Вашингтон, округ Колумбия. – Жизнь дана тебе для более серьезных вещей, сынок

– Жизнь дана тебе для более серьезных вещей, сынок. Не то чтобы работа на моего брата не открыла нам каналы в частный сектор. – Конгрессмен Роберт Борджия залпом выпил бурбон и налил себе еще. – Мы с Джозефом наконец поймали Вольфовича, а у него есть связи в нескольких сверхсекретных проектах по Среднему Востоку. Но главное, он предлагает высокий пост, который я собираюсь сграбастать для тебя: помощник министра обороны. Будешь начальником спецкомиссии по стабилизации бизнеса.

Пьер Борджия выдохнул.

– А как же планы с выборами 2002‑го? С прицелом на Овальный Кабинет?

– Я не собираюсь отступать. Да и твой дядя со мной согласен, что с поста помощника министра путь в Белый дом будет заметно короче. Ты получишь доступ в Пентагон, неплохая стартовая площадка. Поверь, с твоим именем и взглядами, с военной карьерой и четвертью миллиарда на счету мы запросто засунем тебя в Белый дом уже в 2008 году.

* * *

Шлюхи ушли, бутылка текилы опустела.

Пьер Борджия сидел в замшевом кресле и безучастно наблюдал, как день сменяется сумерками. В хмельном ступоре он пытался рассмотреть свое отражение в зеркале.

Жизнь дана тебе для более серьезных вещей…

– А?

Соберись! Открой глаза, Пьер!

Голос выдернул его из пьяной дремы.

– Кто это сказал?

Ты можешь все потерять, друг мой. Президентство, сипу, влияние, женщин – все из‑за него.

Пьер оглянулся, от чего все поплыло перед глазами, и снова оперся затылком о подголовник.

– Я вызову охрану.

У нас мало времени, ты должен собраться. Посмотри на меня, идиот!

Его отражение в зеркале сменилось мезоамериканским индейцем, голым до пояса.

– Ну я и набрался. – Пьер подавился смехом, закашлялся и поспешил в ванную, где его вырвало чистой текилой.

Опершись руками о раковину, он застонал и прополоскал водой рот, потом поднял глаза на зеркало и…

…встретился взглядом все с тем же жрецом майя.

– Ты не настоящий.

Слушай свое сердце, Пьер. Я – та алчность, что горит во всех осколках единой души. Я был в тебе до того, как ты осознал себя.

– Это безумие. Я иду спать.

Дурак! Я здесь, чтобы предупредить тебя, пока он снова не уничтожил твое наследие.

– О ком ты говоришь? Кто он?

Сын твоего врага. Человек, который украл твою женщину и твое наследие.

– Ты про Юлиуса?

Если бы ты остался с женщиной Хун‑Ахпу, как я предполагал, ты стал бы отцом вождей. А ты позволил врагу обокрасть тебя. И затем пригласил в свой лагерь. Теперь его сын уничтожит тебя и тот общий сосуд, который мы делим.

– Майкл Гэбриэл? Он ничто. Как он может меня уничтожить?

В день, когда убьешь его отца, убедись, что сын не окажется рядом. Помни мое предупреждение, Пьер. Я Вукуб‑Какиш, и наша общая судьба стоит сейчас на кону.

«Маджестик‑12» (S‑66)