Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава I. УЧАСТИЕ КАРАЧАЕВЦЕВ В ВОЙНАХ РОССИИ 3 page





Тем временем… В конце августа резко ухудшилось положение русской армии в Крыму. 27 августа, после почти годовой осады, пал Севастополь, а уже 2 сентября в Батуми высадился 86-тысячный турецкий корпус. Вскоре 45-тысячный турецкий отряд двинулся к Ардагану, чтобы затем проследовать в тыл блокадного корпуса российских войск под Карсом. Над российским отрядом нависла серьезная угроза оказаться между двух огней.

В этих условиях командующий корпусом генерал Муравьев лучшим выходом из ситуации считал штурм Карса. Несмотря на возражения многих генералов, указывавших на неподготовленность войск, изнуренных 4-месячной блокадой, к штурму сильно укрепленной крепости с многочисленным гарнизоном, Муравьев настоял на своем. Штурм Карса начался утром 17 сентября. В нем горцы-милиционеры участвовали в составе колонны генерала Базина. Несмотря на храбрость и героизм, проявленные горцами и их боевыми товарищами, понеся большие потери (в 5 раз больше турецкого гарнизона), российские войска отступили на исходные позиции. Безответственность и авантюризм генерала Муравьева стоили российской армии 7,5 тысяч человек. Но, несмотря на неудавшийся штурм, российское командование решило продолжать блокаду[71].

Менее через два месяца, 15 ноября, не дождавшись обещанной поддержки, гарнизон Карса капитулировал[72].

В это время часть турецкого десанта под командованием Омер-паши по- прежнему вела упорные бои в Западной Грузии, пытаясь продвинуться к Кутаиси и Тифлису. Но все эти попытки были отбиты российскими отрядами и, в основном, отрядами местной милиции. Не оправдался и расчет Турции на помощь со стороны горцев, ведущих национально-освободительную борьбу против царизма. Лишь немногие из них согласились прийти на помощь турецким войскам. Узнав о падении Карса, и терзаемый набегами местных партизан, Омер-паша отказался от занятия Мингрелии и отступил к Редут-кале. Там турецкий отряд провел всю зиму, пополняясь новыми частями и готовясь к весеннему наступлению на Тифлис. Однако все это время Редут-кале подвергался многочисленным атакам со стороны местной милиции и частей, направленных с других направлений, в том числе и из-под Карса[73]. Прибыла в Мингрелию, и вновь отличилась своей храбростью дружина горской милиции. За свою деятельность в Малой Азии она заслужила лестный отзыв от генерала Н.И. Муравьева, известного своей скупостью на похвалу. По признанию командующего войсками "горсть людей сих имела по необыкновенной их храбрости большое значение среди массы местной милиции"[74]. В полной мере эти слова относились и к карачаевцам, сражавшимся наравне со своими боевыми товарищами.

«За отличное мужество и храбрость, оказанные в разновременных делах с неприятелем в течение кампании 1855 года» медалями было награждено 4 всадника горской милиции. В их число был и воин из Карачая - князь Алий Карабашев, награжденный золотой медалью «За храбрость» [75].

По плану российского командования, весной 1856 г. намечалось внезапно атаковать турецкий десант в Западной Грузии, опрокинуть его в Черное море, а затем, объединив все силы, двинуться на Эрзерум[76]. В связи с этим были сформированы дополнительные отряды милиции по всему Кавказу[77].

Однако планам России не суждено было сбыться. В начале февраля 1856 г. турецкие войска внезапно оставили свои позиции и начали переправляться на собственное побережье. Таким образом, план Омер-паши по захвату Тифлиса и освобождению блокированного Карса потерпел полный провал[78]. Вкупе с падением Карса, отступление Омер-паши явилось своеобразным завершением боевых действий на Кавказском театре войны 1853-1856 гг. В этой ситуации Россия могла предпринять наступление в глубь Малой Азии, что могло привести к полному поражению Турции. Однако европейские державы, не заинтересованные в падении султанского режима, настояли на проведении мирных переговоров. Российское правительство, ввиду истощения всех ресурсов своей отсталой феодально-крепостнической экономики, оккупации Крыма союзными войсками и отсутствия особых удач на Дунае, согласилось на переговоры[79].

Итоги. В результате подписания 18 марта Парижского мирного договора, Россия потеряла право иметь на Черном море военный флот и строить на побережье военные крепости. Тем самым наносился существенный удар по безопасности южных границ страны. Кроме того, Россия теряла южную часть Бессарабии, которая присоединялась к Молдове и лишалась права покровительства Дунайским княжествам и Сербии[80]. Последствия войны были бы гораздо более тяжелыми для России, если бы не победы на Кавказско-Малоазиатском фронте. Большой вклад в победный исход многих боев внесли иррегулярные части из народов Кавказа. В числе горцев, храбро сражавшихся с турецкими войсками, были и карачаевцы, воевавшие в составе горской милиции.

За свою храбрость в Крымской войне, несколько карачаевцев были награждены медалями «За храбрость», а все участники войны были награждены памятными медалями войны 1853-1956 гг.

Таким образом, карачаевцы в годы войны, в основном, сохранили верность России, несмотря на жестокий военно-колониальный режим царизма. Они выставили более ста человек милиционеров, которые несли важную службу по охране горных перевалов от проникновения турецких войск со стороны Абхазии. Кроме того, около 20 карачаевцев приняли активное участие в боевых действиях в Закавказье и Малой Азии в 1854-1856 гг. в составе отряда горской милиции, храбростью и мужеством заслужив награды.

Колонизаторская политика царизма, отсутствие внимания со стороны властей к проблемам и нуждам Карачая, естественное стремление народа к независимости вызвали в августе 1855 г. восстание в Карачае, поддержанное Мухаммат-Амином и подавленное российскими войсками.

 

 

1.2. Русско-турецкая война 1877-1878 гг.

 

К середине 70-х годов XIX века так называемый Восточный вопрос достиг наивысшего накала. Англия, Австро-Венгрия и Россия пытались извлечь выгоды из продолжавшегося упадка Османской империи, что неизбежно приводило к конфликтам между ними. Большую роль в событиях играло и национальное движение, начавшееся весной 1875 г. в Боснии и Герцеговине и распространившееся на все балканские провинции. Попытки Турции подавить восстание привели к еще большему размаху движения. Многочисленные дипломатические усилия европейских держав не привели к урегулированию конфликта. Каждая из держав, преследуя свои цели на Балканах, вырабатывала неприемлемые для Турции, как суверенного государства, требования. После очередного отказа султана удовлетворить притязания европейских держав Россия, считавшая себя защитницей балканских народов, перешла к активным действиям. 12 апреля 1877 г. Александр II подписал манифест о войне с Османской империей[81].

Обе страны готовились к ней заранее. Россия сделала серьезные выводы из поражения в предыдущей Крымской войне. На юг от Москвы были протянуты новые железные дороги, а также линии телеграфа. Отмена крепостного права и военная реформа 1874 г. дали приток новых сил в армию. Вводились новые виды военной подготовки, соответствующие современным условиям боевых действий. Как всегда высоки были боевой дух русской армии, выносливость, храбрость, готовность к самопожертвованию ее солдат и офицеров. Вместе с тем русской армии очень не хватало современного стрелкового оружия и артиллерии. Это обстоятельство в конечном итоге привело к неоправданным потерям среди русских войск[82].

И вновь милиция… Понимая, что война с Турцией становится неизбежной, Россия начала вести подготовку и на Кавказе. Там российское военное командование придавало большое значение использованию иррегулярных частей из горцев. При этом командование, с одной стороны, усиливало регулярные войска, которых на Кавказе было сравнительно немного; с другой, власти надеялись, привлекая значительную часть горцев в милиции, избежать возможного восстания на Кавказе. Царизм считал, что лучше использовать горцев под "русским знаменем и в русских интересах", чем ждать пока они снова поднимутся на борьбу[83].

Русское военное командование на примере предыдущих кампаний убедилось в хорошей боевой подготовке горцев, их умении обращаться с оружием, сражаться как в пешем, так и в конном строю, привычке к действиям в горной местности. Все эти качества горцев были выработаны веками войн и междоусобиц, а также самими условиями жизни и хозяйства. Надеясь на эти качества, русское командование широко использовало систему милиционных частей. В их составе кавказцы приняли участие в русско-иранских войнах 1804-1813 и 1826-1828 гг., войне с Турцией в 1828-1829 гг., и особенно активное участие они приняли в Крымской войне 1853-1856 гг. Иррегулярные части применялись для аванпостной и разведывательной службы, в атаке и обороне. Помимо милиции, многие горцы из знати прошли обучение в кадетских корпусах, после чего несли службу в Кавказском конно-горском дивизионе (до 1858 г.), казачьих и регулярных войсках, а также в конвое императора, наместника Кавказа или начальников отдельных областей[84].

Кроме того, по всему Кавказу были организованы отряды постоянной милиции, которые должны были бороться с преступностью в своем регионе. В Кубанской области такая милиция существовала с 20 января 1865 г. К ней приписывались офицеры-горцы, служившие ранее в регулярных частях, а также рядовые горцы[85].

В конце 1876 г. была создана специальная комиссия, которая выработала положение о формировании милиционных частей на Кавказе. Тогда же был отдан соответствующий приказ командования Кавказской армии[86]. Известие о наборе милиции было встречено горцами с пониманием. Только на Северном Кавказе было сформировано шесть конно-иррегулярных полков и шесть таких же сотен, три конные и три пешие дружины шестисотенного состава[87].

Так как война шла на двух фронтах – Дунайском и Кавказском, российским войскам пришлось разделиться на две части, большая из которых отправилась на Балканы. Турецкое командование, пытаясь отвлечь русские войска с Дунайского фронта, решило форсировать свои действия на Черноморском побережье, имея в то время на море значительное превосходство. Турецкие войска пытались захватить прибрежные районы, бывшие под контролем России, и прорваться к Тифлису. 2 мая 1877 г. турецкая эскадра атаковала Сухум и высадила там крупный десант. Вместе с ним прибыли и абхазские махаджиры (переселенцы с Кавказа), которым Турция обещала оставить их на родной земле. Вооруженные турками отряды махаджиров оказывали активную помощь турецким войскам. В это же время в Абхазии началось народное восстание. Под натиском сил неприятеля российские войска отступили и заняли оборонительную линию на левом берегу реки Кодор. Второй турецкий десант высадился в Гаграх, третий отряд захватил Адлер. Отряд полковника Б.М. Шелковникова отступил к Сочи, куда вскоре подошли турецкие корабли, начавшие бомбардировку. Турецкие войска попытались высадиться на берег, но все их атаки были отбиты русским отрядом. Однако положение российских войск оставалось сложным. К тому же турецкие эмиссары любыми путями пытались проникнуть на Северный Кавказ и под знаменем священной войны против неверных – газавата, намеревались организовать восстание горцев против России[88].

В этих условиях важное стратегическое значение приобретали горные аулы и селения Кубанской области, которые граничили с Абхазией. Особо большое значение в этом смысле имел Карачай, через который шли наиболее удобные пути в Закавказье. Надо отметить, что правительство понимало всю важность ситуации и очень рассчитывало на поддержку местного населения. Тем более что горцы (в том числе и карачаевцы) не раз помогали российским войскам в ходе предыдущих войн, особенно в ходе Крымской войны[89]. Как только было объявлено о начале набора в отряды милиции, в конце 1876 г., в Кубанской области были проведены аульные и сельские сходы, определившие выставить всадников на 13 конных сотен, лишь бы казна, то есть государство, взяло их на свое содержание. Горцы заявили о своей полной готовности "принять участие в военных делах и формировании милиции, причем снаряжение милиции всем необходимым… обязались принять на свой счет"[90]. Надо отметить, что царизм, опасаясь давать оружие жителям Кавказа, полностью освободил их от военной обязанности. Почин в формировании добровольческих сотен сделал Баталпашинский уезд, в который входил Карачай, где сельские общества "представили десятки приговоров, в которых их патриотизм выражался немногословно, но сильно"[91].

Карачаевская сотня. Решение о формировании Кубанско-Горского конно-иррегулярного полка было принято только в день начала войны – 12 апреля 1877 года.

27 апреля в приказе по Кубанскому казачьему войску начальник Кубанской области – наказной атаман Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант Н.Н. Кармалин объявил:

«Его Императорское Высочество Главнокомандующий Кавказскою Армиею, по представлению моему, изволил приказать:

1) Немедленно сформировать из горского населения Кубанской области, призывом охотников, Кубанско-Горский конно-иррегулярный полк 6-сотенного состава…

2) Чинов полка обязать иметь собственное обмундирование и снаряжение, за исключением огнестрельного оружия, которое должно быть выдано бесплатно…»

Командиром полка был назначен подполковник Алексей Гаврилович Пентюхов, известный своей храбростью, решительностью и верностью долгу[92]. Кроме того, Пентюхов заслужил большое уважение горцев своим искренним желанием помочь местному населению в решении различных проблем. Именно благодаря этим обстоятельствам он добился того, что Кубанско-Горский полк, в отличие от других иррегулярных частей, заслужил доброе отношение местного населения и воинских начальников. Другие части, хотя и сражались храбро, но доставляли много хлопот из-за своего вольного поведения на стоянках и беспричинных побегов.

Все всадники и офицеры, включая командиров сотен, были горцы. Русскими были полковой адъютант сотник Николай Косякин, квартирмейстер-казначей хорунжий Кузьма Моренко, врач М. Срезнев, а также писари, обозники, трубачи и 1-2 урядника в каждой сотне для обучения строю[93].

Полк состоял из шести сотен, две из которых готовил Баталпашинский уезд: 4-ю Зеленчукскую и 6-ю Карачаевскую (получившую название по преобладающему этническому элементу)[94]. Формирование Карачаевской сотни началось уже на следующий день после начала войны – 13 апреля, и через две недели необходимое количество всадников было набрано[95].

Командиром сотни стал ротмистр Хаджи-Мырза Бийнегерович Крымшамхалов (49 – в скобках указывается возраст)из селения Карт-Джурт, кадровый военный. В 1843 г., 15-летним юношей он был отправлен старшим братом Гилястаном на учебу в российский кадетский корпус. Окончив его, он стал первым карачаевцем, получившим среднее военное образование. Первый офицерский чин – прапорщика – получил 14 августа 1846 г., последний – ротмистра – 30 августа 1870 г. За время службы получил орден Св. Станислава III степени (13 сентября 1862 г.), орден Св. Анны III степени с мечами и бантом (9 марта 1863 г.), орден Св. Станислава II степени (19 апреля 1865 г.), орден Св. Станислава II степени с императорской короной (18 сентября 1871 г.) – все "для мусульман установленного" образца. После возвращения на родину Крымшамхалов числился на службе по армейской кавалерии (с 11 сентября 1871 г.). Получил от казны 800 десятин земли. Вместе с поручиком Шмауха Дудовым от карачаевского народа участвовал в работе Комиссии по определению сословных прав горцев в 1874 г. Был женат на бесленеевской княжне Коноковой. Имел сына Исмаила 11 лет. По званию же в полку был ниже только командира подполковника А.Г. Пентюхова.

Младших офицеров в сотне было трое:

1) подпоручик Адемей Идрисович Карабаше в (35). Племянник по матери абазинского князя полковника Магомет-Гирея Лоова, командовавшего горской милицией в Крымской войне. В чин прапорщика произведен 1 июня 1864 г., в подпоручики – 25 февраля 1868 г. С 10 сентября 1869 г. служил в сотне Кубанской горской постоянной милиции. Получил вместе с отцом от казны 400 десятин земли. Холост.

2) подпоручик Леван Елизбарович Хетагуров (68) из поселка Георгиевский (отец будущего известного поэта Косты Хетагурова).

3) корнет Огурлы Гапов из Кумско-Абазинского аула[96].

Согласно выданным 11 июня аттестатам на удовлетворение жалованья, командир сотни Хаджи-Мырза Крымшамхалов получал в год жалованья – 549 рублей, квартирных денег – 150, столовых денег – 138 рублей, а также деньги на прислугу и довольствие для лошадей. Подпоручик Адемей Карабашев получал в год жалованья – 241 рубль, а также все то, что и командир сотни, за исключением столовых денег. То же получали и другие офицеры[97].

Юнкерами были карачаевцы:

1) Джамболат Байрамуков (53), из селения Хурзук. На службе находился с 15 сентября 1854 г., участвовал в Крымской войне. В 1863 г. награжден Знаком отличия ордена Св. Георгия (Георгиевским крестом) IV стпени (№839). В чин юнкера произведен 10 октября 1864 г.

2) Темир-Солтан Карабашев, (47), из селения Теберди. На службе с 5 марта 1851 г. Награжден с еребряной медалью с надписью "За храбрость" "за отличия в делах с неприятелем 12, 22, 23 сентября и 16 октября 1851 г. в отряде за Кубанью под начальством генерал-майора князя Эристова". В чин юнкера произведен в 1852 г., отличившись "храбростью при истреблении хищнической партии в вершине реки Урупа, близ Тамовских зимовников" 27 марта 1852 г. Участвовал в Крымской войне[98].

Урядников в сотне было четверо, двое из них были карачаевцы:

!) Осман Байрамуков (34) из селения Хурзук. На службе находился с 15 апреля 1868 г., в чине со 2 апреля 1874 г.

2) Абдул-Керим Боташев (31) из селения Карт-Джурт. На службе и в чине был с 1 мая 1877 г.

Всего в сотне было 136 всадников, в том числе 109 карачаевцев, казаки, осетины, абазины и ногайцы. Приведем список карачаевцев, вошедших в состав 6-й сотни, по селениям (в скобках указан возраст).

Карт-Джурт: Мусса-Бий Каншаубиевич Крымшамхалов (30), Аслан-Бек Абдурзакович Крымшамхалов (23), Азамат-Герий Аслан-Бекович Крымшамхалов (20), Солтан Хубиев (30), Тохчук Хубиев, Мыртоз Хубиев (25), Салат-Герий Хубиев (25), Алий Хубиев (27), Исмаил (Аслан-Бий Улу) Узденов (21), Салим-Герий Узденов (27), Осман Алиев (30), Конай Алиев (31), Джарашты Алиев (28), Хасан-Бий Гочияев, Темиркан Гочияев (35), Шмауха Гочияев, Исхак Гаджаев (20), Абдурахман Салпагаров, Батча Салпагаров (27), Алий Гедиев (25), Махай Ортабаев (30), Шамаил Шаманов (23), Махмуд Ахтаов (30), Гюргока Ахтаов (30), Магомет Батчаев (31), Кара Богатырев (26), Кеккез Аппоев, Эль-Мырза Абдурахманович Боташев (21), Батдал Бабоев (26), Эреджеб Куредов (31).

Хурзук: юнкер (с 1864 г.) Сары-Бий Дудов (46), Казим-Бек Дудов (43), Касай (Чоппе) Дудов (33), Ачахмат Дудов, Топай Кубанов, Хаджичик (Джубуран) Кубанов, Джанкир Лепшоков, Шаухал Чотчаев, Дыккы Джуккаев (33), Мимболат Тоторкулов (37), Салим Джатдоев (32), Каракуш Шаманов (54), Каплан Боташев (32), Шокай Каракетов (30), Зауур-Бек Каракетов (28), Ибрай Хапаев (50), Бекир Тохчуков (40), Махай Байрамуков (33), Керти Байрамуков (32), Аслан-Гери Байрамуков (31), Темрюк Байрамуков, Даут Лайпанов (30), Мусса Лайпанов, Исмаил-Герий Хасанов (36), Байрам-Али Гебенов (28), Умар Борлаков, Мимболат Темирболатов, Идрис Борлаков (44), Туган Узденов (32).

Учкулан: Курман-Бий Текеев (25), Дебош Тамбиев (25), Хасан Коркмазов (40), Ахмат Коркмазов (30), Зекерья Эркенов (40), Джарахмат Эркенов (40), Хаджи-Мырза Шидаков (26), Тау-Али Шидаков (30), Тенгиз-Бий Айбазов (30), Салат-Гери Айбазов (35), Батруко Семенов (24), Дебош Кочкаров, Алим Кочкаров, Ожай Аджиев (50), Кара Байчоров (35), Тинебек Байчоров (24), Кази Бостанов, Али Бостанов, Джанхот Биджиев (30), Кече Биджиев (35), Аслан-Мырза Урусов (21), Бий-Аслан Долаев (30), Хаджи-Алий Каитов, Зекерья Каппушев (35), Даулет-Гери Байрамкулов, Идрис Байрамкулов (40), Исмаил Каппушев.

Мара: Дадаш Дудов (28), Джакчу Кубанов, Джашар-Бек Баттаев (42), Салим-Герий Бабоев (27).

Теберди: Хаджай Байчоров (26), Рамазан Бостанов (26), Тенгиз-Бий Биджиев, Тау-Солтан Салпагаров (43), Джанай Кипкеев (40).

Ташкепюр: Джусуп Карабашев (27), Шахар Алботов (32), Джуртубай Герюков (30).

Джазлык: Салим-Герий Батчаев (22), Кудент Акбаев, Кара-Мырза Хубиев (31).

Дуут: Бийнегер Джаналдиев (45)[99], Шамаил Кипкеев (40).

Два всадника-карачаевца – Солтан Гаппоев и Осман Бостанов, оказавшись сверхкомплектными, были отправлены обратно. Большинство всадников были новобранцами. Но были и опытные воины, входившие в состав сотни Кубанской горской постоянной милиции, боровшейся с преступностью. Разнился и возраст всадников – от 20 до 54 лет. Списки Карачаевской сотни были отправлены Баталпашинским уездным начальником в Войсковой штаб Кубанского казачьего войска 30 апреля 1877 г.[100].

Сборы. Сбор полка должен был пройти в станице Усть-Лабинской, и к 6-му мая все шесть сотен собрались там, в помещениях упраздненной крепости. 8-го мая командир полка и полковой мулла Алимхан Нагоев приняли присягу всадников, написанную как по-русски, так и по-арабски. В ней говорилось:

"Я, написавший внизу бумаги сей имя свое, клянусь Господом Всемогущим в присутствии Преславного Корана, произнося клятву "Валлахи", в том, что взял на себя и обязался служить верою и правдою Его Императорскому Величеству, моему Августейшему Владыке и Повелителю, Всемилостивейшему Императору, Вседержавному Государю всея России АЛЕКСАНДРУ НИКОЛАЕВИЧУ, и истинному и природному Наследнику Его Царства Его Императорскому Высочеству Государю Цесаревичу и Великому Князю АЛЕКСАНДРУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ и Им во всем повиноваться и на службе Их не отступать от пролития крови моей и ради Их не задумываться жертвовать моею жизнию до последнего вздоха; предостерегать и оборонять всеми силами души и всею возможностью моею все, что относится к Самодержавству Повелителя моего, Августейшего Императора, силе и власти Его принадежащим правам и преимуществам, как существующим ныне и узаконенным, так и тем, которые будут существовать когда-либо; употреблять все мои усилия на исполнение всего того, что потребуют обязанности верного служения Его Величеству, так же как и того, что касалось каким бы то ни было образом пользы и блага онаго.

Если же узнаю об упущении по службе Его Величества или о случае и происшествии, могущих обратиться во вред интересам Его Величества или хоть на сколько ни будь нанести им ущерб, обязуюсь не только извещать об этом немедленно тех, к кому по службе должно относиться подобное уведомление, но также с поспешностью устранять и отвращать их; хранить крепко всякую Государственную тайну, которая бы мне открылась случайно, или доверена была бы мне от Высочайшего Императорского Правительства; исполнять с верностью и честью, надлежащим образом, все, что потребует чин, который бы на меня был возложен, как по сему Генеральному обещанию, так и согласно тому, что потребует всякое другое особливое и определенное обещание; и, наконец, ко всем приказам и инструкциям, определяемым именем Его Величества от предустановленных надо мной начальников. Для личной пользы своей или в видах собственного интереса или родственника, или приятеля, или из личной вражды не делать ничего такого, что было бы противно требованиям моего долга службы и условиям клятвы моей; во всем вести себя так, как прилично верному слуге и честному подданому Его Императорского Величества и как я должен буду во всем этом дать отчет перед Богом в Страшный день судный. Беру Бога Всевышнего и Правдивого в свидетели сей моей клятвы. Да требует Он с меня в ней отчета вечно и беспрерывно, да лишит Он меня своего покрова и Своего милосердия, если я не выполню оной. И потому, прошу Его послать мне помощь и возможность душевную и телесную для выполнения клятвы сей. И Бог, конечно, есть наше прибежище, и Он внемлет молитвам нашим. Заключаю сию мою клятву целованием Преславного Корана. Аминь".

За всадников и за себя расписался ротмистр Хаджи-Мырза Крымшамхалов, а подпоручик Адемей Карабашев приложил личную печатку[101].

Все всадники получили одинаковое обмундирование. Одежда всадников и офицеров: бешметы, черкески, бурки, шаровары, папахи – все было черного цвета. На папахи урядников, юнкеров и офицеров нашивались серебряные галуны. Всем всадникам пришили желтые погоны, сделанные из фабричного сукна и прикрепили к ним литеры "К.Г." (Кубанско-Горский). После принятия присяги офицеры проводили осмотр лошадей, снаряжения, разбивали всадников по взводам. Больные заменялись через старшин селений[102].

Единственной проблемой было отсутствие современного оружия, поэтому всадникам дали старые ружья-кремневки. "Карачаевская сотня снаряжена, но оружие требует починки. Майкопская сотня имеет только одного офицера, ей роздано 65 ружей и 25 пистолетов, требующих капитальных исправлений. Сотни … могут быть готовы к смотру 24 мая. Подробности завтра почтой", - так писал 12 мая командир полка Пентюхов войсковому начальству. Такое же положение с оружием было и в других сотнях[103].

24 мая начальник Кубанской области – наказной атаман Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант Н.Н. Кармалин лично осмотрел полк, представлявший такую кавалерийскую часть, какой можно было бы "щегольнуть в любой европейской армии", и по его инициативе было принято решение отправить полк в действующую армию[104].

К сожалению, тогда же 6-я сотня понесла свои первые потери. 24 мая всадники Хаджи-Али Каитов и Тау-Али Шидаков отправились на Кубань для омовения перед вечерним намазом. В результате несчастного случая Каитов утонул. О его смерти было произведено тщательное расследование, а результаты сообщены вышестоящим лицам. 27 мая в Усть-Лабинском военном госпитале от дизентерии скончался Шамаил Кипкеев, доставленный 21 мая. 11 июня там же скончался от болезни Дебош Кочкаров, доставленный 9 числа. Тела покойных, а также вещи и оружие, были отправлены на родину[105].

С учетом высадки в Сухуме турецкого десанта и опасности его дальнейшего продвижения 8 июня было издано "Приказание по войскам Кубанской области и Черноморского округа" № 9 и соответствующее "Предписание Войскового штаба Кубанского казачьего войск" № 3835. Согласно этим документам, Кубанско-Горский полк был разделен на две части. 5-я Майкопская и 6-я Карачаевская сотни должны были отправиться в свои уезды (Майкопский и Баталпашинский – соответственно) для охраны горных перевалов от возможных вылазок турецкого десанта. Остальные четыре сотни должны были следовать в Закавказье для охраны границы между Арменией и Грузией. 9 июня командир полка Пентюхов получил телеграмму с предписанием из штаба отправить 5-ю и 6-ю сотни по прилагавшимся маршрутам, снабдив их путевым довольствием до дня прибытия по назначению. При следовании сотням разрешалось "взымать по две одноконные обывательские подводы за указные прогоны, для чего препровождаются при сем два бланка билетов". В своем приказе командиру сотни А.Г. Пентюхов сообщал, что "6-я сотня вверенного мне полка назначается для службы в Баталпашинском уезде с прикомандированием к … Хоперско-Кубанскому конному полку". По просьбе Пентюхова "ввиду невозможности высылки сотен 11 июня" они выступили 12 числа. 14 июня он писал в рапорте: "Доношу войсковому штабу, что сотни вверенного мне полка 12 июня выступили из Усть-Лабинской станицы для следования на службу: 5-я в Майкоп в составе 3 обер-офицеров, 1 юнкеров, 1 урядников, 1 трубача и 120 всадников и 6-я в Баталпашинск в составе 3 обер-офицеров, 2 юнкеров, 4 урядников, 1 трубача и 116 всадников. Обе сотни снабжены путевым довольствием, согласно моему рапорту от 11 июня за № 228". Кроме того, подполковник Пентюхов разослал открытое письмо к станичным правлениям, через которые проходили маршруты сотен, в которых просил от них помощи "для зависящего от их стороны распоряжения … для чего присовокупляю подводы". Вот как выглядел маршрут 6-й сотни: 12.06.: ст. Усть-Лабинская – ст. Некрасовская (9 - в скобках количество верст – Ш.Б.) – ст. Новолабинская (10 ¼) – ст. Тенгинская (8 ¼); 13.06.: - ст. Воздвиженская (11) – ст. Темергоевская (10 ¼); 14.06.: – ст. Петропавловская (13 ½) – ст. Михайловская (14); 15.06.: Дневки (отдых – Ш.Б.); 16.06. – ст. Прочноокопская (41); 17.06.: – ст. Убыжная (21); 18.06.: Дневки; 19.06. – ст. Николаевская (25); 20.06.: – ст. Борсуковская (22); 21.06. – ст. Невинномысская (19 ½); 22.06.: Дневки; 23.06.: – ст. Беломечетская (25); 24.06.: – ст. Баталпашинская (25). Итого – 254 ¾ версты[106].

24 июня Карачаевская сотня прибыла в станицу Кардоникскую, где был организован сотенный двор. Оттуда всадники по 10-20 человек отправлялись на заставы к Санчарскому, Махарскому, Клухорскому перевалам, а также на пост в Хумаринском укреплении (близ нынешнего поселка Новый Карачай). В тот же день остальные четыре сотни полка отправились из Усть-Лабинской на Кавказский фронт[107]. В Кардоникской сотня понесла еще одну потерю. В своем рапорте № 21 от 1 июля ротмистр Крымшамхалов сообщал: "Милиционер вверенной мне сотни Адрахман Салпагаров сего числа в 10 часов утра от болезни умер"[108].

Date: 2015-09-18; view: 503; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию