Время Некрасова и Фета

В области рифмы русский стих переживает полосу стабилизации. Областью разработки остаются, во-первых, приблизительные и, во-вторых, дактилические рифмы, открывшиеся в предыдущем периоде.

Из приблизительных рифм допушкинское время изредка допускало в заударных гласных созвучие редуцируемых «е-и-я», послепушкинское допустило созвучия «а-о»; новое время сделало следующий шаг и допустило созвучия на нередуцируемые «у» и «ы»; стали возможны такие рифмы, как «худо - буду», «боле - волю».

Расподобление рифмующих окончаний в приблизительной рифме, казалось бы, должно было способствовать дальнейшей деграмматизации рифмы. На самом деле этого, по-видимому, не случилось; пропорции однородных (в частности, глагольных) и разнородных грамматических рифм у Некрасова и Фета почти в точности такие же, как у Пушкина. Если же включить в поле зрения не только традиционные женские и мужские, но и новоосвоенные дактилические рифмы, то, быть может, можно говорить не только о приостановке деграмматизации рифмы, но даже о частичной реграмматизации.

Дактилические окончания в русском языке гораздо однообразнее, чем мужские и женские: по большей части это специфические для каждой части речи окончания существительных (-ание), прилагательных (-анная), глаголов (-ается). Рифмовать приходится преимущественно однородные части речи. Такая грамматизация рифмы ведет невольно к параллелизмам и грозит стиху синтаксическим однообразием.

Первый путь разработки дактилических рифм избрали Минаев и Трефолев – поэты преимущественно городской сатиры и сатирического уклона. Они ведут дактилическую рифму как бы по стопам женской – к деграмматизации: у них больше грамматически неоднородных рифм, среди однородных больше рифм не на прилагательные, а на существительные, грамматическое расподобление способствует появлению приблизительных рифм. Второй путь избрали Никитин и Дрожжин, поэты крестьянской темы и лирического клона. Они как бы возвращают дактилическую рифму к ее народному истоку – грамматическому параллелизму: у них больше однородных рифм (около 95%), среди них больше рифм на прилагательные и особенно на глаголы.

Освоение дактилической рифмы позволило сделать и дальнейший шаг – подступ к освоению гипердактилической рифмы. Гипердактилические окончания известны народным песням и из них переходили в их литературные имитации – но обычно в нерифмованном виде.

Общая установка эпохи на простоту художественных средств, на «незаметность» рифмы с особенной яркостью выразилась в распространении неполной рифмовки стихов с чередованием рифмующихся и нерифмующихся строк, в которых наличие и отсутствие рифмы как бы психологически уравнивается.

Кроме этого в это время поощрялась «заметная», редкая рифма, - это юмористические стихи. Здесь подчеркнутость рифмы приветствовалась, так как усиливала комический контраст между высокой, «вечной» стихотворной формой и «низким» злободневным содержанием.