Правовая и социальная защита. 40 page

Первая мировая война, Октябрьская революция и Гражданская война преобразовали общество и государство. В условиях катастрофического экономического спада, хозяйственной разрухи, финансового кризиса, многомиллионных людских потерь за годы двух войн, массовой безработицы, падения жизненного уровня населения социальное обеспечение требовало огромных расходов, непосильных для молодого государства. Под влиянием этих и многих других факторов советское правительство приходит к заключению о необходимости возврата к социальному страхованию рабочих и служащих. Данный этап развития социального обеспечения в Советском государстве связан с периодом нэпа, с возникшей необходимостью вернуться к социальному страхованию рабочих и служащих.

Поворотной вехой на этом пути - перехода от социального обеспечения периода Гражданской войны и "военного коммунизма" к социальному страхованию - стал Декрет Совета Народных Комиссаров от 15 ноября 1921 г. "О социальном страховании лиц, занятых наемным трудом". В соответствии с Декретом социальному страхованию подлежали лица, занятые наемным трудом на государственных, кооперативных, общественных, концессионных, арендных и частных предприятиях, учреждениях и хозяйствах. Страхованием пользовались работники наемного труда во всех случаях социального риска, в том числе при временной или постоянной утрате трудоспособности, безработице и др. Декретом Совнаркома застрахованные полностью освобождались от взносов на все виды социального страхования <8>.

--------------------------------

<8> См.: Холостова Е.И. Социальная политика. М.: ИНФРА-М, 2001. С. 23.

Страховые взносы уплачивались администрацией или владельцами предприятий, учреждений и хозяйств без права какого-либо обложения страхуемых. По всем видам страхования страховые взносы уплачивались в размере 21 - 28% от выплачиваемой предприятием общей суммы заработной платы <9>.

--------------------------------

<9> См.: Мачульская Е.Е., Горбачева Ж.А. Право социального обеспечения. М., 2000. С. 83.

Декретом СНК от 15 ноября 1921 г. вводились выдача пособия в случае болезни и назначение пенсий. В целом после принятия этого Декрета государственное пенсионное обеспечение рабочих и служащих стало осуществляться по системе социального страхования, а военнослужащих и других категорий трудящихся - по системе социального обеспечения.

В соответствии с новой социально-защитной политикой советское правительство в годы восстановительного периода приняло целый ряд нормативных актов: "О социальном обеспечении инвалидов" (8 декабря 1921 г.), по которому право на пенсию по инвалидности получали все рабочие и служащие, а также военнослужащие в случае наступления инвалидности по причине профессионального заболевания, трудового увечья, общего заболевания или старости. Декрет Совнаркома от 9 декабря 1921 г. гарантировал пенсионное обеспечение членов семей в случае смерти кормильца. Важными законодательными актами 1921 г. являлись Декреты СНК "О социальном обеспечении при временной нетрудоспособности и материнстве" (9 декабря), "О страховании на случай болезни" (19 декабря), "О социальном обеспечении при безработице" (28 декабря) <10>.

--------------------------------

<10> См.: Холостова Е.И. Социальная политика. М.: ИНФРА-М, 2001. С. 26.

Четвертого сентября 1922 г. ЦК РКП(б) утвердил тезисы о социальном страховании. В них указывалось: "Наличие частной промышленности и переход госпредприятий на хозяйственный расчет выдвинули ряд новых задач в области социального обеспечения. Если в минувший период социальное обеспечение осуществлялось исключительно за счет государства, то из современных отношений вытекает необходимость замены государственного социального обеспечения лиц, занятых наемным трудом, социальным страхованием их за счет предприятий, в которых они работают" <11>. Таким образом, государственный бюджет был освобожден от огромных расходов на социальное обеспечение рабочих и служащих.

--------------------------------

<11> См.: Вопросы страхования. 1922. N 1. С. 6.

В результате усилиями советского правительства в 1921 - 1924 гг. стала складываться система социального страхования и обеспечения лиц наемного труда, бывших военнослужащих и их семей, что подтверждается принятием ВЦИК, Совнаркомом и другими руководящими органами РСФСР около 100 декретов, положений и других документов по этим вопросам.

Постановлением СНК РСФСР от 6 октября 1925 г. была введена плата за содержание детей в детских учреждениях. Однако ее размер был ограничен. Плата за обучение в школах и воспитание в дошкольных учреждениях не должна была превышать для рабочих и служащих 6% получаемой ими заработной платы, вне всякой зависимости от количества обучающихся или воспитывающихся детей.

В 1926 - 1932 гг. много внимания уделяется улучшению законодательства об отдельных видах обеспечения по социальному страхованию. Совершенствуется обеспечение пособиями по временной нетрудоспособности. При этом размеры пособий все более дифференцируются. Так, Постановление ЦИК и СНК СССР от 23 июня 1931 г. "О социальном страховании" <12> предусматривает размеры пособий от половины до полного заработка в зависимости от членства в профсоюзе, общего и непрерывного стажа. Постановлением Народного комиссариата труда от 5 марта 1928 г. впервые было введено пенсионное обеспечение по старости в текстильной промышленности. С апреля 1929 г. пенсии по старости стали получать рабочие металлургической и горной промышленности, железнодорожного и водного транспорта и целого ряда других отраслей. Важно отметить самый низкий в мире возраст выхода на пенсию по старости: для мужчин - 60 лет, для женщин - 55 лет. При этом вводились льготы занятым на производстве с тяжелыми и вредными условиями труда, где пенсии по старости назначались с 50 лет при двадцатилетнем стаже.

--------------------------------

<12> СЗ СССР. 1931. N 41. Ст. 283.

В особой форме решались задачи социальной помощи нуждавшимся в ней крестьянам. Государственным социальным обеспечением пользовались лишь те крестьяне - участники войны, инвалиды и жертвы террора военного времени, которых было невозможно обеспечить посредством крестьянской взаимопомощи или трудоустройства в артелях или кооперациях инвалидов.

Совнарком своим Декретом от 14 мая 1921 г. ориентировал советские органы в центре и на местах на то, чтобы основную тяжесть заботы о социальном обеспечении нуждавшихся переложить на само крестьянство путем организации общественной взаимопомощи. Государство тем самым фактически признало, что оно не в состоянии содержать все социально не обеспеченные категории крестьян за счет государственного бюджета.

В связи с этой официальной установкой крестьянская взаимопомощь являлась основой организации социального обеспечения крестьян в течение всего восстановительного периода. В соответствии с Декретом возглавить дело социальной помощи нуждавшимся на селе были призваны выборные крестьянские комитеты общественной взаимопомощи. Комитеты создавались при сельских Советах и волостных исполкомах.

На крестьянские комитеты возлагались такие обязанности по организации взаимопомощи при неурожаях, пожарах и других социальных бедствиях, распределении государственной помощи среди крестьян во всех ее формах, налаживании общественной трудовой взаимопомощи и непосредственной адресной помощи семьям инвалидов, красноармейцам и трудармейцам, впавшим в нужду, а также семьям погибших красноармейцев, вдовам и сиротам, больным и престарелым.

Крестьянские комитеты взаимопомощи осуществляли социальную помощь нуждавшимся в виде пособий, ссуд, вспашки полей и уборки урожая, финансовой поддержки школ, больниц, инвалидных домов, их обеспечения топливом и др. Например, комитеты Царицынской губернии в 1921 г. выдали пособий на сумму 117 тыс. руб., организовали трудовую помощь 5400 хозяйствам, обеспечили вспашку 3800 десятин земли <13>. В результате коллективизации возникли новые формы социального обеспечения крестьянства. Колхозные кассы взаимопомощи организовывали детские ясли, дома для престарелых, оказывали помощь нетрудоспособным и т.п. <14>.

--------------------------------

<13> Милютин Я.А. Задачи и работа крестьянских комитетов общественной взаимопомощи. М., 1976. С. 36.

<14> Еженедельник Наркомпроса. 1925. N 46.

С 1930 г. государство поставило задачу расширения сети инвалидных домов до пределов "полного охвата совершенно лишенных трудоспособности и, в первую очередь, инвалидов гражданской войны и членов семей, погибших на войне, а также беспризорных одиноких инвалидов, нуждающихся в постоянном уходе".

С созданием колхозов отпала необходимость в трудовой помощи со стороны крестьянских обществ. Теперь они сосредоточиваются на организации помощи колхозникам в случае болезни, утраты трудоспособности, потери кормильца и т.д.

В соответствии с Примерным уставом сельскохозяйственной артели, утвержденным ЦИК и СНК 1 марта 1930 г., на колхозы возлагалась обязанность социального обеспечения нетрудоспособных колхозников. Его условия и размеры определялись правлением колхозов с последующим санкционированием общим собранием колхозников. В новом Примерном уставе сельскохозяйственной артели от 17 февраля 1935 г. наряду с кассами общественной взаимопомощи предусматривалось создание специальных фондов для оказания помощи престарелым колхозникам, детям-сиротам, содержания детских яслей <15>.

--------------------------------

<15> Милютин Я.А. Задачи и работа крестьянских комитетов общественной взаимопомощи. М., 1976. С. 36 - 37.

Ускоренная индустриализация страны и вызванный ею численный рост рабочих с конца 20-х годов побудили правительство сделать определенные шаги по повышению уровня организации пенсионного обеспечения. В первом пятилетнем плане были предусмотрены льготы в пенсионном обеспечении ударников труда, работников с большим стажем работы в важнейших индустриальных отраслях; планировалось улучшить социальное обслуживание инвалидов, расширить круг лиц, получающих пенсии по старости.

С завершением построения социалистического общества, основы которого закрепляются в Конституции СССР, принятой в декабре 1936 г., условно завершается первый этап в истории развития советского законодательства о социальном обеспечении. Итогом функционирования в СССР государственной системы социального обеспечения стало закрепление в ст. 120 Конституции права граждан на материальное обеспечение в старости, а также в случае болезни и потери трудоспособности. Это право гарантировалось широким развитием социального страхования рабочих и служащих за счет государства, бесплатной медицинской помощью трудящимся, предоставлением в пользование трудящимся широкой сети курортов.

В 1937 г. государство полностью возлагает на себя финансирование здравоохранения. В соответствии с Постановлением СНК СССР от 23 марта 1937 г. "О снятии некоторых расходов с бюджета государственного социального страхования и изменении тарифа страховых взносов" <16> медицинская помощь и лечение предоставляются бесплатно всем гражданам независимо от их правового положения. В соответствии с указанным Постановлением государство берет на себя расходы и на содержание детских яслей и садов.

--------------------------------

<16> СЗ СССР. 1937. N 22. Ст. 88.

Угроза Второй мировой войны, нависшая над Советским государством, а затем и ее начало обусловливают необходимость принятия нормативных актов, улучшающих пенсионное обеспечение военнослужащих. СНК СССР принимает 16 июля 1940 г. Постановление N 1269 "О пенсиях военнослужащим рядового и младшего начальствующего состава срочной службы и их семьям" <17>, а 5 июня 1941 г. - Постановление N 1474 "О пенсиях и пособиях лицам высшего, старшего и среднего начальствующего состава, лицам младшего начальствующего состава сверхсрочной службы, специалистам рядового состава сверхсрочной службы и их семьям" <18>.

--------------------------------

<17> СП СССР. 1940. N 19. Ст. 465.

<18> СП СССР. 1941. N 15. Ст. 282.

Название документа

Статья: Проблема детерминированности социальной функции формами государства

(Родионова О.В.)

("Право и политика", 2006, N 11)

Дата

13.09.2006

Информация о публикации

"Право и политика", 2006, N 11

Примечание к документу

Текст документа

ПРОБЛЕМА ДЕТЕРМИНИРОВАННОСТИ СОЦИАЛЬНОЙ ФУНКЦИИ

ФОРМАМИ ГОСУДАРСТВА

О.В. РОДИОНОВА

Родионова Ольга Владимировна - кандидат философских наук, кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Ивановского государственного университета.

Проблема многоаспектного анализа социальной функции государства является, пожалуй, одной из самых актуальных проблем современных гуманитарных наук, т.к. эта функция с неизбежностью проявляется в самых различных государствах, существующих в рамках индустриального и постиндустриального общества. Современные государства проявляются во множестве форм организации публичной власти, политического режима, территориального устройства.

Существует ли какая-либо взаимосвязь между формами государства и степенью развития и активности социальной функции? Существует ли взаимосвязь подобного рода между объемом и качеством социальной функции, с одной стороны, и формами государства - с другой? Это вопросы, на которые в российской науке на сегодняшний день нет однозначного ответа. Более того, нет сколько-нибудь серьезных теоретических исследований, посвященных анализу этих проблем.

Основное внимание мы сфокусируем на некоторых политических и экономических механизмах реализации социальной функции, которые активизировались на современном этапе во всех социальных государствах, независимо от форм организации. Некоторые современные западные ученые, в частности Петер Холл, Джудит Голдстейн и Роберт Кохан, уже предпринимали подобные попытки <1>, но не выявили детерминанты взаимосвязи политических механизмов с формами государства и, в частности, с определенным типом социального государства.

--------------------------------

<1> См.: Hall P., ed. 1989. The Political Power of Economic Ideas: Keynesianism Across Nations, Princeton, N.Y.: Princeton University Press; Goldstein J. and Keohane R., eds. 1993. Idea and Foreign Policy: Belief, Institutions, and Political Change. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press.

На наш взгляд, существует прямая зависимость между политическим режимом и степенью активизации социальной функции. Бесспорным является тот факт, что при всех демократических режимах в той или иной форме осуществляется социальная функция. Так, социал-демократические режимы и, соответственно, социал-демократические социальные государства (например, Швеция) предполагают наиболее активную роль публично-властных органов и организаций в деле осуществления социальной функции, что, в свою очередь, ведет к большим затратам из государственного бюджета, чем при других демократических режимах.

Либерально-демократические политические режимы также предполагают довольно активную реализацию социальной функции. Либерально-демократические социальные государства предполагают максимальную активизацию роли структур гражданского общества в процессе осуществления социальной функции и возможную минимизацию затрат на социальную сферу из государственного бюджета. Так, в Великобритании уже в 80-е гг. XX века активизировался союз промышленности и правительства, обеспечивая консолидированное финансирование колледжей, без которого осуществлять продуктивную деятельность могли лишь очень немногие технические колледжи. Сегодня в Великобритании структуры гражданского общества активно и систематически выступают в качестве соактора публично-властным структурам в финансировании подготовки работников по востребованным специальностям, что обеспечивает кадрами производство и в настоящий момент, и в перспективе <2>.

--------------------------------

<2> Powell М. & Hewitt М. Welfare state and welfare change. Buckingham: Open University Press, 2002. Р. 47 - 48.

Корпоративная модель социального государства, с преобладанием либеральных тенденций, характеризующих политический режим, предполагает некий усредненный вариант: умеренно активная роль публично-властных структур и умеренно активная роль корпораций и индивидов, т.е. структуры публично-властные и структуры гражданского общества выступают в роли соакторов, в роли партнеров в деле осуществления социальной функции (Япония, Германия). Причем, в зависимости от этнонационального и культурного контекстов, более активными становятся различные институты гражданского общества. Так, в Японии это семья, а в Германии - частная корпорация. По нашему мнению, особое внимание следует уделить восточноазиатским социальным государствам, поскольку долгое время типологии социальных государств вообще рассматривались исключительно в рамках Запада. Но сегодня некоторые авторы рассматривают Японию как представителя отдельного типа социального государства восточноазиатского типа <3>. Причем Роджер Гудман и Ито Пенг считают, что в Японии семейные обязательства обусловлены юридическими и экономическими требованиями, наряду с историческими и культурными традициями. В этом культурно-историческом контексте категория "семейные обязанности" является базовой категорией для понимания социального государства восточноазиатского типа: индивидуум всегда рассматривается не сам по себе, а как часть семьи, как совокупность определенных семейных обязанностей. Эти моменты и обусловливают особенности проявления социальной функции в Японии.

--------------------------------

<3> См.: Goodman R. & Peng I. The East Asian Welfare States: Peripatetic Learning, Adaptive Change and Nation-Building // Esping-Andersen G. (ed.) Welfare States in Transitions: National Adaptations in Global Economies. London. 1996.

Хотя имеют место определенные различия в моделях социального обеспечения Японии, Южной Кореи и Тайваня, все же у них есть и некоторые общие черты, отличающие их от западных типов социального государства. В частности, Роджер Гудман и Ито Пенг <4> утверждают, что Япония характеризуется такой стабильной системой семейной поддержки, что последняя предопределяет отсутствие необходимости государственной социальной помощи, а также системой социального страхования, базирующейся на разделении по общественному положению (сегрегирование). Неотъемлемой характерной составляющей являются и профессиональные корпоративные программы социальной поддержки для постоянных работников. Основные черты этой модели можно выявить и в Южной Корее, и в Тайване.

--------------------------------

<4> Goodman R. & Peng I. Op. cit.

Следует подчеркнуть некоторые моменты, которые можно считать весьма существенными для современных социальных государств любого типа, т.е. универсальными для любого политического режима. В современных социальных государствах расходы на социальное обеспечение являются распространенным источником политического давления. Поддержание на определенном уровне или сокращение затрат на социальное обеспечение является одним из самых политизированных финансовых вопросов в любом современном государстве. Но социальные расходы из государственного бюджета требуют постоянного пополнения и некоторой стабилизации бюджета. Во время хронического бюджетного дефицита именно способность государства собирать налоговые поступления стабилизирует уровень государственных социальных расходов. Эффективные меры по сбору налогов делают политически возможным поддержание определенного уровня расходов во время бюджетного кризиса, что в целом обеспечивает устойчивость политической обстановки в государстве.

Но расходы из бюджета бывают различными. И эти моменты обусловлены во многом тем или иным государственным режимом. Если взять в качестве примера два некие гипотетические государства с примерно равным количеством населения, равным количеством нуждающихся и другими равными показателями, кроме различных политических режимов, то вырисовывается следующая картина. Либеральные политические режимы, как правило, более экономно расходуют бюджетные средства на социальную деятельность, тогда как социальные государства, которым присущи социал-демократические политические режимы, в большей степени осуществляют социальную функцию за счет средств из государственного бюджета.

Исследования изменений социального государства в послевоенный период в плане количественных показателей приходят к заключению о том, что затраты на социальное обеспечение возрастают при приходе к власти социалистических партий <5>. Часто в них выделяются разные категории затрат на социальное обеспечение. Например, Фред Пампель и Джон Уильямсон <6> показывают, что общий объем затрат на социальное обеспечение (состоящий в основном из социальных льгот) определяется процентным отношением пенсионеров по возрасту от всего населения. В недавних компаративистских исследованиях 21 страны ОЭСД Фрэнсисом Кастлзом <7> выявлено, что занятие высоких должностей левыми не обязательно ассоциируется с высокими целевыми затратами на нужды социального обеспечения, здоровья и образования; однако оно совершенно определенно ассоциируется с общим высоким объемом затрат на социальные нужды.

--------------------------------

<5> См.: Castles F. Comparative Public Policy: Patterns of Post war Trasformation. London: Edward Elgar, 1998; Crepaz M.L. Incclusion Versus Exclusion: Political Institutions and Welfare Expenditures // Comparative Politics. Vol. 31. N 1. 1998. P. 61 - 80; Hicks A. and Misra J. Political Resources and the Growth of the Welfare State in Affuent Capitalist Democracies, 1960 - 1982 // American Journal of Sociology. Vol. 99. N 3. 1993. P. 750 - 763; Huber E., Ragin C., Stephens J.D. Social Democracy, Christian Democracy, Constitutional Structure and the Welfare State // American Journal of Sociology. Vol. 99. N 3. 1993. P. 711 - 749; Pampel F.C. and Williamson J.B. Welfare Spending in advanced industrial democracies, 1950 - 1980 // American Sociological Review. Vol. 50. 1988. P. 1424 - 1456.

<6> Pampel F.C. and Williamson J.B. Op. cit.

<7> Castles F. Op. cit.

В скандинавских социальных государствах, для которых свойственна высокая промышленная концентрация при открытости экономики, в 60 - 70-е гг. активно действовали профсоюзные организации, превалировали социалистические правительства и уже тогда хорошо был развит институт коллективного договора, что в итоге привело к расширению государственного сектора в экономике <8>. В скандинавских странах, а также в Австрии и Швейцарии, где также имеет место значительный государственный сектор в экономике, институционализированы социальные затраты на инвестиции и субсидии, а также доходы в виде социальной помощи, получаемой через органы и учреждения публичной власти из государственного бюджета <9>.

--------------------------------

<8> Kato J. Regressive Taxation and the Welfare State: Path Dependence and Policy Diffusion (Cambridge Studies in Comparative Politics). Cambridge, 2003. P. 35.

<9> Kato J. Op. cit. P. 36.

Интересным аспектом настоящей темы является тот факт, что социальная функция свойственна не только демократическим, но и антидемократическим режимам. Социальная функция - это имманентное свойство любого государственного образования, развивающегося в рамках индустриального общества. Проявляться она может различно, различные институты могут реализовывать ее, но социальная функция всегда имеет место в государственно-организованном обществе, осуществившем переход с аграрной на индустриальную стадию развития. Так, в частности, политический режим в СССР принято квалифицировать как тоталитарный. С этим трудно поспорить. Но в Советском Союзе социальная функция осуществлялась довольно активно, особенно в таких аспектах, как право на труд, право на медицинскую помощь, право на образование и т.д. Пожалуй, современное российское государство в этом плане может еще поучиться у Советского Союза, хотя политический режим в современной России можно квалифицировать как демократический режим либерального толка. Хотя сегодня можно отметить тенденции переходного периода от либерального к корпоративному типу социального государства в России. Тенденции вполне оправданные, т.к. именно корпоративный тип социального государства является для России наиболее оптимальным по причине принадлежности не только к европейским, но и к восточноазиатским культурным ценностям, которые являются для полисемантичной культуры России в некоторых аспектах более значимыми, чем европейские.

Если понимать социальное государство как цивилизационную ценность, то в этой связи интересно рассмотреть такую категорию, как "правовое социальное государство". Может ли правовое государство быть социальным? Безусловно, может. Иначе не каждый гражданин сможет реализовать свое право на свободу образования, право на жилище, право на труд и другие права в соответствии со своими способностями, потребностями и пожеланиями. Для инвалидов, для детей и для престарелых принцип свободы может оказаться декларативным, если публично-властные структуры откажутся от выполнения некоего минимума по социальной защите этих групп населения. Временно безработные также требуют определенной социальной поддержки. Но в последнем случае проблема должна решаться дифференцированно. И здесь крайне важной является деятельность не только публично-властных структур, но и частных корпораций, заинтересованных в той или иной квалификации работника. Деятельность публично-властных структур может ограничиваться пособием по безработице на незначительные сроки и законодательное регламентирование деятельности частных структур по переквалификации работника. Если частной структуре требуется работник определенной квалификации и специальности, то было бы справедливым и подготовку этого работника возложить на данную структуру хотя бы в какой-то части, т.е. здесь деятельность публично-властных структур и бюджетные расходы должны субсидиарно дополняться деятельностью структур гражданского общества и, соответственно, расходами из бюджета частных корпораций. Но для того чтобы такого рода институты существовали, необходима их нормативно-правовая регламентация. Именно она будет регулировать социальную деятельность такого рода. В части правовой регламентации социальной деятельности акторами ее реализации могут выступать исключительно публично-властные структуры. Структуры гражданского общества не имеют и не должны иметь полномочий по подмене публично-властных структур в решении этого вопроса в обозримом будущем.

Системы добровольного страхования, различные частные фонды и т.п. менее бюрократизированы, но и менее стабильны, чем публично-властные структуры, что обусловливает обязательное вмешательство последних в решение социальных проблем, особенно в рамках современного государственно-организованного общества. Для России этот момент тем более актуален, т.к. имеет место недостаточная зрелость структур гражданского общества. Но и в любом другом современном государстве публично-властные структуры обязаны играть роль некой "социальной лонжи", которая готова подменить, подстраховать структуру гражданского общества, коль скоро она не сможет исполнять роль главного актора в осуществлении конкретного вида социальной деятельности. Таким образом, даже при наличии развитых структур гражданского общества в роли субсидиарного актора осуществления социальной функции с необходимостью выступают публично-властные структуры.

Может ли правовое государство не быть социальным? Да, может. Но в этом случае государство утрачивает целый ряд необходимых свойств.

Во-первых, такое свое качество, как стабильность, т.к., отказываясь даже от минимальной защиты всех категорий граждан, государство не имеет права претендовать на исполнение обязанностей со стороны своих граждан. В этом случае нарушается принцип взаимности, свойственный любому правоотношению, в том числе и правоотношению гражданства. Государство, отказывающее в минимальной социальной помощи нуждающимся гражданам, не имеет будущего, его потенциал неизбежно будет сокращаться. Демографические проблемы в этом случае встанут не просто остро, а будут определяться на уровне катастрофы. Демографический фактор с неизбежностью порождает проблемы трудовых ресурсов и, как следствие, проблемы пенсионного обеспечения по старости. Но, что еще более важно, встает вопрос территориальной целостности государства. Для России с ее огромными территориями это проблема первостепенной важности. Она уже существует в Дальневосточном и Забайкальском регионах, и если не будет изыскана возможность ее решения, то в недалеком будущем Россия может утратить эти территории.

Обязано ли правовое государство быть социальным? Да, как и всякое другое государство, и правовое государство в том числе, обязано быть социальным исходя из устойчивой правовой связи гражданина и государства, т.е. исходя из правоотношения гражданства.

Во-вторых, пренебрегая социальной функцией, государство утрачивает и такое свое качество, как гуманность, и претензия на современное демократическое государство остается всего лишь декларацией, фикцией, не имеющей ничего общего с реальностью.