Старые воины

Ливни льют с темного от туч неба,

Отряды выходят из Большого Карачая один за другим.

Едут парни, дороги заполнив,

Позади них матери, рыдая, остались.

Скачут парни на лошадях, устремившись,

А комнаты их остались с дверями закрытыми.

Едут они, без улыбки, без смеха,

Все молятся за них и желают успеха.

Скачут парни по ущелью Кубани,

А жены их остались под свадебными покрывалами.

Ехали мы и добрались до Белой Крепости

В Белой Крепости сделали мы курманлык из быка

Гаппушеву Алхаз-Хаджи достался

С целого курманлыка лишь кусочек желудка,

А Учкуланскую сотню подвел

Шайлиев Хасан, положивший на коня ослиное седло.

В Белой Крепости шатры раскинули,

Возвращаются домой судьи трусливые.

В Белой Крепости одели нас в военную форму,

После этого посадили нас на поезда.

Едкий выходит дым паровоза

Он отравляет горцев молодых.

После этого сотня пришла наша в Уллу Славу,

Там мы купили быка для шашлыка.

Это был не бык, а двухлетний вол,

Да возвратятся наши парни радостные и довольные.

Сделали из шкуры скотины ремни,

Не оставьте в воде тело бедного Хаджи-Али

Погиб Хаджи-Али, утонув, лежит в Черном море,

Еще не скрывшись в воде, расстался он с белым светом.

Вышел ты из дома во главе Учкуланской сотни,

А остался в воде рыбам на корм.

Над тобой русские моряки плавают,

Тело твое хищные рыбы терзают.

Стала одежда твоя для рыб покрывалом,

Не осталось бы тело твое в воде, будь здесь Адемей

Отравились мы паровозным дымом,

Заболели от грязной воды Славы

Смело мы смотрим смерти в глаза,

Потеряли мы лучших среди нас.

Погибаем мы, на горы взбираясь,

То, что мы не дожили, проживут пусть потомки

Умирает Дебош, в Ыславе мучаясь,

Хаджи-Али тело несет вода в море Черное.

Таких храбрецов, как батыр Шамаил, немного рождается,

Что с ним сегодня, почему не встает против врага?

Каракетов Зауурбек стал мастером,

Саваны кроя для погибших парней.

Могилы и окопы копают товарищи адыгейцы

А русские друзья пишут нашу историю.

В поезде опоры железные,

Расстаемся мы с лучшими среди нас,

Стены поезда дощатые,

Да хранит Аллах остальных парней от смерти.

Пусть в ваши селения счастье прибывает,

Да успокоятся в раю карачаевские джигиты.

В Большом Карачае фруктовые сады засохли,

А под свадебными покрывалами жены прекрасные остались вдовами.

Дебош

Джауумла джауалла, тауланы башы къаралыб.

Ой, аскерле чыкъгъанлаУллу Къарачайдан саналыб.

Къоярыкъ тюл эдинг, бу аскерликге юренмей

Кетиб а бараса толу Къочхарлада юйленмей.

Аскерни аллында,сен ойнай-кюле чыкъгъан эдинъ,

Эки этегинъи бюрек башындан къайырыб,

Джаратхан Аллаха сен не хата этгененъ,

Нек къойду сени тенъ джашларынъдан айырыб?

Ауруу табханма темир мешинаны ууундан,

Ай, иги сагъан, аууз толу ичиб елюред

Уллу Къарачайны буздан эсе сууукъ суундан.

Ой, иги сагъан, бир кек кегюрчюн болуред

Къанатларын къагъыб мийик кекге учуб кетерге.

Мен термилеме, энди туура кюсеб елеме,

Къобанны суундан джанъыз стакан ичерге.

Уллу Бийчесында мени аркъан атхан къолларым,

Уллу Славада шай стаканны тутмайды.

Бал таракъланы саулай джутуучу тамагъым,

Уллу Славада къуру шекер шайны джутмайды.

Акъгъан къанынъы калак маскеле джалайла,

Баш тюклеринъиджелле, джанъурла тарайла.

Ёлген елюгюнъе дохтурла келиб къарайла.

Ариу къатынынъы къызтеке моллала марайла.

Сен аскерликге ой, элтген эдинъ кеб кийим,

Къайтыб барадыла артмакъдан чыкъмай, кирленмей.

Кийимлеринъ къалды артмакъдан чыкъмай, кирленмей,

Ариу Дауумханнынъ къалды, къызлыкъ бети тюрленмей,

Ариу Дауумханнъа элтиб мени къагъытымы беригиз,

Джанъыз сабийими мени кезюмден керюгюз.

Уллу Къарачайда ариу къызла бла келинле,

Хаджи-Мырза бийден сенден хапар сора келирле.

Тюрлю да чыгъады Хаджи-Мырза бийни хапары,

Джерде джанланы къалмай джылатады

Зауур-Бек Хаджини талкъан окъугъан макъамы.

Артынъда къалгъанды, ой, сени джанъыз сабийинъ,

Ол джашды хариб, иигини-аманны билмейди.

Джанынъдан сюйген сени ариу Дауумханынъы

Ой, Шидакланы къанау Хаджи-Мырза тилейди.

«Ой, тилей эссе Хаджи-Мырзагъа бармасын!

Сюймегениме барыб къабырымы эки джармасын!

Сюйген тенълеримден тилеген болса, къалмасын!

Сюймегенлириме барыб юйлю джюреклени джармасын».

Ёлю джабуунъа дарий гемхалла бичедиле,

Сени кебининъе зем-зем суула бюркедиле.

Къабыр къаннъаларынъы эмен агъачдан джонадыла,

Ой, къабырынъа кек кегюрчюнле къонадыла.

Дебош.

Ливни льют, темные тучи над вершинами гор,

Отряды выходят из Большого Карачая один за другим,

Не мог ты остаться в стороне от этой службы

Уходишь ты навсегда не создав новой семьи Кочкаровых.

.

Выходил ты перед сотней смеясь и играя,

Подвернув полы одежды,

Чем ты не угодил Аллаху-Создателю,

Почему разлучил Он тебя с друзьями?

Заболел я, от дыма паровоза отравившись,

Ах, если бы мне перед смертью вдоволь напиться,

Воды с Большого Карачая, холодней, чем лед,

Ой, если мне стать сизым голубем,

Чтобы, расправив крылья, улететь высоко в небо,

Мучаюсь я, умираю от жажды,

Хоть одного стакана кубанской воды мне напиться.

Руки мои, что на славном Бийчесыне кидали аркан,

Ныне в Большой Славе не держат стакан с чаем.

Целые соты с медом глотал я,

А в Большой Славе не могу проглотить чая с сахаром.

Много одежды ты приготовил для службы,

Но вернулись они в сумах чистыми

Остались твои вещи в суме незапятнанные,

Прекрасная твоя жена Дауумхан осталась по-девичьи юной.

Капли крови твоей бродячие псы лижут,

Волосы на голове твоей ветры и дожди треплют,

Мертвое тело твое доктора приходят осматривать,

А за красивой женой твоей охотятся муллы трусливые.

Езжайте и вручите бумагу (о смерти) милой Дауумхан,

К единственному ребенку моему отнеситесь, как к родному.

Придут прекрасные девушки и невестки Большого Карачая

К князю Хаджи-Мырзе узнать вести о тебе,

Разными вести от князя Хаджи-Мырзы будут,

Всех заставляет плакать,

Зауур-Бек Хаджи, читающий над твоей могилой молитву.

После тебя остался ой, единственный ребенок,

Он мал еще, бедный, не различает хорошего от плохого.

К Дауумхан прекрасной, больше жизни тобой любимой,

Ой, женоподобный Хаджи-Мырза Шидаков сватается.

«Ой, пусть не идет за Хаджи-Мырзу!

Пусть не раскалывает мою могилу надвое, выходя за моего недруга!

Если кто посватается из друзей моих любимых, пусть выходит!

Сердца родственников моих не разбивает, выходя замуж за недруга!»

На похоронном твоем покрывале шелковые узоры,

Саван обрызгивают водой из священного родника Зем-зем,

Доски для могилы твоей стругают из дуба,

Ой, на могилу твою прилетают сизые голуби.

Перевод подстрочный Батчаева Ш.М.