Глава 13. Мне понадобятся деньги, чтобы сесть в лодку

ДЖУНО

Мне понадобятся деньги, чтобы сесть в лодку. Валюта. "Корень всего зла" - так называл ее Деннис на уроках истории. Он утверждал, что из-за денег началась Третья Мировая Война. Капитализм и жадность стали виной всему, начиная борьбу за нефть и заканчивая уничтожением окружающей среды. Хотя на счет войны он ошибался. Все, что якогда-либо читала или слышала о мире, подтверждало, что деньги всегда являлись причиной коррупции. Теперь мне самой нужно найти немного денег. Сама мысль об этом заставляет чувствовать себя ужасно.

На секунду я задумываюсь о том, чтобы проникнуть на лодку тайком, как поступали персонажи в одной из наших старых книг. Затем я понимаю, что такой поступок слишком уж отдает восемнадцатым веком. Что я буду делать? Спрячусь в пустой бочке из-под пива? Нет, даже думать об этом не стоит. Мне придется купить билет. По дороге в город я видела то, что может пригодиться: вывеску на витрине магазина.

Мне нужно повернуться прямо к гавани, чтобы запомнить куда идти. Здания сбивают меня с толку. Если бы я оказалась в горах, я бы смогла найти дорогу. Но со стеклянными зданиями, отражающими друг друга, в какую бы сторону я не повернулась, нужно быть очень внимательной. Я глянула на солнце, затем на воду, и направилась на северо-запад.Через десять минут мы на месте. "Деньги в обмен на золото" - гласит вывеска. На витрине лежат сокровища из хлипких на вид колец и ожерелий. Я справляюсь со страхом, и мгновение пристально смотрю на дверь. На ней нет ручки. Зато есть маленькая табличка - "ОТ СЕБЯ". Я толкаю дверь, и с потоком теплого воздуха мы с собаками оказываемся внутри здания, щурясь от искусственного света.

- Чем обязаны? - доносится голос из дальнего конца зала.

Я снова щурюсь и обращаю внимание на невысокого мужчину, стоящего за стеклянной стойкой. У него седые брови, но волосы иссиня-черного цвета, и выглядят они как-то странно. Он носит парик, догадываюсь я, и стараюсь не смотреть на него. Он потирает руки и его рот растягивается в широкой улыбке.Я иду прямо к нему и заставляю себя заговорить с незнакомцем:

- Я видела вывеску. Деньги в обмен на золото.

- Все верно, юная леди, - говорит он, рассматривая меня с головы до ног.

Мои кожаные штаны и парка на меху сильно отличаются от его одежды, сделанной из блестящей ткани. Я снимаю капюшон и вытаскиваю свои длинные волосы из-под куртки, чтобы они обрамляли лицо и стали неким барьером между нами.

Он странно смотрит мне в глаза и прочищает горло.

- Что могу сделать для вас? - спрашивает он с шутливой улыбкой.

Мне очень трудно понять этого человека из-за его странных вопросов и от того, что он говорит в нос, поэтому вместо ответа я кладу сумку на пол и нагибаюсь, чтобы открыть ее. На ощупь я нахожу мешок, в котором лежит моя страховка. Мне сказали использовать ее в случае, если придется вести переговоры с такими как он.

Я вытаскиваю мешок, тщательно выбираю один из камней и кладу его на стол перед мужчиной. Я внимательно наблюдаю за его лицом: сначала оно вытянулось от удивления, а затем стало беспристрастным. Выражение, которое использовал мой отец, когда мы играли в карты, тут же всплыло у меня в голове: "покер фейс" (каменное лицо).

- Что это у нас тут такое? - спрашивает мужчина.

Он берет камень и надевает монокль на глаз.

- Золотой самородок, - он достает линейку из-под прилавка, - чуть больше шести сантиметров.

Он взвешивает камень в руке, кладет его на металлическое приспособление и украдкой смотрит на числа на маленьком экране.

- 125 грамм.

Он снова вглядывается в камень сквозь монокль.

- Ниже среднего качества, я бы сказал. Что ж, юная мисс, сегодня ваш день. У меня как раз есть покупатель натакого сорта камень, и я могу предложить вам отличную цену - 500 долларов.

Что-то не так с его лицом. Я кладу руку на голову Неруды: большой палец ложится на один висок, а средний палец на другой. Я усиливаю хватку и присаживаюсь, чтобы шепотом спросить:

- Как тебе такое предложение?

Мужчина издает нервный смешок.

- Вы всегда спрашиваете совета у собаки, когда нужно принять решение? - насмехается он, и капля пота выступает у него на лбу, прямо под черным париком.

Я пристально смотрю и ощущаю дрожь, почувствовав мысли Неруды. Животные не думают словами. У моей собаки есть инстинкты, которые я чувствую, и инстинкты Неруды подсказывают мне, что этому человеку нельзя доверять. Моя собака считает его низшим звеном в цепи, которое нужно исключить, чтобы обеспечить безопасность остальным.

Я встаю и протягиваю руку.

- Мой камень, - настойчиво говорю я и жду.

Рука у мужчины немного дрожит.

- Давайте не будем торопиться, дорогуша. Я проверю списки и посмотрю, смогу ли я предложить вам что-нибудь получше.

Я вырываю камень у него из рук, до того как он успевает их убрать и разворачиваю весы к себе. Положив камень на весы так же, как это сделал он, я громко говорю:

- 200 грамм, а не 125.

Я киваю головой на вывеску, которую видела на входе в магазин.

- Там сказано, что вы платите 40 долларов за грамм золота. Согласно этому, вы должны были предложить мне 8 тысяч долларов за этот самородок.

Я незаметно убираю камень обратно в мешок.

- Послушайте меня, юная леди. Вы и понятия не имеете, на чем основана такая цена. Золотой самородок ценится не столь высоко, как золотоносный песок, который переплавляется в эти высококачественные ювелирные изделия.

Он машет рукой в сторону витрины с этими уродливыми украшениями.Его глаза говорят, что он врет. Они говорят, что мой камень очень редок, и он рьяно желает заполучить его. Я вспоминаю, как был доволенВит, когда один из нас находил самородок в русле реки Денали:

- Однажды, он здорово выручит нас, - говорил он и приказывал спрятать камень вместе с остальными в укромном месте.

В отличие от повсеместно встречающихся опалов и полудрагоценных камней, золотые самородки трудно отыскать, и восторг этого человека лишь подтверждает их ценность.

- В порту я видела другую вывеску, где меняют золото на деньги, - говорю я и укладываю мешок в свой рюкзак.

- Стой! - визжит он. Пот ручьем стекает с его лица.

- Ладно, я дам тебе 7 тысяч, - говорит он, и в его голосе слышна боль, - и в придачу полезную информацию.

Я помедлила.

- Какую информацию?

- Кое-кто ищет тебя, - отвечает он.

Некоторое время мы молча смотрим, друг на друга, затем я снова достаю мешок из рюкзака. Он пожирает его глазами и облизывает губы.

- Говори, - сказала я.

Он отходит к висящему на стене красному пластиковому прибору. "Телефон", - вспоминаю я картинку из ЭБ с похожим устройством.Мужчина отцепляет с планшета, полного газетных вырезок, визитку и швыряет на стол передо мной. На ней напечатан десятизначный номер, а в уголке на скорую руку карандашом приписано "Девчонка со звездой".

- Громилы какие-то. Одеты в камуфляжные костюмы, - говорит мужчина. - Пришли вчера и сказали, что хорошо заплатят за информацию о твоём местонахождении.

В груди всё сжимается, причиняя боль. По его описанию, они похожи на пленителей Уита - державших его за руки здоровяков, которых я видела в огне. Зачем им я?

- Что это значит? - указываю я на каракули.

- Они описали тебя, как девочку-подростка с длинными темными волосами, у которой, возможно, будут две хаски. - Запнувшись, он подозрительно посмотрел на моё лицо. - А в глазу, что-то похожее на золотую звёздочку.

Моя звездочка. В общине такая есть у всех детей. Подтверждение, что мы в тесной связи с природой. Йара-чтецы. Родители говорили нам, что этим нужно гордиться - наследием Земли. Но сейчас из-за него меня кто-то преследует.

И, вообще, откуда они знают, как я выгляжу? Так же, как они нашли наше племя? Или как они узнали, что меня нет с остальными? Но осознание того, что они смогли меня вычислить, пробирает до мозга костей.

Я убираю визитку в рюкзак, снова вытаскиваю камень и кладу его на стол. Мужчина протягивает руку, но я всё ещё его держу.

- Сначала деньги, - приказываю я, и мужчина убегает в конец комнаты, исчезая в дверях, а затем выходит с пачкой банкнот.

Он начинает их пересчитывать, а я смотрю на банкноты и складываю в уме числа, пока сумма не становится равна семи тысячам. Подтолкнув в мою сторону по столу эту кучу, он даже не смотрит мне в лицо. Его глаза пожирают камень.

Я убираю руку, а он решительно забирает золото и убирает его под стол. У меня не остаётся сомнений, что этот кусок стоит намного больше того, что он мне дал. Я лишь хочу, чтобы этого хватило на приобретение билета туда, куда я направляюсь.

Я поворачиваюсь к выходу, и собаки, тут же вскочив на лапы, несутся к двери. В этом фальшивом месте с этим фальшивым человеком им так же неуютно, как и мне.

- Мой тебе совет, девчушка, - говорит мужчина, как только я открываю дверь и вдыхаю морозный воздух. Повернувшись, я вижу, что он изменился в лице. Получив, что хотел, он удовлетворил свою жадность и теперь счастлив. - Сними эти странные контактные линзы, подстригись и избавься от собак.

Кивнув ему, я выпускаю Беккета и Неруду на улицу.

- Будь я на твоём месте, - кричит мне он вслед через закрытую дверь, - то убирался бы из города, как можно дальше и как можно скорее.

Я решаю воспользоваться его советом. По крайней мере, так, как его понимаю я. Пленившие Уита определённо будут в гавани, поэтому туда я пойду в последний момент. И до этого нужно многое сделать.

Женщина в «Парикмахерской Бьюлы» бросает взгляд на хаски и произносит:

- На улице прохладно, поэтому собакам можно войти, но они должны оставаться у дверей. Санитарные нормы, знаете ли.

Я щёлкаю пальцами, и они сразу же укладываются рядом друг с другом на пол под деревом в горшке.

- Ого, у вас очень послушные собаки, - говорит, как я полагаю, Бьюла, а затем просит повесить моё пальто на вешалку и отводит к креслу. - Чего бы вам хотелось, дорогая?

Я указываю на висящую на стене громадную фотографию с фасоном причёски.Бьюла с изумлением смотрит на меня.

- О, милая, да вы шутите. У вас такие красивые, длинные волосы.

Я пристально смотрю на неё в ответ.

Через полчаса мы с собаками уходим. Теперь мои волосы выглядят так же, как у парня на фотографии.

На той же улице, что и «Парикмахерская Бьюлы», находится большой магазин яркой одежды с названием Гэп. Я оставляю собак в дверях и иду в мужское отделение. От искусственного света и зеркал кружится голова, но я делаю глубокий вдох и спускаюсь по лестнице на цокольный этаж. От спёртого воздуха и слабого освещения он похож на склеп.

Спустя двадцать минут я ухожу в новой одежде, бейсболке и чёрной куртке. Новый, синтетический рюкзак набит пятью футболками, красной кофтой с капюшоном, тремя свитерами и тремя парами джинсов. Купив обувь в соседнем отделе, я вешаю свою прежнюю куртку на меху и кожаный рюкзак ручной работы на уличный мусорный бак, в надежде, что его найдёт кто-нибудь типа той старушки в парке.

Затем мы с собаками направляемся в последний совместный пункт назначения.

- Это прекрасные хаски. Не скажу, что видела на выставках такие клейма. Где вы их купили?

Женщина пальцами ерошит мех Беккета и, присев возле него на одно колено, смотрит на меня снизу вверх.

- Моя семья выращивает их несколько поколений.

- Какая у вас фамилия?

- Вы позаботитесь о моих собаках? - спрашиваю я, скрестив на груди руки. Моё сердце обливается кровью.

Женщина поднимается на ноги.

- За содержание одной собаки мы берём пятьсот долларов в месяц. За двоих - девятьсот. Я позабочусь о них, как о собственных детях.

- Также сказали и в «Парикмахерской Бьюлы», - у меня срывается голос. Знаю, Беккету и Неруде она понравилась, и уже ясно, что ей можно доверять.

Видя мои чувства, она смягчает голос и интересуется:

- Сколько вас не будет?

Не желая расплакаться перед незнакомкой, я прочищаю горло.

- Не знаю. Но я вернусь за ними. - Покопавшись в рюкзаке, я быстро отсчитываю сумму и кладу ей в руку. - Здесь три тысячи долларов.

- Носите столько наличных... - начинает женщина, но ахает, когда видит, что я положила поверх денег.

- А это страховка, - продолжаю я. - В случае, если не вернусь через три месяца. Я хочу быть уверена, что о собаках будут хорошо заботиться, и остаток жизни они проведут с вами.

- Я не могу это взять! - лицо женщины побледнело от шока.

- Продайте его, если закончатся деньги. В любом случае, вы сможете вернуть его, когда я вернусь за собаками.

Опустившись на колени к Беккету и Неруде, я прижимаю их головы к себе. Теперь я не могу сдержаться; по щекам катятся слезы, и я шепотом говорю:

- Прощайте, друзья.

Затем я поднимаюсь и выхожу из гостиницы для собак, оставляя её изумлённого директора, держащей в руках самородок в два раза больше того, что я продала торговцу золотом.

* * *

Билетная касса порта являет собой небольшое прямоугольное здание с окнами снаружи похожими на зеркала, но прозрачными изнутри. Над прилавком висит доска с перечисленными пунктами назначения, датами и временем. Последние несколько часов я вытесняла из головы все мысли, кроме тех, что способствовали отъезду. Но сейчас, при виде списка из трех десятков городов, шок охватывает меня с новой силой. Все эти города, которые мы считали разрушенными, до сих пор существуют.

Представляю, как удивился, должно быть, отец несколько дней назад, когда обнаружил, что никакой войны никогда не было. Что все защитные меры от бандитов были предприняты впустую. Из-за своего изоляционистского мировоззрения мы не знали о том, что окружающий мир все еще существует.

Огонек в моей груди разгорается все ярче. После того, как я присоединюсь к своей общине, мы вместе узнаем, что действительно произошло с миром за три последних десятилетия. Но сначала я должна найти их.

Я просматриваю названия городов, так как считаю, что некоторые могли бы быть ответом на загадочную подсказку моего оракула "Ты должна следовать к своим корням". И вот я вижу. Сиэтл. Вот откуда мои родители. Там они жили до моего рождения. Это, так сказать, мои корни. Кстати, есть корабль, который сегодня покидает город.

- Сколько стоит билет до Сиэтла? - спрашиваю я подростка за прилавком. Я стараюсь смотреть в пол. Изумленная реакция продавцов и женщины в собачьем приюте, когда они увидели меня вблизи, ясно дала мне понять, что моя звездочка в глазу не является привычным явлением в окружающем мире. Ни у кого, из встречавшихся мне по пути, не было таких глаз, как у меня, и даже похитители Уита использовали их, как примету в моем описании.

- Туда и обратно будет стоить тысячу девяносто четыре доллара, - говорит мальчик, - две тысячи, если хотите приватную каюту.

- Мне нужно лишь в одну сторону,- говорю я, копаясь в своем мешочке для денег. - Сколько времени это займет?

- Четыре дня и восемь часов, - отвечает он. - Когда вы хотите отплыть?

- Сегодня.

- Вам повезло. Один из кораблей как раз отправляется через полчаса, - говорит он, указывая на блестящий сине-белый корабль в дальнем конце гавани.

Меня охватывает трепет, когда я понимаю, что действительно поплыву на корабле. Несколько дней назад я и представить не могла, что когда-либо увижу подобное. Чувствую себя как во сне - будто неожиданно попала в какой-то новый, полный странностей мир.

Длинная вереница людей тянет свои чемоданы на колесиках к посадочному трапу на корабль. Я закидываю свой багаж за спину и прячу протянутый парнем билет в карман парки.

- Счастливого пути -говорит он голосом, который выдает, что ему нет никакого дела, будет мой путь счастливым или нет.

Я в трех шагах от билетной кассы, когда замечаю мужчин. Они одеты точно так же, как те, что удерживали Уита в моем огненном видении. И сидят они всего в нескольких ярдах от места посадки на паром.

Я медленно пячусь назад за край билетной кассы, стараясь не привлекать к себе их внимание. Скрывшись из виду, я выглядываю, наблюдая за ними из-за угла, и меня парализует страх. Они разглядывают каждого пассажира, что садится на паром. Тщательно разглядывают.

Машинально, мне хочется позвать собак. Через секунду до меня доходит, что рядом со мной больше нет Бекетта и Неруды для защиты, и от этой мысли мне становится нестерпимо горько. Они все равно бы не выстояли против этих мужчин, говорю я себе, вспоминая груды кровавого меха в нашем селении. Я набираю холодного воздуха в легкие и смиряюсь с тем фактом, что с этого момента, я действительно сама по себе.

Я заглядываю в зеркало рядом с собой. Я выгляжу точь-в-точь как мальчик-подросток. Разве что, заговорив, я могу себя выдать. Тем не менее, мне интересно, сколько времени понадобится этим мужикам сообразить, что мальчишка, садящийся на паром в гордом одиночестве - и есть девчонка, которую они ищут. Не думаю, что много.

Я снимаю бейсболку и провожу рукой по ежику волос. Они короткие - действительно короткие - но по-прежнему черные. И мне не под силу изменить свой рост - во мне по-прежнему пять футов и пять дюймов. Они сидят слишком далеко, чтобы видеть мои глаза. Но приблизившись на несколько шагов, неизбежно заметят звезду.

Мышцы шеи напрягаются, мой страх сменяется гневом. Гневом на саму себя. Было достаточно наивным полагать, что я смогу обмануть своих преследователей такими слабыми попытками перевоплощения.

Перевоплощение. Это слово сеет у меня в душе зёрнышко вдохновения, которое произрастает в полностью сформированную идею. Я залезаю рукой в рюкзак и роюсь, пока не нащупываю пальцами мягкий комок меха. Я достаю заячьи лапки-амулеты Уита: белую и коричневую, связанные тонкой медной проволокой. Заяц-беляк в своей зимней и летней окраске. Я вспоминаю день, когда он обучал меня перевоплощению.

- Животные, которые меняют цвет в зависимости от сезона. Природное превращение. Что может быть волшебнее?- сказал Уит, поручив мне связать две лапки вместе. - Маскировка - один из самых хитрых природных способов защиты,- продолжил он,- временный вид перевоплощения. Смотри, что позволяет Йара, Джуно.

И удерживая пальцами заячьи лапки, он внезапно - и ошеломляюще - изменил цвет.Его кожа стала тёмно-землистой, как юрта вокруг, цвет его волос изменился с чёрного на каштановый. Даже его карие глаза потемнели до насыщенно-шоколадного. Затем он положил меховой амулет на стол и мгновенно изменил цвет обратно.

- Этот амулет я использую, чтобы скрыть юрты от бандитов. Пришло время научить и тебя. Попробуй,- сказал он, протянув амулет, и показал, как с его помощью визуализировать сезонное преображение зайцев.

Это было единственное мое самостоятельное заклинание. Уит показывал многие, но ждал моего двадцатилетия и проведения Обряда, прежде чем позволить мне колдовать самой.Он объяснял это тем, что в отличие от Чтения, Колдовство оказывает влияние на окружающий мир и его нельзя использовать легкомысленно.

Но теперь у меня нет выбора. Я должна попробовать. Поэтому сжимаю пушистый амулет между пальцев и открываю сознание для Йары. Как обычно мой разум чувствует покалывание, соединяясь с потоком энергии природы, и я начинаю замечать на снежных склонах образ летнего зайца с коричневым мехом и глазами цвета красного дерева.

Я ускоряю время, переношусь на несколько месяцев вперед и вижу животное в поисках мягких цветочных почек среди коричневатой травы тундры. Я вижу, как перед первым зимним снегопадом его мех начинает меняться, и вскоре шкурка становится белоснежной, за исключением чёрных кисточек на ушках.

Я переключаюсь на свое зеркальное отражение и с удивлением наблюдаю, как мое тело начинает постепенно сливаться с окружающим заснеженным портом. Моя загорелая кожа становится молочно-белой. Волосы меняют цвет с черного на белокурый с жемчужным оттенком. Поворачиваясь к зеркалу, я вижу, что мои глаза, совсем как у зайца, чьи лапки я держу: тёмно-карие, почти чёрные. И никакой звездочки.

Габариты - думаю я. Стать больше. Выше. Но моя фигура в отражении не меняется. Это предел Колдовства. Теперь нужно продержаться, как можно дольше, чтобы успеть благополучно пройти мимо мужчин на борт корабля.

Я закидываю рюкзак на плечи и целенаправленно шагаю в сторону корабля, имитируя мальчишескую походку, какой я её себе представляю. По мере приближения к мужчинам, внутри все сжимается, но я, не сводя глаз с парома, стараюсь не обращать на них внимания.

Я приближаюсь к подножью трапа, сжимая в запотевшей ладони заячьи лапки. В груди бешено колотится сердце. Стоя в очереди за пожилой парой в ковбойских шляпах, я чувствую на своем лице изучающий взгляд мужчин. У меня перехватывает дыхание, когда один из них поднимается и направляется в мою сторону, останавливаясь лишь в нескольких шагах.

Я ничего не могу с собой поделать, смотрю на него. Но встретившись со мной взглядом, он расслабляет агрессивно зажатые плечи. Скрестив руки на груди, он кивает мне, поворачивается и возвращается к своему компаньону. Парализованная страхом, я с трудом продвигаюсь за парой, ступающей на борт. Но я нахожу силы отдать билет женщине у двери и, поднявшись в искусственно освещённое помещение, опускаюсь на первую попавшуюся скамейку. Отпустив амулет, я чувствую, как маскировка, вызванная заклинанием, обращенным к зайцу, исчезает, и я опять становлюсь сама собой.