Мексика 2 page

Братья стояли у края ринга, глядя на лежавшего без сознания боксера. Его соперник пританцовывал у веревок. Совсем мальчишка, явно нет еще и двадцати, но фигура литая, мускулы словно высечены из камня. А взгляд – такое выражение Арт видел на ринге и прежде – прирожденного убийцы. Только сейчас в нем можно было уловить тень смущения и вины.

Арт просек все сразу. Боксер только что вырубил спарринг‑партнера, и теперь драться ему не с кем. А двое братьев – Матт и Джефф [12]– его менеджеры. Вполне обычный расклад в мексиканском баррио. Для местных ребят‑бедняков есть только два пути выбраться отсюда: наркотики или бокс. Паренек‑то – боксер перспективный, сообразил Арт, потому и такая толпа.

Коротышка оглядывал толпу, выискивая, кто бы мог выйти на ринг и продержаться хотя бы несколько раундов. Большинство парней в толпе тут же обнаружили нечто очень интересное на носках своих ботинок.

Но не Арт.

Он встретился взглядом с коротышкой.

– Ты кто? – осведомился тот.

Его братец, бросив лишь взгляд на Арта, изрек: «Янки – антинарк». Потом окинул взглядом толпу, опять посмотрел прямо Арту в глаза и бросил:

– Vete al demonio, picaflor!

В приблизительном переводе: «Убирайся к дьяволу, пидор!»

Арт мигом среагировал:

– Pela las nalgas, perra! (Сам убирайся в задницу, козел!)

Сюрприз – услышать такое от парня, на вид очень даже белого. Долговязый начал протискиваться сквозь толпу, пробиваясь к Арту, но коротышка, уцепив его за локоть, что‑то прошептал. Высокий ухмыльнулся, а его брат, подойдя к Арту, сказал по‑английски:

– Ты вроде подходящего роста. Выйдешь на пару раундов?

– Он совсем еще мальчишка, – откликнулся Арт.

– Ничего, он умеет за себя постоять, – возразил недомерок. – Если на то пошло, так и тебе сумеет накидать.

Арт расхохотался.

– Ты боксируешь? – нажимал коротышка.

– Когда‑то занимался. Немного.

– Так давай, ступай на ринг, янки. Перчатки для тебя мы найдем.

Вызов Арт принял. Но не для того, чтобы показать, какой он мачо. Он легко мог бы, посмеявшись, отказаться. Но в Мексике бокс – святое, и если люди, с которыми ты уже несколько месяцев стараешься сблизиться, приглашают тебя в свою церковь, ты идешь.

– И с кем же я буду драться? – обратился Арт к кому‑то из толпы, пока ему бинтовали руки и надевали перчатки.

– Эль Леонсито из Кульякана, – гордо ответил спрошенный. – Маленький Лев из Кульякана. Когда‑нибудь он станет чемпионом мира.

Арт прошел в центр ринга.

– Ты со мной полегче, – попросил он. – Я уже старый.

Они приветствовали друг друга коротким прикосновением перчаток.

Не старайся выиграть, остерег себя Арт. Полегче с малышом. Ты здесь ради того, чтобы завести друзей.

Через десять секунд Арт уже смеялся над своими претензиями. Между сыпавшимися на него ударами, конечно. Ты такой беспомощный, словно тебя обмотали телефонными проводами. По‑моему, насчет победы можно не тревожиться.

Беспокоиться следует насчет того, чтоб выжить, вот это вернее, сказал он себе десятью секундами позже. Кулаки мальчишки летали с быстротой прямо‑таки фантастической. Арт не успевал предугадать, куда обрушится удар, не говоря уж о том, чтобы отразить его. А нанести ответный он и не мечтал.

Но ты должен попытаться.

Это вопрос самоуважения.

Арт выбрал время и нанес прямой справа сразу после короткого удара по корпусу и получил в ответ свирепую комбинацию из трех ударов. Бум‑бум‑бум. Точно находишься внутри чертова барабана с литаврами, подумал Арт, отступая.

Маневр неудачный.

Паренек рванулся следом, нанес два стремительных удара, а потом прямой в лицо, и нос Арта если не был сломан, то уж точно изувечен. Арт вытер кровь, прикрылся и принял последовавший град ударов на перчатки, пока паренек не переменил тактику: теперь он справа и слева осыпал ударами ребра Арта.

Казалось, прошел целый час, пока наконец не прозвенел гонг и Арт смог отправиться в свой угол.

Большой брат был уже там.

– Ну как, хватит с тебя, picaflor?

Правда, на этот раз picaflor прозвучало не так враждебно.

– Я только‑только вхожу во вкус, козел, – по‑дружески откликнулся Арт.

Но весь вкус из него вышибли через пять секунд после начала второго раунда: после опасного левого хука в печень Арт рухнул на колено. Голова его свесилась, кровь и пот капали с носа. Хватая ртом воздух, он уголком слезящегося глаза видел, как люди в толпе передают друг другу деньги. Арт еле слышал, как коротышка считает до десяти тоном «ну, все понятно».

А пошли‑ка вы все на хрен, подумал Арт.

Он поднялся.

До него долетели ругательства из толпы, но раздавались и подбадривающие крики.

Давай же, понукал себя Арт. Если позволишь измордовать себя, ты не достигнешь цели, с которой полез на ринг. Нейтрализуй скорость кулаков парня, не подставляйся, не позволяй ему так легко наносить удары.

И Арт ринулся вперед.

Получил за свои старания три крепких удара, но все равно наступал, тесня противника к веревкам. Удержал позицию лицом к лицу и начал наносить короткие резкие удары, не настолько сильные, чтобы причинить серьезный вред, но они вынуждали соперника прикрываться. Потом Арт нырнул вниз, ударил парня дважды по ребрам, подался вперед и взял его в клинч.

Выкроить несколько секунд, думал Арт, нанести удар, затянуть бой. Атаковать. Может, удастся его немножко измотать. Но не успел коротышка подойти и разбить клинч, как соперник поднырнул под руки Арта, крутанулся и нанес ему два удара в висок.

Но Арт все‑таки наступал.

Да, он получал удары, но он был нападающим, и в этом было все дело. Паренек, пританцовывая, молотил по нему, но тем не менее все‑таки отступал. На миг соперник опустил руки, и Арт тут же нанес жесткий левый хук в грудь, отбросив его. Парень был явно ошарашен, замер на секунду. И Арт повторил удар.

Между раундами оба брата были слишком заняты, ругая своего боксера, и не выкроили минутки, чтобы наговорить пакостей Арту. Тот радовался передышке. Еще один раунд, думал он. Дай мне Бог силы продержаться еще чуть‑чуть.

Грянул гонг.

Множество dinero [13]перешло из рук в руки, пока Арт поднимался со своего стула.

Они с пареньком поприветствовали друг друга перед последним раундом. Арт заглянул ему в глаза и понял: гордость парня задета. Вот черт, подумал Арт, я вовсе этого не хотел. Обуздай свои амбиции, засранец, смотри не польстись случаем выиграть бой.

Однако волноваться оказалось не о чем.

Что уж там нашептали братья парню между раундами, неизвестно, но тот переменил тактику. Теперь он нырял влево, подготавливая себе удобную позицию, руки держал высоко, часто наносил удары Арту, а из‑под его уходил, стремительно отскакивая в сторону.

Арт наступал, молотя впустую по воздуху.

Он остановился.

Встал посреди ринга, помотал головой, засмеялся и махнул парню, чтоб подошел ближе.

Толпе это понравилось.

И сопернику тоже.

Он продвинулся в центр и принялся осыпать ударами Арта, который только прикрывался, насколько ему удавалось. Арт старался дотянуться до парнишки ответным ударом, но того это только подстегивало, и он действовал руками как двумя молотами. А Арт был наковальней.

Однако паренек больше не стремился отправить его в нокаут. В нем не осталось злости. Теперь он по‑настоящему вел спарринг, удары наносил легкие, показывая, что может вырубить Арта в любой момент; красовался перед публикой, продлевая шоу, ради которого и пришли зрители. Под конец Арт упал на одно колено, крепко прижав руки к голове, так что большинство ударов приходилось на перчатки и локти.

Прозвучал финальный гонг.

Соперник поднял Арта, и они обнялись.

– Ты обязательно станешь чемпионом, – сказал парню Арт.

– А ты хорошо дрался, – ответил парень. – Спасибо тебе за матч.

– Вы заполучили себе отличного боксера, – констатировал Арт, когда коротышка снимал с него перчатки.

– Я тоже так думаю, – откликнулся тот. И протянул руку. – Меня зовут Адан. А это мой брат – Рауль.

Рауль взглянул на Арта и кивнул:

– А ты не сдаешься, янки. Думал, ты сдрейфишь.

На этот раз обошлось без «пидора», отметил про себя Арт.

– Будь у меня мозги, обязательно бы сдался.

– Дерешься как мексиканец, – бросил Рауль.

Наивысшая похвала.

Вообще‑то я дерусь как наполовину мексиканец, подумал Арт, но оставил комментарий при себе. Он понял, что хотел сказать Рауль, ведь он вырос в баррио Логан. Главное – не сколько ты можешь нанести ударов, а сколько ударов ты сумеешь выдержать.

Сегодня я выдержал больше чем достаточно, решил Арт. Сейчас единственное, что мне хочется, – вернуться в отель, принять горячий душ и остаток вечера провести с пакетом льда на голове.

С несколькими пакетами, подумал он, представив свою физиономию.

– Мы идем пропустить по паре кружек пива, – сказал Адан. – Хочешь с нами?

Да, да, мелькнуло у Арта. Еще как.

И он провел вечер, наливаясь пивом в cafetin [14]в компании с Аданом.

Несколько лет спустя Арт всеми силами души жалел, что не убил тогда Адана Барреру на месте.

На следующее утро его вызвал Тим Тейлор.

Арт выглядел препогано, и внешний вид точно отражал внутреннее состояние. Голова раскалывалась от пива и yerba [15], которой он под конец накурился в ночном клубе, куда завел его Адан. Под глазами черно, под носом еще темнели остатки запекшейся крови. Он принял душ, но бриться не стал: во‑первых, у него не было времени, а во‑вторых, была невыносима сама мысль о том, что придется водить лезвием по распухшей щеке. И хотя в кресло он опустился очень медленно, избитые ребра обиженно завопили от боли.

Тейлор взглянул на него с нескрываемым отвращением.

– Здорово, видно, гульнул ночью.

Арт неловко улыбнулся. Даже улыбаться ему было больно.

– Сам знаешь, как бывает.

– Я знаю, как было. Сегодня утром у меня была встреча с Мигелем Баррерой. Знаешь, кто это, Келлер? Коп штата Синалоа, специальный помощник губернатора, очень влиятельный человек. Мы уже два года пытаемся склонить его к сотрудничеству. И мне пришлось выслушать от него, что один из моих агентов дерется с местными...

– Это был спарринг‑матч.

– Это не важно, – перебил Тейлор. – Запомни, эти люди нам не приятели и не дружки, чтоб выпивать с ними. Они – мишени. И...

– Может, в этом‑то и проблема, – услышал Арт, будто со стороны, свой голос, который ему не подчинялся. Сам‑то он собирался молчать как рыба, но так все болело, что он ослабил контроль:

– Так в чем проблема?

Черт подери, подумал Арт. Но раз уж начал... И он объяснил:

– В том, что мы воспринимаем этих людей как мишени в тире.

Это давно его бесило. Люди‑мишени. К тому же вчера вечером он узнал, как все тут заверчено, больше, чем за последние три месяца.

– Послушай, ты здесь не тайный агент, – возразил Тейлор. – Сотрудничай с местными полицейскими...

– Не получается, Тим. Вы здорово потрудились, чтобы у меня не получилось.

– Я хочу убрать тебя отсюда, – заявил Тим. – Выбросить из своей команды.

– Начинай писать бумаги, – посоветовал Арт. Его уже тошнило от всего этого дерьма.

– Не беспокойся, начну. А пока что, Келлер, постарайся вести себя как профессионал. Договорились?

Кивнув, Арт поднялся со стула.

Очень медленно.

Ну что ж, контора пишет, подумал Арт, можно продолжать работать.

Как уж там говорится в пословице? Они могут тебя убить, но не могут съесть? Вот уж неправда: эти и убить могут, и съесть. Но пусть не надеются, что я покорно приму свою судьбу. Мысль наниматься на работу в штат сенатора приводила его в уныние. Отвращала не столько сама работа, сколько то, что ее устроит отец Элси. У Арта было неоднозначное отношение к нему.

На его взгляд, это был бы провал.

Нельзя позволить им вышибить тебя, ты должен вынудить их сделать это. Да еще постараться, чтоб, вышибая, они переломали себе руки, дать им понять, что они сломили тебя в бою. Досадить им так, чтоб они вспоминали тебя всякий раз, когда смотрятся в зеркало.

Арт отправился прямиком в спортклуб.

– Que noche bruta! – сказал он Адану. – Me mata la cabeza. (Ну и ночка выдалась удалая... Голова у меня трещит.)

– Pero gozamos. (Зато здорово развлеклись.)

Да уж, оторвались на всю катушку, подумал Арт. Голова раскалывается.

– А как там Маленький Лев?

– Цезарь? Лучше, чем ты, – откликнулся Адан. – И чем я.

– А где Рауль?

– Может, гульнуть пошел. Es el sono ese. (Ну его в задницу.) Пивка хочешь?

– Черт! Конечно!..

Как приятно оно льется в желудок! Арт чуть не захлебнулся долгим чудесным глотком. Потом приложил ледяную бутылку к распухшей щеке.

– Видок у тебя дерьмовый, – заметил Адан.

– Что, краше в гроб кладут?

– Ну, что‑то вроде.

Подозвав официанта, Адан заказал порцию холодного мяса. Двое мужчин сидели за столиком на улице и наблюдали, как течет мимо мир.

– Значит, ты – антинарк, – заметил Адан и добавил: – У меня дядя – коп.

– Ага. А ты в семейный бизнес не пошел?

– Я контрабандист.

Арт поднял бровь. Тут же стало больно.

– Джинсы, – засмеялся Адан. – Мы с братом катаемся в Сан‑Диего, закупаем там джинсы и тайком провозим через границу. Продаем их с грузовика беспошлинно. Ты удивишься, сколько это приносит дохода.

– А мне показалось, ты учишься в колледже. Бухгалтерскому делу вроде?

– Без товара и считать будет нечего.

– А твой дядя знает, как ты зарабатываешь на пиво?

– Тио знает все. Он считает это занятие нестоящим, хочет, чтобы я стал «серьезным». Но джинсовый бизнес приносит доход, и немалый. Пока мы раскручиваем Цезаря. Вот станет он чемпионом, мы заработаем миллионы.

– А сам не пробовал боксировать? – поинтересовался Арт.

Адан покачал головой:

– Я мелкий, но у меня реакция замедленная. Рауль – вот кто у нас в семье боксер.

– Ну а я свой последний матч отыграл.

– Что ж, правильно, наверное.

Они расхохотались.

Забавно, как завязывается дружба.

Задумается об этом Арт несколько лет спустя. Спарринг‑матч, ночная выпивка, день в уличном кафе. Разговор, честолюбивые стремления, которыми поделились за бутылкой пива. Время, проведенное вместе. Пустая болтовня. Шуточки.

И тогда Арт поймет, что до Адана Барреры у него никогда по‑настоящему и не было друга.

Была Элси, но это другое.

Ты можешь называть жену, и вполне искренне, своим лучшим другом, но это все‑таки не то. Это не мужская дружба, будто рядом с тобой брат, которого у тебя никогда не было.

Трудно понять, как завязывается такая дружба.

Cuates, amigos. Да почти hermonos [16].

Может, Адан разглядел в Арте то, чего не находил в родном брате, – ум, серьезность, зрелость. Может, Арт увидел в Адане... Господи, позже он долгие годы будет стараться объяснить это хотя бы самому себе. Так случилось, и все. Тогда Адан Баррера был хорошим парнем. На самом деле хорошим, или, во всяком случае, так казалось. А если и затаился в глубине его души безжалостный зверь, Арт не почувствовал...

Да у каждого есть что скрывать, позже размышлял Арт.

Мне уж точно.

Власть пса.

И само собой, Адан познакомил его с Тио.

Месяца через полтора Арт лежал на кровати у себя в отеле и смотрел по телику футбольный матч, чувствуя себя препаршиво, потому что Тим Тейлор только что получил согласие на его перевод. Может, пошлют в Айову проверять, выполняют ли аптеки предписания отпускать только по рецептам лекарства от кашля, или еще куда подальше.

Конец карьере.

Раздался стук в дверь.

Открыв, Арт увидел человека в черном костюме, белой рубашке с узкой лентой черного галстука. Гладко зачесанные назад волосы, щеточка усов, глаза черные, будто глухая полночь.

Лет, может, сорока, со степенными манерами джентльмена Старого Света.

– Сеньор Келлер, простите за вторжение, – начал он. – Меня зовут Мигель Анхель Баррера. Полиция штата Синалоа. Вы не уделите мне несколько минут?

Попробуй откажись! – подумал Арт и пригласил гостя войти. К счастью, у Арта осталось немного скотча после одиноких ночных выпивок, и он смог хотя бы предложить выпить. Баррера согласился и в ответ угостил Арта тонкой черной кубинской сигарой.

– Я бросил, – отказался Арт.

– Не возражаете, если я закурю?

– Хоть подышу дымком. – Арт огляделся в поисках пепельницы, нашел, и двое мужчин устроились за небольшим столом у окна. Баррера несколько секунд смотрел на Арта, словно прикидывая что‑то, потом начал:

– Мой племянник просил меня зайти познакомиться с вами.

– Ваш племянник?

– Адан Баррера.

– А‑а, верно.

Мой дядя – коп, вспомнилось Арту. Значит, вот он – Tio [17].

– Адан подначил меня, – сказал Арт, – выйти на ринг против одного из лучших боксеров, с какими я дрался.

– Адан воображает, будто он менеджер, – отозвался Тио. – А Рауль мнит себя тренером.

– Но у них неплохо получается. С Цезарем они высоко взлетят.

– Цезарь принадлежит мне. Я дядюшка снисходительный и позволяю своим племянникам позабавиться. Но скоро мне придется нанять для Цезаря настоящих менеджера и тренера. Он заслуживает лучшего. Он станет чемпионом.

– Да? Адан расстроится.

– Учиться справляться с разочарованиями тоже входит в науку, как стать мужчиной, – возразил Баррера.

Да, это уж точно.

– Адан рассказывал мне, у вас затруднения на работе?

И что мне отвечать? – растерялся Арт. Тейлор, несомненно, отпустил бы какую‑нибудь банальность типа «Нечего стирать грязное белье на людях» и был бы прав. Между прочим, он взбесится только от того, что Баррера заходил ко мне поговорить. Через голову офицера, старшего по званию.

– Мы с боссом не всегда сходимся во мнениях.

Баррера кивнул:

– Сеньор Тейлор не всегда бывает прав. Он зациклился на Педро Авилесе. Проблема с вашим наркоуправлением одна: вы, извините меня, такие насквозь американцы. Ваши коллеги не понимают нашей культуры. Не хотят понимать, как тут делаются дела, как они должны делаться.

А ведь он отчасти прав, подумал Арт. Мы действуем топором там, где нужен скальпель. Чертова позиция американцев: «Мы лучше всех знаем, как поступить», «Отдайте нам руль или вообще убирайтесь с дороги». Хотя... Ведь сработало во Вьетнаме.

Арт ответил по‑испански:

– Ту тонкость, которой нам недостает, мы восполняем недостатком тонкости.

– Вы мексиканец, сеньор Келлер?

– Наполовину, – ответил Арт, – по матери. Она вообще‑то родом из Синалоа. Из Масатлана.

Да, мелькнуло у Арта, вот он я: достоинством своим поступлюсь, но не упущу возможности козырнуть.

– Но выросли вы в баррио. В Сан‑Диего?

Прямо не разговор, подумал Арт, а собеседование перед приемом на работу.

– Вы бывали в Сан‑Диего? – поинтересовался он. – Я жил на Тридцатой улице.

– И не примыкали ни к одной шайке?

– Нет, я занимался боксом.

Баррера кивнул и перешел на испанский:

– Вы желаете расправиться с gomeros. Мы тоже.

Sin falta, подумал Арт. Это уж точно.

– Вы занимались боксом, – продолжил Баррера, – и прекрасно знаете, что в нокаут с ходу не послать, это невозможно. Сначала нужно изучить соперника, вымотать его ударами, отрезать от канатов ринга. У вас ничего не получится, пока не подоспеет нужный момент.

Ну, не так уж много нокаутов у меня получалось, подумал Арт, но теория верна. Мы, янки, желаем ринуться напролом и послать в нокаут тут же, а этот человек объясняет мне, что момент еще не созрел.

Все по‑честному.

– Да, в ваших словах глубокий смысл, – согласился Арт. – Я понимаю. Мудро. Но терпение не числится в списке добродетелей американцев. Думаю, если б мои начальники увидели хоть какой‑то прогресс, какую‑то подвижку...

– С вашими начальниками, – перебил Баррера, – очень сложно работать. Они...

Он поискал слово.

– Falta gracia, – подсказал Арт.

– Да, дурно воспитаны, – согласился Баррера. – Вот именно. Но если бы мы могли работать с кем‑то simpatico, un companero [18], с человеком вроде вас...

Итак, подытожил Арт, Адан попросил дядю спасти мою задницу, и теперь он решил, что оно того стоит. Он дядюшка снисходительный, развлекаться не мешает, но человек серьезный, с четкой целью в голове, и он сосчитал, что я могу стать ему полезным в достижении этой цели.

И опять‑таки все по‑честному. Но дорожка‑то скользкая. Неофициальные отношения за пределами Управления? Строго запрещено. Тайное сотрудничество с одним из самых влиятельных людей в Синалоа? Это же бомба замедленного действия. За такое могут и вовсе вышвырнуть со службы.

А что мне особо терять?

Арт налил еще по стаканчику. И сказал:

– Я с удовольствием сотрудничал бы с вами, но есть проблема.

– Какая? – пожал плечами Баррера.

– Меня здесь скоро не будет: переводят в другое место.

Баррера отпил глоток, вежливо притворяясь, будто смакует отличное виски, хотя оба прекрасно знали: это всего лишь дешевое пойло.

– Знаете, в чем подлинная разница между Америкой и Мексикой?

Арт покачал головой.

– В Америке все подчиняется системе, а в Мексике основа – личные отношения.

И ты мне их предлагаешь, подумал Арт. Личные отношения на взаимовыгодных условиях. Симбиоз.

– Сеньор Баррера...

– Мое имя – Мигель Анхель, – перебил Баррера, – но мои друзья зовут меня Тио.

Тио, подумал Арт.

То есть Дядя.

Это буквальный перевод, но «дядя» в мексиканском испанском имеет гораздо более широкий смысл. Тио – это брат одного из родителей, но может означать любого родственника, который принимает участие в жизни малыша. Более того, Тио – это любой, кто берет тебя под свое крыло, что‑то вроде старшего брата, даже отца.

Крестного отца.

– Тио... – начал Арт.

Улыбнувшись, Баррера принял титул легким наклоном головы. И отозвался:

– Arturo, mi sobrino... (Артур, племянник мой...)

Если тебя и переведут...

...то повыше.

На следующий же день перевод Арта на новое место был отменен. Его снова вызвали в кабинет Тейлора.

– Кто такой, хрен подери, твой знакомый? – спросил Тейлор.

Арт пожал плечами.

– Меня дернули за поводок из самого Вашингтона! – кипятился Тейлор. – Это что, дерьмовые делишки ЦРУ? Ты еще числишься у них в платежной ведомости? На кого ты работаешь, Келлер, на них или на нас?

На себя, подумал Артур. Я работаю на себя. Но вслух этого не сказал. Проглотил свою порцию ругательств и ответил:

– Я работаю, Тим, на вас. Скажи слово, и я вытатуирую «DEA» [19]у себя на заднице. А хочешь – сердечко выколю с твоим именем.

Тейлор, явно неуверенный, хамит ему Арт или нет, сверлил его глазами, раздумывая, как ответить. И выбрал тон бюрократически нейтральный:

– У меня инструкция: разрешить тебе проводить свои операции в одиночку. Знаешь, Келлер, как я себе это представляю?

– Отпустить веревку на достаточную длину, чтоб я на ней повесился?

– Вот, в самую точку.

И как это я догадался?

– Я буду помогать тебе, Тим. – Арт поднялся уходить. – И буду помогать команде.

Но по пути к выходу он, не удержавшись, стал напевать, совсем тихонько: «Я старый пастух из Рио‑Гранде. Но не могу пригнать корову, потому что не знаю как...»

Партнерство, заключенное в аду.

Вот как потом называл его Арт.

Арт Келлер и Тио Баррера.

Встречи их проходили редко и в глубокой тайне. Мишени Тио выбирал очень тщательно. Арт наблюдал, как разрушается, кирпичик за кирпичиком, здание, построенное Доном Педро, как Баррера, используя Арта и наркоуправление, уничтожает организацию. Сначала бесценное маковое поле, потом маковарня, следом лаборатория, за ней два мелких gomeros, три взяточника‑полисмена штата, federale, который тоже брал mordida – подачки от Дона Педро.

Сам Баррера держался в стороне, никогда не участвовал в операциях напрямую, не стремился завоевать почести. Он использовал Арта как нож, чтобы кромсать изнутри организацию Авилеса. Хотя Арт вовсе не был марионеткой. Он использовал информаторов, которых подкидывал ему Баррера, для привлечения других осведомителей, для создания рычагов воздействия. Он был администратором сложной, расползающейся метастазами сети сбора информации.

Один стукач приводит к вам двух новых, потом их становится пять, а пять дают вам уже...

Все бы хорошо, но дерьма хватало – не оставляли своими заботами начальнички. Тим Тейлор вызывал Арта на ковер раз десять. «Где ты добываешь информацию, Арт?», «Назови своих осведомителей», «Мы ведь команда, Арт. А в команде нет «я».

Да, зато в победе есть, думал Арт, именно ее мы и добиваемся. Интригуем, сталкиваем лбами соперничающих gomeros, показываем синалоанским campesinos, что дни gomero‑супербаронов подходят к концу. И Арт ничего не рассказал Тейлору.

А Тио Баррера тем временем маневрировал, словно боксер‑виртуоз. Неизменно продвигаясь вперед, всегда держась настороже. Подготавливал удары, но бил, только когда для него самого риск был минимальный. Не давал перевести дыхание Дону Педро, выматывал его, отрезал от канатов ринга, а затем...

Нокаут.

Операция «Кондор».

Массированный рейд полиции, поддержка самолетами, бомбежка и опыление дефолиантами. И все‑таки именно Арт Келлер направлял их, указывал, куда наносить удары, будто бы у него имелась личная карта с каждым маковым полем, маковарней и лабораторией в этой провинции. Собственно, фактически так и было.

И вот теперь Арт затаился в кустах, подстерегая главную добычу – самый крупный трофей в операции «Кондор».

При всех успехах операции у наркоуправления оставалась прежняя цель – арестовать Дона Педро. Только об этом Арт и слышал: «Где же Дон Педро? Раздобудь нам Дона Педро. Мы должны арестовать Эль Патрона».

Как будто если не водрузить голову главаря на кол, то, считай, вся операция провалена. Уничтожены сотни тысяч акров мака, разрушена вся инфраструктура синалоанских gomeros, но все равно требуется этот один‑единственный старик как символ нашего успеха.

И все вышли на охоту. Бегают как оголтелые, хватаясь за малейший слух или намек разведки, но всегда отстают на шажок, или, как выразился бы Тейлор, «вечно у них не хватает одного дня и недостает одного доллара». Арт не мог разобрать, чего Тейлору хочется больше: арестовать Дона Педро или того, чтобы Эль Патрона поймал кто угодно, только не Арт.

Арт ехал в джипе, осматривая дымящиеся руины главной героиновой лаборатории, когда из гари возник Тио Баррера в сопровождении небольшого конвоя солдат ДФС.

Ничего себе! – изумился Арт. ДФС – мексиканская разведывательная служба – организация вроде ФБР и ЦРУ в одном флаконе, только еще более могущественная. У парней из ДФС фактически карт‑бланш на любую операцию в Мексике. Но Тио – коп штата Халиско, так почему он вдруг оказался во главе отряда элитной ДФС? Высунувшись из джипа «Чероки», Тио вздохнул и обыденно, как «здравствуйте» по утрам, сказал:

– Пожалуй, нам пора ехать забирать старика Дона Педро.

Вручая Арту, словно пакет с продуктами, первый приз в Войне против Наркотиков.

– Вы знаете, где он? – удивился Арт.

– Бери выше. Я знаю, где он будет.

И Арт сидит в засаде, карауля, когда старик попадет в ловушку. Он чувствует на себе взгляд Тио. Подняв глаза, видит, как Тио многозначительно смотрит на часы.

Арт прекрасно понимает значение этого взгляда.

Дон Педро вот‑вот явится.

Дон Педро Авилес сидит на переднем сиденье кабриолета «мерседес», машина медленно катит, подпрыгивая на ухабах, по грунтовой дороге. Они въезжают на гору, двигаясь прочь от горящей долины. Если ему удастся перебраться по другую сторону, то он окажется в безопасности.

– Осторожнее, – говорит Дон Педро молодому Гуэро, сидящему за рулем. – Смотри, где ухабы. Машина дорогая.

– Нам нужно скорее уматывать отсюда, патрон, – откликается Гуэро.

– Сам знаю, – огрызается Дон Педро. – Но зачем понадобилось непременно ехать по этой дороге? Машину ты тут точно угробишь.

– Зато на этой дороге не встретишь солдат. Ни federales, ни полиции штата.

– Точно знаешь? – спросил Авилес.

Ну опять.

– Мне сам Баррера сказал. Он расчистил этот маршрут.

– Еще бы, – буркнул Авилес. – Сколько я ему отваливаю.

Деньги губернатору Сэрро, деньги генералу Эрнандесу. И Баррера тоже является регулярно – точно месячные у женщин – за деньгами. Деньги политикам, военным. Так было всегда, даже когда Дон Педро был мальчишкой и учился бизнесу у отца.

И всегда будут ритуальные чистки, периодические рейды – реверанс Мехико янки. Этот – в обмен на повышение цен на нефть. Губернатор Сэрро послал Барреру шепнуть Дону Педро: вкладывай в нефть, Дон Педро. Распродавай опиум и вкладывай деньги в нефть. Цены скоро подскочат. А опиум...