В Янов день и сын, и папа за рулем скончались оба. 22 page

--------------------------------

<4> См. Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "СГАП", 2003. С. 213.

Правовая политика в сфере труда представляет собой научно обоснованную, последовательную и системную деятельность субъектов трудового права по созданию, совершенствованию эффективного механизма правового регулирования трудовых и иных непосредственно связанных с ними отношений. Основное назначение правовой политики в сфере труда состоит в создании условий для установления государственных гарантий трудовых прав и свобод граждан, создании благоприятных условий труда, защиты прав и интересов работников и работодателей.

Правовая политика в сфере труда характеризуется наличием определенных субъектов. Так, субъектами правовой политики в сфере труда на федеральном уровне являются Президент РФ (ст. 84 Конституции РФ); Федеральное Собрание РФ (Совет Федерации, Государственная Дума - ст. ст. 94 - 95 Конституции РФ); Правительство РФ (ст. 110 Конституции РФ) и федеральные органы исполнительной власти.

Изменение порядка избрания Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, на наш взгляд, может изменить роль этого органа в правовой политике в сфере труда. Известно, что Государственная Дума четвертого созыва рассмотрела 2712 законопроектов, из них принято 1062 федеральных закона, одобрено 25 федеральных конституционных законов. Полагаем, что такое обилие продуктов нормотворчества в сфере труда приводит только к "нормативной" инфляции.

Результаты прошедших выборов в Государственную Думу дают основание полагать, что правовая политика Государственной Думы будет учитывать предвыборные программы политических партий, которые вошли в ее состав. Политическая партия - в соответствии со ст. 3 Федерального закона от 11.07.2001 N 95-ФЗ "О политических партиях" - это общественное объединение, созданное в целях участия граждан Российской Федерации в политической жизни общества посредством формирования и выражения их политической воли, участия в общественных и политических акциях, в выборах и референдумах, а также в целях представления интересов граждан в органах государственной власти и органах местного самоуправления. В их предвыборных программах можно выделить следующие направления:

- в основе социальной программы "Единой России" - партийный проект "Достойный труд", направленный на улучшение условий труда и повышение его оплаты, решение проблем занятости. В 2008 г. минимальный размер оплаты труда в России достигнет прожиточного минимума. Опережающими темпами будет расти оплата труда работников бюджетной сферы. Партия будет содействовать развитию демократии на производстве, укреплению профсоюзных организаций как проводников общих интересов наемных работников;

- программа Коммунистической партии РФ предусматривает установление реального прожиточного минимума (10 - 12 тыс. руб. в месяц), повышение заработной платы учителям и врачам (в три - пять раз), расширение прав профсоюзов и трудовых коллективов;

- программа ЛДПР предусматривает, в частности, повышение заработной платы учителей и преподавателей вузов;

- "Справедливая Россия" считает необходимым поднять уровень оплаты труда в три раза. Проводить регулярную индексацию заработной платы, установить минимальную почасовую ставку (90 рублей), ужесточить ответственность работодателей за задержку выплаты заработной платы, за прием на работу без соблюдения требований трудового законодательства, без официального оформления трудовых отношений, без уплаты социального налога, создание полноценного механизма социального партнерства на рынке труда, основанного на трехсторонних переговорах профсоюзов, работодателя и государственных органов по труду, обеспечение соблюдения закона при заключении трудовых договоров, обеспечение участия профсоюзов в управлении фондами социального страхования и повышение гарантий профсоюзного актива, установление пособия по безработице не ниже социального стандарта потребления, принятие новых стандартов в области охраны труда и условий труда на российских предприятиях, в том числе в области экологической безопасности.

Правотворчество - это один из элементов правовой системы. В узком смысле слова под правотворчеством подразумевается непосредственно сам процесс издания нормативных актов. В широком - это не только деятельность правотворческого органа по принятию нормативного акта, но и деятельность по подготовке проекта нормативного акта, его предварительное обсуждение, подготовительная работа, которая ведется в связи с проектом. Правотворчество в сфере труда заключается в принятии новых норм права, в совершенствовании действующих норм.

Таким образом, состав субъектов правовой политики в сфере труда на федеральном уровне весьма разнообразен. Данное обстоятельство обусловлено предметом трудового права, методом и системой законодательства, для которого свойственно: первое - федеративный характер Российского государства, что предусматривает разграничение предметов ведения и полномочий между федеральными органами власти Российской Федерации и органами власти ее субъектов; второе - порядок установления прав и обязанностей субъектов трудового права; третье - среди источников трудового права особое место занимают акты, в которых содержатся общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры Российской Федерации; четвертое - участие в создании нормативных правовых актов работников организаций и их представителей; пятое - наличие среди источников трудового права соглашений, которые регулируют социально-трудовые и связанные с ними экономические отношения, заключаемые между полномочными представителями работников и работодателей на федеральном, межрегиональном, региональном, отраслевом, территориальном и локальном уровнях и в пределах их компетенции; шестое - наличие актов, исходящих от Министерства здравоохранения и социального развития РФ, являющегося федеральным органом исполнительной власти и осуществляющего функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере труда; седьмое - единство и дифференциация трудового законодательства.

Представляется, что правовую политику в сфере труда следует определить как комплекс целей, мер, задач, программ, реализуемых в сфере действия трудового права с помощью его норм.

Название документа

Статья: Правовые проблемы недобровольной госпитализации лиц, страдающих болезнями наркологического профиля

(Никулинская Н.Ф.)

("Социальное и пенсионное право", 2008, N 3)

Дата

11.09.2008

Информация о публикации

"Социальное и пенсионное право", 2008, N 3

Примечание к документу

Текст документа

ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ НЕДОБРОВОЛЬНОЙ ГОСПИТАЛИЗАЦИИ ЛИЦ,

СТРАДАЮЩИХ БОЛЕЗНЯМИ НАРКОЛОГИЧЕСКОГО ПРОФИЛЯ

Н.Ф. НИКУЛИНСКАЯ

Никулинская Н.Ф., судья Костромского областного суда.

Организация лечения алкоголизма и наркомании в России всегда выходила за рамки сугубо медицинской проблемы. В советский период законодательством было установлено, что лечение этих заболеваний является обязанностью больных, корреспондировавшей с общей обязанностью граждан бережно относиться к своему здоровью (ст. 4 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о здравоохранении). Правовая природа недобровольного лечения от алкоголизма и наркомании содержала элементы ответственности за противоправное поведение. Лечение осуществлялось в лечебно-трудовых профилакториях, которые по своему статусу и условиям содержания были близки к учреждениям, исполняющим наказания в виде лишения свободы. Большинство ограничений прав содержащихся в профилакториях больных не вызывалось необходимостью лечения: к больным применялись такие меры взыскания, как лишение права получать очередную посылку или передачу, лишение свидания, лишение права покупать продукты питания, водворение в изолятор. Лица освобождались из профилактория не по медицинским показаниям, а по истечении установленного судом срока содержания.

Радикальный переворот в рассматриваемой сфере был осуществлен в начале 1990-х гг. Комитет конституционного надзора СССР рассмотрел вопрос о соответствии Конституции СССР, законам СССР и международным актам о правах человека правовых норм, регулирующих принудительное лечение лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией. В заключении от 25 октября 1990 г. N 8 (2-10) <1> Комитет указал, что обязанность граждан бережно относиться к своему здоровью не предусмотрена ни Конституцией СССР, ни международными актами о правах человека, она не может обеспечиваться мерами принудительного характера. Кроме того, был сделан справедливый вывод о том, что лечение больных, не совершивших правонарушений, должно производиться в медицинских, а не в исправительных учреждениях. Вместе с тем одна крайность - лечение таких больных в исправительных учреждениях в условиях, близких к отбыванию уголовного наказания, была заменена другой - провозглашением возможности осуществления такого лечения только на добровольных началах. При формулировании таких выводов не были полностью учтены возможности ограничения прав человека и пресечения злоупотребления правами, в том числе конституционными, что объясняется переходным состоянием российского права периода 1990 г., когда старые представления о пределах ограничения прав человека перестали отвечать новым реалиям времени, а новые правовые институты еще не были сформированы.

--------------------------------

<1> Ведомости СНД и ВС СССР. 1990. N 47. Ст. 1001.

С учетом указанного заключения Верховным Советом РСФСР было принято Постановление от 28 февраля 1991 г. N 754-1 "Об освобождении лиц из лечебно-трудовых профилакториев для хронических алкоголиков" <2>. Окончательно ЛТП были ликвидированы с 1 июля 1994 г. в связи с введением в действие Закона Российской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" <3>.

--------------------------------

<2> Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. N 10. Ст. 262.

<3> См.: Постановление Верховного Совета Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5474-1 "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" // Ведомости СНД и ВС РФ. 19.08.1993. N 33. Ст. 1317.

В настоящее время недобровольная госпитализация лиц, страдающих алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, не производится. Вместе с тем уровень распространенности этих заболеваний представляет серьезную угрозу для общества, что заставляет вновь обратиться к поиску преодоления правового пробела в этой сфере.

На протяжении почти полутора десятилетий судами в порядке гражданского судопроизводства рассматриваются дела о принудительной госпитализации в медицинский стационар лиц, страдающих психическими расстройствами, на основании Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-1 "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" <4>. Столь же долго длится и дискуссия о допустимости применения к лицам, нуждающимся в наркологической помощи, недобровольной госпитализации по основаниям и в порядке, которые предусмотрены названным Законом. При этом высказываются различные мнения: возможность его применения к больным наркологического профиля; возможность применения указанного Закона при внесении в него соответствующих изменений и дополнений; невозможность такого применения ввиду самостоятельного правового регулирования правоотношений, возникающих при лечении наркологических больных.

--------------------------------

<4> Ведомости СНД и ВС РФ. 20.08.1992. N 33. Ст. 1913; СЗ РФ. 27.07.1998. N 30. Ст. 3613; 29.07.2002. N 30. Ст. 3033; 13.01.2003. N 2. Ст. 167; 05.07.2004. N 27. Ст. 2711; 30.08.2004. N 35. Ст. 3607. Далее по тексту - Закон о психиатрической помощи.

Сложность обозначенной проблемы представляется во многом обусловленной ее многофакторностью, комбинацией в ней как правовых, так и сугубо медицинских понятий. В силу этого ее исследование необходимо проводить комплексно, путем интеграции медицинских и правовых знаний. В медицине заболевания наркологического профиля отнесены к психическим. Так, алкоголизм определяется как "вызванное злоупотреблением спиртными напитками хроническое психическое заболевание, характеризующееся патологическим влечением к алкоголю и связанными с ним физическими и психическими последствиями алкогольной интоксикации нарастающей тяжести" <5>. Такой же подход используется в психиатрии к определению наркомании. Наркология и психиатрия пользуются сходными методами диагностики и лечения, подготовка специалистов-наркологов осуществляется на основе базовых знаний по психиатрии. В этом вопросе подход отечественной психиатрии совпадает с общемировым пониманием болезней наркологического профиля. Закон о психиатрической помощи ориентирует врачей на общепризнанные международные стандарты в диагностике психических расстройств (ч. 1 ст. 10). Всемирная организация здравоохранения утвердила понятие алкоголизма как болезни в 1952 г. <6>. Несмотря на последующие терминологические и структурные изменения при классификации наркологических болезней <7>, они продолжали оставаться в международной классификации психических болезней. В настоящее время в России применяется Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем, 10-го пересмотра (МКБ-10); класс пятый МКБ-10 "Психические расстройства и расстройства поведения" включает психические расстройства и расстройства поведения, связанные с употреблением психоактивных веществ (F10 - F19) <8>.

--------------------------------

<5> Руководство по психиатрии. С. 250.

<6> Там же. С. 251.

<7> В 1979 г. термин "алкоголизм" был изъят из МКБ и заменен термином "синдром алкогольной зависимости", в МКБ-9 вызванные алкоголем расстройства входили в раздел V "Психические расстройства", но в разные подразделы. См.: Руководство по психиатрии. С. 251.

<8> Георгадзе З.О., Царгасова Э.Б. Судебная психиатрия: Учеб. пособие для вузов / Под ред. З.О. Георгадзе. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право. 2004. Приложение. С. 224 - 225.

Однако сложившаяся в России система организации наркологической службы в значительной мере отделена от системы оказания психиатрической помощи. Наркологическая служба была выделена из системы оказания психиатрической помощи в период активизации антиалкогольной политики 1970-х гг. по причинам преимущественно политического и организационно-методического характера. Нормы ст. ст. 29 - 36 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", регламентирующие принудительную госпитализацию, должны анализироваться в системном единстве с другими нормами указанного Закона, в частности предусмотренными ст. ст. 1, 3, 18, 19, 20, 21. В этих статьях упоминаются врачи-психиатры, психиатрические и психоневрологические учреждения, что с учетом реально сложившейся системы учреждений здравоохранения, номенклатуры специальностей в учреждениях здравоохранения РФ означает невключение в число субъектов отношений, регулируемых названным Законом, врачей-наркологов и наркологических учреждений.

Кроме того, отношения, связанные с применением наркотических средств и оказанием наркологической помощи, регулируются специальным Федеральным законом от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах" <9>. В этом Законе связь наркомании с психическими расстройствами не отражена. Устанавливая добровольность наркологической помощи (п. 2 ст. 54), Закон вместе с тем допускает применение принудительных мер медицинского характера в отношении больных наркоманией, находящихся под медицинским наблюдением и продолжающих употреблять наркотические средства или психотропные вещества без назначения врача либо уклоняющихся от лечения. Порядок назначения принудительных медицинских мер ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах" не регламентирует, отсылая к другим нормам законодательства Российской Федерации (ч. 3 ст. 54).

--------------------------------

<9> Собрание законодательства РФ. 12.01.1998. N 2. Ст. 219; 29.07.2002. N 30. Ст. 3033; 13.01.2003. N 2. Ст. 167; 07.07.2003. N 27 (ч. 1). Ст. 2700; 06.12.2004. N 49. Ст. 4845; 09.05.2005. N 19. Ст. 1752; 23.10.2006. N 43. Ст. 4412; Российская газета. N 243. 28.10.2006.

Преодоление правового пробела в регламентации порядка рассмотрения дел о принудительном лечении больных наркоманией осложняется наличием коллизии норм об основаниях госпитализации, установленных ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах" и Законом о психиатрической помощи. Возможность недобровольного лечения лиц, страдающих алкоголизмом и токсикоманией, в настоящее время вообще никак не регламентируется.

Многолетняя дискуссия о допустимости недобровольной госпитализации лиц, страдающих алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, нашла отражение и в правотворческой деятельности. Однако предпринятые попытки законодательно разрешить поднятую проблему пока оказались неудачными. Так, Законом Иркутской области от 7 марта 2002 г. N 8-ОЗ "О профилактике наркомании и токсикомании в Иркутской области" были предусмотрены основания и порядок госпитализации в наркологический стационар больного наркоманией без его согласия или без согласия его законного представителя по основаниям, аналогичным тем, которые установлены Законом "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании". Поскольку в силу п. "в" ст. 71 Конституции РФ регулирование прав и свобод человека и гражданина относится к ведению Российской Федерации, такие изменения могли быть произведены лишь на уровне федерального закона. Поэтому решением Иркутского областного суда от 25 апреля 2003 г. указанные положения Закона признаны недействующими <10>.

--------------------------------

<10> Архив Верховного Суда РФ. Дело N 66-Г03-8.

В 2001 г. в Государственную Думу РФ был внесен проект Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" <11>. Проект предусматривал изменение ст. 29 названного Закона путем указания о допустимости госпитализации в принудительном порядке лиц, страдающих психическими расстройствами в результате злоупотребления алкоголем, потребления наркотических или психотропных средств. Однако законопроект не учитывал необходимости комплексного подхода в правотворческой деятельности, взаимосвязанности Закона о психиатрической помощи и норм других законодательных актов, регулирующих сходные сферы правовых отношений (ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах", ГПК РФ), в результате он был отклонен.

--------------------------------

<11> Проект Федерального закона N 78214-3 "О внесении изменений в Федеральный закон "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" внесен 4 апреля 2001 г. решением Московской областной Думы N 15/131, рассмотрен Советом ГД ФС РФ 5 июня 2001 г., снят с рассмотрения Советом ГД ФС РФ 11 декабря 2001 г. См.: Паспорт проекта Федерального закона N 78214-3 "О внесении изменений в Федеральный закон "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" // "КонсультантПлюс".

Проблема осложняется сложившимся убеждением в невозможности излечения этих заболеваний принудительно, а потому - и в ненужности разработки принудительных медицинских процедур. Однако целью недобровольной госпитализации не является полное излечение больных. Даже возможность проведения в недобровольном порядке начального этапа лечения, заключающегося в прерывании злоупотребления и терапии тяжелого острого состояния, может иметь большое положительное значение в сохранении жизни человека и предотвращении причинения им вреда себе и иным лицам.

Федеральным законом N 146-ФЗ от 1 декабря 2004 г. в ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах" внесены изменения, увеличивающие возраст несовершеннолетних, с которого они вправе самостоятельно давать согласие на проведение наркологического лечения или отказываться от него, с 15 до 16 лет <12>. Эти изменения Закона были вызваны попыткой частичного преодоления указанного правового пробела, предоставляя родителям возможность направлять на лечение своих детей без их согласия хотя бы до достижения ими 16-летнего возраста. Представляется, что такие изменения нельзя признать удачными. Правовой пробел преодолен лишь частично, путем "залатывания дыр", а не решения в комплексе вопроса принудительного лечения. Но при этом указанные изменения внесли неоправданный разнобой в законодательное регулирование возраста, с которого несовершеннолетние вправе принимать самостоятельное решение о медицинском вмешательстве (в остальных случаях законодательство связывает возможность принятия таких решений с наступлением 15-летнего возраста). На это особенно важно обратить внимание с учетом того, что сейчас предлагается увеличить возраст, с которого несовершеннолетние вправе самостоятельно принимать решение о лечении наркологического заболевания, до 18 лет.

--------------------------------

<12> Собрание законодательства РФ. 06.12.2004. N 49. Ст. 4845.

Таким образом, принудительная госпитализация лиц, страдающих тяжелым расстройствами, вызванными употреблением психоактивных веществ, соответствует конституционным целям ограничения прав и свобод, не противоречит Конституции РФ и Основам законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан. Процедура такой недобровольной госпитализации должна быть аналогична процедуре, установленной ст. ст. 33 - 36 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" и главой 35 ГПК РФ. Поскольку недобровольная госпитализация затрагивает конституционное право на свободу и личную неприкосновенность, что требует четкости правовых формулировок, необходимо внесение системных изменений в Закон РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах" и в ГПК РФ.

Название документа

Статья: К вопросу о судебном правотворчестве в трудовом праве

(Томашевский К.Л.)

("Социальное и пенсионное право", 2008, N 3)

Дата

11.09.2008

Информация о публикации

"Социальное и пенсионное право", 2008, N 3

Примечание к документу

Текст документа

К ВОПРОСУ О СУДЕБНОМ ПРАВОТВОРЧЕСТВЕ В ТРУДОВОМ ПРАВЕ

К.Л. ТОМАШЕВСКИЙ

Томашевский К.Л., доцент кафедры гражданского процесса и трудового права юридического факультета Белорусского государственного университета, кандидат юридических наук.

Введение

В эпоху глобализации мировой экономики и конвергенции правовых систем проявляется тенденция в признании судебного нормотворчества в государствах, относящихся к системе романо-германского типа (Франция, ФРГ, Нидерланды, Италия) <1>. Не являются исключением Республика Беларусь и Российская Федерация, в которых также появилось много сторонников идеи признания судебной практики в качестве источника права. В настоящем докладе постараемся с позиции новейших исследований в данной области предложить вариант решения этой давней проблемы применительно к отрасли трудового права.

--------------------------------

<1> Глобализация и развитие законодательства: Очерки / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров, А.С. Пиголкин. М.: Изд. дом "Городец", 2004. С. 50 - 51.

1. Исторический экскурс в проблему

Проблема судебной практики и судебного правотворчества имеет давние исторические корни: была предметом дискуссий после возникновения римского частного права, далее - в период его рецепции в трудах западноевропейских юристов, наконец - в дореволюционной юридической науке России. Причем если одни авторы допускали признание судебной практики в качестве источника права (С.А. Муромцев, Н.М. Коркунов, Л.И. Петражицкий, Е.Н. Трубецкой), то другие категорически отрицали (Г.Ф. Шершеневич) <2>.

--------------------------------

<2> См. обзор их точек зрения в книгах: Марченко М.Н. Источники права: Учеб. пособие. М.: ТК Велби, Изд-во "Проспект", 2005. С. 356 - 374; Он же. Судебное правотворчество и судейское право. М.: ТК Велби, Изд-во "Проспект", 2008. С. 365 - 383.

В советском законодательстве и правовой науке по крайней мере до 1960-х гг. господствующей теорией правопонимания был юридический позитивизм (нормативизм), что во многом предопределяло взгляд на судебную практику, образно выражаясь, как на "падчерицу" по отношению к законодательству. Назначение судебной практики видели лишь в применении норм права, но никак не в создании общеобязательных правил поведения.

В 1940 - 1950-х гг. основной акцент в дискуссии ученых (С.И. Вильнянский, П.Е. Орловский и др.) состоял в определении природы и значения руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР и высших судебных органов союзных республик.

Определенный толчок для дальнейших исследований феномена судебной практики в СССР был дан изданием в 1975 г. коллективной монографии "Судебная практика в советской правовой системе" <3>, в которой обращалось внимание на возрастание значения судебной практики в толковании, конкретизации и преодолении пробелов в праве. Вместе с тем авторы избегали выводов о признании судебной практики в качестве источника права, оперируя термином "правоположение".

--------------------------------

<3> Судебная практика в советской правовой системе / Под общ. ред. С.Н. Братуся. М.: Юрид. лит., 1975.

Значительный вклад в исследование проблем судебной практики в процессе правоприменения в тот период внесли такие ученые, как А.К. Безина, С.Н. Братусь, А.Б. Венгеров, В.В. Лазарев, В.И. Никитинский и др.

Теоретические исследования проблем судебной практики продолжались и в 1980-х гг. в работах В.Н. Карташова, Н.В. Невской, Г.Г. Шмелевой, В.В. Ершова, О.С. Курылевой и др. Вместе с тем и в указанных работах, хотя и предпринимались попытки переосмыслить значение судебной практики, наиболее смелые выводы сводились к тому, что она "наряду с другими видами юридической практики оказывает активное влияние на правообразование" <4>.

--------------------------------

<4> Курылева О.С. Судебная практика и совершенствование трудового законодательства / Науч. ред. В.И. Семенков. Мн.: Наука и техника, 1989. С. 109.

Определенный перелом в подходах к вопросу о соотношении судебной практики с источниками права в России и Беларуси произошел в конце 1990-х гг. - начале нового тысячелетия. И здесь несомненную роль сыграли научные дискуссии, проходившие в Москве в 1997 и 2000 гг. и в Санкт-Петербурге в 2003 г., по результатам которых вышли научные труды.

В 1997 г. на базе Института государства и права РАН прошло обсуждение на тему "Судебная практика как источник права", по результатам которого в том же году была издана небольшая коллективная монография с таким же названием <5>. В этом обсуждении приняли участие как ученые-теоретики, так и исследователи-отраслевики (Р.З. Лившиц, В.С. Нерсесянц, В.М. Жуйков, С.А. Иванов и др.).

--------------------------------

<5> Судебная практика как источник права. М.: ИГП РАН, 1997.

Таким образом, все теоретические подходы к решению проблемы о соотношении судебной практики с источниками права можно условно подразделить на три группы: 1) признание широкого судебного правотворчества; 2) отрицание у судов правотворческих функций; 3) промежуточный подход, допускающий правотворчество некоторых судебных инстанций в тех или иных формах.

2. Вклад современной российской науки трудового права

в разработку проблемы судебного правотворчества

В поддержку расширения судебного правотворчества выступали, помимо ранее упоминавшегося С.А. Иванова <6>, также В.И. Миронов <7>, В.М. Лебедев <8>, Е.Б. Хохлов <9> и другие ученые-трудовики.

--------------------------------

<6> Иванов С.А. Судебные постановления как источник трудового права // Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 24 - 33.

<7> Миронов В.И. Законодательство о труде: теория и практика. М., 2000. С. 128 - 136.

<8> Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб., 2001.

<9> Хохлов Е.Б. Некоторые актуальные проблемы теории и практики российского трудового права // Правоведение. Изв. вузов. 2006. N 4. С. 58 - 60.

М.В. Лушникова и А.М. Лушников также занимают промежуточную позицию по проблеме соотношения судебной практики с источниками права, относя "к дополнительным источникам современного российского трудового права две формы судебной практики": 1) руководящую судебную практику, содержащую правоположения; и 2) решения конституционных (уставных), общих судов о признании нормативных актов недействующими (недействительными) <10>. К аналогичному выводу пришла Е.А. Шаповал <11>.