Неоплатонизм

Если киники, стоики и эпикурейцы основали свою философию на идеях Сократа, то в поздней антично­сти возрождаются идеи Платона. Так возник новый пла­тонизм, или — неоплатонизм.

Виднейшим из неоплатоников был Плотин (не пу­тать с Платоном!), живший в третьем веке, т.е. зна­чительно позднее известных событий, происшедших с Хри­стом. Значительную часть своей жизни Плотин провел

в Александрии — городе, который часто характеризу­ется как место встречи греческой философии с восточ­ным, в частности индийским, мистицизмом. Переехав в Рим, Плотин учил философии, в которой плато­низм дополнялся восточного происхождения мисти­кой.

Мир един, считал Плотин, но не таким образом, что везде, в каждой области вселенной присутствует одно и то же в равной степени. Душа прекраснее косной ма­терии, совокупность идей, Мировой Ум прекраснее Мировой Души (т.е. всех душ), а Единое-Благо прекрас­нее Мирового Ума. Источником всего прекрасного как раз и является Единое—Благо.

«Все идущее от Блага,— с пафосом замечает Пло­тин,— прекрасно, само же оно — выше прекрасного, выше даже высочайшего — царственно содержит в се­бе весь умопостигаемый мир, являющийся областью ум­ного Духа».

Итак, есть иерархия: Единое—Благо — Мировой Ум — Мировая Душа — Материя. Будучи переполнен­ным самим собой, Единое-Благо, изливаясь, перехо­дит последовательно в Ум, Душу, Материю. Этот процесс мнимого из-ливания Единого-Блага не является чем-то вещественным. Речь идет о сущностной связи; сущность на­ходится везде, она реализуется посред­ством Ума, Души, Материи. Там, где нет сущности (Единого-Блага), нет добра.

Человек может избежать зла в той мере, в какой ему удастся подняться по лестнице, ведущей вверх, к Еди-ному-Благу (Плотин иногда называл его богом). Это

возможно посредством таинственного переживания и слияния с Единым—Благом. На греческом языке таинственное означает мистическое.

Неоплатонизм является последним всплеском ан­тичной философии. Плотин звал к Единому—Благу, к объ­единению благодаря мистическому единству. Античная философия заканчивалась на высокой ноте Едино­го-Блага. Но звучала эта нота не столь убедительно, как раздавшийся с христианских высот возглас Бога: «Я — сущий». Но этот возглас относится уже не к ан­тичной, а к средневековой философии.