Глава восьмая. – У меня небольшая проблема, – сказал Фрэнк Эннис Кларе Кейси, забирая ее из кардиологического центра

– У меня небольшая проблема, – сказал Фрэнк Эннис Кларе Кейси, забирая ее из кардиологического центра.

– Дай‑ка догадаюсь, – пропела она, рассмеявшись. – В прошлом месяце мы использовали слишком много освежителя воздуха в туалете?

– Нет, ничего подобного, – бросил он раздраженно, маневрируя между автомобилями.

– Постой, не говори. Я сделаю еще одну попытку. Это все из‑за медных табличек на двери. Мы купили новую банку чистящего средства для меди, а я не спросила у тебя разрешения. Из‑за этого?

– Клара перестань. Не знаю, почему ты всегда делаешь из меня какого‑то скупердяя. Мои проблемы связаны не с тобой и не с твоими немыслимыми тратами на твой кардиологический центр.

– На наш центр, Фрэнк. Он ведь принадлежит больнице.

– Только формально. Но с самого первого дня он работает как независимая республика.

– Какой ты мелочный, – неодобрительно обронила она.

– Клара, ты очень хочешь пойти на этот концерт? – неожиданно спросил он.

– А что случилось? – она вопросительно посмотрела на Фрэнка. Обычно он не отменял договоренности.

– Нет, ничего. Но мне нужно с тобой поговорить, – объяснил мужчина.

– Пообещай, что не будешь говорить о бумажных салфетках и коробках скрепок и других непомерных статьях расходов, которые обходятся твоей больнице в целое состояние.

Он улыбнулся.

– Нет, ни о чем таком я говорить не буду.

– Ладно. Тогда концерт отменяется. Пойдем где‑нибудь поужинаем?

– Поехали ко мне.

– Нам нужно где‑то поесть, Фрэнк. А ты ведь не готовишь.

– Я нанял людей из кейтеринговой службы – они приготовят ужин, – смущенно пробормотал Фрэнк.

– Ты был настолько уверен, что я соглашусь?

– Во многих вопросах ты вполне здравомыслящий… ну, нормальный человек. – Он пытался говорить откровенно.

– Кейтеринговая служба. Понятно…

– Это молодые ребята. Я бы сказал, полупрофессионалы. Пока еще не научились драть баснословные цены.

– Используешь труд рабов? Созрел для эксплуатации? – ехидно спросила Клара.

– Клара, ты можешь хотя бы сегодня не начинать? – взмолился Эннис.

Мод и Саймон находились в квартире Фрэнка. Они накрыли на стол, принесли собственные бумажные салфетки и розу.

– Может, это лишнее? – беспокоился Саймон.

– Нет, не лишнее. Он собирается сделать ей предложение. Я знаю, – заявила Мод.

– Он что – сказал тебе?

– Нет, конечно, но с какой стати тогда он приглашает женщину к себе домой на ужин?

Для Мод все было очевидно.

Близнецы разложили копченого лосося с авокадо и украсили розеткой, вырезанной из сицилийского лимона. Курица под горчичным соусом томилась в духовке. Яблочный пирог с кремом дожидался своего часа на буфете.

– Надеюсь, она скажет «да», – сказал Саймон. – Этот малый пошел на такие расходы – дорогая еда, наше обслуживание и так далее.

– Думаю, она в возрасте… – задумчиво произнесла Мод. – Ведь сам мистер Эннис уже в летах. Удивительно, что у него хватает сил предлагать руку и сердце, не говоря уже о другом…

– Давай не будем продолжать, – предложил Саймон.

Они вышли из дома и опустили ключи в отверстие для почты.

Клара всегда считала квартиру Фрэнка блеклой и безликой. Но сегодня вечером этот холостяцкий приют смотрелся по‑другому. Романтический приглушенный свет… И она сразу заметила накрытый стол. На нем пылала красная роза в вазе. На Фрэнка совсем непохоже. Наверное, это все придумали люди из кейтеринга.

Вдруг ее будто молнией ударило. Неужели он решился сделать ей предложение? Не может быть! Они с Фрэнком четко оговорили правила своих ни к чему не обязывающих отношений. Они могут встречаться с другими. Время от времени, если они вместе отправлялись куда‑то на уик‑энд, или проводили вместе отпуск, как тогда на Северо‑Шотландском нагорье, то останавливались в одном номере и довольствовались умеренным, но приятным сексом. Именно так описала бы это Клара, если бы ей пришлось с кем‑нибудь обсуждать их отношения. Но она ни с кем их не обсуждала, ни в центре с подругой Хилари, ни со своей старой приятельницей Дервлой… Ни со своей матерью, которая иногда расспрашивала ее о новом друге, ни с дочерьми, которые считали, что их бедная постаревшая матушка уже давно пережила период любовных утех. Она не обсуждала это и со своим бывшим мужем Аланом, который все время крутился рядом в надежде, что она прибежит назад.

Нет. Не может быть. Фрэнк не может настолько свихнуться. Он направился к себе в кабинет и вернулся с пачкой писем.

– Как у тебя красиво, – сказала Клара с восхищением.

– Рад, что тебе нравится. Спасибо, что согласилась поменять планы на вечер.

– Не за что. Наверное, ты хотел поговорить о чем‑то важном…

Клара думала над тем, что ответить Фрэнку, если он и вправду решится сделать предложение. Конечно, она скажет «нет», но как все обставить, чтобы он не чувствовал себя глупо и неловко? Вот это настоящая проблема.

Фрэнк налил ей бокал вина и передал пачку писем.

– Вот моя проблема, Клара. Я получил письмо от одного мальчика из Австралии. Он говорит, что он мой сын.

Саймон и Мод попросили Матти опробовать кулебяку, которую близнецы собирались приготовить в тот вечер. На самом деле они знали, что блюдо у них получится вкусным, но им хотелось дать Матти почувствовать, насколько им важно его мнение. Они приготовили начинку из лосося, риса и яиц и аккуратно завернули ее в раскатанное тесто.

Матти наблюдал за всем этим с большим интересом.

– Во времена моей молодости лосось считался таким деликатесом, что нам бы и в голову не пришло заворачивать его с рисом и яйцами в тесто, – покачал он головой.

– Сегодня, Матти, люди любят все усложнять, – хихикнула Мод.

– Именно поэтому ты вечно стараешься приготовить макароны сама, вместо того чтобы пойти и купить их в супермаркете, как это делают все нормальные люди?

– Нет, не поэтому, – рассмеялся Саймон. – Она любит готовить макароны, потому что ей нравится Марко.

– Да я едва знакома с ним, – принялась неуверенно оправдываться Мод.

– Но ты не прочь познакомиться с ним поближе, – наседал Саймон.

– А кто такой Марко? – спросил Матти.

– Его отец – Эннио Романо. Знаешь ресторан Эннио? Мы тебе рассказывали об этом заведении, – объяснил Саймон.

– Мы хотим получить там работу, – пискнула Мод.

– Кое‑кто молится Господу Богу, чтобы получить там работу, – добавил Саймон, подсмеиваясь над сестрой.

Мод старалась сохранять деловой тон.

– Это итальянский ресторан. Поэтому мы должны знать, как готовить макароны. И даже если мы не получим там работу, это пригодится в любом случае. Мы сможем приятно удивить своих клиентов.

– Да, а потом им будут завидовать гости, – сказал Саймон.

– Что за радость: пригласить людей к себе, чтобы потом расстраивать их, – не мог понять Матти.

Близнецы тяжело вздохнули.

– Интересно, он уже сделал ей предложение? – задумчиво произнесла Мод.

– Если он не хочет, чтобы его ужин превратился в угольки, думаю, уже сделал.

– О ком вы? – поинтересовался Матти.

– Об одном старике по имени Фрэнк Эннис. Он сегодня должен сделать предложение одной своей пожилой знакомой.

– Фрэнк Эннис? Тот, который работает в больнице Святой Бригитты?

– Да. Ты знаешь его, Матти?

– Нет, лично не знаю. Но слышал о нем от Фионы. Кажется, это Фрэнк Эннис для них – настоящий враг. Деклан тоже с ним знаком. Он говорит, что этот человек не так уж плох, просто помешан на работе.

– Все это закончится, если он женится на этой старушке, – протянул Саймон задумчиво.

– Тогда и для нее тоже все изменится, – вставила Мод.

– Он вам заплатил? – вдруг спросил Матти.

– Да. Он оставил нам конверт, – ответил Саймон.

– Хорошо. Тогда хорошо. А то я слышал от Фионы, что он настоящий скупердяй и всегда тяжело расстается с деньгами.

– Сначала он попросил месячную отсрочку, – заявил Саймон.

– Да ты что! – удивилась Мод.

– Я сразу отказал. Сказал, что мы всегда берем деньги авансом. Никаких отсрочек платежа. Он согласился без проблем.

Саймон очень гордился своим умением вести переговоры и знанием умных словечек из деловой лексики.

Клара Кейси смотрела на письмо, которое протянул ей Фрэнк.

– Ты правда хочешь, чтобы я его прочитала? – спросила она. – Оно ведь адресовано не мне…

– Он не знает о тебе, – сказал Фрэнк.

– Да, но что он знает о тебе? – Клара была спокойна.

– Прочти.

Она начала:

«Вы удивитесь, прочитав это письмо. Меня зовут Дез Рэйвен, и мне кажется, что я – ваш сын. Эта новость, наверное, заставит ваше сердце содрогнуться от ужаса, и вы подумаете, что какой‑то парень пытается подобраться к вашим деньгам. Хочу сразу вас заверить, что это не так.

Я вполне счастливо живу здесь, в Нью‑Саут‑Уэльсе, где работаю учителем и где собираюсь жить и дальше.

Если моя поездка в Дублин доставит вам или вашей семье какие‑то неприятности, я пойму. Я просто надеялся, что мы можем встретиться хотя бы раз, когда я буду в Ирландии. Моя мать, Рита Рэйвен, умерла в прошлом году. У нее было воспаление легких с осложнениями, и врачи назначили ей неправильное лечение.

Я не жил дома последние шесть лет, когда учился в колледже, но раз в неделю посещал мать и готовил ей поесть. Она стирала в машинке мою одежду – и делала это с большим удовольствием.

Это может показаться странным, но я никогда не спрашивал, кем был мой отец. Не спрашивал, потому что видел – для нее нелегко общаться на эту тему. Она говорила, что была в то время слишком молода и глупа и что, в конце концов, все закончилось благополучно. Что она ни разу не пожалела, что родила меня. В Австралии ей было хорошо. Она приехала сюда беременная, без гроша в кармане, а потом родился я. А потом она выучилась на гостиничного администратора.

У нее была пара романов: один длился целых шесть лет. Мне не очень нравился тот парень, но рядом с ним она была счастлива, а потому него появился кто‑то более интересный.

У нее было много друзей и она поддерживала связь со своей замужней сестрой в Англии. Ей было сорок два, когда она умерла, хотя она всем говорила, что ей тридцать девять. Могу сказать, что в целом она прожила счастливую жизнь.

О вас, Фрэнк Эннис, я не знаю ничего – кроме вашего имени, которое обозначено в моем свидетельстве о рождении. Я нашел вас через Интернет, позвонил в больницу и спросил, работаете ли вы там. Мне подтвердили, что да – работаете.

Вот решил написать вам.

Хочу еще раз заверить, что не стану докучать вам или вашей жене и семье. Мне также известно, что вы не знали, где я живу. Мама всегда скрывала это. Она говорила мне об этом каждый мой день рождения, чтобы я не ждал подарка.

Я очень надеюсь, что вы не откажетесь со мной встретиться.

До связи.

Дез Рэйвен».

Клара положила письмо на стол и взглянула на Фрэнка. Его глаза блестели и по щеке катилась слеза. Она встала и подошла к нему с протянутыми руками.

– Как это прекрасно, Фрэнк! – прошептала она. – Теперь у тебя есть сын! Разве это не самая лучшая в мире новость?

– Да, но нужно быть осторожными, – начал Фрэнк.

– По поводу чего? Ведь у тебя была женщина по имени Рита Рэйвен?

– Да, но…

– А потом она куда‑то исчезла?

– Она поехала к родственникам в США, – выдавил он.

– Или в Австралию и совсем не к родственникам… – поправила Клара.

– Но все это нужно проверить… – начал нервничать Фрэнк.

Клара нарочно сделала вид, что не понимает, о чем речь.

– Конечно, нужно проверить – какие есть рейсы и так далее. Но пусть он этим займется. Молодежь умеет намного быстрее бронировать билеты через Интернет. А сколько сейчас времени в Австралии? Ты можешь прямо сейчас ему позвонить, – и она принялась отдирать пленку от лосося.

Эннис сидел не шелохнувшись. Он не мог заставить себя сказать ей, что получил письмо две недели назад и не мог решить, что предпринять.

– Ну же, Фрэнк, сейчас там, наверное, утро и если ты будешь тянуть, он уйдет в школу. Позвони ему сейчас.

– Но нам придется поговорить об этом.

– Что ты имеешь в виду? О чем нам придется поговорить?

– Ну, ты не возражаешь?

– Возражаю? Фрэнк, я очень рада. Единственное, против чего я сейчас возражаю, – это то, что спустя столько лет тебе придется беседовать с автоответчиком.

Он удивленно смотрел на нее. Некоторые вещи он не научится понимать никогда.

– Ну как все прошло вчера с Фрэнком? – спросила Хилари У Клары на следующий день. Кардиолог делилась своими тайнами только с Хилари и только Хилари могла себе позволить задавать подобные вопросы.

– Замечательно, – сказала Клара, но распространяться не стала.

– Тебе понравился концерт? – продолжала расспросы Хилари.

– Мы не пошли. Он заказал ужин на дом.

– О Боже, как все серьезно!

Хилари была довольна. Она всегда повторяла, что Фрэнк и Клара созданы друг для друга. Но Клара вечно это отрицала.

– Фрэнк был как всегда в своем репертуаре: осторожный, бдительный, без экспромтов. И хватит нас сватать друг другу, Хилари.

Фрэнк так долго колебался, позвонить или нет, что, когда он наконец решился, к телефону в квартире Деза Рэйвена на другом конце земли никто не подошел. Эннис умудрился пропустить разговор с сыном, о существовании которого даже не подозревал, просто потому что хотел все обговорить с ней и все проверить. Бесполезно… Но Клара ничего не стала говорить Хилари. Это был секрет Фрэнка. И она не станет его выдавать.

– А где Мойра? Ведь сегодня она, кажется, должна быть в больнице?

– Она только что повезла Китти Рэйли осматривать дома‑интернаты для стариков. У нее длиннющий список того, что нужно Китти: церковь неподалеку, вегетарианская пища и так далее, – одновременно раздраженно и удивленно ответила Хилари.

– Мисс Тирни очень скрупулезна и старательна – этого у нее не отнять, – изрекла Клара.

– Я знаю, к чему ты, – ей не хватает улыбки, – сказала Хилари. – Кстати, тебе звонила Линда. Ты была занята, поэтому я сняла трубку.

Сын Хилари был женат на дочери Клары. Женщины специально познакомили молодых людей – и это сработало, они стали встречаться и поженились. Но детей не было. Они обращались к врачам, но ничего не помогало.

И Ник и дочь Клары Линда уже отчаялись ждать чуда.

– Она сказала, что снова ничего не получилось.

– Если она будет так нервничать по этому поводу и трезвонить всем, она никогда не сможет зачать ребенка. Каждый месяц она обзванивает с три десятка людей и делится своими печальными новостями – она звонит тебе, мне и еще бог знает кому.

– Клара! – с ужасом воскликнула Хилари. – Она твоя дочь и она думает, что ты точно так же ждешь не дождешься, когда она сделает тебя бабушкой. Кстати, и меня тоже.

– Да, ты права. Дай‑ка телефон.

Хилари слушала, как Клара успокаивает Линду.

По‑видимому, Линда плакала на том конце провода. Хилари отвернулась. Как ей хотелось услышать хорошие новости от Ника и Линды. Она слышала, как Клара говорит:

– Конечно, ты нормальная. Пожалуйста, солнышко, прекрати плакать. У тебя будут ужасные красные глаза – как у хрюши. Я знаю, что тебе наплевать сейчас, но потом ты будешь жалеть, когда тебе придется прихорошиться и пойти в гости… Ну конечно, к Хилари – мы все туда идем сегодня вечером. Даже не думай отказываться, Линда. Хилари купила отличный десерт.

– Десерт? – переспросила Хилари, когда Клара повесила трубку.

– Нужно было что‑то придумать. Она собиралась возвращаться к себе и страдать в своей темной комнате, как обычно.

– Ладно. Я собиралась подавать сыр с виноградом, но теперь придется купить еще что‑то, – сказала Хилари. – А что вчера было у Фрэнка Энниса на десерт?

– Яблочный пирог, – усмехнулась Клара.

– Ты уверена, что он не задавал тебе никаких вопросов, о которых ты забыла сказать мне?..

– Ну тебя. Смотри, а вот и Мойра. Давай хотя бы сделаем вид, что работаем.

Мойра торжествовала. Пятый дом, который они осматривали, идеально подходил для Китти Рэйли – в нем обитало множество бывших монахинь, священников и в меню предлагалась вегетарианская пища. То, что нужно.

– Господи, надеюсь, что мне для полного счастья понадобится намного больше, когда придет время, – сказала Клара.

– А что вам нужно для полного счастья? – спросила Мойра.

Вроде бы безобидный вопрос, но, похоже, Мойра намекала, что для Клары время уже пришло.

– Не знаю: библиотека, казино, спортзал – и конечно, внук или внучка! – произнесла Клара. – А что понадобится вам, Мойра? Когда придет время.

– Я бы хотела, чтобы рядом были друзья – люди, которых я давно знаю, чтобы мы могли сидеть и подолгу вспоминать молодость.

– Думаете, так и будет? Вы соберете друзей и будете вместе вспоминать прошлое?

Кларе действительно было интересно. Она со своей подругой Дервлой именно так представляла себе старость.

– Нет, пожалуй. У меня не много друзей на самом деле. Не было времени обзавестись – работа, знаете ли… – неожиданно призналась Мойра.

Клара посмотрела инспектору в глаза. На какое‑то мгновение личина спала, и Клара увидела перед собой совершенно одинокую женщину. Но через секунду маска была снова на месте.

– Ты можешь прийти ко мне сегодня? Давай вместе позвоним – попробуем его набрать раньше, чем завтра вечером, – бубнил в трубку Фрэнк Кларе.

– Нет, Фрэнк. Сегодня Хилари пригласила нас на ужин.

– Но ты должна прийти, – он злился.

– Не могу, Фрэнк. Я уже сказала.

– Ты слишком принципиальна, – сказал он, окончательно выходя из себя.

– Ты тоже. Если бы ты позвонил сразу, застал бы его дома.

– Прошу тебя, Клара.

– Нет. Я не буду больше повторять. Жди завтрашнего вечера, если хочешь, чтобы я пришла и поддержала тебя.

Она повесила трубку.

Фрэнк еще долго слушал короткие гудки. Какой же он дурак, что не позвонил парню сразу! Клара права. Он специально оттягивал момент, и в результате Дез будет думать, что у него перед носом закрыли дверь.

Конечно, он помнил Риту Рэйвен. Как ее забыть? Его отец и мать не одобряли их связь. Рита была из неподходящей, неправильной семьи. Эннисы не для того так много трудились и зарабатывали репутацию, чтобы вот так просто поставить на своих достижениях крест из‑за сомнительной любовной связи сына. Родители Фрэнка Энниса действовали очень быстро. Они устроили так, что Рита Рэйвен исчезла из его жизни без следа. Фрэнк иногда вспоминал о ней с грустью. А теперь она умерла. Так рано. Перед ним до сих пор всплывало красивое лицо семнадцатилетней девушки. Как это тяжело – уехать в Австралию одной, родить сына и держать это в тайне от отца. Он ведь ни о чем не догадывался. А если бы он знал, что бы делал? Об этом ему думать не хотелось. Начинать карьеру с нуля, в чужой стране с резким климатом… Он бы, наверное, струсил. Его родители так враждебно относились к Рите и с таким облегчением приняли новость о ее отъезде. А может, они знали больше, чем сообщили ему? У него екнуло сердце. Нет, не может быть. Не могли они заплатить Рите, чтобы она исчезла из его жизни. Они очень бережно относились к деньгам. Нет, нельзя давать волю таким гнусным подозрениям.

Черт побери Клару и ее чаепития у родственников. Она сейчас была нужна ему как никогда.

Ужин у Хилари оказался превосходным. Она отправилась в гастроном за десертом и увидела необычные салаты, захотелось их тоже купить.

Разговор не клеился, напряжение за столом нарастало. Впрочем, как обычно в те дни, когда Линда узнавала, что забеременеть снова не удалось. Клара и Хилари понимающе переглядывались. Несколько лет назад все было по‑другому. Детдома были переполнены малышами, мечтавшими о счастливой семье. А сегодня матерям‑одиночкам давали субсидии и предоставляли матпомощь.

Клара вспомнила о ребенке, которого со слов Мойры должны были скоро забрать у родителей. Малышке было всего несколько месяцев, как сыну Деклана и Фионы. Девчонке повезет, если ее родителями станут Линда и Ник. Лучшей семьи для приемного ребенка и не пожелаешь – да и бабушки будут безмерно рады внучке. Нужно спросить завтра у Мойры, есть ли какие‑то новости по этому делу.

Клара вспомнила о Фрэнке. Только бы он смог подобрать правильные слова для Деза Рэйвена. Она предупредила, что Эннис должен быть дружелюбным и тактичным с парнем. Ведь от первых его слов и того, как они будут сказаны, зависело все. Этот мальчик ждал четверть века, чтобы поговорить с отцом. Только бы Фрэнк не испортил все. Пожалуйста, Фрэнк!

Телефон снова переключился в режим голосовой почты.

Фрэнк начинал злиться. Этот малый вообще бывает когда‑нибудь дома? В Австралии половина седьмого утра. Где его носит?

Отчаявшись услышать голос на том конце провода, он снова набрал номер. К его большому удивлению, на звонок ответила девушка – у нее был сильный австралийский акцент. Фрэнк предположил, что Дез Рэйвен тоже так говорит.

– Я бы хотел поговорить с Дезом Рэйвеном, – начал Фрэнк.

– Вы опоздали, приятель, – весело сказала девушка.

– А с кем я имею честь говорить? – спросил Фрэнк.

– Я Ева. Присматриваю за домом.

– А когда он вернется?

– Через три месяца. Я выгуливаю его собаку и ухаживаю за садом.

– А вы, значит, его девушка?

– Позвольте спросить, а кто вы? – смело спросила девушка.

– Извините, я не представился. Я просто… Друг… из Ирландии.

– А он как раз едет к вам, – доброжелательно сказала Ева. – А может, уже приехал. Ой нет, погодите. Сначала он поедет в Англию – он прилетает туда. Это же недалеко от вас, правда?

– Да. Самолетом можно добраться за час.

Фрэнку показалось, что все это происходит не с ним.

– Хорошо. Он знает, как вас найти.

– Знает?

– Он уехал с чемоданом бумажек, записок и писем. Он показывал мне эту большую стопку. Они все были от людей, с которыми он переписывался.

– Да, да, понимаю, – голос Фрэнка прозвучал жалко.

– Так я могу передать ему, кто звонил? Я записываю всех.

– А кто ему еще звонил? – спросил Фрэнк с неподдельным интересом.

– Пока никто. Вы первый. Что мне записать?

– Не нужно ничего записывать. Он ведь будет здесь через день или два…

Фрэнк Эннис не желал продолжать.

Он хотел было рассказать Кларе, но она сейчас на ужине у родственников и ей, вероятно, не понравится, что он беспокоит ее своими личными проблемами. Никогда не знаешь, какую реакцию ждать от женщины. Вот, например, Рита Рэйвен – отправиться на край земли, чтобы там самой родить ребенка! А как по‑детски обрадовалась Клара, когда услышала о его внебрачном сыне.

Он начал с грустью перебирать женщин, которые были У него после Риты и до Клары. Целая вереница – небольшая, правда, но всех их объединяло одно: их трудно понять.

Парню придется разыскивать его через больницу. Он не знал домашнего адреса Фрэнка. Он не станет выбалтывать все первому встречному. Насчет этого Фрэнк не переживал. Мальчик, то есть Дез, как он станет его называть, писал, что понимает: представления о морали вряд ли сильно отличались в Австралии. Он хотя бы фотографию свою прислал… Но тут Эннис понял, что мальчик… то есть Дез… тоже не знает, как выглядит его отец.

Возможно, у него была какая‑то старая фотография Фрэнка. О, только не это. Ему не хотелось, чтобы сын увидел, каким он стал спустя двадцать пять лет: редеющие волосы, выпирающий живот. Что Дез Рэйвен подумает о родной душе, с которой так долго ждал встречи?

Дни тянулись медленно.

Все произошло предельно просто.

Мисс Горман, которую Фрэнк принял на работу только потому, что она была серьезным ответственным человеком, зашла к нему в кабинет. С годами мисс Горман стала еще более серьезной и ко всему относилась с большой долей недоверия и с недовольством. Звонил какой‑то молодой человек с ужасным австралийским акцентом, спрашивал мистера Энниса по личному вопросу. Мисс Горман восприняла его в штыки, поскольку у него был акцент, он был настойчив и не стал рассказывать в подробностях, что ему нужно. Мисс Горман восприняла это как личную обиду. Она удивилась, когда Фрэнк проявил неподдельный интерес к звонку.

– Откуда он звонил? – спросил он сухо.

– Откуда‑то из Дублина. Он сам не знает, где находится, мистер Эннис, – неодобрительно процедила мисс Горман.

– Если он позвонит снова, найдите меня, где угодно. Я должен поговорить с ним.

– Простите, мистер Эннис – может, я поступила неправильно. Просто вы никогда не разговариваете с незнакомыми людьми.

– Мисс Горман, вы все сделали правильно. Вы просто не в состоянии поступать неправильно.

– Надеюсь, за все время работы у вас я смогла это доказать. Она успокоилась и отправилась на рабочее место, чтобы не пропустить звонок.

Через какое‑то время она позвонила Фрэнку по внутреннему номеру:

– Я соединяю вас, мистер Эннис.

– Благодарю вас, мисс Горман.

Он подождал, пока она отключится, и потом взволнованным голосом спросил:

– Дез? Это ты?

– Значит, ты получил мое письмо, – прозвучал голос с австралийским акцентом, но без того тепла, которое чувствовалось в письме.

– Да. Я пытался дозвониться, но сначала попадал на автоответчик, а потом – на Еву. Я поговорил с ней и она сообщила, что ты уже уехал. Я ждал твоего звонка.

– Я не хотел звонить…

– Почему? Волновался? – спросил Фрэнк.

– Нет. Я подумал – зачем? Ты не хочешь встречаться со мной. Ты ясно дал это понять.

– Это не так, – закричал в трубку Фрэнк, обиженный таким несправедливым предположением. – Я хочу встретиться с тобой. Иначе зачем бы я звонил в Австралию и разговаривал с Евой? – он почти почувствовал, как парень на том конце провода пожимает плечами. – Зачем бы я стал это делать?

Фрэнк понял, что лукавит. Клара была права. Он остановился в тот момент, когда нужно было продолжать. Но это было не в натуре Энниса. Он сначала должен все подробно изучить, и только когда будет уверен на сто процентов, станет говорить и действовать.

– Ты, наверное, решил, что я приехал за своей долей наследства, – проронил Дез.

– Ничего подобного. Ты сказал, что хочешь встретиться. Я думал, ты для этого приезжаешь. Я был очень удивлен. Ведь я совсем недавно узнал о твоем существовании – и признаться, я рад.

– Рад? – Дез дал понять, что сомневается.

– Конечно. Я рад, – с запинкой сказал Фрэнк. – Дез, зачем мы сейчас об этом говорим? Ты нашел меня, я перезвонил тебе. Давай сегодня пообедаем вместе.

– Где? – спросил Дез.

Фрэнк с облегчением вздохнул. Тут он спохватился – нужно соображать быстрее. Куда же отвести парня?

– Это зависит от твоих предпочтений. У нас есть хороший ресторан «Квентинз», а еще новое место, о котором все говорят, – «У Антона».

– А туда нужно надевать пиджак и галстук?

Фрэнк понял, что уже давно не бывал в местах, где дресс‑код не предполагал пиджак и галстук. Видимо, ему предстояло со многим свыкнуться.

– Желательно, но не обязательно.

– Значит, нужно. Так куда мы пойдем?

– В ресторан «У Антона». Я там ни разу не был. Давай в час дня?

– Почему бы и не в час дня, – слегка ехидно сказал Дез.

– Я расскажу, как добраться, – начал Фрэнк.

– Я сам найду, – сказал Дез и повесил трубку.

Фрэнк позвонил мисс Горман. Не могла бы она найти телефон ресторана «У Атона»? Нет, он забронирует столик сам. Да, он вполне в этом уверен. Наверное, лучше отменить все встречи после обеда. Она перезвонила и продиктовала номер ресторана. Также она сообщила, что разговаривала с доктором Кейси из кардиологического центра, которая сообщила, что совещание в четыре часа отменить никак нельзя. На нем будут решаться слишком серьезные для больницы вопросы. А проводить собрание без Энниса – все равно что смотреть «Гамлета», в котором убрали роль принца Датского. Ему придется вернуться к четырем часам. Что это за обед, который длится три часа?

Примирившись с необходимостью присутствовать на совещании, Фрэнк позвонил в ресторан.

– Я могу поговорить с Антоном Мораном? Мистер Моран? Я никогда никого не умолял до сегодняшнего дня, мистер Моран, и больше никогда не буду этого делать, но сегодня в первый раз встречаюсь с сыном, о существовании которого даже не подозревал. Я выбрал ваш ресторан. Я очень надеюсь, что вы найдете для нас столик. У меня нет обратной связи с этим молодым человеком… моим сыном. Поэтому если при встрече окажется, что я не смог забронировать столик, это будет плохим началом наших отношений.

Мужчина на противоположном конце провода был очень любезен.

– Это очень важное событие, и мы не сможем его испортить, – сказал он чопорно. – Конечно, мы найдем для вас столик. У нас есть свободные места, – добавил он. – Вы так трогательно и искренне рассказали свою историю, что я бы сам встал на четвереньки вместо столика для вас, если бы понадобилось.

Фрэнк улыбнулся и вспомнил, как Клара твердила ему: будь открыт с людьми, не теряй момента, действуй в порыве чувств. Когда ты искренен, люди готовы помочь тебе. Как она была права. Она выиграла еще один раунд. Неужели она знает все на свете?

Фрэнк приехал в ресторан пораньше. Он огляделся по сторонам – все мужчины были в галстуках и модных пиджаках. Почему он выбрал это место? С другой стороны, если бы он повел Деза в какой‑нибудь фаст‑фуд, потерялась бы торжественность момента. Дез мог подумать, что Фрэнк не хочет афишировать неожиданное появление сына. Он не сводил глаз с входной двери. Его сердце екало каждый раз, когда на пороге появлялся молодой человек лет двадцати пяти.

Наконец он увидел его. Он был как две капли воды похож на Риту Рэйвен. У Фрэнка защемило сердце. Такие же мелкие веснушки на носу, такие же густые светлые волосы и огромные карие глаза.

Фрэнк сглотнул. Парень заговорил с Тедди, швейцаром, и показал ему жестом на свою шею. Неспешным движением Тедди достал галстук и Дез быстро повязал его. Затем Тедди провел его к столику.

– А вот и ваш гость, мистер Эннис, объявил Тедди и удалился.

Этому швейцару с его неспешными манерами пристало скорее работать в посольстве, а не в этом шикарном и, как выяснилось, дорогом ресторане.

– Дез! – сказал Фрэнк и протянул ему руку.

Парень оценивающе посмотрел на него.

– Ну да, ну да… – сказал он, проигнорировав протянутую руку.

Отец подумал, что, может быть, стоило по‑дружески обнять сына, как это было принято у современных мужчин?

Нет, он наверняка зацепит что‑то на столе. А Дез, привыкший к более простым манерам у себя на родине, может вообще отпрянуть.

– Ты все‑таки нашел это место, – сказал Фрэнк, понимая, что говорит глупость.

Дез пожал плечами и отрешенно посмотрел на Фрэнка.

– Я не знал, где ты находишься, понимаешь. Откуда ты будешь добираться… – Фрэнк вдруг замолчал, понимая, что разговор не клеится и все идет намного сложнее, чем он представлял.

У входа на кухню Тедди разговаривал с Антоном.

– Я общался с Лизой по телефону.

– Только не это, – тяжело вздохнул Антон.

– Она хочет обедать у нас, когда будут свободные места.

– Постарайся избавиться от нее, Тедди.

– Это не так‑то просто, – заявил Тедди.

– Тогда дай мне неделю. Скажи, чтобы приходила в следующую среду.

– На обед или ужин?

– Ну конечно, на обед.

– А она хочет прийти на ужин, – сказал Тедди.

– Тогда ранний ужин, – согласился Антон.

– Она очень много делает для нашего ресторана. Ты же не платишь ей за это?

– Ее никто не просил так надрываться.

Антон хотел послушать, о чем говорили только что воссоединившиеся отец и сын. Кажется, беседа у них не клеилась.

– Как думаешь: иметь семью – довольно скучное занятие? – неожиданно брякнул босс.

Тедди подумал, прежде чем ответить. Семья Антона никогда не имела для него значения. Тедди не понимал, чем была плоха семейная жизнь с точки зрения Антона, но он согласился.

– Ты прав, Антон. Но ты только подумай, сколько денег мы зарабатываем на чьих‑то семейных ошибках. Юбилеи, дни рождения, помолвки, выпускные. Не будь этого всего – мы останемся без работы.

Тедди всегда умел найти позитивную сторону в любом вопросе.

– Молодец, Тедди.

Антон погрузился в свои мысли. Этому мистеру Эннису явно было тяжело вести беседу с сыном. Даже издалека видно, что атмосфера за столиком напряжена.

Клара всегда советовала: если не знаешь, что сказать, говори, что думаешь. Не бойся задать вопрос, который тебя беспокоит. Не играй в игры.

– Что‑то не так, Дез? Что случилось? В своем письме ты писал, что очень хочешь встретиться… У тебя что‑то изменилось?

– Я не знал кое‑каких подробностей. Не знал, как поступили твои родители.

– А как поступили мои родители? – резко спросил Фрэнк.

– Как будто ты не знаешь.

– Я не знаю, – отрицал Фрэнк.

– Не ври. Я собрал все документы, квитанции, заполненные формы – теперь я все знаю.

– Тогда ты знаешь больше, чем я, – сказал Фрэнк. – Кто писал все эти бумажки и заполнял формы?

– Моя мать была запуганной семнадцатилетней девушкой. Твой отец предложил ей выбрать. Она навсегда уезжает из Ирландии и получает за это тысячу фунтов. Тыща фунтов! Вот во сколько оценили мою жизнь. Ничтожная тыщонка. А за это она подпишет обязательство никогда не приближаться к семье Эннисов и не предъявлять никаких претензий по поводу своей беременности.

– Этого не может быть! – голос Фрэнка дрожал от потрясения.

– А ты думал, почему она исчезла?

– Ее мать сказала мне, что она уехала к родственникам в Америку, – промямлил Фрэнк.

– Да, именно такую легенду они придумали.

– Но почему я не должен был верить им?

– Ты же не дурак. Играя по их правилам, ты в любом случае оставался в выигрыше. Неудобная подружка, да еще и беременная… Лучше отправить ее куда подальше из страны. С глаз долой – из сердца вон. Все продумано. И ты использовал этот шанс.

– Нет. О чем ты говоришь? Я не знал, что нужно что‑то продумывать. Я никогда не знал, что у меня был ребенок, пока не получил твое письмо.

– Расскажи это кому‑нибудь другому, Фрэнк.

– Кто тебе сказал, что мои родители заставили Риту подписать отказ?

– Нора, ее сестра. Моя тетушка Нора. Я поехал навестить ее в Лондоне, и она мне все рассказала.

– Она все рассказала неправильно, Дез. Этого никогда не было.

– Я же не дурак – я все понимаю. Ты не признаешься сейчас, если не признался тогда.

– Мне не в чем признаваться. Ты не понимаешь. Это все свалилось мне как снег на голову.

– Ты никогда не пытался связаться с ней. Ты даже ни разу не написал.

– Я писал ей каждый день в течение трех месяцев. Я покупал специальные марки для отправки в Америку, но так и не получил ни одного ответа.

– А тебя ничего не зацепило? Почему она не отвечает…

– Нет. Я спросил у ее матери, отсылает ли она мои письма, и она сказала, что да.

– И ты сдался.

– Ну я же не получал никакого ответа. А ее мать сказала…

Тут он замолчал, будто что‑то припоминая.

– Что?

– Она сказала, что я должен оставить Риту в покое. Что у нее все хорошо. Что было много шумихи, но Рэйвены все сделали по правилам.

– И ты не понял, что она имела в виду? – Дез по‑прежнему не верил Фрэнку.

– Тогда мне и в голову не пришло, что она имеет в виду. Но теперь все понятно… Нет, не может быть…

– Что не может быть?

– Мои родители… Если бы ты знал их, Дез! В нашем доме никто никогда не произносил слово «секс». Они не могли опуститься так низко, чтобы откупиться от Риты.

– Она им нравилась?

– Нет. Им вообще не нравилось, когда кто‑то отвлекал меня от учебы или экзаменов.

– А ее родители? Ты им нравился?

– Нет, по той же причине. Рита пропускала уроки и бегала ко мне на свидания.

– Они называли тебя свиньей, – сказал Дез.

– Не может быть! – Фрэнк удивился, насколько спокойно он отреагировал на это оскорбление.

– Так сказала мне Нора. Она сказала, что ты испортил жизнь всем. Ты и твоя великолепная семейка. Ты всем насолил. Рита так и не смогла вернуться в Ирландию, потому что она поклялась не делать этого. Никому не мешавшая вполне приличная семья разрушилась из‑за тебя и твоих родителей‑снобов.

Дез был очень зол и расстроен.

Фрэнк понял, что нужно быть осторожнее. Этот парень так хотел встретиться с ним, а теперь ненавидит и презирает отца, ради которого приехал с другого конца света.

– Сестра Риты в Лондоне – Нора, ты говоришь? Она, наверное, очень расстроена.

– Да уж больше, чем ты, – съехидничал Дез.

– Мне очень жаль. Я пытаюсь сказать тебе об этом, но ты меня не слышишь. Наш разговор превратился в глупый спор.

– Ты называешь это глупым спором? Ну да, пустяк, который разрушил семью моей матери?

– Я ничего об этом не знал, Дез. Пока ты не написал мне.

– Ты веришь мне?

– Насколько я понимаю, это тебе сказала Нора.

– Значит, ты думаешь, что это она врет?

– Нет. Я думаю, она верит в то, что ей сказали. Мои родители уже умерли. Твоя мать тоже. И мы ни у кого не можем узнать правду.

Он знал, что это звучит неубедительно.

Но, кажется, Дез на мгновение поверил ему.

– Ты прав, – сказал он обреченно. – Теперь решать нам, что правда, а что – ложь.

Фрэнк Эннис отметил, как официант уже несколько раз подходил к ним. Нужно делать заказ.

– Что ты будешь есть, Дез? Я заказал австралийского вина, чтобы ты чувствовал себя как дома.

– Извини, но сначала я хотел узнать, с кем я собираюсь пить и есть.

– Не знаю, насколько хорошо тебе удастся узнать меня… Говорят, я сложный человек и умею все испортить, – сказал Фрэнк. – Так мне часто говорят.

– Кто тебе говорит это? Жена?

– Нет. Я никогда не был женат.

Дез удивился.

– Так у тебя и детей нет?

– Кроме тебя – нет.

– Тогда я свалился на тебя как снег на голову.

Фрэнк задумался. Главное сейчас не брякнуть лишнего. Настало время говорить честно и от всего сердца. Как признаться этому мальчику, что его первой реакцией были сомнение и замешательство, а также желание все проверить. Он знал, что если не будет откровенен до конца, то навсегда настроит против себя сына, с которым только что познакомился.

– Тебе может показаться странным, Дез, но в начале я был шокирован. Я не мог поверить, что у меня есть ребенок – моя плоть и кровь – который четверть века прожил на белом свете, а я даже ничего об этом не знаю. Я дотошный и щепетильный тип. И эта новость будто перевернула весь мой аккуратный привычный мирок. Мне нужно было обдумать все. Я такой, Дез, – я обдумываю все тщательно и взвешенно.

– Да ты что? – презрительно произнес Дез.

– Да. Поэтому, когда картина прояснилась у меня в голове, я позвонил тебе.

– А что должно было проясниться?

– Мне нужно было освоиться с мыслью, что у меня есть сын. И если ты думаешь, что такие вещи легко осмыслить и принять за две минуты, то ты удивительный человек. Такому, как я, нужно много времени, чтобы привыкнуть к подобной новости. И как только я созрел, я позвонил, но ты уже уехал.

– Но ты, наверное, был в ужасе? Боялся, что кто‑то узнает? – продолжал заедаться Дез.

– Нет, этого я не боялся. Совсем не боялся, – Фрэнк подумал, что бы сейчас сказала Клара, и произнес: – Я был горд тем, что у меня сын. Я хотел, чтобы об этом узнали остальные.

– Не думаю… Большая шишка, управляющий католической больницей – и незаконнорожденный ребенок. Нет, не верю, что ты готов рассказать своим знакомым обо мне.

– Это слово уже устарело – незаконнорожденный. Как и устарело само понятие. Законы изменились, да и общество тоже. Люди гордятся своими детьми – родились они в браке или вне его.

Фрэнк говорил с воодушевлением.

Дез покачал головой.

– Да, все красиво, благородно. Но ведь ты никому не сказал обо мне.

– Ты не прав, Дез. Я говорил о тебе и о том, как хочу встретиться…

– Кому ты сказал? Ну уж точно не той мисс Ледышке, которая работает у тебя секретарем? Ты сказал своим друзьям в гольф‑клубе, или на ипподроме, или куда ты там ходишь? Сказал им: у меня тоже есть сын, как и у вас, семейных ребят? Ни за что. Ты никому не сказал.

У Фрэнка был жалкий вид. Если рассказать о Кларе, это все будет выглядеть еще более жалко. А она пока была единственным человеком, которому он сообщил. В этот момент к их столику подошел Антон Моран.

– Мистер Эннис, – сказал он, обращаясь к Фрэнку, будто тот был постоянным и давним посетителем ресторана.

– Да, мистер Моран.

Фрэнк почувствовал себя спасенным. Хозяин ресторана будто давал ему ниточку надежды.

– Мистер Эннис, я хочу предложить вам и вашему сыну отведать нашего омара. Утреннего улова, без всяких изысков. Приготовленный в масле. Подается с несколькими видами соуса.

Антон посмотрел на Фрэнка, а затем перевел глаза на его сына. Над столиком вдруг нависла тишина. Отец и сын ошеломленно смотрели друг на друга.

– Прости, – сказал молодой человек.

– Нет, это ты меня прости, Дез, – сказал Фрэнк. – Прости за все эти годы.

Антон деликатно сообщил, что подойдет через пару минут, чтобы принять заказ. Он не знал, что у них там происходило, но, похоже, лед растаял. Во всяком случае, беседа пошла оживленнее и они наконец определились с заказом.

Он снова посмотрел на них спустя какое‑то время – они поднимали бокалы, наполненные «Шардонне». Хорошо, что все налаживается. Вначале, когда Антон обратился к молодому человеку как к сыну мистера Энниса, он подумал, что совершил промах. Но, как оказалось, отец и сын нашли общий язык.

Антон тяжело вздохнул и отправился на кухню. Только подумать – многие считают, что ресторанный бизнес заключается в том, чтобы подавать еду. А ведь на самом деле, это лишь видимая его часть, подумал Антон.