Правовая и социальная защита. 100 page

--------------------------------

<4> Зорькин В.Д. Конституция и права человека в XXI веке. К 15-летию Конституции Российской Федерации и 60-летию Всеобщей декларации прав человека. М.: Норма, 2008. С. 39 - 40.

Пока что понятия "ментальность российского общества" и "правовой нигилизм" стыкуются во многих плоскостях. Например, Л.А. Петручак пишет о том, что "правовое строительство в современном российском обществе объективно сталкивается с противоречием между устремлениями к правовому, демократическому государству и социальной реальностью, которая толкает граждан на осознанные или неосознанные, злонамеренные или вызванные безысходностью противоправные действия" <5>.

--------------------------------

<5> Петручак Л.А. Правовой нигилизм: причины и особенности в современной России // Право и государство: теория и практика. 2008. N 10. С. 10.

Наиболее негативными в плане формирования правовой культуры она называет две социальные характеристики нашего общества. Это, во-первых, глубокая политическая и экономическая нестабильность, которые делают всякие формальные установки "временными" по своей сути и позволяют субъектам воспринимать их в необязательном режиме; во-вторых, социальная напряженность создает эмоционально-возбужденный тон развивающейся противоправности в поведении не только граждан, но и должностных лиц.

В качестве еще одной причины правового нигилизма Л.А. Петручак указывает на повсеместное массовое несоблюдение и неисполнение юридических предписаний. "Нарушение закона становится обычным делом, не вызывающим осуждения в обществе, - пишет она. - Соотнося свое поведение с поведением других людей, человек не стремится подчиняться требованиям правовых норм. Для множества граждан фактически не существует границы между правомерным и противоправным поведением". Л.А. Петручак приводит данные, опубликованные в журнале "Общественные науки и современность" <6>. Согласно этим данным 25% россиян оправдывают в той или иной степени дачу и получение взятки, 37% - уклонение от уплаты налогов, 57% - сопротивление милиции. По мнению Л.А. Петручак, "сегодня, как никогда, необходимо активизировать работу по выработке путей преодоления и, что немаловажно, предупреждения правового нигилизма. Это сложная и многогранная проблема, от разрешения которой зависит повышение правового сознания граждан, уровня правовой культуры, правовой активности граждан, а значит, и построение правового государства и гражданского общества" <7>.

--------------------------------

<6> Петухов В.В., Пахомова Е.И., Седова Н.Н. Права человека и дискриминационные практики в современной России // Общественные науки и современность. 2003. N 5. С. 46.

<7> Петручак Л.А. Указ. соч. С. 10.

Традиционные социальные нормы не просто дополняют необходимый список основных признаков гражданского общества. Без традиционных социальных норм гражданское общество в принципе невозможно, потому что в огромном количестве случаев в нашей стране общественные отношения регулируются всем комплексом функционирующих в современном российском обществе социальных норм. Правовая норма в этот процесс регулирования общественных отношений включается в редких и серьезных случаях, и очень часто конфликт разрешается на основе примирения сторон. По нашему мнению, совершенно естественным образом вошедший и ставший уже привычным суд мировых судей и попытки ввести в судебную систему страны суд присяжных заседателей могут быть лишним доказательством того, что правовое регулирование общественных отношений тоже претерпевает соответствующие изменения. И эти изменения в большинстве случаев рассчитаны на решение задачи очеловечивания, гуманизации, либерализации процесса регулирования общественных отношений, а не простого ужесточения наказания и создания своеобразной подсистемы страха.

На наш взгляд, проблема соотношения основных признаков формирующегося в нашей стране гражданского общества с традиционными социальными нормами в современных условиях решается в двух направлениях. Первое направление, несомненно, связано с признанием необходимости и возможности формирования гражданского общества. Второе направление учитывает необходимость поддержки и развития традиционных социальных норм и со стороны государства, и со стороны общества. При этом главным на современном этапе развития общества и государства остается государственная поддержка традиционных социальных норм. Общество не может не поддерживать существование и функционирование традиционных социальных норм, потому что регулирование общественных отношений не может происходить без традиционных социальных норм. Разумеется, государство со своей стороны не может обеспечивать иные, кроме правовых, социальные нормы своей принудительной силой.

Такая противоречивая ситуация требует поиска других путей и возможностей поддержки государством требований всего комплекса социальных норм современности. В этом отношении интересна работа Р.В. Шагиевой, в которой она рассматривает понятия "правовая деятельность" и "юридическая деятельность" и обращает внимание на следующий парадокс правовой деятельности. Она пишет, что непосредственный результат правовой деятельности не совсем ощутим в случае благополучного исхода, так как исчерпывается самим процессом совершения правовых действий в рамках правоотношений. По мнению автора, "более заметен желаемый конечный результат - удовлетворение многочисленных неправовых потребностей людей. Вряд ли человек, добравшись на автобусе до требуемого населенного пункта и выбросив на остановке прокомпостированный талон, будет считать, что результатом его действий по покупке билета и по последующей поездке на автобусе было заключение и реализация договора перевозки пассажиров. Осуществленные в рамках этого договора правовые действия являлись цивилизованным (правовым) способом перемещения на расстояние, который был выбран вместо других неправовых вариантов: путешествия пешком, возможного угона транспортного средства и др.".

При этом "непосредственным результатом правовой деятельности можно признать трансформацию неправовой реальности в систему правовых отношений, в рамках которых из множества вариантов поведения в области экономики, политики и т.д. выбирается вариант, основанный на началах справедливости, благоразумия, целесообразности; определяются условия приобретения субъективных прав и юридических обязанностей; сроки их использования и исполнения; требования к качествам объектов; порядок их передачи и др. Благодаря этому предмет правовой деятельности (поведение) становится правовым, т.е. более организованным и поэтому контролируемым" <8>.

--------------------------------

<8> Шагиева Р.В. Правовая и юридическая деятельность: теоретические проблемы соотношения понятий // Право и государство: теория и практика. 2009. N 2. С. 9.

В.К. Егоров, отмечая специфику результатов социологических исследований последних лет, пишет о том, что "есть, пожалуй, основания утверждать, что правовые и нравственные аспекты проведения реформ в 90-х годах, часто по принципу "от обратного" (а нередко и напрямую), работали и работают на традиционные российские ментальные основания, на отечественные традиционные ценности, а не против них, как это представляется при поверхностном рассмотрении. Политические симпатии и антипатии, социально-экономические предпочтения в гораздо большей степени зависят от традиционных национальных идейных и психологических установок, чем последние от первых. Без такого понимания успешную реформаторскую политику проводить невозможно" <9>. Известный писатель Д. Гранин в своем интервью "Российской газете" подчеркивает эти же моменты: "...не понимаю, почему в числе приоритетов, определяемых властью, отсутствует культура. Я не думаю, что информатика, Интернет и компьютеры несут в себе какие-то нравственные составляющие. Школы обзавелись компьютерами, но уже не преподают литературу по-настоящему, не преподают историю по-настоящему, то есть не преподают по-настоящему гуманитарные предметы, дающие простор для разговора о том, что такое хорошо и что такое плохо, что такое добро и зло. Мы с помощью ЕГЭ выпускаем людей, лишенных каких-либо нравственных заповедей. Мы хотим воспитать патриотов? Но патриотизм воспитывается любовью к отечественной истории, родной природе. Патриотизм воспитывается стихами, музыкой, песнями. Это все начисто вычеркнуто из программы школьного воспитания, а в вузах этого нет и подавно..." <10>.

--------------------------------

<9> Егоров В.К. Философия русской культуры: Монография. М.: Изд-во РАГС, 2006. С. 353.

<10> Гранин Д. Иду на грозу // Российская газета. 2009. 6 октября.

Традиционные социальные нормы служат основой для существования человеческого общества, способствуя достижению оптимального уровня регулирования общественных отношений и гармоничного соотношения возможностей и потребностей общества, без чего невозможно нормальное функционирование гражданского общества. "Нормативно-правовые акты, особенно те, которые предназначены для стимулирования развития институтов гражданского общества, не могут не включать в качестве оснований аккумулированные в общественной морали критерии добра и зла, идеалы, присущие многовековой культуре многонационального российского народа. Они быстро утратят доверие людей, так как иссякнет нравственная подпитка из глубины народного духа. Поэтому одной из центральных задач правового регламентирования общественных отношений по-прежнему остается поиск наиболее оптимальных форм взаимодействия права с возможностями других социальных регуляторов - нравственностью и моралью" <11>.

--------------------------------

<11> Взаимодействие государства и гражданского общества в современной России. М.: Вече, 2008. С. 259.

П.Н. Панченко подчеркивает, что "государственная власть для того и существует, чтобы в обществе был порядок. А так как власть утверждает порядок посредством прежде всего права, то порядок этот - это уже не просто порядок, а правопорядок. Но правопорядок - не незаконнорожденное дитя порядка, а его реальный, логический, закономерный и к тому же весьма нужный и важный результат". Вместе с тем, пишет автор, рассуждая о праве и правопорядке, нельзя не признать: то, что мы называем этими красивыми терминами, на самом деле таковыми не являются. Потому что любой порядок во взаимоотношениях между людьми основывается не только и, пожалуй, не столько на праве (если речь не идет о предприятии, учреждении или, тем более, об исправительной колонии), сколько на обычаях, традициях, нормах морали, нравственности. Называть правопорядком, например, общение между супругами, соседями, знакомыми, приятелями, друзьями, коллегами, их обмен мнениями и т.д. нельзя.

По мнению П.Н. Панченко, "если все окружение человека достаточно строго выдержано в эстетическом, рациональном и ориентирующем отношении, то человек, скорее всего, не будет нарушать действующие в обществе законы. И напротив, если человек живет в окружении, далеком от представлений людей об эстетике, рациональности, и вне достаточно четко установленных ориентиров, то конфликтов с законом избежать ему весьма трудно, если вообще возможно" <12>.

--------------------------------

<12> Панченко П.Н. Государственная власть, правопорядок и борьба с преступностью // Право и государство: теория и практика. 2009. N 3. С. 140 - 141.

Если гражданское общество мы воспринимаем как общество на довольно высокой стадии своего политического, экономического, социального и духовного развития, то пределы влияния традиционных социальных норм должны охватывать все сферы жизнедеятельности людей, составляющих это же гражданское общество, и наряду с правовой нормой обеспечивать требуемое гармоничное и оптимальное регулирование общественных отношений.

Без наличия этого условия, на наш взгляд, идея гражданского общества остается только идеей, и люди не перестают быть колесиками и винтиками государства, на протяжении всей истории вынужденными подчиняться закону, исключительно боясь возможной кары за непослушание и невыполнение требований действующего законодательства, а не по убеждению. И при этом говорить о правовой культуре, непосредственно поддерживаемой другими системами социальных норм, уже не представляется возможным, потому что прямое и жесткое подчинение требованиям действующего законодательства лишает процесс регулирования общественных отношений возможности учитывать требования других социальных норм. В таком случае политико-правовой режим государства теряет свое самое главное качество, что называется демократией. Вместе с тем мы не можем не учитывать и то, что "постоянное воздействие правовых норм, даже неадекватно применяемых или открыто и умышленно игнорируемых, служит жизненно важным фактором в процессе постепенного формирования общественного мнения, создающего благоприятную почву для реализации демократических ценностей" <13>.

--------------------------------

<13> Ллойд Д. Идея права. Репрессивное зло или социальная необходимость? / Пер. с англ. М.А. Юмашевой, Ю.М. Юмашева; науч. ред. Ю.М. Юмашев. 4-е изд. М.: Книгодел, 2007. С. 157.

Таким образом, процесс регулирования общественных отношений в гражданском обществе и правовом государстве включает в себя все функциональные параметры социальных норм современности, охватываемых единым информационно-правовым пространством государства, которое формируется на протяжении всей истории своего существования.

Название документа

Статья: Социально-исторические проблемы процесса становления и развития бурятского этноса

(Ивайловский Д.А.)

("История государства и права", 2010, N 2)

Дата

10.12.2009

Информация о публикации

Ивайловский Д.А. Социально-исторические проблемы процесса становления и развития бурятского этноса // История государства и права. 2010. N 2. С. 19 - 25.

Примечание к документу

Текст документа

СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОЦЕССА СТАНОВЛЕНИЯ

И РАЗВИТИЯ БУРЯТСКОГО ЭТНОСА

Д.А. ИВАЙЛОВСКИЙ

Ивайловский Дмитрий Александрович, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Российского государственного гуманитарного университета (филиал РГГУ в г. Улан-Удэ), кандидат юридических наук, председатель избирательной комиссии Республики Бурятия.

Правительство Российского государства, определяя правовую основу взаимоотношений с коренным населением, на наш взгляд, широко использовало исторический опыт взаимоотношений в догосударственный период на Руси и в период подданнических отношений Русского государства с Золотой Ордой <1>.

--------------------------------

<1> Например, податное уложение и податное управление на Руси было организовано после монголов, именно так, как предписывалось в Ясе (Великой Ясе). См.: Доржиев Ж.Б. О Великой Ясе Чингисхана как об источнике права // Буддизм в контексте истории, идеологии и культуры Центральной и Восточной Азии: Материалы международной научной конференции. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. С. 120.

Так, учитывая характер и степень развития коренного населения, правительство не вмешивалось во внутреннее устройство ясачных волостей <2>, оставив за коренным населением право самостоятельно выстраивать свое внутреннее устройство организации жизни и управления с учетом имеющегося опыта, традиций, обычаев. Таким образом, внутреннее устройство организации жизни, управления у коренного населения практически не изменилось, оно строилось на основе обычного права бурят <3>.

--------------------------------

<2> Как установил историк Л.Я. Штернберг, в течение первого столетия правительство совершенно не вмешивалось во внутренние дела бурят (обложив ясаком, было предоставлено в пределах, признанных территорией, управляться и судиться по своим исконным обычаям). Цит. по: Елаев А.А. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. М., 2000. С. 69.

<3> См.: Елаев А.А. Указ. соч. С. 59; Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958. С. 236.

Особенностью обычного права бурят XVII в., придающей ему черты архаические по сравнению с любой "варварской правдой", являлось полное отсутствие в нем элементов социальной дифференциации внутри самого бурятского общества, князцы или другие представители социальной верхушки и рядовые общинники имели одинаковые права перед судом <4>.

--------------------------------

<4> Особые нормы судопроизводства были только для холопов, т.е. рабов. Здесь действовал принцип: голова за голову. За преступления, даже не очень значительные, они отвечали часто жизнью. Тем самым обычное право бурят XVII в. резко отличается от сводов степных законов конца XVIII - начала XIX в., где уже проводится четкая грань между сайтами и простыми людьми (Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. С. 248).

По обычному праву земли в пределах того или иного территориально-родового объединения считались его собственностью (породными землями) <5>.

--------------------------------

<5> Ни в одном из известных документов XVII в. не найдено указания на признание собственности князцов на землю. Нет следов и в XVIII - XIX вв. Захват земель представителями степной аристократии оформлялся общественным приговором. Во всех документах, в которых речь идет о собственности или частном владении на землю, имеются в виду лишь сенные покосы. Пастбища и выгоны оставались в общинном владении (Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. С. 229, 232).

Договор, основанный на обычае, возлагал на стороны обязательства оказывать друг другу материальную и другую помощь при разных обстоятельствах, в том числе и в форме родовой взаимопомощи, которая со временем преобразовалась в особый вид взаимоотношений между крупными и мелкими или неимущими скотовладельцами (шел процесс социального расслоения общества) <6>.

--------------------------------

<6> Архивные материалы на основе многочисленных челобитных, донесений об уплате анзы (виры), жалобы на воров позволили утверждать исследователям о наличии в XVII в. глубокого имущественного расслоения среди бурят и наличии в забайкальских степях наряду с неимущей голытьбой крупных скотоводов (Там же. С. 233 - 235).

Семейное право содержало строгую экзогамию и выплату калыма за жену, что соблюдалось у бурят и в XX в. Образование семьи рассматривалось исключительно или почти исключительно как материальная сделка <7>. В этой связи развод был частым явлением. Причем разводы происходили по инициативе женщин не реже, чем по воле мужчин <8>.

--------------------------------

<7> См.: Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII и первой половине XIX века. С. 164 - 173.

<8> См.: Там же. С. 177 - 181.

Обилие бракоразводных дел побудило в 1812 г. иркутского гражданского губернатора составить специальные правила, регулирующие брак у инородцев <9>. Обычное право предусматривало и многоженство, но с тенденцией к его ограничению <10>. Браки, заключенные путем похищения или с переходом в православие <11>, дабы избежать уплаты калыма, встречались гораздо реже и рассматривались как аномалия.

--------------------------------

<9> См.: Там же. С. 175.

<10> См.: Там же. С. 173 - 175.

<11> В XIX в. расторжение брака через принятие крещения, к которому прибегало все больше и больше женщин, с точки зрения богословской не являлось законным. См.: Там же. С. 184 - 189.

Вопрос об имущественном праве женщин возникал только в случае вдовства. Женщина, приобретенная за калым, рассматривалась как часть имущества покойного мужа, поэтому она выступала в качестве объекта, а не субъекта права (левират). Вместе с тем обычное право отражало взгляды, сложившиеся в отношении овдовевшей женщины <12>. Свои особенности имели раздел семейного имущества и порядок наследования <13>. Основные положения обычного права бурят отражали также ответственность и за уголовные преступления <14>.

--------------------------------

<12> В одном случае она считается свободной, если никто из родственников покойного не пожелает взять вдову себе в жены, в другом - женщине предоставляется право жить с родственниками мужа и владеть его имуществом при условии, что она не будет его расточать, иначе наследники могут отослать ее к отцу, в третьем - бездетная неимущая вдова содержится родственниками мужа или на мирском иждивении того рода, к коему она принадлежала. (Там же. С. 182 - 184.)

<13> Земли, отведенные в частное пользование, "наследуют вообще дети мужского пола". Власть отца в распоряжении имуществом являлась абсолютной. Отношение к домочадцам со стороны посторонних лиц определялось общественным положением главы семьи. (Там же. С. 160 - 163.)

<14> См.: Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. С. 236 - 252.

Таким образом, на основе обычного права у бурят стали складываться определенные отношения, нормы и в целом нормативная система, основные принципы которой в последующем положили начало процессу как этнического единства, так и формирования собственного языка и самобытности этнической культуры <15>.

--------------------------------

<15> См.: Тумурова А.Т. Генезис обычного права бурят. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2005. С. 35.

Первым актом систематизации норм обычного права бурят, известным науке, стало Селенгинское уложение 1775 г. - "Хэбтогтогол".

Особенность, уникальность Селенгинского уложения <16> определяется тем, что оно было принято в условиях нахождения бурятского народа в положении ясачного населения Российского государства, а также было результатом государственной политики царского правительства по предоставлению коренному населению права самостоятельно выстраивать свое внутреннее устройство организации жизни и управления с учетом имеющегося опыта, традиций, обычаев <17>.

--------------------------------

<16> Исследование производится по: Тумурова А.Т. Указ. соч. С. 166 - 192.

<17> В преамбуле к Селенгинскому уложению упоминаются "Степные узаконения", данные в 1728 г. Рагузинским, содержание этих же положений упоминается и в наставлении Александра I иркутскому губернатору Селифонтову: "Многими указами и актами повелено было оставить ясашных при собственных правах и обычаях, по которым сами бы они разбирались во всех маловажных своих делах, не привлекая их к тяжбе и волоките по судебному обряду..." (Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII и первой половине XIX века. С. 123 - 124).

Селенгинское уложение соединяло юрисдикцию как церковную - по установленному для нее кругу лиц и дел, так и мирян, а также взаимоотношения между ними. В этой связи оно явилось подтверждением закономерностей развития общества, а не стремлением следованию старине, традициям, обычаям, как утверждает А.Т. Тумурова <18>. Селенгинское уложение стало особым актом правотворчества как социально-историко-правового явления в истории Российского государства и права.

--------------------------------

<18> См.: Тумурова А.Т. Указ. соч. С. 75.

Источниками систематизации обычного права в Селенгинском уложении были нормы, которые использовались в устной форме при осуществлении сделок или судебных действий. При этом применялся казуальный, или формальный, способ обработки материала: из реальной жизни или правового источника (обычая, судебной практики, российского права) брался конкретный казус, с разрешением его на основе религиозно-нравственного мотива (по справедливости) <19>.

--------------------------------

<19> См.: ст. 31, 33, 116 Селенгинского уложения // Там же. С. 173, 187.

Источники XVII - XVIII вв. начиная с 1819 г. при раскладке податей и повинностей по имущественному положению различали среди бурятского населения "богатых", "достаточных" и "бедных", а также существовало разделение сельских и улусных жителей на "классы по состоянию на 4 разряда" - "самые богатые", "достаточные", "малоимущие или беднота", "совершенно неимущие" <20>.

--------------------------------

<20> Ханхараев В.С. Общественный строй в XVII - XIX вв. // Буряты / Отв. ред. Л.Л. Абаева, Н.Л. Жуковская; Ин-т этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая. М.: Наука, 2004. С. 75, 78.

По характеру правосубъектности население, проживающее в отоке (несколько булуков), подразделялось на четыре основные категории - податные, казаки, ламы, сайты и носило в основном административно-правовое значение, определяя фискальные задачи Российского государства как порядок обложения податями населения бурятских родов <21>.

--------------------------------

<21> См.: Тумурова А.Т. Указ. соч. С. 111.

В Селенгинском уложении уже определился и дифференцированный подход к определению степени наказания за преступления против должностных лиц как чисто "феодальный", сословный подход: для разных социальных групп устанавливались разные закрепленные в законе права <22>. Предусматривались действия со стороны закона в области вещных и обязательственных прав. Закон защищал права собственности и владения, а также регулировал права пользования и распоряжения имуществом. Обязательственные отношения возникали как из договора (купли-продажи, займа, кредитования, личного найма, поручения и пр.), так и из причинения вреда, которые в своей совокупности составляли почти одну пятую часть всего уложения. Форма договора носила устный характер.

--------------------------------

<22> Преступления против должностного лица возникали из факта нарушения принципа неприкосновенности светских должностных лиц, особ церковной иерархии. Преступления против личности возникали независимо от занимаемого положения, статуса в сословной иерархии групп населения (Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII в. и первой половине XIX в. С. 132 - 134; ст. 1, 2, 3, 6, 7 // Тумурова А.Т. Указ. соч. С. 166 - 192).

Структурирование статей Селенгинского уложения (всего 140 статей) с учетом сложившейся практики систематизации источников права на тот период в Российском государстве можно представить в следующем виде: в области гражданско-правовых отношений - обязательственное право: в области брачно-семейных отношений; в области купли-продажи; в области займа; в области причинения вреда; поручения (выполнение определенных действий); личного найма; наследственное право; оскорбление; услуги. Уголовное право: посягательство на неприкосновенность должностных лиц, против личности; воровство; укрывательство. Сыск и прочие статьи.

На систематизацию обычного права бурят через установление системы материальных взысканий за нарушение норм обычного права оказало влияние как обычное право бурят, так и практика в области гражданско-правовых отношений законодательства Российского государства. Тем самым систематизация обычного права способствовала тому, что уже к середине XVIII в. буряты, по крайней мере забайкальские, смотрели на официальный род как на организацию административно-территориальную, а не как на объединение родственников <23>.

--------------------------------

<23> См.: Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII в. и первой половине XIX в. С. 136 - 153.

Вместе с тем на фоне быстро меняющейся организации местных органов управления в губерниях и уездах европейской России в конце XIX в. недостатки местного управления в Сибири становились особенно заметными. Так, к исполнению Закона от 2 июня 1898 г. о крестьянских начальниках в Забайкальской области приступили только в конце апреля 1901 г., когда были учреждены крестьянские начальники. Тем самым реформирование органов крестьянского управления, землеустройство сибирского крестьянства и создание свободного земельного фонда для переселенцев, а также исполнение права по управлению и суду в отношении инородцев происходили не только с опозданием, но и в условиях резко меняющейся социально-политической обстановки в Российском государстве.

С развитием капиталистических отношений в деревне, ростом малоземелья, нищеты, голода резко усилился приток в Сибирь новых переселенцев из центральных районов России <24>.

--------------------------------

<24> Если к моменту реформы 1861 г. пришлое население из-за Урала в Сибири составляло с его потомством 2 млн. чел., то за период 1861 - 1917 гг. оно достигло почти 10 млн. чел. (Нимаев Д.Д. Этнографические процессы в Бурятии в XIX - начале XX в. // Бурятия XVII - начала XX в. Экономика и социально-культурные процессы. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. С. 78).

В связи с тем что в Сибири главной формой землепользования являлось крестьянское, а на все сибирские земли приоритетное право было определено как собственность казны и Кабинета, то право народов Сибири на землю определялось лишь как "бессрочное пользование" <25>.