Анаксимандр

Немногим подробнее наши сведения о философии Анакси-мандра, преемника Фалеса (прибл. 610 –546). Мы говорили уже,

* Perrot et Chipiez, "Hist, de l'art dans 1'antuquite", v. VI, La Grece primitive l'art mycenien. Paris, 1894, с 924 – 932.

Глава III. Ранняя ионийская физика 107

что ему приписывают честь составления первой географической карты, которой воспользовался лет тридцать спустя логограф Гекатей, по-видимому, сам принадлежавший к милетской школе. Ему приписывают также изобретение гномона (верти­кальный стержень, прикрепленный к горизонтальной плоскости), посредством которого определяли дни равноденствий и солнце­стояний, а также полоса – солнечных часов. Эти часы отличались от позднейших: вместо плоской доски они представляли вогну­тую поверхность полушария и служили не только определению часов дня, но и самих дней года. По свидетельству Геродота, однако, и гномон, и полос были заимствованы от вавилонян и были известны грекам помимо Анаксимандра. Важно было бы решить вопрос о достоверности другого свидетельства, которое мы находим у Диогена Лаэрция, – о том, будто Анаксимандр построил первую астрономическую сферу*. Во всяком случае, он первый занялся космографией и вместе с Ферекидом яв­ляется древнейшим греческим прозаиком и первым философ­ским писателем, изложившим свою систему в особом сочине­нии, которое, впрочем рано было утрачено.

Анаксимандр первый возвысился до идеи бесконечного множества миров и пытался дать научное объяснение видимого движения неба. Земля не являлась ему в виде острова, выплы­вающего из бездны вод, – она обратилась в метеор, окруженный беспредельным пространством. "Беспредельное" (__________) – так называет Анаксимандр то физическое начало, ту стихию, или "естество", из которого все возникает И в которое все разрешается в процессе вечного движения. "Он говорит, что это начало не есть ни вода, ни какая-либо другая из так называемых стихий, но некоторое другое беспредельное естество (________), из которого возникают все небеса и заключающиеся в них миры". О природе этого начала существовало немало споров, вызванных кажущимся разногласием наших источников. Некоторые видели в "беспре­дельном" Анаксимандра простую "смесь" (________), из которой выделяются различные стихии, но в таком случае оно не было бы

¹ См. Tannery, 832.

108 Кн. С. Н. Трубецкой. Курс истории древней философии

единым стихийным началом, а являлось бы соединением многих элементов. Другие принимали "беспредельное" за "неопреде­ленную" или "бескачественную материю" Платона или Аристо­теля, как будто физик шестого века знал такие страшные слова и мог останавливаться на таких отвлеченностях, которые полу­чили смысл для греческих метафизиков два столетия после него. Правда, "беспредельное" Анаксимандра не есть ни вода, ни огонь, ни воздух; но, по единогласному свидетельству древних, оно есть стихийное, вещественное начало. Какое именно? Это нуждается в разъяснении.

Аристотель характеризует "беспредельное" Анаксимандра то как начало, отличное от возникающих из него стихий воздуха, воды и огня; то – как начало среднее между ними, "легчайшее воздуха и плотнейшее огня"*. Не забудем, однако, что в эпоху Анаксимандра учение о четырех стихиях еще не существовало: оно появляется впервые у Эмпедокла. И как ни ценны замечания Аристотеля, он преследует в них критическую цель, а не истори­ческую задачу. Для него, с его позднейшей точки зрения, бес­предельное не есть ни одна из позднейших стихий и вместе, по необходимости, является как нечто среднее между ними, раз они из него возникают, или, как мы увидим, "выделяются" из него. Ключ к объяснению "беспредельного" дают нам физики, непосредственно следовавшие за Анаксимандром. Ученик его Анаксимен признал "беспредельное" воздухом, которым дышит мир, и аналогичное представление, против которого высказывался уже Ксенофонт, встречается и у Пифагора: пифагорейцы тоже признавали, что мир дышит окружающим его "беспредельным". Но "беспредельное"

* Четыре раза Аристотель говорит о беспредельном, как о начале "среднем" между огнем и воздухом (de gen. et corr. II, 1, 328 b 35; ib 5, 332 a 21; Phys. 1, 4, 187 a 14; Met. 1, 7, 988, a 30); пять раз оно является средним между водою и воздухом (Met. 1, 8, 989 а 13, de gen. et corr. II, 5, 332 a 21; Phys. Ill, 4, 203 a 18; id. 5, 205 a 27; de coelo III, 5, 303 b 12); однажды говорится о стихии, проме­жуточной между огнем и водой (Phys. 1,6, 189 b 1), но это, очевидно, относится к воздуху. Проф. Каринский (Бесконечное Анаксимандра, СПб., 1890) пытается доказать, что к Анакснмандру относятся только те тексты, в которых беспре­дельное изображается средним между огнем и воздухом.

Глава III. Ранняя ионийская физика 109

Анаксимандра не есть один воздух или бесконечное воздушное пространство: взгляд на небо и его светила указывает в них присутствие светлой, огненной стихии – огня и "эфира".

Слово "воздух", остер, означает у древних не то, что мы под этим разумеем, а туман, более или менее густой, который то является разлитым по всей земле синей дымкой и скрывает от нас отдаленные предметы, то сгущается в облака и тучи. "Воздуху", как низшей туманной сфере, противополагается верхний чистый и светлый слой – эфир (_______), который и может рассматриваться как нечто "тончайшее воздуха и плотнейшее огня"*. Но "беспредельное" Анаксимандра не отожествляется и с эфиром, хотя, быть может, оно всего ближе именно к нему, как "всеобъемлющее" начало, из которого произошли "все небеса" и все, что в них заключается. Оно обнимает в себе и эфир, и влажный густой воздух, и воду, которая выделяется из его облаков. Вот почему в "беспредельном" видели то "смесь" эле­ментов, то нечто "среднее" между ними. Аристотель возражает, что в действительности такого "тела" или такой особой стихии, как "беспредельное", мы нигде не видим, не находим в нашем чувственном опыте. Для Анаксимандра, напротив того, его "бес­предельное" несомненно соединялось с чувственным представ­лением "всеобъемлющего" пространства. Но это последнее не является ему абсолютной пустотой: он и его представляет себе телом, своего рода материей – то разреженной, то уплотненной; оно не отличается от того, что его наполняет. Пространство, на­полненное воздухом и эфиром, и есть протяженная космическая масса. "Ясно, – говорит Феофраст, – что, наблюдая взаимное превращение четырех стихий друг в друга, он не счел возмож­ным признавать за субстанцию какую-либо одну из них, но

Ср. у Гомера: высокая сосна, выросшая на Иде, __ _____ _______ ______ (JI XIV, 288). Воздух в виде мрака, тумана, тучи см. Л. III, 381 (_______ _______ ______ ), V, 864 (____ ___ _________ _______ ________ ____), XIV, 282, (_____ _________, одетые мраком); то же в "Одиссее", XI, 15 (киммерийцы, скрытые воздухом и тучей), или IX, 144 (сквозь густой "воздух" не проникает свет луны). Отсюда прилагательные "воздуховидный" – ________ (_________) в значении туманный, синеватый (напр., море), или "воздушный" – _______, сумрачный, темный, напр. Тартар (Л. VIII, 13) или ночная тьма, _______ (XV, 191; XXI, 56).

110 Кн. С. Н. Трубецкой. Курс истории древней философии

признал за такую субстанцию нечто другое наряду с ними". О "четырех стихиях" речи еще не было во времена Анаксимандра, но те превращения вещества, которые он наблюдал, заставили его признать общую субстанцию его, отличную от частных форм. Из воды поднимаются воздушные испарения, часть которых разрежается в эфир, а другая сгущается в облака и тучи, из ко­торых сверкает молния и падает дождь.

Обсуждая понятие беспредельного у ранних греческих фи­лософов, Аристотель говорит (Phys. III, 4, 203 b): "все они не без основания принимают его за начало... все либо имеет начало, либо само есть начало, а у беспредельного начала нет, – в против­ном случае такое начало было бы его пределом. Далее, как на­чало, оно не имеет происхождения и не уничтожается; все рож­денное имеет конец, а также есть конец всякому процессу раз­рушения. Поэтому, согласно сказанному, оказывается, что у бес­предельного – начала нет, но что оно само служит началом всех вещей и все объемлет и всем правит, как это утверждают те, кто кроме беспредельного не предполагает других начал... и это начало признается божеством (__ ______), ибо оно бессмертно и неразрушимо, как говорит Анаксимандр вместе с большинством физиологов".

Начало всех вещей, из которого все происходит, в которое все возвращается, "естество" или "природа" (______), являющаяся неиссякаемым и постольку бесконечным источником всякого рождения и происхождения (ib.), не есть только материальное начало: оно есть вместе с тем начало творческое, непосредственно живое. Материя древних физиков есть "живая материя", почему учения их и определяются как гилозоизм (от hyle – материя и zoe – жизнь)... Вечная жизнь, присущая этой первоматерии, выражается в вечном движении, которое Анаксимандр припи­сывает ей "вместе с большинством физиологов". Такое движение не отожествляется у Анаксимандра с видимым движением неба, как это предполагали некоторые историки: особенностью нашего физика является учение о бесконечном множестве небес, т.е. о множестве миров, возникающих в бесконечном времени и пространстве, и это учение последовательно согласуется с идеей "беспредельного".

Глава III. Ранняя ионийская физика 111

Итак, мы имеем следующие определения этого "первого начала": оно безначально и бесконечно во времени и прост­ранстве; оно есть "всеобъемлющее" и вечное – "нестареющее" и "бессмертное"; оно "всем правит" и постольку может рассмат­риваться как "божественное"; и тем не менее оно есть телесное начало, одаренное вечным движением.

В этой первооснове от века совмещаются противоположные свойства различных стихий, и эти противоположности выделяют­ся и обособляются из беспредельного в самом процессе вечного движения. Сперва выделяются противоположные начала холод­ного и теплого, т.е. туманного "воздуха" и эфира или огня; по-видимому, мирообразовательный процесс сводится к действию именно этих начал, хотя подробности Анаксимандровой кос­могонии нам неизвестны. Холодный воздух, составляющий низ­шую атмосферу, окружается, как корою, огненной эфирной сфе­рой. Согретый воздух приходит в движение, образует сильные течения (ветры), стремится вверх и разрывает окружающую ко­ру на несколько колец, причем каждое из таких огненных колец обволакивается, окружается массами темного (синего) воздуха, приводящими их во вращательное движение. В этих воздушных шинах, обвивающих небесные огненные колеса, есть, однако, от­душины, круглые отверстия, подобные тем, какие бывают на кау­чуковых велосипедных шинах; сквозь эти-то отверстия и виден свет звезд, луны и солнца. Фазы луны и затмения объясняются периодической закупоркой таких отверстий. Выше всех поме­щается кольцо или круг солнца, затем круг луны, ниже всего – колеса неподвижных звезд. Все эти круги или колеса приводятся в движение воздушными течениями и вращаются вокруг земли по орбитам, наклонным к ее плоскости. Более беспорядочное явление, хотя и аналогичное по своему характеру, представляет движение туч: это тоже массы сгустившегося воздуха, нередко заключающие в себе небесный огонь, который сверкает из них во время грозы, когда ветер с громовым треском разрывает их.

В центре мира находится окруженная воздухом земля. Она не падает вниз, а остается неподвижной, сохраняя свое равно-

112 Кн. С. Н. Трубецкой. Курс истории древней философии

весие, именно вследствие своего центрального положения. Она представлялась Анаксимандру в виде цилиндра, высота которого равняется одной трети основания. Первоначально она находи­лась в жидком состоянии, но, мало-помалу, под действием сол­нечного тепла, она высыхала и отвердевала; часть влаги оста­лась и образовала море, а другая, испарившись в воздух, образо­вала ветры и воздушные течения, вызывающие вращение солн­ца, луны и звезд. Первоначальные животные, естественно, были водными животными, и человек был рыбообразным существом, каким он является в некоторых восточных мифах. Когда обра­зовалась суша, наряду с водными животными появились и назем­ные, образовавшиеся из первых.

Рассматривая космогонию Анаксимандра, следует иметь в виду указания Аристотеля, что если другие физики объясняли происхождение различных видов вещества посредством сгуще­ния и разрежения основной стихии, то Анаксимандр признавал, что такие различия попросту выделяются, обособляются в процессе движения. Единство субстанции остается неизменным в общем круговороте стихий, в вечной смене рождения и раз­рушения. Остается неизменным и мировой порядок, ибо не толь­ко творческая сила беспредельного не убывает в процессе пос­тоянного рождения новых и новых образований, но и те частные стихийные начала, из которых возникают отдельные вещи, прибывают в силу основного закона, который Анаксимандр формулирует следующим образом в единственном дошедшем до нас фрагменте: "в те начала, из которых (__ _____) все вещи имеют свое происхождение, в те самые они и уничтожаются по необхо­димости, в наказание и искупление, какое они платят друг другу за неправду, по определенному порядку времени". Неправда есть обособление, взаимное противоположение, отделение; правда торжествует в уничтожении всего обособившегося. Отдельные ве­щи возвращаются к своим элементам. Но эти последние погло­щаются беспредельным, в недрах которого рождаются и уничто­жаются бесчисленные миры.

В философии Анаксимандра единая субстанция опреде­ляется как "беспредельное": идея бесконечной субстанции

Глава III. Ранняя ионийская физика 113

формулируется в первый раз. Для философской мысли это было открытием, но, как все философские открытия, эта идея была в то же время проблемой. Точнее, она заключала целую сово­купность проблем. Как из единства субстанции объяснить множе­ство? Как из единой вечной субстанции объяснить процесс гене­зиса, изменения, уничтожения, движения? Как мыслить отноше­ние беспредельной, единой субстанции к действительной при­роде?