Советское время

Происходит приостановка экспериментов, отбор, стабилизация, а затем начинается новая волна исканий. При этом так как рифма лежит больше на поверхности стиха, то в ее эволюции смена этих явлений еще ярче: спад 1925-1935 гг. круче. А новые опыты конца 1950-1960-х гг. увереннее.

Почти все виды неточных рифм остались в употреблении. Но частота их была ограничена.

Таким образом, выход из «второго кризиса» точной рифмы отчасти напоминает выход из «первого»: как тогда были признаны дозволенными в известных пределах приблизительные рифмы, так теперь неточные.

В поэтической технике 20 века все большую роль начинает играть художественное использование фоники, ощущение звуковой ткани стиха в целом: слова подбираются по аллитерациям, их звуковое сходство как бы подчеркивает или подсказывает их смысловую связь в данном контексте («лесы-лысы», «схема-смеха»). Такое явление получило название «паронимии».

II) Сложность вопроса о происхождении рифмы заключается в трудности установления этого решающего момента – канонизации звукового повтора в новой композиционной функции.

Эмбриональная рифма в древнегерманском аллитерационном стихе, ассонансы в романских языках и русская былинная и песенная рифма, связанная с ритмико-синтаксическим параллелизмом, представляют важнейшие типы возникновения рифмы как постоянного приема метрической композиции. Жирмунский отмечает, что можно оставить в стороне те случаи, когда причиной появления рифмы является сближение двух слов, далеких по значению, но совпадающих в звуковом отношении – «каламбурную рифму», например, в пословице, поговорке, загадке, как явление не исключительно метрического характера. В остальных типах не эмбриональной рифмы мы имели дело с различными фактами метрической композиции стиха. В древнегерманской рифме созвучие ударных слогов в области согласных или гласных подчеркивает метрическую сопринадлежность главенствующих ударений внутри стиха: это рифма по преимуществу внутренняя, возникающая как следствие закономерного чередования сильных и слабых звуков в стихе. Ассонансы старофранцузского эпоса и испанских романсов обозначают границы силлабического ряда определенной величины, в котором расположение ударений метрически не упорядочено и постоянным элементом является только последнее метрически обязательное ударение в конце соответствующего ряда, на котором устанавливается звуковой повтор; одинаковые ударные гласные в конце стиха естественно объединяют несколько ритмических рядов в строфическую тираду неопределенных размеров. Наконец, в эмбриональной рифме русской былины мы имеем пример созвучий окончаний, возникающих в результате ритмико-синтаксического параллелизма соседних стихов, причем в процессе развития созвучная концовка постепенно освобождается от породившего ее параллелизма и приобретает самостоятельную ценность; такая рифма, как и параллелизм, связывает стихи попарно или небольшими группами в три-четыре стиха, образующими эмбриональные строфические соединения.

Объединяющий художественный принцип, которым во всех трех случаях определяется возникновение рифмы, может быть обозначен термином «композиция»: рифма во всех своих разнообразных видоизменениях есть, прежде всего, прием метрической композиции.

Для искусств, работающих с неподвижным в пространстве материалом, основным принципом пространственной композиции являются законы симметрии в широком смысле слова. Для искусств, материалом которых служит изменение во времени, основным принципом художественной закономерности во времени является ритм. Распределение сильных и слабых звуков стихотворной речи в определенной ритмической последовательности есть основа композиционного строения всякого стихотворения; эти в узком смысле слова метрические элементы образуют как бы композиционный остов поэтической речи. Но художественная закономерность осуществляется, хотя в меньшей степени, и в качественной стороне звучания (инструментовке). Композиционному упорядочению подвергается обычное интонационное движение речевого материала (мелодика стиха). Наконец, существенным фактом композиции является закономерное расположение смысловых элементов языка, прежде всего – параллелизм синтаксических рядов, или в более отвлеченном смысле – та или иная последовательность в композиционном развитии поэтической темы.

С точки зрения исторической возникновение рифмы из обычных форм ритмико-синтаксического параллелизма, путем обособления созвучной и одинаковой по своему морфологическому строению концовки, можно проследить на развитие рифмы в былине. В случайных внутренних рифмах в современной лирике мы имеем также неканонизованные формы звуковых повторений, нередко возникшие как следствие синтаксического параллелизма внутри стиха и от этого параллелизма не обособившиеся.

Подобно тому, как композиционная анафора является лишь частным случаем различного рода случайных повторений в начале стиха, не имеющих в стихотворении постоянного места и определенной композиционной функции, так эмбриональная рифма возникает из звуковых повторов, не имеющих постоянного композиционного значения в строении строфы.