Правовая и социальная защита. 113 page

Вместе с тем оно закрепляет за членами кооператива минимальный объем прав и гарантий по оплате труда, продолжительности отпусков и т.п., который установлен для работников трудовым законодательством (см., например, п. 4 ст. 40 Закона "О сельскохозяйственной кооперации"). Кроме того, члены производственного кооператива, принимающие личное участие в его деятельности, подлежат социальному, пенсионному, медицинскому страхованию (п. 5 ст. 40 ФЗ "О сельскохозяйственной кооперации", п. 3 ст. 19 ФЗ "О производственных кооперативах").

Вопрос о сфере действия трудового законодательства остается дискуссионным и в научной литературе. Некоторые ученые-трудовики считают, что теперь трудовое законодательство распространяется на трудовые отношения членов производственных кооперативов, в т.ч. сельскохозяйственных, поскольку согласно части 2 ст. 11 ТК нормы трудового права регулируют трудовые отношения во всех организациях независимо от их организационно-правовых форм и форм собственности <*>.

--------------------------------

<*> См., например, Луганцев В.М. О сфере действия современного трудового права / Новый Трудовой кодекс Российской Федерации и проблемы его применения. М. 2004. С. 103 - 104; Федин В.В. Юридический статус работника как субъекта трудового права. Монография. М.: Проспект, 2005. С. 104.

Иную позицию занимает профессор О.В. Смирнов, полагая, что трудовое право регулирует трудовые отношения, базирующиеся на несамостоятельном (наемном) труде, а работники-кооператоры являются собственниками орудий и средств производства и потому не являются субъектами наемного труда <*>. По мнению А.М. Лушникова и М.В. Лушниковой, отношения между членом кооператива и кооперативом представляют собой неразрывное единство имущественных и трудовых элементов как особой формы коллективного предпринимательства и регламентируются гражданским законодательством <**>.

--------------------------------

<*> Трудовое право: Учебник. Под ред. О.В. Смирнова. М.: Проспект, 2003. С. 22.

<**> Лушников А.М., Лушникова М.В. Курс трудового права: Учебник. Т. 1. М.: Проспект, 2003. С. 112 - 113.

Многие авторы считают, что действующее законодательство не дает оснований для вывода о полном включении в сферу действия трудового законодательства отношений по труду членов производственных кооперативов. Так, И.К. Дмитриева признает, что члены кооперативов в соответствии с законами о сельскохозяйственной кооперации и о производственных кооперативах не приобретают статус работников - субъектов трудового правоотношения, хотя и находит искусственным изъятие регулирования их трудовых отношений из действия норм трудового права <*>. Г.С. Скачкова обращает внимание на то, что нормы трудового права используются при регулировании личного трудового участия членов кооперативов лишь в пределах, установленных законодательством о кооперативах и уставными документами кооперативов <**>.

--------------------------------

<*> Трудовое право России: Учебник. Под ред. А.М. Куренного. М.: Юрист, 2004. С. 101.

<**> Скачкова Г.С. Расширение сферы действия трудового права и дифференциация его норм. Монография. М., 2003. С. 199 - 200.

Ученые-аграрники, естественно, поддерживают выраженную в Законе "О сельскохозяйственной кооперации" идею о самостоятельном регулировании отношений по труду членов производственных кооперативов. Так, в комментарии к Закону подчеркиваются различия в основаниях применения труда наемных работников и членов кооперативов и отраслевой принадлежности норм, регулирующих труд этих категорий трудящихся. В производственном кооперативе трудовое участие обусловлено членством. "Поэтому члены кооператива работают в нем не на основе трудового законодательства и трудового договора, а на основе законодательства о кооперации и устава кооператива" <*>.

--------------------------------

<*> Галиновская Е.А., Минина Е.Л. Комментарий к Федеральному закону "О сельскохозяйственной кооперации". М., 2004. С. 162.

Неопределенность и даже противоречивость правовой квалификации природы отношений по осуществлению трудовой деятельности членов производственных кооперативов прослеживается и в законодательстве, непосредственно регулирующем отношения в сфере социального страхования.

В соответствии с Налоговым кодексом на финансирование социального страхования по временной нетрудоспособности направляется единый социальный налог, начисляемый только на вознаграждение по трудовому договору. Поскольку члены производственных кооперативов обеспечиваются пособиями по временной нетрудоспособности, можно сделать вывод, что с позиций налогового законодательства они работают на основе трудового договора. Однако эта позиция, как показано выше, не основана ни на действующем трудовом и кооперативном законодательстве, ни на теоретических представлениях о сущности трудовых правоотношений.

Неопределенность правового статуса работающих членов производственных кооперативов наглядно проявляется в сфере социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний. Этому виду страхования подлежат лица, выполняющие работы на основании трудового договора, заключенного со страхователем. Ссылаясь на законы о кооперации, Фонд социального страхования считал подлежащими такому страхованию только наемных работников, но не работающих членов производственных кооперативов (письмо Фонда социального страхования РФ от 13 апреля 2000 г. N 02-18/07-2515). Правда, впоследствии Фонд изменил свою позицию и признал, что члены сельскохозяйственных кооперативов подлежат страхованию, если они являются работниками данных кооперативов, т.е. между указанными лицами и кооперативами заключены трудовые договоры в соответствии с требованиями Трудового кодекса (письма Фонда социального страхования от 29 января 2003 г. N 02-18/07-575, от 29 сентября 2004 г.). Однако такой подход противоречит Закону "О сельскохозяйственной кооперации", который допускает труд в кооперативах на условиях трудового договора только для лиц, не являющихся членами кооператива.

С учетом изложенного во избежание возможного ограничения права членов кооперативов на страхование по временной нетрудоспособности было бы целесообразно специально выделить эту категорию занятых в тексте будущего закона о социальном страховании по временной нетрудоспособности.

Кроме того, законодателю следовало устранить имеющиеся расхождения в оценке правовой природы отношений, возникающие в связи с применением труда членов производственных кооперативов, принимающих личное участие в их деятельности, в законодательных актах различной отраслевой принадлежности.

Установленное Налоговым кодексом правило об уплате единого социального налога в ФСС только с выплат лицам, работающим по трудовому договору, ставит под сомнение право "быть застрахованными" и некоторых других категорий работающих граждан (например, лиц осужденных на лишение свободы и привлекаемых к труду в период отбывания наказания).

Одной из важнейших проблем, которая должна быть решена в процессе совершенствования законодательства об обязательном социальном страховании, является обеспечение обязательной защиты доходов самозанятых (самостоятельных) работников. В первую очередь это относится к таким категориям самостоятельно обеспечивающих себя работой, как индивидуальные предприниматели, адвокаты, частные детективы, занимающиеся частной практикой нотариусы. В настоящее время они подлежат обязательному пенсионному и медицинскому страхованию, но не охватываются в обязательном порядке другими видами социального страхования, в том числе на случай временной нетрудоспособности.

В научной литературе необходимость их полного обязательного социального страхования, как правило, не вызывает сомнений. Опираясь на ст. 39 Конституции РФ и ст. 1 Закона "Об основах обязательного социального страхования", многие специалисты считают, что такое страхование должно распространяться на всех работающих граждан, а не только на работающих по трудовому договору <*>.

--------------------------------

<*> Симоненко Г.С. Реформировать социальное страхование необходимо // Человек и труд. 1995. N 2. С. 64; Ковалевский С.М. Проблема правового статуса субъектов обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве // Страховое право. 2003. N 2. С. 17; Мачульская Е.Е. Право социального обеспечения. Перспективы развития. М.: Городец, 2000. С. 73.

Каких-либо веских причин правового, социального или административного характера распространения на них обязательного страхования в настоящее время, на наш взгляд, не имеется.

До введения в действие части второй Налогового кодекса, т.е. до 1 января 2001 г., отдельные категории самозанятых лиц - адвокаты и члены крестьянских (фермерских) хозяйств - подлежали обязательному социальному страхованию. Этот избирательный охват служил дополнительным аргументом в пользу распространения обязательного страхования и на другие категории самозанятых. Налоговый кодекс лишил адвокатов и членов крестьянских (фермерских) хозяйств права на обязательное страхование и таким образом унифицировал положение всех самозанятых, оставив их за рамками системы обязательного страхования.

Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 7 февраля 2003 г. N 65-0 признал не нарушающим конституционное право адвокатов на социальное обеспечение положение п. 1 ст. 245 Налогового кодекса, которым адвокаты были освобождены от уплаты единого социального налога в Фонд социального страхования и тем самым исключены из круга лиц, подлежащих обязательному социальному страхованию (при том, что таким страхованием они были охвачены 60 лет), поскольку им предоставлена возможность добровольного вступления в правоотношения по обязательному социальному страхованию. Он отнес на усмотрение законодателя выбор организационно-правового механизма, с использованием которого реализуется конституционное право на социальное обеспечение тех или иных категорий граждан. Сославшись на Федеральный закон от 31 декабря 2002 года "Об обеспечении пособиями по обязательному социальному страхованию граждан, работающих в организациях и у индивидуальных предпринимателей, применяющих специальные налоговые режимы, и некоторых других категорий граждан", которым, в сущности, предусмотрена возможность добровольного страхования, Конституционный Суд санкционировал не только замену обязательного страхования отдельных категорий самостоятельных работников добровольным, но и наметившуюся тенденцию к ограничению сферы действия государственной системы социального страхования.

В своих решениях по жалобам на нарушение конституционного права граждан на социальное обеспечение Конституционный Суд исходит из принципа всеобщности этого права и ответственности государства за его соблюдение и защиту. Но при добровольности страхования принцип всеобщности права на социальное обеспечение не вполне осуществим. Добровольность ведет к тому, что страхованием охватывается лишь некоторая наиболее благополучная в материальном отношении и предусмотрительная часть самостоятельных работников. Большинство же их не считает участие в страховании первостепенной потребностью и, следовательно, думает, что добровольное страхование является менее надежной, чем обязательное, гарантией их конституционного права на социальное обеспечение в случае болезни и воспитания детей. Причем это право может быть реализовано только в порядке социального страхования. Действующим законодательством не предусмотрена социальная защита самозанятых лиц при наступлении указанных рисков в форме собственно социального обеспечения, т.е. обеспечения за счет средств федерального бюджета или бюджетов субъектов Федерации. Напомним, что самозанятые трудящиеся не были охвачены страхованием по безработице (в то время, когда этот вид страхования существовал), но они получали минимальное пособие по безработице, которое реально гарантировало им право на социальную поддержку в случае потери работы.

Что касается государственной социальной помощи, которая может быть предоставлена самозанятым гражданам в случае недостаточности средств к существованию из-за болезни или материнства, то право на нее не рассматривается в международных актах как составная часть права на социальное обеспечение - основное и неотъемлемое право человека <*>. В частности, право на социальную помощь как самостоятельное право сформулировано в Европейской социальной хартии (ст. 13). Это вызвано многочисленными ограничениями в ее получении (недостаточностью общего объема средств, выделяемых на оказание социальной помощи, определением вида и объема предоставляемой помощи по усмотрению соответствующего органа и т.п.).

--------------------------------

<*> К реформе социального обеспечения: принципы и прагматизм. М., 1999. С. 28.

Более того, по смыслу ст. 39 Конституции РФ добровольное социальное страхование является желательным дополнением к государственной системе социального обеспечения, повышающим общий уровень защищенности граждан <*>. Поэтому позиция Конституционного Суда, ставящая добровольное социальное страхование в один ряд с обязательным страхованием и материальным обеспечением за счет государства, т.е. общепризнанными организационно-правовыми формами социального обеспечения граждан, вызывает серьезное сомнение. Она создает правовую базу для расширения практики добровольного страхования взамен обязательного и в случае с другими категориями работающего населения. Так, в Постановлении Конституционного Суда от 23 декабря 2004 г. N 19-П добровольное страхование рассматривается уже как конституционно допустимая основная форма страхования наемных работников. Исходя из этого, Конституционный Суд признал не противоречащим Конституции РФ подп. 8 п. 1 ст. 238 Налогового кодекса, освобождающий потребительские кооперативы от обязанности страховать своих работников. Работники кооперативов, а также другие категории работников, право которых на обязательное социальное страхование оказалось не подкрепленным обязанностью работодателей вносить соответствующие платежи, по решению Конституционного Суда могут в добровольном порядке (и за свой счет) уплачивать взносы в Пенсионный фонд и таким образом приобретать право на трудовую пенсию. При этом Конституционный Суд не учел традиционный принцип трудового законодательства - обязательное социальное страхование всех без исключения лиц, работающих по трудовому договору.

--------------------------------

<*> См., например: Захаров М.Л., Тучкова Э.Г. Право социального обеспечения России. М.: БЕК, 2001. С. 19, 26.

На наш взгляд, полная и беспрепятственная реализация каждым гражданином своего конституционного права на социальное обеспечение требует организации социального страхования работающего населения на началах всеобщности и обязательности. Именно такой характер страхования закреплен в ст. 4 Федерального закона "Об основах обязательного социального страхования". Использование добровольного страхования (добровольного присоединения к системе обязательного страхования) в качестве основной гарантии права на социальное обеспечение возможно лишь в особых случаях (например, при работе за границей), а не в отношении отдельных категорий занятых.

Определенную роль в закреплении добровольности страхования сыграло представление о достаточно высоком уровне доходов самозанятых, позволяющем без особого напряжения семейного бюджета пережить кратковременный отход от дел. Но более вероятно, что их доходы дифференцируются в такой же степени, как и заработки наемных работников. В целом же уровень материального достатка большинства работающего населения (в т.ч. самозанятого) не настолько высок, чтобы оно могло взять на себя риск более или менее продолжительной болезни или материнства. Так, по данным социологического исследования Института комплексных социальных исследований РАН, лишь 6% представителей среднего класса имеют сбережения или другие возможности, достаточные для того, чтобы в случае болезни или безработицы обойтись не менее года без посторонней помощи <*>.

--------------------------------

<*> Российский средний класс: особенности сознания и поведения // Человек и труд. 2004. N 1. С. 33. Подчеркнем, что в отдельных случаях временная нетрудоспособность может устанавливаться на период более одного года.

Кроме того, у самозанятых работников социальные риски сочетаются с рисками, свойственными соответствующим видам деятельности (предпринимательским риском, риском профессиональной ответственности), что усиливает необходимость обеспечения их экономической безопасности путем охвата обязательным социальным страхованием. С социально-экономической точки зрения выравнивание социальной защищенности самозанятых и наемных работников будет стимулировать граждан к реализации своих способностей к труду в сфере предпринимательства и снижению давления на рынок рабочей силы.

В научной литературе было высказано мнение, что вопрос об обязательном социальном страховании самозанятых граждан может решаться с учетом уровня их доходов. Так, М.Ю. Федорова считает, что если совокупный доход за определенный период не превышает установленной величины, то они должны охватываться социальным страхованием в обязательном порядке, в противном случае они могут самостоятельно застраховать себя от социальных рисков <*>. Е.Е. Мачульская предлагает использовать этот подход не только к самозанятым, но и к наемным работникам <**>.

--------------------------------

<*> Федорова М.Ю. Указ. соч. С. 170.

<**> Мачульская Е.Е. Указ. раб. С. 74 - 75.

Такая позиция представляется весьма спорной. Обязательное страхование определяется не только личной заинтересованностью гражданина в защите своих скромных доходов. В настоящее время обязательное социальное страхование является основным экономико-правовым механизмом, с помощью которого осуществляется содержание нетрудоспособных членов общества, причем на общественно приемлемом уровне. Такое назначение фондов социального страхования оправдывает участие в их создании каждого работающего сообразно размеру его дохода. Законодательство содействует формированию и укреплению общественной солидарности, включая в систему обязательного страхования всех наемных и самозанятых работников, в т.ч. и высокооплачиваемые слои этих работников.

Очевидно, учитывая сходство материального и социального положения самостоятельных и зависимых работников, в Рекомендации МОТ 67 (1994 г.) "Обеспечение дохода" указано на необходимость обязательного пенсионного страхования самозанятых трудящихся. Этим же актом рекомендовано их страхование на случай болезни и материнства, случаи, повлекшие госпитализацию, а также на случай болезни, продолжающейся несколько месяцев.

В Рекомендации МОТ 134 (1969 г.) "О медицинской помощи и пособиях по болезни" поставлена практическая задача обеспечения пособиями по болезни всего экономически активного населения.

В развитых европейских странах самостоятельные работники (или их отдельные категории) пользуются социальной защитой либо в рамках общей системы страхования по болезни, либо специальных систем страхования.

Аргументом в пользу охвата обязательным страхованием лиц, самостоятельно обеспечивающих себя работой, служит опыт соседних стран - бывших республик СССР.

В Латвии право на пособие по временной нетрудоспособности наряду с лицами, работающими по трудовому договору, имеют определенные категории самозанятых, в частности присяжные нотариусы, присяжные адвокаты, частнопрактикующие врачи, главы крестьянских (фермерских) хозяйств.

В Эстонии новый закон о медицинском страховании (2002 г.) расширил круг лиц самостоятельного труда, в обязательном порядке защищенных от риска утраты дохода в связи с временной нетрудоспособностью. Право на возмещение утраченного дохода имеют теперь не только индивидуальные предприниматели, но и лица, получающие вознаграждение на основании определенных гражданско-правовых договоров (подряда, поручения и т.п.) и за которых другая сторона договоров обязана уплачивать социальный налог.

Практически все трудящиеся независимо от оснований выполнения работы имеют право на пособие по временной нетрудоспособности (включая беременность и роды) в Белоруссии. Определенные категории самозанятых и, прежде всего, индивидуальные предприниматели и члены крестьянских (фермерских) хозяйств в обязательном порядке страхуются от риска болезни в Киргизии, Узбекистане, Молдавии.

Итак, в последние годы в нашей стране наблюдается тенденция к сокращению круга лиц, подлежащих обязательному социальному страхованию на случай временной нетрудоспособности, а следовательно, к снижению уровня социальной защиты трудящихся. Закон об обязательном социальном страховании должен преодолеть эту тенденцию и предусмотреть максимально полный охват трудящихся данным видом страхования на обязательной основе.

Название документа

Статья: Легитимность социальной защиты государственных служащих в Российской Федерации

(Матвеев С.П.)

("Общество и право", 2009, N 3)

Дата

20.08.2009

Информация о публикации

Матвеев С.П. Легитимность социальной защиты государственных служащих в Российской Федерации // Общество и право. 2009. N 3. С. 284 - 289.

Примечание к документу

Текст документа

ЛЕГИТИМНОСТЬ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ ГОСУДАРСТВЕННЫХ

СЛУЖАЩИХ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

С.П. МАТВЕЕВ

Матвеев Сергей Прокофьевич, кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры гражданского и трудового права Воронежского института МВД России.

В современной России социальная защита населения продолжает оставаться одной из острейших проблем. Важнейшей задачей государства является обеспечение достойного, безопасного во всех отношениях уровня жизни населения. Эту задачу государство может выполнить, опираясь на высококвалифицированный кадровый аппарат. В связи с этим закономерно возникает вопрос об укреплении правового статуса самих государственных служащих, а также легитимности их особой социальной защиты.

Ключевые слова: легитимность, социальная защита, социальные ожидания, социальное обеспечение, государственно-служебные отношения.

In modern Russia the social protection of the population continues to remain one of the most pressing problems. The most important task of the state is providing decent, safe in all respects, the standard of living of the population. This task is a State may carry out, relying on highly qualified human resources staff. In connection with this naturally raises the question of strengthening the legal status of civil servants as well as legitimacy their special social protection.

Key words: legitimacy, social protection, social expectations, social welfare, public-relations office.

В современной России социальная защита населения продолжает оставаться одной из острейших проблем. В связи с переходом к рыночным отношениям, сопровождающимся беспрецедентной ломкой прежних социально-экономических взаимосвязей в обществе и резким снижением уровня доходов населения, происходит раскол социальных интересов различных групп населения. Такое положение предопределяет соответствующую политику государства. Одной из наиболее важных задач государства является обеспечение достойного, безопасного во всех отношениях уровня жизни населения. Политика социальной направленности государства закреплена в Конституции Российской Федерации. В соответствии со ст. 2, "человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства". Статья 7 Конституции Российской Федерации определяет Россию как "социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека". Реализация названной функции невозможна без взаимных усилий государства и гражданского общества, без поддержки государственной политики большинством населения. Таким образом, особую актуальность приобретает проблема легитимности взаимоотношений государства и гражданского общества. "Решение задачи повышения качества жизни напрямую зависит от органично выстроенной системы власти и ее эффективного функционирования в интересах законопослушного большинства населения на основе легитимации" [1. С. 19].

Проводимые в стране социологические опросы показывают неоднозначное восприятие населением тех или иных мер государства, направленных на реализацию экономических, политических, социальных реформ. Оценка обществом политики государства по своей социальной природе не может быть унитарной, что объясняется множеством причин. Однако государство должно проводить политику, поддерживаемую большинством населения. В таком случае можно будет констатировать эффект легитимности политической власти. "Легитимация политической власти представляет собой взаимообусловленный процесс, с одной стороны, "самооправдания" и рационального обоснования собственной власти со стороны "управляющих", с другой - "оправдания" и признания этой власти со стороны управляемых" [2. С. 22]. Эффективность осуществления государством своих функций во многом зависит от легитимности политики государства и самого государства. В специальной литературе отмечается, что "в научный обиход термин "легитимность" ввел М. Вебер. Понятие "легитимность" часто переводится как "законность", что не совсем точно, так как Вебер имел в виду не юридические, а социологические (поведенческие) характеристики господства (власти) и придавал главное значение фактору монопольного применения насилия" [3. С. 120]. Подчеркнем особо "поведенческие характеристики", так как именно они определяют уровень обратной связи в диалоге государства и гражданского общества, поддержки обществом государства. Факторами, определяющими состояние легитимности государства, его политики в общественном сознании, выступают, с одной стороны, степень сопротивляемости общества в форме активного протеста, забастовок, акций гражданского неповиновения либо пассивного в виде публикаций в прессе, а с другой - средства, способы, применяемые государством для осуществления своей политики.

Утрату доверия к власти со стороны народа - делегитимацию - обусловливают следующие причины:

1) противоречие между универсальными ценностями, господствующими в обществе, и эгоистическими интересами властвующей элиты;

2) противоречие между идеей демократии и социально-политической практикой. Это проявляется в попытках решить проблемы силовым путем, нажимом на средства массовой информации;

3) отсутствие в политической системе механизмов по защите интересов народных масс;

4) нарастание бюрократизации и коррумпированности;

5) национализм, этнический сепаратизм в многонациональных государствах, проявляющиеся в отвержении федеральной власти;

6) потеря правящей элитой веры в правомерность своей власти. Возникновение внутри нее острых социальных противоречий, столкновение разных ветвей власти [3. С. 127].

Примером негативной оценки обществом социальной политики государства может послужить неудачная и неодобренная монетизация социальных услуг. Современные аналитики отмечают низкий уровень социальной солидарности общества: "Так, лишь 49% россиян считают, что для того, чтобы добиться чего-то важного, следует действовать сообща, в то время как 51% полагают, что отстоять свои интересы можно только рассчитывая на собственные силы, впрочем, в условиях, когда даже со стороны близких и коллег стабильную поддержку ощущают всего 42% россиян, такой скепсис неудивителен. О низком уровне солидарности в российском обществе говорит и тот факт, что лишь 25% россиян готовы платить больше налогов, чтобы обеспечить бесплатную медицинскую помощь всем нуждающимся в ней гражданам России, при том, что население в массе своей ощущает ухудшение ситуации в здравоохранении и целый ряд других фактов, зафиксированных в ходе исследования" [4].

В такой ситуации необходимы крайне взвешенные шаги со стороны государства в направлении изменения социальной политики. "Как реализуется поставленная федеральной властью еще несколько лет назад задача сокращения числа бедных вдвое - до 10 - 12% населения? Это важно знать для того, чтобы властные структуры смогли ориентироваться на тот или иной способ борьбы с бедностью, поскольку достижение консенсуса в отношении к данной проблеме между чиновниками и гражданами способно существенно повлиять на эффективность предпринимаемых мероприятий" [4]. Задача предотвращения социальных конфликтов напрямую взаимосвязана с проблемой легитимности при принимаемых государством мероприятий.

Совершенно очевидно, что социальные ожидания населения в условиях разрастающегося экономического кризиса направлены в сторону государства. Немалую роль в этом процессе играют прежние, формировавшиеся долгие годы патерналистские взгляды российских граждан.

Возможно ли в подобных условиях говорить о легитимности политики поддержки со стороны государства одних слоев населения, игнорируя при этом интересы других. В демократических, социально направленных государствах подобная политика незаконна и невозможна. Вместе с тем дифференциация форм и методов социальной защиты в широком смысле этого слова определенных категорий граждан может быть оправдана с точки зрения необходимости решения задачи повышения эффективности функционирования государства.