Источник: данные European Mortgage Federation (EMF). 44 page

Необходимо отметить, что причинение вреда здоровью военнослужащего, гибель военнослужащего в связи с участием в борьбе с терроризмом квалифицируются как "военная травма", что учитывается при установлении размера пенсий.

Как уже указывалось ранее, большинство военных юристов высказывают мнение, что члены семей погибших при участии в борьбе с терроризмом военнослужащих на основании ч. 6 ст. 21 Закона имеют по их выбору право на получение или единовременного пособия, предусмотренного ст. 18 Федерального закона "О статусе военнослужащих", в случае гибели (смерти) лица, наступившей при исполнении обязанностей в боевых условиях при борьбе с терроризмом, или единовременного пособия, предусмотренного ст. 21 Закона, в связи с получением лицом при осуществлении мероприятия по борьбе с терроризмом увечья, повлекшего за собой наступление гибели (смерти).

В то же время при гибели лица в связи с участием в борьбе с терроризмом в период действия Федерального закона от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом" не все так однозначно. Статья 20 этого Закона до 1 января 2005 г. не содержала нормы, аналогичной норме ч. 6 ст. 21 Закона, что позволяет членам семей погибших при участии в борьбе с терроризмом до 1 января 2005 г. военнослужащих претендовать на получение двух единовременных пособий.

Автор настоящей статьи предлагает читателям журнала рассмотреть в качестве примера, подтверждающего вышеназванную позицию, следующее судебное решение.

Кировский районный суд г. Астрахани, рассмотрев 19 августа 2010 г. в открытом судебном заседании гражданское дело по иску К.Р.И., К.М.А. к Министерству обороны Российской Федерации, Министерству финансов Российской Федерации, военному комиссариату Астраханской области о выплате единовременного пособия, установил следующее.

Истцы обратились в суд с иском о выплате единовременного пособия в связи с гибелью сына, принимавшего участие в борьбе с терроризмом, указав, что их сын К.Г.М. военным комиссариатом Трусовского района г. Астрахани был призван в ряды Вооруженных Сил Российской Федерации и направлен для прохождения службы в войсковую часть г. Пскова. В составе 6-й роты Псковской дивизии ВДВ их сын принимал участие в контртеррористической операции на территории Северо-Кавказского региона - в Чеченской Республике и погиб в Аргунском ущелье при выполнении операции по обезвреживанию незаконных вооруженных формирований. Истцы просят взыскать с Министерства обороны Российской Федерации за счет средств федерального бюджета единовременное пособие в размере по 100000 руб. каждому, выплата которого предусмотрена ч. 2 ст. 20 Федерального закона "О борьбе с терроризмом". В судебном заседании истец К.М.А. и представитель истцов свои исковые требования поддержали, просили суд удовлетворить их в полном объеме. Представитель ответчика - военного комиссариата Астраханской области П. иск не признала и пояснила, что родителям погибшего военнослужащего К.М.А. и К.Р.И. на основании Федерального закона "Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих..." выплачено страховое обеспечение в сумме 16175 руб. на каждого, а также в соответствии с Федеральным законом "О статусе военнослужащих" единовременное пособие в размере 25080 руб. каждому из родителей. Требуемое истцами единовременное пособие не может быть им выплачено, так как они уже получили по выбору единовременное пособие по Федеральному закону "О статусе военнослужащих". Представитель управления Федерального казначейства Астраханской области М. иск не признала, просила в иске отказать.

Выслушав истца и его представителя, представителей ответчиков, исследовав материалы дела, суд находит иск подлежащим удовлетворению по следующим основаниям. К.Г.М. военным комиссариатом Трусовского района г. Астрахани был призван в ряды Вооруженных Сил Российской Федерации и направлен для прохождения службы в войсковую часть г. Пскова. Рядовой К.Г.М. погиб в Аргунском ущелье при выполнении операции по обезвреживанию незаконных вооруженных формирований. Факт гибели военнослужащего К.Г.М. подтверждается извещением военного комиссариата Трусовского района г. Астрахани. Организация управления контртеррористическими операциями на территории Чеченской Республики регламентирована Указом Президента Российской Федерации "О мерах по повышению эффективности контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации". В соответствии с п. 4 данного Указа участие конкретного подразделения Объединенной группировки войск (сил), ее состав в одной из контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации определяются Генеральным штабом Вооруженных Сил Российской Федерации. Согласно разд. 3 приложения к Федеральному закону "О ветеранах" операция, проводимая в Чеченской Республике, имеет статус контртеррористической операции. Следовательно, рядовой К.Г.М. относился к лицам, принимавшим участие в борьбе с терроризмом, и погиб при проведении контртеррористической операции. Истцы, мать и отец военнослужащего, являлись членами его семьи. Частью 2 ст. 20 Федерального закона "О борьбе с терроризмом", действовавшего в период возникновения у истцов права на получение пособия, предусматривалось, что в случае гибели лица, принимавшего участие в борьбе с терроризмом, при проведении контртеррористической операции членам семьи погибшего и лицам, находящимся на его иждивении, выплачивается единовременное пособие в размере 100 тыс. руб. Требуемая истцами выплата подлежит взысканию с Министерства обороны Российской Федерации. Суд не может согласиться с доводами представителя ответчика о том, что вышеуказанное пособие не подлежит выплате в случае получения истцами единовременного пособия в соответствии с Федеральным законом "О статусе военнослужащих". То обстоятельство, что данная выплата является дополнительной мерой по социальной защите лиц, привлекаемых к выполнению мероприятий по борьбе с терроризмом, и членов их семей, подтверждается следующим. В соответствии с п. 2 Указа Президента Российской Федерации "О мерах по усилению борьбы с терроризмом" (данный Указ утратил силу в связи с принятием Федерального закона "О борьбе с терроризмом") Правительству Российской Федерации было предписано установить дополнительные меры социальной защиты указанной категории лиц. Во исполнение данного Указа Президента Российской Федерации Правительством Российской Федерации было принято Постановление "О мерах социальной защиты лиц, привлекаемых к выполнению специальных задач, связанных с проведением мероприятий по борьбе с терроризмом". Пунктом 3 данного Постановления предусмотрены единовременные выплаты членам семьи погибшего военнослужащего. Указанные выплаты были сохранены и Федеральным законом "О борьбе с терроризмом". Следовательно, выплата единовременного пособия, предусмотренного указанными нормативными актами, являлась дополнительной компенсационной выплатой для лиц, принимавших участие в борьбе с терроризмом, и членов их семей и подлежала выплате наряду с единовременным пособием, предусмотренным Федеральным законом "О статусе военнослужащих". В соответствии с действующим в настоящее время Федеральным законом "О противодействии терроризму" указанная выплата составляет 600 тыс. руб. Данная норма Закона вступила в силу с 1 января 2007 г. и в силу ст. 4 ГК РФ распространяется на правоотношения, возникшие после указанной даты. Следовательно, взысканию в пользу истцов подлежит единовременное пособие в ранее предусмотренном размере - 100 тыс. руб. Так как К.Г.М. был призван на военную службу приказом Министра обороны Российской Федерации, то единовременное пособие в пользу истцов подлежит взысканию именно с Министерства обороны Российской Федерации за счет федерального бюджета.

Приведенное в настоящей статье решение суда было своевременно обжаловано военным комиссариатом в Астраханский областной суд. Судебная коллегия по гражданским делам Астраханского областного суда в определении указала следующее.

Доводы кассационной жалобы о том, что поскольку ранее Военно-страховой компанией по выбору членов семьи погибшего военнослужащего им выплачено единовременное пособие по Федеральному закону "О статусе военнослужащих", следовательно, вышеуказанное пособие им не полагается, являются несостоятельными по следующим основаниям. Суд первой инстанции правильно исходил из того обстоятельства, что выплата единовременного пособия по Федеральному закону "О борьбе с терроризмом" является дополнительной мерой социальной защиты.

Указом Президента Российской Федерации от 7 марта 1996 г. N 338 "О мерах по усилению борьбы с терроризмом" (действовавшим на момент возникших правоотношений) Правительству Российской Федерации предписано установить дополнительные меры социальной защиты лиц, привлекаемых к выполнению специальных задач, при проведении мероприятий по борьбе с терроризмом. Постановлением Правительства Российской Федерации от 22 января 1997 г. N 58 "О мерах социальной защиты лиц, привлекаемых к выполнению специальных задач, связанных с проведением мероприятий по борьбе с терроризмом" установлено, что в случае гибели лиц, привлекаемых к выполнению специальных задач, членам их семей (в частности, отцу и матери) выплачивается единовременное денежное пособие (на каждого члена семьи) (п. 3). Таким образом, данное единовременное денежное пособие выплачивалось дополнительно к выплатам, предусмотренным Законом Российской Федерации "О статусе военнослужащих", а не на правах выбора, на что необоснованно ссылается в жалобе военный комиссариат Астраханской области.

В соответствии с ч. 2 ст. 19 Федерального закона "О борьбе с терроризмом" социальная защита лиц, привлекаемых к борьбе с терроризмом, осуществляется с учетом правового статуса таких лиц, устанавливаемого федеральными законами и иными нормативными правовыми актами, в соответствии с порядком, установленным Правительством Российской Федерации. Согласно п. 7 Постановления Правительства Российской Федерации от 22 января 1997 г. N 58 "О мерах социальной защиты лиц, привлекаемых к выполнению специальных задач, связанных с проведением мероприятий по борьбе с терроризмом" выплата единовременных денежных вознаграждений и единовременных денежных пособий, а также возмещение вреда производятся за счет организаций, привлекавших лиц к выполнению специальных задач, связанных с проведением мероприятий по борьбе с терроризмом. Поскольку рядовой К.Г.М. призван на военную службу приказом Министра обороны Российской Федерации, суд первой инстанции правомерно возложил обязанность по выплате единовременного пособия в пользу истцов на Министерство обороны Российской Федерации за счет средств федерального бюджета. Доводы жалобы о том, что суд незаконно сослался в обоснование своих выводов на нормативные акты, утратившие силу, являются несостоятельными, поскольку при разрешении возникшего спора суд обязан применять закон, действующий на момент возникновения спорных правоотношений.

С учетом изложенного судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения жалобы и отмены решения. Руководствуясь п. 1 ст. 361 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Астраханского областного суда определила решение Кировского районного суда г. Астрахани от 19 августа 2010 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу военного комиссариата Астраханской области - без удовлетворения <4>.

--------------------------------

<4> URL: http:// oblsud.ast.sudrf.ru/ modules.php?name= bsr&op= show_text&srv_num= 1&id= 30400001009281015158901000165080.

По мнению автора настоящей статьи, данные судебные акты являются вполне законными и обоснованными.

В юридической литературе, на наш взгляд, обоснованно отмечается, что единовременные выплаты, страховые выплаты, производимые согласно Федеральному закону от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ, ст. 18 Федерального закона "О статусе военнослужащих", а также Федеральному закону от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ, являются дополнительными, выплачиваются в соответствии со специальными законами в связи с особым характером военной службы или выполнением задач по борьбе с терроризмом и не исключают возможности возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, согласно гражданскому законодательству <5>. Так, в п. 1 ст. 21 Закона указывается, что возмещение вреда, причиненного жизни, здоровью и имуществу лиц, указанных в ст. 20 данного Закона, в связи с их участием в борьбе с терроризмом, осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

--------------------------------

<5> Трофимов Е.Н., Файзрахманов Р.А. Об обеспечении гарантированного права на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы // Право в Вооруженных Силах. 2007. N 11; Терроризм. Правовые аспекты противодействия: нормативные и международные правовые акты с комментариями, научные статьи / Под ред. И.Л. Трунова, Ю.С. Горбунова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 146.

Статья 1084 ГК РФ устанавливает общее правило, в соответствии с которым вред, причиненный жизни или здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств, а также при исполнении обязанностей военной службы, службы в милиции и других соответствующих обязанностей, возмещается по правилам, предусмотренным гл. 59 названного Кодекса, если законом или договором не предусмотрен более высокий размер ответственности.

Таким образом, военнослужащий (члены его семьи), здоровью (жизни) которого причинен вред в связи с его участием в борьбе с терроризмом, имеет (имеют) право на возмещение вреда в соответствии с гл. 59 ГК РФ в случае, если законом или договором не предусмотрен более высокий размер ответственности.

При причинении вреда жизни или здоровью военнослужащего в соответствии с гл. 59 ГК РФ подлежат возмещению (компенсации):

- имущественный вред (утраченный заработок и дополнительные расходы);

- неимущественный (моральный) вред.

Предусмотренные законодательными актами единовременные и страховые выплаты в счет возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью военнослужащего в связи с его участием в борьбе с терроризмом, по мнению автора настоящей статьи, не являются мерой гражданско-правовой ответственности и не могут учитываться при применении ст. 1084 ГК РФ.

Указанное подтверждается и п. 2 ст. 1085 ГК РФ, в соответствии с которым при определении утраченного заработка (дохода) пенсия по инвалидности, назначенная потерпевшему в связи с увечьем или иным повреждением здоровья, а равно другие пенсии, пособия и иные подобные выплаты, назначенные как до, так и после причинения вреда здоровью, не принимаются во внимание и не влекут уменьшения размера возмещения вреда (не засчитываются в счет возмещения вреда). В счет возмещения вреда не засчитывается также заработок (доход), получаемый потерпевшим после повреждения здоровья.

Однако, несмотря на практически единодушное мнение ученых и юристов-практиков по данному вопросу, наличие положительной судебной практики, в настоящее время военнослужащий (члены его семьи) может (могут) реализовать свое право на возмещение вреда, причиненного здоровью (жизни) военнослужащего в связи с его участием в борьбе с терроризмом, в соответствии с гл. 59 ГК РФ только в судебном порядке <6>.

--------------------------------

<6> Кулешов Г.В. Указ. соч.

Название документа

Статья: Регулирование социальных прав личности: проблема реализации положений Конституции РФ о разграничении предметов ведения

(Авдеева А.В.)

("Конституционное и муниципальное право", 2010, N 6)

Дата

03.03.2010

Информация о публикации

Авдеева А.В. Регулирование социальных прав личности: проблема реализации положений Конституции РФ о разграничении предметов ведения // Конституционное и муниципальное право. 2010. N 6. С. 38 - 42.

Примечание к документу

Текст документа

РЕГУЛИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ПРАВ ЛИЧНОСТИ: ПРОБЛЕМА

РЕАЛИЗАЦИИ ПОЛОЖЕНИЙ КОНСТИТУЦИИ РФ О РАЗГРАНИЧЕНИИ

ПРЕДМЕТОВ ВЕДЕНИЯ <*>, <1>

А.В. АВДЕЕВА

--------------------------------

<*> Avdeeva A.V. The regulation of social rights of a person: the problem of realization of the Russian Federation constitutional provisions for the distribution of competence objects.

<1> Статья подготовлена при использовании СПС "КонсультантПлюс".

Авдеева А.В., аспирантка кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

В статье рассматриваются проблемы практического применения конституционного положения о том, что регулирование прав и свобод человека и гражданина находится в ведении Российской Федерации. Анализ федерального законодательства позволяет автору сделать вывод о том, что некоторые нормотворческие полномочия, касающиеся содержания социальных прав, трактуются как относящиеся к предметам совместного ведения. Подобный подход может привести к необоснованному сужению понятия "регулирование", используемого в Конституции РФ.

Ключевые слова: регулирование социальных прав личности, предмет ведения Российской Федерации, предмет совместного ведения, разграничение полномочий, субъект Российской Федерации.

The article deals with the problems of practical application of the constitutional provision which stipulates that regulation of rights and freedoms of a person is a competence object of the Russian Federation. The analysis of federal legislation helps the author to make a conclusion that some regulatory powers concerning the content of social rights are interpreted as relating to the joint competence objects. Such an approach may result in groundless narrowing of the notion of regulation stipulated in the Constitution of the Russian Federation.

Key words: regulation of social rights of a person, competence object of the Russian Federation, joint authority object, devolution of powers, constituent member of the Russian Federation.

На основании п. "в" ст. 71 Конституции РФ регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина, в том числе в социальной сфере, относятся к предметам ведения Российской Федерации. В постановлениях Конституционного Суда РФ сформулирована правовая позиция, в соответствии с которой в ведении Российской Федерации находится принципиальное первичное конституционно-правовое регулирование прав и свобод личности, установление их единых федеральных стандартов, а также способов, средств и порядка защиты <2>.

--------------------------------

<2> См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. М., 2002. С. 464; Симонян Г.Р. Общегосударственное значение вопросов исключительного ведения Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2007. N 21. С. 11 - 12.

Конституция РФ не дает четкого ответа на вопрос о том, в каком объеме должно осуществляться регулирование прав и свобод на федеральном уровне. По мнению отдельных исследователей, понятие "регулирование" означает, что "делом Федерации является определение перечня прав и свобод, их конституционно-правовое закрепление, установление конституционных и иных гарантий, механизмов и процедур их реализации, ответственности за их нарушение" <3>. Данное утверждение не отражает в полном объеме роль Российской Федерации в регулировании прав и свобод человека и гражданина и, следовательно, нуждается в уточнении. Представляется, что на федеральном уровне также должны быть установлены основные положения, касающиеся круга лиц, обладающих соответствующим правом, и определено содержание конституционных прав и свобод, в том числе закреплены конкретные правомочия субъектов того или иного права.

--------------------------------

<3> Конституция Российской Федерации. Научно-практический комментарий (постатейный) / Под ред. Ю.А. Дмитриева. М., 2007 // СПС "КонсультантПлюс".

Положение п. "в" ст. 71 Конституции РФ призвано гарантировать существование на всей территории Российской Федерации единого подхода к содержанию и реализации конституционных прав и свобод, в том числе в социальной сфере. Единообразие позволяет обеспечить равенство лиц, проживающих на всей территории Российской Федерации. Как справедливо отмечает В.И. Крусс, "любой человек в России должен быть уверен, что его основные права и свободы остаются ровно теми же, независимо от места жительства, пребывания, трудовой (экономической) деятельности или иных обстоятельств..." <4>.

--------------------------------

<4> Крусс В.И. Некоторые конституционные аспекты правотворчества в субъектах Российской Федерации // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения: Материалы международной научной конференции. Юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Москва, 28 - 31 марта 2007 г. / Под ред. проф. С.А. Авакьяна. М., 2008. С. 447.

Пункт "в" ст. 71 Конституции РФ также является гарантией того, что Российская Федерация не будет устраняться от регулирования прав и свобод человека и гражданина. Представляется неоправданной точка зрения А.А. Богданова, в соответствии с которой "целесообразно исключить из предметов ведения Российской Федерации вопросы регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина <...> и оставить их в совместной компетенции Российской Федерации и ее субъектов" <5>. В сфере совместного ведения федеральный законодатель имеет право самостоятельно определять степень и глубину федерального регулирования и, как отмечается в решениях Конституционного Суда РФ, устанавливать конкретные полномочия органов государственной власти РФ и ее субъектов <6>. Закрепление регулирования прав и свобод в качестве предмета совместного ведения привело бы к возможности передачи значительного числа правотворческих полномочий, касающихся конституционных социальных прав, на уровень субъектов РФ.

--------------------------------

<5> Богданов А.А. Социальные права человека в условиях федеративного государства: федеральное и региональное закрепление (Сахалинская область) // Конституция, закон и социальная сфера общества (материалы научно-практической конференции. Москва, 1 декабря 2008 г.). М., 2009. С. 227.

<6> См.: п. 4 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 9 января 1998 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности Лесного кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 1998. N 3. Ст. 429.

Нельзя не согласиться с позицией В.И. Крусса, утверждающего, что "конституционно определенные прерогативы субъектов Федерации в отношении прав человека не так велики, как это может казаться. И в этом - большая заслуга Конституции, которая <...> исключает возможность внутригосударственного обособления (существенного и содержательного своеобразия) в решении этого круга вопросов" <7>.

--------------------------------

<7> Крусс В.И. Указ. соч. С. 447.

Необходимо подчеркнуть, что положение п. "в" ст. 71 Конституции РФ не препятствует субъектам РФ осуществлять собственное правовое регулирование социальных прав личности, однако такое регулирование должно производиться исключительно в целях защиты прав и свобод, включая установление дополнительных гарантий реализации прав и свобод (п. "б" ч. 1 ст. 72 Конституции РФ).

Например, в настоящее время действуют Закон Московской области от 11 января 2008 г. N 1/2008-ОЗ "Об обеспечении тишины и покоя граждан в ночное время на территории Московской области" <8>, Закон г. Москвы от 12 июля 2002 г. N 42 "О соблюдении покоя граждан и тишины в ночное время в городе Москве" (по состоянию на 21 ноября 2007 г.) <9>, Закон Санкт-Петербурга от 12 января 2004 г. N 793-2 "Об административной ответственности за нарушение тишины и покоя граждан в ночное время на территории Санкт-Петербурга" (по состоянию на 9 июля 2008 г.) <10>. Данные нормативные правовые акты субъектов РФ приняты с целью создания дополнительных гарантий реализации конституционных прав личности на охрану здоровья, на отдых.

--------------------------------

<8> Ежедневные новости. Подмосковье. 2008. N 9.

<9> Ведомости Московской городской Думы. 2002. N 8. Ст. 168; 2008. N 12. Ст. 251.

<10> Вестник Законодательного собрания Санкт-Петербурга. 2004. N 3; 2008. N 27.

Так, в соответствии с подп. "в" п. 2 ст. 3 названного Закона Московской области его положения не распространяются на действия, за совершение которых законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность. Приведенная норма подчеркивает тот факт, что данный Закон посвящен вопросам обеспечения тишины и покоя граждан, не урегулированным Федерацией <11>.

--------------------------------

<11> В настоящее время отсутствует соответствующий федеральный закон. Отдельные положения, касающиеся защиты человека от вредных шумовых воздействий, содержатся в нормах некоторых правовых актов РФ. См., напр.: ст. 6.3, 6.4, 8.22, 8.23 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях // СЗ РФ. 2002. N 1. Ч. I. Ст. 1; 2010. N 15. Ст. 1751.

Роль субъектов РФ также проявляется в конкретизации положений федерального законодательства, направленной на обеспечение правовой определенности в вопросах, касающихся осуществления социальных прав. Подобная конкретизация должна способствовать созданию механизма более эффективной реализации социальных прав и, следовательно, охватывается понятием "дополнительные гарантии".

Например, на основании п. 1 ст. 10 Закона Российской Федерации от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании" (по состоянию на 27 декабря 2009 г.) <12> образовательные программы с учетом потребностей и возможностей личности осваиваются в различных формах, в том числе в форме семейного образования. Пункт 3 ст. 50 анализируемого Закона закрепляет право граждан, получивших образование в форме семейного образования, на аттестацию в форме экстерната в аккредитованных образовательных учреждениях соответствующего типа. Пункт 4 ст. 52 указанного Закона предусматривает, что ребенок, получающий образование в семье, вправе на любом этапе обучения при его положительной аттестации по решению родителей (законных представителей) продолжить образование в образовательном учреждении. Таким образом, порядок получения семейного образования остался практически не урегулированным на федеральном уровне.

--------------------------------

<12> Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации (далее - Ведомости СНД и ВС РФ). 1992. N 30. Ст. 1797; 2009. N 52. Ч. I. Ст. 6450.

Предельно общие нормы Закона РФ "Об образовании" конкретизируются в законодательстве некоторых субъектов РФ с целью установления дополнительных гарантий реализации конституционного права личности на образование. Так, в соответствии с п. 2.3 Положения о формах получения образования в государственных образовательных учреждениях города Москвы, реализующих общеобразовательные программы, утвержденного Постановлением Правительства Москвы от 25 сентября 2007 г. N 827-ПП "Об организации деятельности государственных образовательных учреждений города Москвы, реализующих общеобразовательные программы, в различных формах получения образования" <13>, обучающиеся, осваивающие общеобразовательные программы в форме семейного образования, зачисляются в контингент обучающихся конкретного образовательного учреждения. Раздел 4 названного Положения более детально регулирует вопросы организации обучения в форме семейного образования, в том числе предусматривает выплату родителям (законным представителям), осуществляющим воспитание и обучение несовершеннолетнего ребенка в семье, денежных средств в размере затрат на образование каждого ребенка на соответствующем этапе обучения в государственном образовательном учреждении, определяемом в соответствии с финансовыми нормативами затрат (п. 4.8).

--------------------------------

<13> Вестник Мэра и Правительства Москвы. 2007. N 57.

Субъекты РФ также могут регулировать иные вопросы организационного и финансового обеспечения реализации социальных прав, например, в части установления системы и структуры уполномоченных в данной сфере органов государственной власти субъектов РФ.

Принятие субъектами РФ нормативных правовых актов по вопросам социальных прав возможно только в рамках сферы совместного ведения и сопряжено с определенными ограничениями. Во-первых, на региональном уровне не могут быть установлены новые права и свободы, в том числе в социальной сфере. Во-вторых, субъекты РФ не вправе прямо или косвенно ограничивать права и свободы человека и гражданина. В соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. В-третьих, закрепление на уровне субъекта РФ порядка и условий реализации права не должно "подрывать" сущность самого права и искажать его смысл.