Правовая и социальная защита. 114 page

В настоящее время государственных служащих нелогично было бы отнести к беднейшим слоям населения. Тем не менее их социальная защита нуждается в реформировании. Как отмечается в специальной литературе, "законодательство о социальном обеспечении государственных гражданских служащих, в том числе федеральных, находится в стадии реформирования (как, впрочем, и законодательство о социальном обеспечении в целом). Поэтому представляется весьма актуальной выработка системы принципов социального обеспечения на федеральной государственной гражданской службе" [5. С. 21]. Обновление принципов социальной защиты государственных служащих будет способствовать решению задачи формирования высококвалифицированного, высоконравственного, высокомотивированного государственного аппарата, к которому всегда предъявлялись повышенные требования. Так, например, немецкий ученый М. Вебер в свое время сформулировал основные требования к чиновникам, актуальные и по сей день: 1) лично свободны и подчиняются только деловому служебному долгу; 2) имеют устойчивую служебную иерархию; 3) имеют твердо определенную компетенцию; 4) работают в силу контракта (на основе свободного выбора); 5) работают в соответствии со специальной квалификацией; 6) вознаграждаются постоянными денежными окладами; 7) рассматривают свою службу как единственную или главную профессию; 8) предвидят свою карьеру; 9) работают в полном "отрыве" от средств управления и без присвоения служебных мест; 10) подлежат строгой, единой служебной дисциплине и контролю [6. С. 122].

Важнейшим условием эффективного функционирования государства является развитие такого социально организующего института, как государственная служба, основанного на соответствующей кадровой политике.

В связи с этим легитимность новой социальной политики применительно к государственным служащим необходимо обосновывать исходя из исторически сложившихся принципов социального обеспечения и социальной поддержки населения, а также из существа и правовой природы самой государственной службы.

Наиболее распространенными правовыми основаниями социальной защиты российских граждан являются: малообеспеченность, потеря кормильца, потеря работы, нетрудоспособность (старость, инвалидность). При этом организационно-правовыми формами социальной защиты, в частности, выступают: социальное обеспечение, социальное страхование, социальное обслуживание. Указанные организационно-правовые формы социальной защиты реализуются под воздействием принципов. Так, типология принципов социального обеспечения неоднократно рассматривалась на страницах специальной литературы. С.И. Кобзева в качестве принципов социального обеспечения понимает "основополагающие идеи, руководящие начала, которые, с одной стороны, характеризуют внутреннее единство данной отрасли права, а с другой - указывают основные тенденции ее развития" [7. С. 48]. Содержание принципов социального обеспечения по-разному характеризуется специалистами. Е.Е. Мачульская к числу принципов относит: всеобщность; финансирование социального обеспечения за счет обязательных страховых взносов, а также за счет государственного бюджета; дифференциацию социального обеспечения в зависимости от условий труда (вредные, тяжелые и пр.), природно-климатической зоны, продолжительности трудового (страхового) стажа, причин нуждаемости и других факторов; универсальность и комплексность, т.е. гарантированность социального обеспечения при наступлении всех социально значимых обстоятельств, установленных законом [8. С. 32]. В свою очередь В.Ш. Шайхатдинов под отраслевыми принципами понимает связь обеспечения, как правило, с трудом; обеспечение не только граждан, но и их семей; свободу приобретения гражданами своих прав и распоряжения ими; приоритет в обеспечении некоторых категорий граждан; зависимость уровня обеспечения от прожиточного минимума [9. С. 47]. В понимании Э.Г. Тучковой принципами социального обеспечения являются осуществление социального обеспечения за счет как страховых платежей, так и средств бюджета; дифференциация видов, условий и уровня обеспечения в зависимости от трудового вклада, причин нуждаемости и иных социально значимых обстоятельств; обязанность государства гарантировать уровень социального обеспечения не ниже прожиточного минимума; гарантированность социальной помощи в случаях, когда человек нуждается в ней в силу обстоятельств, признаваемых социально значимыми; многообразие видов социального обеспечения; участие общественных объединений, представляющих интересы граждан, в разработке, принятии и осуществлении решений по вопросам социального обеспечения и защиты их прав [10. С. 25]. Как было указано выше, к числу принципов социального обеспечения относится "дифференциация видов, условий и уровня обеспечения в зависимости от трудового вклада, причин нуждаемости и иных социально значимых обстоятельств". Данный принцип имеет прямое отношение к вопросу о легитимности социальной защиты государственных служащих как специфической категории граждан. На международном уровне допускается прямое исключение государственных служащих из общей системы социальной защиты в силу наличия специальных актов, регулирующих их обеспечение. Так, в соответствии со ст. 39 Конвенции N 128 Международной организации труда 1967 г. "О пособиях по инвалидности, по старости и по случаю потери кормильца", "любой член Организации, ратифицирующий настоящую Конвенцию, может путем заявления, приложенного к документу о ратификации, исключить из сферы применения Конвенции: a) моряков, включая морских рыбаков; b) государственных служащих, когда эти категории охватываются специальными системами, обеспечивающими в общей сложности пособия по крайней мере равные тем, которые предусматриваются настоящей Конвенцией.

Руководствуясь принципом "дифференциации видов, условий и уровня обеспечения в зависимости от трудового вклада, причин нуждаемости и иных социально значимых обстоятельств", в основу дифференцированного обеспечения государственных служащих положена специфика их трудовой деятельности. В соответствии с Федеральным законом от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" государственным служащим назначается пенсия за выслугу лет.

Вопрос же о специфике характера государственной службы и особенно о регулировании труда государственных служащих вызывает острую дискуссию в правовой науке. Государственная служба, а также правовой статус государственных служащих достаточно подробно и многократно рассматривались в специальной литературе [11]. Большинство авторов условно делят государственную службу на два вида: гражданскую и милитаризованную [12. С. 21 - 23].

Иную точку зрения высказывает Ю.Н. Старилов, полагающий, что современная служба может быть подразделена на два вида: государственную службу (включающую в себя федеральную службу в субъектах РФ и военную) и гражданскую службу (муниципальную службу, службу в государственных организациях и учреждениях, в аппаратах политических партий, общественных объединений, негосударственных, некоммерческих организациях, частных предприятиях и пр.) [13. С. 41].

Дифференцируя государственных служащих в зависимости от вида государственного органа (государственной службы) Л.А. Чиканова полагает, что их следует разделять на служащих:

органов представительной (законодательной власти) власти - Администрации Президента РФ, администраций президентов (глав) субъектов Российской Федерации, аппаратов палат Федерального Собрания и законодательных собраний субъектов Федерации;

органов исполнительной власти - аппаратов Правительства РФ и правительств субъектов РФ, аппаратов министерств и ведомств;

органов судебной власти - аппаратов Верховного Суда РФ и соответствующих судов субъектов Российской Федерации; аппаратов Конституционного Суда РФ и конституционных судов республик в составе Российской Федерации, аппаратов Высшего Арбитражного Суда РФ и соответствующих арбитражных судов субъектов Российской Федерации;

органов прокуратуры;

иных правоохранительных органов, в том числе органов внутренних дел, таможенных органов и др. [14. С. 11].

На законодательном уровне вопрос о видовой классификации государственной службы определен Федеральным законом от 27 мая 2003 г. N 58-ФЗ "О системе государственной службы Российской Федерации" [15].

В процессе государственной службы служащие вступают в правовые отношения, регулируемые различными отраслями права. Прежде всего это отношения с государственными органами, представителями которых являются служащие. Кроме этого, выполняя служебные функции, служащий вступает в правоотношения с другими организациями, а также гражданами. Множественность сферы регулирования правоотношений государственных служащих приведет, по мнению Ю.Н. Старилова, к усилению тенденции сведения сходных правоотношений в одну правовую отрасль.

Законотворческий процесс в области государственной службы России приведет к тому, что в ближайшем будущем появится новая отрасль права - служебное право - со своим предметом правового регулирования, т.е. как система правовых норм, регулирующих отношения в области государственной службы.

В более широком плане служебное право представляет собой часть публичного права, устанавливающего принципы и содержание государственной организации. Служебное право будет являться особым правом, устанавливающим правовой статус всех категорий лиц, занятых исполнением задач и функций на государственной службе [13. С. 290, 291].

В настоящее время в научной литературе ведутся дискуссии по поводу необходимости выделения служебного права (права государственной службы) в отдельную отрасль правовой системы либо признания его подотраслью административного права. В частности, Л.А. Чиканова считает, что трудовые и административные правоотношения, возникающие у государственных служащих в связи с исполнением ими государственной службы, являются самостоятельными видами правовых отношений. Они регулируются различными отраслями права и поэтому не могут быть объединены в единое "служебное" правоотношение, как это иногда утверждается в правовой литературе [14. С. 12]. Иной точки зрения придерживаются Б.Н. Габричидзе, В.М. Коланда, полагающие, что с учетом усиливающейся и имеющей объективный характер тенденции возникновения и развития новых комплексных отраслей права либо правовых образований (экологическое, морское, таможенное, банковское, налоговое, муниципальное право) не представляется искусственным и надуманным выделение служебного "чиновного" права, по крайней мере, как подотрасли административного права [16. С. 26]. В свою очередь, являясь одним из идеологов служебного права, профессор В.Н. Старилов отмечает, что служебное право как комплексная отрасль законодательства включает нормы нескольких отраслей права, которые регулируют различные по видовому содержанию общественные отношения, составляющие достаточно самостоятельную сферу общественной жизни и связанные с организацией и функционированием государственной (муниципальной) службы. Государственно-служебные правоотношения, будучи в той или иной мере предметом различных отраслей права (конституционного, административного, трудового, финансового, уголовного и пр.), вместе с тем обладают известным единством, обусловленным общностью целей и задач государственно-служебного правового регулирования [13. С. 337].

В.М. Манохин, характеризуя государственную службу, отмечает, что в процессе служебной деятельности между ее участниками складываются отношения двоякого рода - между лицом, осуществляющим служебную деятельность, и другим лицом (объектом воздействия), а также отношения, складывающиеся по поводу труда служащего (с бухгалтерией, кадровой службой и другими структурами) [17. С. 6]. Таким образом, в процессе профессиональной деятельности служащие вступают в служебные и трудовые отношения. Неоднородность правоотношений в системе государственной службы подчеркивает и А.В. Гусев. Автор отмечает, что указанные правоотношения имеют сложный состав, не являются однородными, не совпадают по содержанию, различаются по субъектам и основаниям возникновения [18]. В юридической науке отсутствует единый подход в понимании вопроса о содержании правовой базы, регулирующей вопросы прохождения государственной службы. Дискуссия прежде всего касается соотношения норм административного и трудового права в регулировании процесса службы. Для понимания вопроса о регулировании служебных и трудовых отношений необходимо обратиться к существу службы как одного из видов общественно полезной деятельности. Как было показано выше, государственная служба представляет собой профессиональную деятельность, направленную на осуществление государственных функций. Однако далеко не одна государственная служба выполняется на профессиональной основе. Следовательно, более важным отличительным признаком государственной службы является ее социальное назначение, а именно осуществление государственных функций. Поскольку государственные служащие исполняют полномочия государства, их деятельность регулируется в особом порядке. В отличие от работников, не являющихся государственными служащими, государственно-правовые отношения последних регулируются нормами административного права.

Еще до принятия Федерального закона "О государственной службе в Российской Федерации", обсуждая его проект, российские ученые совершено справедливо отмечали, что государственная служба - это разновидность трудовой деятельности: "Не подлежит сомнению, что с позиции своего содержания госслужба - это целесообразная, осознанная и волевая деятельность человека, которая и именуется трудом. В этом смысле по меньшей мере странно противопоставлять труд госслужбе" [19]. Тем более в самом тексте уже принятого закона используется термин "труд" применительно к государственным служащим. Авторы обоснованно критиковали отдельные положения проекта, а также ошибочность теоретической концепции, положенной в его основу, отмечая его конвергентный характер с трудовым законодательством. Однако законодатель однозначно сделал свой выбор в пользу административного регулирования отношений государственной службы. В статье 73 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" закреплено, что федеральные законы, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, применяются к отношениям, связанным с гражданской службой, в части, не урегулированной рассматриваемым Законом.

Таким образом, законодатель подчеркивает необходимость укрепления особого правового статуса государственных служащих, что свидетельствует о легитимности развития правовой базы, регулирующей их социальную защиту.

Литература:

1. Дамаскин О.В. Легитимация результатов избирательного процесса и формирования органов государственной власти в Российской Федерации // Современное право. 2008. N 2.

2. Баранов Н.А. Легитимность власти: политический опыт России // Социально-гуманитарные знания. 2008. N 1.

3. Политология: Учебник / Под ред. М.А. Василика. М.: Гардарики, 2004.

4. Доклад по социальной политике // http://www.isras.ru/analytical_report_SociaPpolicy_2.html.

5. Шпаковский Ю.Г., Романов Е.Ю. // Право и безопасность. 2005. N 3(16).

6. Цит. по: Политология: Учебник / Под ред. М.А. Василика. М.: Гардарики, 2004.

7. Буянова М.О. Право социального обеспечения: Учебник / Под ред. К.Н. Гусова. М.: ПБОЮЛ Грачев С.М., 2001.

8. Мачульская Е.Е. Право социального обеспечения: Учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Книжный мир, 1998.

9. Шайхатдинов В.Ш. Право социального обеспечения Российской Федерации: Учебное пособие. Вып. 1. Екатеринбург, 1996.

10. Право социального обеспечения: Практикум. Нормативные акты. Образцы документов / Под ред. Э.Г. Тучковой. М.: Новый юрист, 1997.

11. Манохин В.М. Служба и служащий в Российской Федерации: правовое регулирование. М.: Юристъ, 1997. С. 161; Старилов Ю.Н. Государственная служба в Российской Федерации: теоретико-правовое исследование. Воронеж, 1996. С. 39; Чиканова Л.А. Государственные служащие. М.: Юристъ, 1998.

12. Бахрах Д.Н. Государственная служба в Российской Федерации. Екатеринбург, 1995.

13. Старилов Ю.Н. Государственная служба в Российской Федерации: теоретико-правовое исследование. Воронеж, 1996.

14. Чиканова Л.А. Государственные служащие. М., 1998.

15. СЗ РФ. 2003. N 22. Ст. 2063.

16. Габричидзе Б.Н., Коланда В.М. Принцип профессионализма в государственной службе // Государство и право. 1995. N 12.

17. Манохин В.М. Нужны основы законодательства о службе Российской Федерации // Государство и право. 1997. N 9.

18. Особенности метода правового регулирования труда на российской государственной службе // Вестник Уставного суда Свердловской области. 2002. N 1.

19. Иванов С.А., Иванкина Т.В., Куренной А.М., Маврин С.П., Хохлов Е.Б. Правовое регулирование отношений в сфере госслужбы // http://www.lawmix.ru/comm.php?id=3224.

Название документа

Статья: Внесудебная помощь несовершеннолетним, нуждающимся в социальной защите, по законодательству Германии

(Власов И.С.)

("Журнал российского права", 2007, N 11)

Дата

09.11.2007

Информация о публикации

"Журнал российского права", 2007, N 11

Примечание к документу

Текст документа

ВНЕСУДЕБНАЯ ПОМОЩЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ, НУЖДАЮЩИМСЯ

В СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЕ, ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ГЕРМАНИИ

И.С. ВЛАСОВ

Власов Илья Семенович - заведующий отделом уголовного законодательства и судоустройства зарубежных государств ИЗиСП, кандидат юридических наук.

В Германии в рассматриваемой области существует несколько нормативных актов, которые по характеру содержащихся в них мер предупреждения преступности несовершеннолетних можно подразделить на две категории:

1) нормативные акты, направленные на оказание помощи детям и юношам, лишенным возможности получать необходимое воспитание в семье, и на их защиту от вредных влияний в обществе;

2) нормативные акты, направленные непосредственно на борьбу с преступлениями несовершеннолетних.

Такая структура нормативного массива придает германскому законодательству о несовершеннолетних определенное своеобразие. В отличие, скажем, от британского превентивного законодательства в данной области, в Германии две разновидности "угрожающих обществу" несовершеннолетних строго разграничены. Те из них, кто в силу запущенности воспитания или безнадзорности либо в силу сложившейся в его семье тяжелой ситуации оказался в состоянии, опасном для его развития и нормального воспитания, и, следовательно, нуждается в социальной защите, контроле или иной помощи со стороны общества, находится вне компетенции суда по делам несовершеннолетних. Меры по оказанию помощи таким детям или подросткам предусмотрены Законом о помощи детям и юношеству от 26 июня 1990 г., который в 1998 г. был включен в Социальный кодекс ФРГ в качестве его Восьмой (VIII) книги. Данный Закон предоставляет каждому юному гражданину Германии право на содействие со стороны общества в его развитии и воспитании "как самостоятельной, ответственной и способной к социальной жизни личности" (ч. 1 § 1). Для осуществления этого права оказываемая несовершеннолетнему помощь должна, в частности, содействовать ему в индивидуальном и социальном развитии и способствовать избежанию или ликвидации негативных моментов такого развития, обеспечивать совет и поддержку в воспитании подростка его родителям и иным лицам, уполномоченным участвовать в его воспитании (отметим, что в ч. 2 § 1 упомянутого Закона забота о ребенке и его воспитание являются "естественным правом" родителей и одновременно "их первейшей обязанностью", за выполнением которой следит государство). Эта помощь должна далее защищать ребенка и подростка от угрозы их благополучию и вносить свой вклад в поддержание или создание позитивных условий жизни для самого несовершеннолетнего и его семьи, а также дружественного и для семьи, и для подростка окружения.

Закон 1990 г. предусматривает менее жесткие (по крайней мере, с виду) меры воздействия на несовершеннолетнего и его семью, чем прежде действовавший Закон о социальной помощи юношеству от 11 августа 1961 г. (Jugendwohlfahrtgesetz), однако и он исходит из того, что, если потребность детей в нормальном воспитании не удовлетворяется семьей, допускается вмешательство государственных органов помощи несовершеннолетним, тесно сотрудничающих в этом деле с общественными благотворительными организациями. Об этом косвенно свидетельствует положение ч. 1 § 27 этого Закона, где сказано, что лицо, отвечающее за воспитание ребенка или подростка, вправе просить о помощи в воспитании, если оно само не в состоянии гарантировать "отвечающее благу ребенка или подростка воспитание".

Меры помощи несовершеннолетнему и его семье включают: материальную помощь, предложение воспитательной и иной работы с несовершеннолетними, помощь в домашнем воспитании детей и подростков, меры по защите детей от вредных влияний, присмотр за ребенком или подростком в дневных заведениях (детских садах, школах) и внешкольную заботу о них, установление опеки, помощь молодым несовершеннолетним (фактически до 21 года), различные виды консультации родителей, контроль за детскими учреждениями вплоть до отобрания лицензии (разрешения на занятие такой деятельностью). Особый характер носит мера, предусмотренная § 42 Закона 1990 г., - обустройство несовершеннолетнего (Inobhutnahme), под чем понимается превентивное помещение ребенка или подростка к опытному воспитателю, в специальное учреждение, в иную форму проживания в условиях заботы и доверия. Во время применения названной меры право надзора за несовершеннолетним, его воспитания и определения допустимых мест пребывания выполняет служба по делам юношества (Jugendamt), о которой подробнее будет сказано ниже. Эта служба обязана взять к себе несовершеннолетнего и обустроить его, если он об этом просит. При этом немедленно ставятся в известность лица, ответственные за воспитание этого несовершеннолетнего. Если последние возражают против применения данной меры, служба по делам юношества либо отдает им несовершеннолетнего назад, либо добивается решения суда по опеке о применении мер, необходимых для блага ребенка или подростка. Как видим, эта мера весьма серьезна. Рядом с ней можно поставить, пожалуй, лишь такую меру, как отобрание ребенка или подростка из семьи без согласия лица, ответственного за его воспитание (§ 43 того же Закона). Понимая, что при известных обстоятельствах эта мера связана с ограничением, а то и лишением его фактической свободы, германский законодатель установил в ч. 3 § 42, что служба по делам юношества обязана ее применить лишь в случае явной опасности для блага изолируемого ребенка или подростка. И далее: "Лишающие свободы мероприятия допустимы лишь тогда и постольку, когда и поскольку они действительно необходимы, чтобы устранить опасность для жизни и здоровья ребенка или подростка либо угрозу жизни или здоровью третьего лица. Такое лишение свободы без судебного решения должно закончиться не позднее чем через день после его начала".

Нельзя не отметить, что в действующем законодательстве отсутствует такая мера в отношении несовершеннолетнего, как отдача подростка, не достигшего 16 лет, под надзор службы по делам юношества, которая была известна прежнему Закону 1961 г.

В § 7 действующего Закона раскрываются понятия ребенка, подростка и иных используемых в нем терминов: ребенок - это тот, кто не достиг отроду 14 лет; подросток (юноша, несовершеннолетний) - от 14 до 18 лет; молодой совершеннолетний - от 18 до 27 лет, в силу ч. 1 § 41 помощь такому лицу может оказываться лишь до достижения им возраста 21 года, а позже может быть продолжена только при наличии обоснованных индивидуальных обстоятельств и на ограниченный период времени.

Хотя Закон (§ 3) говорит о добровольной и о публичной (государственной) помощи юношеству (freie und oeffentliche Jugendhilfe), все обязанности адресованы только государственной службе помощи юношеству. Последние могут передавать часть своих функций и задач добровольным службам (благотворительным организациям) либо привлекать их к совместному проведению мероприятий.

Государственную помощь молодежи оказывает сеть специальных учреждений (в Законе они названы "носителями публичной помощи юношеству"). Первичное их звено - низовая служба по делам юношества (Jugendamt), состоящая из правления и комитета помощи юношеству (Jugendhilfeausschuss), существует в каждом сельском районе, в каждом городе, выделенном из района, и при муниципалитетах больших, районированных городов. Для руководства службами по делам юношества в пределах каждой отдельной земли Германии (всего их 16) создана земельная служба по делам юношества (Landesjugendamt) и при ней - земельный комитет помощи юношеству. Указанные комитеты хотя и не заняты текущей работой с юношеством (это возложено на руководство местных и земельных служб по делам юношества), но играют важнейшую роль в распределении довольно значительных средств, поступающих в распоряжение этих служб из федерального бюджета и бюджета отдельных земель. Вот почему столько внимания в Законе (обширный специальный параграф из пяти частей) уделено составу этих комитетов. Согласно ч. 1 § 71 в составе низового комитета помощи юношеству три пятых числа решающих голосов должны принадлежать членам представительного органа соответствующего района, города или муниципалитета, где находится данная конкретная служба по делам юношества, либо избранным ими "женщинам и мужчинам" с опытом работы в сфере помощи юношеству. Остальные две пятых решающих голосов должны принадлежать представителям благотворительных организаций ("носителям добровольной помощи юношеству"), действующим на территории, за которую отвечает конкретная служба по делам юношества, и избранным по предложению последней местным представительным органом (например, районным собранием - Kreistag); при выборах этой части членов комитета "по возможности" учитываются также непосредственно предложения союзов молодежи и благотворительных ассоциаций.

Что касается земельных комитетов, то две пятых решающих голосов в них должны принадлежать "женщинам и мужчинам" из числа благотворителей и активных участников добровольной помощи молодежи, назначенным высшим ведомством земли по делам молодежи (подразделением земельного правительства). Остальные вакансии заполняются в соответствии с законодательством той или иной земли (достаточно своеобразным в каждой из них).

Высшее ведомство земли по делам молодежи (die oberste Landesjugendbehoerde), о котором упоминалось выше, координирует деятельность всех служб по делам юношества, а также государственных и общественных участников помощи юношеству на территории данной земли и способствует дальнейшему развитию дела помощи несовершеннолетним. Земли отвечают также за равномерное создание новых учреждений государственной помощи юношеству и создание надлежащих условий их работы (§ 82).

Закон предусматривает также определенные задачи в сфере помощи юношеству, которые возложены на федеральные органы. Общефедеральным органом, координирующим деятельность по оказанию помощи юношеству, было и пока остается Министерство по делам семьи, лиц преклонного возраста, женщин и молодежи Германии. Однако в § 83 Закона 1990 г. оно не упоминается. Вместо этого используется формула "профессионально компетентное высшее федеральное ведомство" (видимо, чтобы избежать необходимости вносить изменения в закон при потенциально возможном изменении структуры Правительства или названия Министерства). Это ведомство координирует работу по оказанию помощи юношеству на всей территории Германии и содействует в решении возникающих вопросов межрегионального значения либо иных вопросов, которые отдельная земля не может эффективно решить своими силами. По принципиальным вопросам Правительство ФРГ советуется со специально созданным Федеральным попечительским советом по делам юношества (Bundesjugendkuratorium). В пределах своей компетенции федеральное Правительство может издавать подзаконные акты, регулирующие менее принципиальные вопросы осуществления работы по помощи юношеству.

Один раз в четыре года (период работы избранного парламента страны) федеральное Правительство представляет обеим палатам парламента - бундестагу и бундесрату специальный доклад о положении молодежи и о намерениях и достижениях в сфере помощи юношеству. Он должен содержать, помимо анализа соответствующих данных и оценки работы, предложения по дальнейшему развитию дела помощи юношеству в стране. Больше того, Закон (§ 84) требует, чтобы в "каждом третьем докладе" содержался обзор общей ситуации и перспективы в сфере помощи юношеству. Разработка доклада поручается специальной комиссии в составе семи экспертов. Правительство прилагает к докладу свое мнение по выводам экспертов.

Подытоживая сказанное о Законе 1990 г., отметим, что он предусматривает административные и уголовные наказания за нарушения своих положений. Так, в силу § 105 лишением свободы на срок до одного года или штрафом наказывается тот, кто без надлежащего разрешения осуществляет уход за ребенком или подростком, либо дает им пристанище, либо без разрешения держит приют для малолетних, если при этом по легкомыслию причинен тяжкий вред их физическому, духовному либо умственному развитию, а также в том случае, если указанные деяния хотя бы и не повлекли указанных последствий, но умышленно и злостно повторялись.