Глава шестая. Мойра Тирни хорошо справлялась с работой

Мойра Тирни хорошо справлялась с работой. Она всегда скрупулезно относилась к делу, прорабатывала малейшие детали. Ее кабинет мог служить примером для всех социальных работников: безупречный архив, упорядоченные файлы. Никто никогда не слышал, чтобы она жаловалась на завалы или отсутствие дополнительных рук. Это была ее работа – и она выполняла ее хорошо.

Рабочие часы социального работника никогда не укладывались во временной промежуток с девяти до пяти. Мойра знала, что ей придется навещать проблемные семьи и в нерабочее время. В сложных ситуациях без нее было не обойтись. Она всегда держала мобильный при себе и отвечала на все телефонные звонки. Ее коллеги привыкли, что часто посреди собрания Мойра поднималась и отправлялась по неотложному вызову. Она не жаловалась. Такова жизнь социального работника.

Женщина дни и ночи тратила на то, чтобы помочь другим справиться с последствиями разбитой любви. Она выезжала в семьи, где разваливался брак, где бросали детей, где имело место домашнее насилие. Когда‑то этих людей объединяли романтические чувства, привязанность и надежда, но Мойра не была с ними знакома тогда. Не то чтобы она привыкла скептически относиться к любви и браку, но, скорее, считала их делом времени и возможности.

В конце дня у Мойры не оставалось сил на ночные клубы. Но даже если бы она и пошла в какой‑то из них, после очередного важного звонка ей пришлось бы покинуть танцпол ради решения чужих проблем. Конечно, ей хотелось встречаться с кем‑то. Кто этого не хочет?

Она не была красавицей – немного угловатая фигура, кудрявые темные волосы. В меру привлекательная. Женщинам и более некрасивым удавалось находить парней, любовников, мужей. Кто‑то найдется и для нее – кто‑то спокойный, уравновешенный и не слишком требовательный.

Кто‑то менее склочный, чем те, кого она оставила в родном доме.

Раз в несколько месяцев Мойра ездила на родину в Лискуан. Она пересекала на поезде всю страну, а потом пересаживалась на автобус, который привозил ее прямо к дому. На следующий же день она возвращалась в Дублин. В гостях у отца она беспрестанно убирала, мыла, чистила, спрашивая у него, чем еще помочь.

Ничего не изменилось с тех пор, как она уехала учиться Дублин. Все оставалось по‑прежнему.

Больше в их дом не заходили гости; ее отец обедал у миссис Кеннеди, которая кормила его, а он за это колол ей дрова. Мистер Кеннеди как‑то отправился в Англию искать работу. Нашел он ее или нет, осталось загадкой, поскольку сам он не вернулся.

У брата Мойры, Пэта, был особый образ жизни. Он делал мужскую домашнюю работу, доил двух коров и кормил кур. Каждую субботу он отправлялся в Лискуан выпить пива. Мойра почти не общалась с ним. Ей становилось грустно, когда он надевал чистую рубашку и бриолинил волосы для субботнего выхода. В жизни Пэта не было ни малейших признаков любви, впрочем, как и в ее собственной. Пэт не хотел говорить о семье. Он упорно портил одну сковородку за другой, каждый вечер поджаривая себе яичницу с беконом. В этом ветшающем фермерском доме никогда не услышат смеха внуков.

Мойра с тяжелым сердцем ездила в Лискуан, но виду не подавала. Она не рассказывала родным о своей жизни в Дублине. Мужчины придут в ужас, если узнают, что она решает проблемы одиннадцатилетней беременной девочки, которую постоянно насилует отец, или избитой мужем жены, или троих детишек, которых пьяная мать заперла в комнате, отправившись в паб.

В Лискуане ничего подобного не происходило, по крайней мере, так думала ее семья.

Поэтому Мойра не распространялась о своей работе. Эти выходные удачно подходили для поездки. Ей как раз нужно было кое‑что обдумать. У Мойры Тирни была прекрасная интуиция, она знала, когда что‑то происходит не так. Этому она научилась за многие годы работы в социальной службе.

Сейчас Мойру беспокоила Фрэнки Линч.

Ей казалось, что решение отдать ребенка Ноэлю Линчу ошибочно. Мойра внимательно перечитала его досье. Он даже не жил со Стеллой, матерью девочки. Она связалась с Ноэлем перед самой смертью и рождением малышки.

Все это очень подозрительно.

Конечно, Ноэлю удалось хорошо подготовиться и собрать доказательства, которые на бумаге выглядели вполне убедительно. В квартире было чисто и все было готово для появления новорожденного – стерилизатор, ванночка, кроватка и прочее. Это Мойра видела своими глазами.

Двоюродная сестра Линча Эмили, уравновешенная дама средних лет, временно переехала к нему, и ребенок был постоянно при ней. А иногда малышку оставляли у медсестры, которая была замужем за врачом и у которой тоже недавно появился малыш. Окружение вполне приличное. Кроме того за Фрэнки иногда присматривала пожилая пара – Синьора и Айдан. У них был собственный внук.

За девочкой ухаживали также родители Ноэля – религиозные фанатики, которые устроили сбор средств для памятника какому‑то святому, умершему тысячи лет назад. Еще среди нянек числилась пара по фамилии Скарлетт: Матти и Лиззи, с внуками‑близнецами, и врач на пенсии – доктор Хэт, который любит детишек. Надежные приличные люди, однако…

…Все это как‑то шатко, думала Мойра. Хрупкая цепочка персонажей – как герои мюзикла. Если одно звено порвется – вся связка может рухнуть. С кем же поделиться своими подозрениями? Ни с кем. Ее непосредственный руководитель, глава комиссии, говорила, что Мойра слишком усердствует с этим делом и что у Фрэнки все в порядке.

Тирни пыталась прощупать американскую сестру Ноэля – Эмили, но безуспешно. Та считала Ноэля святым. Кузина заверяла, что Ноэль делает большие успехи и целиком изменил свою жизнь, чтобы ухаживать за девочкой. Он настойчив в своем намерении стать прилежным отцом. Даже начал ходить на курсы по вечерам, чтобы улучшить шансы продвижения по службе. Он отказался от выпивки, хотя ему было нелегко. Он старался изо всех сил, чтобы социальная служба не отняла у него дочь, потому что он пообещал ее матери, что ребенка не отдадут в чужую семью.

– В чужой семье ребенку, возможно, будет лучше, чем у него, – рассуждала Мойра.

– Возможно, а возможно и нет, – упрямо гнула свое Эмили.

Мойре пришлось затаиться. Но она очень бдительно наблюдала за этой семьей и ждала, когда что‑то пойдет не так. И дождалась.

Ноэль привел в квартиру женщину. Она собиралась там жить. Он отвел ей отдельную комнату.

Молодая женщина – молодая и беспечная. Одна из этих высоких стройных красоток с волосами до пояса. Она ничего не знала о детях, отвечала на вопросы по уходу за ребенком возмущенно и постоянно оправдывалась.

– Я здесь временно, – твердила она снова и снова. – У меня есть молодой человек. Антон Моран. Шеф‑повар ресторана. Ноэль просто выделил мне комнату, а я ему помогаю с Фрэнки за это.

Девица пожимала плечами, как будто все было просто и ясно как божий день.

Мойре она совсем не понравилась. Таких дамочек полно: длинноногие, ветреные, у которых в голове только и роятся мысли о шмотках. Надо было видеть наряд, который висел у нее на стене! Черно‑красное платье дорогой марки, которое наверняка стоит целое состояние.

Все сомнения Мойры относительно Ноэля только усилились после появления в его доме этой Лизы Келли.

Шли серьезные приготовления к обряду крещения. Было решено крестить Фрэнки Линч и Джонни Кэрролл одновременно, ведь они родились в один день и за ними присматривали одни и те же люди.

Мойра удивилась, когда ее пригласили на церемонию. Ноэль предупредил, что крещение будет проходить в церкви отца Флинна, а после этого всех ждут на небольшой обед. Тирни будут рады видеть в числе гостей.

Социальный работник попыталась изобразить вежливую благодарность. Они вовсе не обязаны этого делать, но, возможно, таким образом пытаются показать, что у них все в порядке.

– Что бы вы хотели получить в качестве подарка? – неожиданно спросила она.

Ноэль удивленно посмотрел на нее.

– Не нужно никаких подарков, Мойра. Все принесут открытки для Фрэнки и Джонни. Мы вложим их в альбомы с фотографиями, чтобы они знали, как прошел этот день.

Тирни почувствовала себя неловко.

– Ну да, конечно, – пролепетала она.

Ноэль не смог не порадоваться, что хоть раз Мойра «стратила».

– Уверен, все будут рады видеть вас, Мойра, – протянул он.

В церкви отца Флинна собралось намного больше народа, чем дама из социальной службы ожидала увидеть. Откуда молодой клерк знает всех этих людей? Наверняка большинство – друзья доктора Кэрролла и его супруги. Вряд ли Линч знаком даже с половиной из них.

Крестные матери держали на руках крестников: у Эмили была Фрэнки, а на руках у Барбары, подруги Фионы, – Джонни. Как выяснилось, Барбара тоже работала медсестрой. Оба ребенка были сыты и вели себя замечательно – во время обряда крещения оба спали. Отец Флинн был краток. Он окрестил священной водой лбы младенцев, и от этого дети проснулись, но их быстро успокоили. Обряд крещения закончился радостными криками крестных, и теперь малыши стали частью церкви Божьей и Его семьи. Отец Флинн выразил надежду, что они оба обретут в этом счастье и силу.

Ничего напыщенного, ничего противоречащего здравому смыслу.

Дети спокойно пережили обряд, и гости переместились в соседний зал, где их ждал фуршет и огромный торт с именами Фрэнки и Джонни, выведенными кремом.

Мод и Саймон Митчелл отвечали за обслуживание торжества.

Мойра вспомнила имена всех людей, которые нянчили Фрэнки. По ее мнению, их ничего не могло связывать с девочкой и ее окружением. Да и вся эта церемония крещения не укладывалась у нее в голове.

Тирни стояла на улице, наблюдая, как люди выходят из церкви, беседуют друг с другом, нежно щебечут с детьми. Такая милая сцена… Но сама Мойра чувствовала себя лишней. Звучала приятная музыка, Ноэль непринужденно общался со всеми, попивая апельсиновый сок. Тут же была Лиза – она выглядела шикарно с рыжеватыми волосами, собранными в пучок под рыжей шляпкой.

Мод заметила, что Мойра одна в стороне, и подошла к ней с подносом.

– Не хотите еще кусок торта?

– Нет, спасибо. Меня зовут Мойра. Я инспектор из социальной службы, – начала она.

– Да, я знаю. Меня зовут Мод Митчелл, я иногда нянчу Фрэнки. Кажется, у нее все хорошо.

Мойра ухватилась за этот шанс.

– А вы думали, что все будет плохо? – спросила Тирни.

– Нет, наоборот. Ноэлю приходится быть для нее и отцом и матерью одновременно. И он отлично справляется.

Та же самая песня – будто сговорились, подумала Мойра. Против нее будто армия ополчилась. Она опять увидела перед глазами заголовки газетных статей: «Вина социальной службы… Проигнорированы все очевидные сигналы…»

– А откуда вы знаете Ноэля? – спросила она.

– Мы раньше жили на одной улице, пока он не переехал. Кстати, мы скоро собираемся в Нью‑Джерси – там нам предложили работу, – и лицо Мод озарилось радостной улыбкой.

– А здесь нет работы?

– Для людей, которые обслуживают банкеты и торжества, – нет. Сегодня у людей меньше денег, вечеринки теперь проводят очень редко.

– А ваши родители – они не расстроятся?

– Нет, наши родители уехали много лет назад. Мы живем с Матти и Лиззи Скарлетт – вот с ними трудно будет расставаться. Но это слишком длинная история. Мне нужно идти собирать посуду. Вон там стоит Матти – в центре толпы, развлекает всех веселыми историями.

Она показала на маленького мужчину с одышкой. Зачем он вырастил этих двух молодых людей? Это было загадкой, а Мойра ненавидела загадки.

На еженедельном совещании глава комиссии попросила отчеты по всем проблемным вопросам.

Как обычно, она заговорила о Ноэле и его дочери. Глава комиссии перелистывала бумаги на столе.

– Вот отчет медсестры. В нем написано, что с ребенком все нормально.

– Она видит то, что ей хочется видеть.

Мойра понимала, что сейчас похожа на зануду.

Девочка нормально прибавляет в весе, всегда чистая, ни разу не упала.

– Он привел к себе в квартиру вульгарную девицу. Она собирается там жить.

– Мойра, мы не монахини и сейчас не пятидесятые. Это не наше дело, как он устраивает свою личную жизнь, если только это не вредит ребенку. Его девушки нас не касаются.

– Но она уверяет, что они не встречаются. И он говорит то же самое.

– Мойра, на вас сложно угодить. Встречаются они или не встречаются – вас не устраивают оба варианта. Чего вы добиваетесь?

– Я считаю, что ребенка следует отдать в другую семью, – сказала Мойра.

– Мать настаивала, чтобы девочка осталась с отцом, а отец пока не сделал ничего плохого. Что там у нас дальше?

Мойра почувствовала, как покраснели ее лицо и шея. Коллеги считали, что она одержима этим делом. Что ж, подождем, пока не случится худшее. А обвинят как всегда социальную службу.

Но Мойра будет на чеку. Она не позволит случиться беде.

На следующее утро Тирни решила сходить в этот благотворительный магазин, где ребенок проводил пару часов в день.

Помещение оказалось чистым и хорошо проветривалось. Здесь все было в порядке. Эмили и ее соседка, Молли Кэрролл, развешивали только что полученные платья.

– А, Мойра, – приветливо сказала Эмили. – Не хотите примерить красивый вязаный костюм? Думаю, на вас он будет отлично смотреться. С шелковой подкладкой. Одна местная жительница сказала, что она давно его не носит, и передала нам сегодня утром. И цвет красивый – лиловый.

Костюм действительно был хорош, и в другой раз Мойра наверняка примерила бы его. Но она была здесь по работе, а не по личным делам.

– Я заглянула, чтобы узнать, как вы относитесь к ситуации на Честнат‑Корт, мисс Линч.

– К какой ситуации? – удивленно переспросила Эмили.

– Я имею в виду – как бы выразиться помягче – так называемую новую соседку по квартире.

– А, вы о Лизе. Она очень мила. Ноэлю было бы совсем одиноко там, к тому же теперь они вместе готовятся к лекциям. А по утрам она привозит Фрэнки сюда. В общем, без ее помощи было бы трудно.

Мойру эти слова не убедили.

– А как же ее отношения с другим парнем? Она утверждает, что с кем‑то встречается.

– Да, ей очень нравится один молодой человек, который держит ресторан.

– И насколько серьезные у них отношения?

– Знаете, Мойра, французы, которые мудро относятся к делам сердечным, – цинично, но мудро, – так вот французы говорят: «В любви один всегда целует, а второй подставляет щеку». Думаю, здесь как раз тот случай. Лиза целует, а Антон просто подставляет щеку.

Дама из социальной службы не нашлась, что ответить. Насколько же эта американка проницательна и так понимает людей?

Мойра вспомнила о лиловом вязаном костюме. Нет, она не позволит себе слабость. Она попросит кого‑то прийти и купить его… Попозже…

На стене у стола Тирни висела записка. Отделению сердечной терапии на пару недель требовалась помощь социального работника.

Доктор Клара Кейси сообщила, что им нужно составить отчет для руководства больницы, в котором будет сказано о пользе, которую приносят социальные работники для быстрейшего выздоровления больных.

Персонал больницы, конечно, оказывал пациентам медицинскую помощь, но социальные службы могли советовать больным, как им справляться после выхода из больницы.

Мойра скептически относилась к этой затее. Ничего интересного. Чистой воды политика. Закулисные игры. Эта женщина, доктор Кейси, просто стремилась усилить свое влияние. Мойре не хотелось участвовать во всем этом.

Тирни очень удивилась и огорчилась, когда к ней зашла инспектор комиссии. Как обычно, она выразила восхищение аккуратностью рабочего места Мойры, сказав «вот бы все были такими».

– Эта работа в больнице Святой Бригитты – всего на пару недель. Я хочу, чтобы именно ты занялась ею, Мойра.

– Но это не мое, – начала Мойра.

– Ошибаешься. Никто не справится лучше тебя. Клара Кейси останется тобой довольна.

– А кто будет вести мои дела?

– Мы временно распределим среди остальных.

Мойра не осмелилась спросить, приказ ли это. Она и так знала ответ.

Тирни подтянула все хвосты по делу Ноэля Линча, прежде чем отправиться на две недели в больницу Святой Бригитты. Но ей предстоял еще один визит. Она отправилась к Деклану Кэрроллу. Доктор открыл дверь с ребенком на руках.

– Входите, – пригласил он Мойру. – У нас как в коммунальной квартире. Фиона завтра выходит на работу.

– И как вы собираетесь справляться? – поинтересовалась Мойра.

– О, у нас тут целая детская мафия. Мы присматриваем за Фрэнки, а Ноэль и Эмили берут иногда к себе Джонни. Мои родители никак не доберутся до него. Они хотят сделать из него заправского мясника, как мой отец. У нас длинный список нянек – Эмили Линч, родители Ноэля, Матти и Лиззи, близнецы, доктор Хэт, Нора и Айдан. Они все сидят с детьми.

– Ваша жена работает в отделении сердечной терапии? – Мойра проверила свои записи.

– Да, в больнице Святой Бригитты.

– Так совпало, что завтра я иду туда работать на пару недель, – грустно сказала Тирни.

– Это лучшее место, которое можно придумать для работы. Там отличная атмосфера, – искренне улыбнулся Деклан Кэрролл, перекладывая ребенка на другую руку.

– Как вы думаете, Ноэль в состоянии вырастить ребенка? – неожиданно спросила гостья.

Если она ожидала увидеть удивление на лице Деклана Кэрролла, то зря старалась. Он посмотрел на нее недоумевающим взглядом.

– Простите, что вы имеете в виду? – поинтересовался он.

Нервничая, она повторила вопрос.

– Не могу поверить, что вы просите меня дать ему оценку.

– Думаю, что вы хорошо его знаете. Поэтому решила…

– Давайте сделаем вид, что вопроса не было.

Мойра почувствовала, как ее шея снова заливается краской. Почему она решила, что умеет работать с людьми? Она отталкивает всех, с кем ей приходится иметь дело.

– Эта инспекторша из социальной службы – настоящая заноза, – сказал Деклан вечером своей жене.

– Она просто делает свою работу, – пожала плечами Фиона.

– Да, но мы все делаем свою работу, и при этом не раздражаем окружающих, – пробурчал он.

– В большинстве случаев – да, – согласилась Фиона.

– Чего она ожидала? Что я скажу, что Ноэль был законченным алкоголиком и что ребенка следует отдать кому‑то другому? Да этот бедняга в лепешку разбивается, чтобы поднять Фрэнки на ноги.

– Эти социальные работники все оценивают по черно‑белой шкале, – усмехнулась Фиона.

– Тогда им нужно спуститься на землю, чтобы смешаться с серой массой людей, – продолжил Кэрролл.

– Я люблю тебя, Деклан! – воскликнула Фиона.

– А я люблю тебя. И при этом бьюсь об заклад, что никто не любит мисс Присси Мойру.

– Деклан! На тебя это совсем не похоже. Может, она ведет активную сексуальную жизнь, о которой мы даже не догадываемся.

Тирни попросила свою коллегу Долорес купить вязаный костюм в благотворительном магазине. Та была намного ниже ростом и раза в два шире в талии. Эмили догадалась, для кого посетительница покупает костюм.

– Пусть он поможет вам обрести счастье, – сказала она Долорес.

– О, спасибо, – пробормотала Долорес, замешкавшись и краснея. Ее никогда не возьмут в секретную службу.

Мойра надела лиловый костюм в первый день работы в клинике. Клара Кейси сделала ей комплимент.

– Я люблю хорошую одежду. Это моя слабость. У вас прекрасный наряд.

– Я не очень интересуюсь одеждой, – поспешила ответить Мойра. – Одежда отвлекает людей от других более важных вещей.

– Да уж. Вы правы, – ответ Клары прозвучал жестко, и снова Мойра почувствовала, что совершила ошибку. Своим занудным замечанием она осекла и оттолкнула кардиолога. Сколько раз она твердила себе, что следует думать, прежде чем сказать что‑нибудь.

Неужели все непоправимо плохо? Может, еще можно изменить ситуацию?

– Доктор Кейси, мне не терпится приступить к работе. Не могли бы вы более детально рассказать, что ожидаете увидеть в отчете?

– Я уверена, что вы не станете писать то, что я попрошу, – вы не похожи на такого человека, мисс Тирни.

– Называйте меня Мойра.

– Может быть, позже. Пока я буду называть вас мисс Тирни. Я сделала список вопросов, которые хотелось бы проработать. И пожалуйста, постарайтесь проявить мягкость и гибкость в общении с персоналом и пациентами. После сердечных приступов люди становятся особенно чувствительными. Мы стараемся поддерживать больных как можем и дарить положительные эмоции.

В последний раз подобным образом Мойру отчитывали на студенческой скамье. Сейчас ей хотелось отмотать утро назад до того момента, как она вошла в клинику, и начать все заново с момента, когда Клара сделала ей комплимент. Она бы поблагодарила ее от всего сердца – и даже продемонстрировала шелковую подкладку костюма. Когда‑нибудь она научится быть обходительнее с людьми… Лишь бы поздно не было.

Председатель социальной службы сообщила, что Мойра должна передать свои дела коллегам. Тирни отправилась домой через Честнат‑Корт. Она позвонила в дверь Ноэля. Молодой отец сразу впустил гостью.

Перед ней была нормальная семья. Лиза кормила ребенка из бутылки, а Ноэль готовил спагетти болоньезе.

– А я решила, что вы уезжаете куда‑то на новое задание на две недели, – удивилась Лиза.

– Я никогда не запускаю свои основные обязанности, – сказала Мойра.

Девушка поддерживала одной рукой головку малышки, как ее учил Ноэль. Она покачивала крошку, девочка уже через секунду мирно спала. Лиза была явно привязана к ребенку. Ничего подозрительного Мойра не обнаружила. Напротив, обстановка в квартире Ноэля внушала спокойствие и доверие. Любому чужому человеку эти люди показались бы дружной семьей, хотя на самом деле они были непредсказуемы.

– Вам, наверное, скучно здесь, Лиза, – сказала инспектор социальной службы. – К тому же вы говорили, что встречаетесь с кем‑то.

– Моего парня нет в данный момент в городе. Он уехал на выставку, – непринужденно пропела Лиза.

– Да. Вам, по‑видимому, одиноко, – не унималась Мойра.

– Совсем нет. Мы с Ноэлем используем эту возможность, чтобы подтянуть друг друга по учебе. Кстати, не хотите поесть с нами спагетти?

– Нет, спасибо за предложение, но мне нужно идти.

– Ноэль приготовил много – на всех хватит, – улыбнулась Лиза.

– Нет, спасибо.

И Мойра ушла.

Она направилась к себе. Почему она отказалась от угощения? Их приятный аромат был слышен даже в коридоре. Дома есть было практически нечего: немного сыра и пара булочек.

Она бы никак не скомпрометировала себя, если бы осталась и поужинала с ними.

Но по пути домой Мойра все‑таки решила, что правильно поступила.

Все равно в этом доме все закончится слезами, и ей не хотелось быть человеком, который ужинал там.

Проходя вдоль канала, Мойра заметила маленького мужчину, который шел ей навстречу в окружении собак. Это был отец Ноэля, Чарльз. Он выгуливал животных разных пород и размеров: спаниель, пудель, крошечный шнауцер – семенили на поводках с одной стороны, и огромный немецкий дог важно вышагивал по другую сторону от Линча. Два старых лабрадора носились вокруг всей это компании и весело лаяли. Странная картина. Но мужчина выглядел вполне счастливым и беззаботным.

Чарльз очень серьезно относился к своей новой работе. Клиенты платили хорошие деньги за то, чтобы их питомцев выгуливали, как следует. Он сразу узнал эту женщину – инспектора социальной службы с каменным лицом, которая регулярно контролировала ситуацию с его внучкой Фрэнки.

– Мисс Тирни, – вежливо обратился он к даме.

– Добрый вечер, мистер Линч. Как приятно видеть, что кроме меня хоть еще кто‑то в этом городе работает.

– Но у меня легкая работа – не то что у вас, мисс Тирни. Гулять с собаками – одно удовольствие. Целый день с ними вожусь, не считая Цезаря, – песик теперь живет с нами. Пора развести собак по домам.

– А чьи это без поводка? – спросила Мойра.

– Это наши местные собаки, Хувз и Димплз, с Сент‑Иарлаф‑Крещент. Они тоже присоединились к нашей компании.

И он кивнул на двух старых псин, которые с радостным видом сновали под ногами.

Если бы ее жизнь была такой же простой и беззаботной. Чарльзу Линчу не приходится опасаться гневных статей в газетах, где будет сказано, что опять требуются люди для выгула собак.

На следующий день Мойра начала понимать суть своего поручения.

Ей помогала Хилари, больничный офис‑менеджер, и полька по имени Аня, у которой недавно случился выкидыш, и которая только‑только вышла на работу. Эта Аня любила свою работу и была очень преданна Кларе Кейси.

Как выяснилось, в правлении больницы работал некий Фрэнк Эннис, который не хотел тратить ни цента на кардиологический центр. Он считал, что больница не нуждается в услугах социальных работников.

– Почему Клара Кейси не может поговорить с ним сама? – спросила Мойра.

– Она говорила, но он очень упрямый.

– Может, ей стоить сходить с ним пообедать?

Мойре не терпелось поскорее закончить с больницей и вернуться к настоящей работе.

– О, она делает намного больше, – объяснила Аня. – Она даже спит с ним, но это бесполезно. Он не смешивает работу с сексом.

Хилари изумленно посмотрела на Аню.

– Просто Аня пытается объяснить вам ситуацию, – поспешила вставить Хилари.

– Извините. Я думала, вы на нашей стороне, – оправдывалась Аня.

– Так и есть, – сказала Мойра.

– Ну, тогда все в порядке, – удовлетворенно заявила Аня.

Весь персонал больницы был на редкость профессионален и обходителен. Пациентам тщательно разъясняли, какие препараты и для чего назначают. Данные массы тела и давления скрупулезно заносились в медицинские карточки при каждом осмотре. Любой врач или медсестра умели работать с компьютером и получать необходимую информацию.

– Вы не поверите, сколько нам пришлось пережить, чтобы организовать курс повышения квалификации. Фрэнк Эннис отнесся к этой затее как к ахинее. Кларе пришлось самой выписать инструкторов для курса, – сказала Хилари Мойре.

– Я пока незнакома с этим мужчиной, но судя по вашим словам, он настоящий тираннозавр, – с досадой сказала Мойра.

– Так и есть, – согласилась с ней Хилари.

– Но вы говорите, что доктора Кейси связывают с ним э‑э‑э… личные отношения, – осторожно продолжила Мойра.

– Нет. Это говорила Аня, не я. Хотя на самом деле это правда. Клара уже почти сделала из него человека – но не до конца.

– А Эннис знает, что я здесь?

– Не думаю. Не стоит его расстраивать и злить.

– Я люблю, чтобы все было четко и ясно, я привыкла играть по правилам, – строго сказала Мойра.

– Ох уж эти правила… – загадочно произнесла Хилари.

– Я буду писать отчет и мне нужно знать, как он к этому относится.

– Не трогайте его, пока не закончите отчет, – посоветовала Хилари.

Уже в который раз Мойра почувствовала, что не в состоянии управлять ситуацией так, как хотелось бы. Будто Хилари и весь персонал больницы отстранялись от нее. Она пришла сюда в роли спасительницы, но ее попытки играть по правилам приводят к тому, что все отказываются помогать.

Вот так всегда.

Мойра приступила к работе с большим усердием.

Она выяснила, что для больницы достаточно одного визита социального работника. Инспектор просмотрела свои записи. Китти Рейли, на ранней стадии слабоумия, ведет длинные диалоги со святыми. Джуди явно требуется помощь в домашних делах, но она не знает, к кому обратиться. Лар Келли держится бодро и весело, на самом деле страшно одинок и постоянно ложится в больницу на всякий случай, как он сам говорит.

Социальный работник устроил бы Китти Рейли в интернат для престарелых, подобрал бы сиделку для Джуди и организовал регулярные визиты в центр социальной помощи для Лара.

Настал момент познакомиться с ужасным Фрэнком Эннисом.

Она назначила с ним встречу в последний день своего пребывания в клинике. Мужчина был приветлив и обходителен – полная противоположность тому, что ей говорили о нем.

– Мисс Тирни! – сказал он с радушной улыбкой на лице.

– Мойра, – поправила она.

– Нет, нет. Клара считает, что вы не из тех, кто любит фамильярности.

– Неужели? А что она еще говорила обо мне? – Мойру разозлило, что Клара говорила о ней с Эннисом.

– Что вы настоящий профессионал, с деловым подходом, все делаете по правилам и не страдаете сентиментальностью. На лицо все характеристики хорошего инспектора.

Мойра восприняла такую характеристику по‑своему. По словам Клары, она была черствым трудоголиком, занятым исключительно своей работой, которую выполняет хорошо.

– Почему вы считаете, что больница не нуждается в услугах социального работника хотя бы несколько часов в неделю? – спросила она.

– Потому что Клара считает, что у больницы много денег, что у нас безграничное финансирование, которое она может использовать на свое усмотрение.

– Я думала, вы с ней в хороших отношениях, – сказала Мойра.

– Мне бы хотелось в это верить и даже больше. Но мы никогда не договоримся в этом вопросе, – улыбнулся он.

– Но вам действительно нужен социальный работник – пусть не на постоянной основе, – резонировала Мойра. – Это окупится сторицей. Все будут говорить, что в больнице Святой Бригитты действительно забоятся о здоровье и благополучии пациентов.

– Весь персонал и священник сбились ног. Соцслужбы не станут работать в больнице, решая воображаемые проблемы абсолютно нормальных и душевно здоровых людей.

– Возьмите кого‑то, кто будет приходить два‑три дня в неделю, – настаивала Мойра.

– Один день в неделю.

– Полтора дня, – продолжала торговаться Мойра.

– Клара права, мисс Тирни. Вы очень хороший переговорщик. По рукам – полтора дня и ни минутой больше.

– Уверена, что все будет в порядке, мистер Эннис.

– А кто будет к нам приходить? Вы, мисс Тирни?

Мойра ужаснулась от этой мысли.

– О, нет. Ни за что, мистер Эннис. Я старший инспектор и веду очень много серьезных дел. Я не смогу выделить время.

– Очень жаль. Я думал, вы будете в моей команде: станете моими глазами и ушами, будете следить, чтобы сотрудники вели себя ответственно и не фитькали деньги на такси и прочее.

Похоже, он очень расстроился из‑за того, что она уходит. Такая редкость – большинство людей стремятся быстрее от нее избавиться.

Но это абсолютно невозможно. Она едва справлялась со своей нагрузкой, на другую работу времени не оставалось.

И все же ей не хотелось покидать больницу.

Аня принесла песочное печенье к чаю, чтобы отметить завершение задания Мойры. К ним присоединилась Клара, которая сказала несколько прощальных слов.

– Нам повезло, что к нам прислали Мойру Тирни. Она сделала прекрасный отчет и даже не побоялась бросить вызов нашему грозному льву. Фрэнк Эннис только что звонил и сказал, что правление больницы разрешило нанять социального работника, который будет проводить здесь полтора дня в неделю.

– Так вы к нам еще вернетесь! – радостно вскрикнула Аня.

– Нет, мисс Тирни дала понять, что у нее есть более важные дела. Мы очень благодарны вам, ведь вам пришлось их отложить на две недели, чтобы заняться нами.

По всей видимости, Фрэнк Эннис очень детально доложил своей подружке о ходе беседы с Мойрой. Лучше бы она не подчеркивала важность своей работы – это могло показаться смешным в сравнении с нагрузкой медперсонала в больнице.

Вообще ей хотелось иногда заходить в больницу. В конце концов все, кроме Клары Кейси, относились к ней дружелюбно и приветливо. Хотя, нужно отдать должное Кларе, она по достоинству оценила работу Тирни.

Хилари отличалась практичностью.

– Может быть, мисс подскажет кого‑то подходящего? – спросила она.

Голос Мойры прозвучал для нее самой словно чужой:

– Я могу перестроить свой рабочий график, и если вы считаете, что я справлюсь, я с удовольствием буду приходить сюда.

Все уставились на Клару, которая застыла в молчании. Наконец она произнесла:

– Мне кажется, мы все рады будем видеть Мойру у нас, но ей придется подписаться под актом о неразглашении служебной тайны. Фрэнк захочет сделать ее своими глазами и ушами, но Мойра должна понимать, что этого не должно произойти.

Мойра улыбнулась.

– Я поняла, на что вы намекаете, Клара, – сказала она.

И к ее удивлению, все радостно захлопали в ладоши.

Глава комиссии холодно приняла новости о проделанной в больнице работе.

– Я попросила вас написать отчет, а не взваливать на себя еще кусок работы, Мойра. У вас и так большая нагрузка. Вам следует немного отвлечься.

– Я уже отвлеклась. Я смогла переключиться. Теперь я знаю, как работает больница, всю кухню так сказать. Поэтому имеет смысл, если я сама займусь больницей, чтобы не обучать кого‑то заново.

– Хорошо. Вы сами в состоянии оценить свои силы. И прошу вас – не надо быть слишком подозрительной.

– Просто я стараюсь всегда оставаться бдительной, – сказала Мойра.

Она отправилась на Честнат‑Корт с портфелем и бумажками.

Ноэля она не застала, дома была только Лиза. Тирни начала традиционный допрос.

– Кто сегодня ее купал? – спросила она.

– Я, – гордо ответила Лиза. – Тяжело купать ребенка одной – Фрэнки выскальзывает из рук. Но, кажется, она осталась довольна. Все время хлопала в ладоши.

Фрэнки была чистой, сухой. Лиза присыпала детским тальком места, где чаще всего возникают опрелости. Ни к чему не придерешься.

– Когда следующее кормление? – цедила Мойра.

– Через час. На кухне молочная смесь и бутылочки простерилизованы.

Снова никаких отклонений. Она проверила количество подгузников и детское белье – оно было чистым.

– Не хотите кофе? – предложила Лиза.

Прошлый раз Мойра наотрез отказалась от приглашения угоститься спагетти, но сейчас решила остаться.

– Ой, вы знаете, я так устала. У вас нет ничего другого, посерьезнее? Я бы с удовольствием выпила бокал вина.

Лиза с упреком посмотрела на нее.

– Нет, Мойра. Мы не держим в доме алкоголь. Вы же знаете, что у Ноэля раньше с этим были проблемы, поэтому я ничего не могу вам предложить. Вы ведь знаете об этом – вы всегда раньше спрашивали и искали, не припрятали ли мы где‑нибудь бутылку.

Мойре стало неловко. Она так грубо попыталась разведать ситуацию с алкоголем. И вправду, она слишком подозрительна, как детектив, только проявляет подозрительность неумело.

– Да, я совсем забыла, – соврала она.

– Не думаю. Но мое предложение по поводу кофе остается в силе, – произнесла Лиза, поднимаясь из‑за стола, на котором лежали бумаги и рисунки, и направляясь на кухню.

– Я оторвала вас от чего‑то?

– Ничего страшного. Я рада, что вы пришли, – мне нужно отвлечься.

– А где Ноэль?

– Не знаю.

– Он разве не сказал?

– Нет. Мы не женаты и даже не встречаемся. Думаю, он у родителей.

– И оставил ребенка на вас?

– Он выделил мне комнату. Поэтому я с удовольствием помогаю ему с малышкой. С большим удовольствием, правда, – улыбнулась Лиза.

– А почему вы ушли из дома? – Мойра снова переключилась на допрос.

– Мы уже неоднократно обсуждали это, Мойра. Я говорила раньше и повторяю сейчас, что мой переезд связан с личными причинами. Я не подросток, который решил убежать из дома. Мне двадцать пять лет. Я ведь не спрашиваю вас, почему вы ушли из дома?

– Это другое, – начала Мойра.

– Я бы так не сказала. И честно признаться, я не думаю, что это как‑то связано с делом Фрэнки. Я знаю, что вы должны курировать ее и у вас хорошо получается. Но я всего лишь жилец в этой квартире, который помогает хозяину. Мои личные обстоятельства не имеют к ребенку никакого отношения.

Лиза отправилась на кухню и какое‑то время возилась там.

Мойра ломала голову, на какую тему можно безболезненно поговорить с Лизой, чтобы снять напряжение. Но не могла ничего придумать.

– Я встретила Фиону Кэрролл. Мать Джонни.

– Да что вы, – протянула Лиза.

– Она сказала, что вы с Ноэлем отлично справляетесь с Фрэнки.

– Ну… хорошо.

– Она восхищалась вами.

– Вас это удивляет? – резко спросила Лиза.

– Нет, конечно, нет.

– Хорошо. Послушайте, что я вам скажу. Я сама восхищаюсь Ноэлем. Все это свалилось на него как гром среди ясного неба. И он оказался очень сильным. И я не позволю никому оговаривать его – вы слышите? Никому.

Лиза сейчас была похожа на тигрицу, защищающую своего детеныша.

Мойра покивала головой, демонстрируя, что поняла и полностью согласна с Лизой.

Следующий визит она нанесла семье, в которой престарелого отца пытались представить слабоумным. Мойра считала, что Джеральд в здравом уме. Одинокий и ранимый – да. Но не сумасшедший.

Его дочь и зять добивались признания недееспособности и хотели, чтобы он переписал на них имущество, после чего они могли благополучно пристроить его в дом престарелых.

Мойра была на стороне старика. Джеральд хотел доживать последние дни в собственном доме, и соцработник стала его спасительницей. После одной из бесед с зятем Мойра заподозрила, что у того крупные карточные долги, поэтому мужчине было на руку поскорее отделаться от тестя. Тогда они смогут продать старый дом и купить жилье поменьше.

Но Мойра этого не допустит. Она сделала пометки и напишет письма в соответствующие инстанции. Замыслы зятя рушились, как карточный домик. Старик с признательностью смотрел на гостью.

– С вами безопаснее, чем с телохранителем, – пролепетал Джеральд инспектору.

Мойра была польщена. Она тоже так считала. Она похлопала его по руке.

– Я пришлю к вам социального работника, который будет ухаживать и присматривать за вами. Вы сможете рассказывать ей, если кто‑то попытается снова нарушить ваши права. Я также свяжусь с вашим доктором. Кажется, это доктор Кэрролл?

– Раньше я наблюдался у доктора Хэта, – проворчал Джеральд. – Доктор Кэрролл, конечно, отличный парень, но годится мне во внуки. Понимаете, о чем я? Доктор Хэт по возрасту ближе к моему поколению.

– А где он теперь? – спросила Мойра.

– Он время от времени подрабатывает в больнице, когда не хватает персонала, – грустно ответил старик. – Мне его не хватает.

– Я найду его, – пообещала Мойра и отправилась прямиком в медицинский центр, который находился в конце Сент‑Иарлаф‑Крещент.

Там она застала доктора Кэрролла и заговорила с ним о Джеральде.

– Мне кажется, он вполне здоров и адекватен.

– Его семья считает иначе. – Мойра была немногословна.

– Да, похоже, что так. Его зять готов на все, чтобы прибрать к рукам дом.

– Я того же мнения, – согласилась Мойра. – Я хотела спросить – доктор Хэт практикует выезды на дом?

– Не думаю. Он ушел на пенсию, но по‑прежнему помогает нам, когда не хватает рук. А почему вы спрашиваете?

Впервые в жизни Мойра потрудилась подобрать правильные слова.

– Джеральд очень высоко оценивает ваш профессионализм и отношение, доктор. И говорил мне об этом не раз. Но мне кажется, что доктор… э‑э‑э… Хэт больше подходит ему по возрасту.

– Он же лет на пятнадцать старше Хэта!

– Да, но у вас с ним разница в пятьдесят лет, доктор.

– Хэт очень хороший человек. Думаю, он мог бы навещать вашего Джеральда время от времени. Я попрошу его.

– А если я попрошу?

Мойра привыкла иметь дело с людьми, которые всегда искренне обещали что‑то, но почему‑то этого не делали.

– Пожалуйста. Я дам его адрес.

Для Деклана Кэрролла так даже проще. Эта Тирни старательно выполняет свои обязанности и очень настойчива. Как жаль, что она ополчилась против бедняжки Ноэля, который из кожи вон лезет, чтобы доказать свое право быть отцом.

Доктор Хэт действительно носил головной убор – на нем была кепка с козырьком. Он приветливо пригласил Мойру войти и предложил ей чашку горячего шоколада.

– Вы даже не подозреваете, зачем я пришла, – осторожно начала инспектор.

Неизвестно, как он воспримет ее просьбу, может, рассердится… Поэтому она решила взять быка за рога.

– Почему же? Я все знаю. Звонил Деклан и предупредил.

– Как мило с его стороны, – пробормотала Мойра, хотя сама хотела заняться этим вопросом.

– Мне нравится Джеральд. С удовольствием буду навещать его. Мы могли бы играть в шахматы. Я люблю шахматы.

Мойра расслабилась. Теперь можно и горячего шоколаду выпить. Иногда решить проблему легко. Не всегда, но иногда… Как сейчас…

Не успела Мойра вернуться к себе, как из Лискуана позвонил брат. Обычно Пэт не звонил, поэтому она сразу насторожилась. Она знала, что торопить его не стоит. Сначала прозвучит долгая предыстория. Наконец Пэт добрался до главного.

– Отец переехал. Он продает дом и все вещи.

– Куда?

– К миссис Кеннеди. Он не собирается возвращаться.

– А ты что? Не можешь его заставить?

– Я пытался, но ему это не понравилось, – сказал Пэт. – Ты можешь что‑нибудь сделать, Мойра?

– О Боже, Пэт! Я в трех тысячах километров от вас. Вы должны самостоятельно решить этот вопрос с отцом. Отправляйся к миссис Кеннеди, постарайся выяснить, что он задумал. Я приеду на следующих выходных, чтобы разобраться во всем.

– Но мне что делать? – спросил Пэт. – Если он начнет все распродавать, я останусь без крыши над головой.

– Но зачем ему продавать ферму? – озабоченно спросила Мойра.

– Ты не знаешь всех подробностей, – вещал Пэт.

Мойра какое‑то время сидела в кресле, размышляя, что предпринять. Она знала, как решать чужие проблемы, но со своей жизнью справиться не могла. Наконец она собралась с мыслями и взяла телефон. Номер миссис Кеннеди она когда‑то внесла в свою толстую записную книжку, чтобы иметь возможность связаться с отцом, который много времени проводил в доме соседки, помогая ей с мужской работой. Мойра попросила отца к трубке, и когда тот подошел, Мойра поняла, что он сильно разозлен.

– Почему ты достаешь меня? – проворчал он.

– Я приеду в эти выходные. Нужно увидеться с тобой, па. Нужно все обговорить.

И она повесила трубку прежде, чем услышать очередные «лестные» слова отца в свой адрес.

Клара Кейси стала для нее скорее другом. Кардиолог даже пригласила Мойру вместе пообедать. В центре социальной помощи такое не было принято. Главный инспектор никогда бы не пригласила подчиненную на обед.

Мойра удивилась и обрадовалась одновременно. А еще больше она воодушевилась, когда оказалось, что они обедают в «Квентинз». Мойра думала, что они пойдут в какую‑то кафешку.

В ресторане Клару все хорошо знали. Мойра была здесь впервые. Изысканный интерьер, приятная атмосфера. Хозяйка заведения Бренда Бреннан порекомендовала морского ангела под шафрановым соусом.

– Кажется, этому ресторану кризис нипочем, – сказала Клара Бренде.

– Ну что вы, это совсем не так. Все затягивают пояса сейчас. К тому же у нас появился конкурент. Антон Моран переманивает наших клиентов.

– Да, я читала о его ресторане в газетах. Неужели этот Антон Моран настолько хорош? – спросила Клара.

– Очень. У него хороший вкус.

– Вы знаете его?

– Да, он когда‑то работал у нас, а потом приходил помогать, если мы не справлялись. Настоящий ловелас – половина дублинских женщин готовы плясать под его дудку, если ему будет нужно.

Мойра задумалась. Это ведь молодой человек, с которым встречается Лиза Келли? Она не могла ошибиться – Лиза упоминала его имя несколько раз. Мойра довольно улыбнулась. Кажется, Лиза попалась.

Клара была приятной компанией. Она расспрашивала Мойру о ее жизни и даже предложила помочь:

– Если вам надо остаться дома в понедельник утром, мы можем перенести ваш визит на другой день – никаких проблем, – сказала она.

Мойре не хотелось возвращаться на работу после обеда с Кларой. Она бы с удовольствием выпила бутылочку вина и поболтала бы с кардиологом, расспросила ее о других работниках больницы, о ее отношениях с Фрэнком Эннисом. Но сегодня обычный рабочий день. Они выпили по бокалу вина с минеральной водой, долго не засиживались.

Тирни удалось кое‑что узнать о Кейси: врач в разводе, у нее две замужние дочери: одна работает в экологической миссии в Южной Америке, а вторая держит большой магазин мультимедийных товаров. В начале работы в кардиологическом центре она устроилась на должность его руководителя временно, на год, но сейчас считала центр своим детищем и не позволит никому, особенно таким людям, как Фрэнк Эннис, ущемлять интересы отделения.

Мойра рассказала, что ее мать умерла, и Клара сочувственно отнеслась к этому. У нее самой была сумасбродная мать, но она знала, что не у всех так. Вот Хилари, например, долго не могла пережить смерть матери. А Мойре сейчас непременно нужно заняться решением своих семейных проблем.

Мойра приехала в Лискуан. Все оказалось не так‑то просто. Но она и не ожидала легкого разрешения. Пэт окончательно сломался. Он не доил коров, не кормил кур и все постоянно что‑то бормотал по поводу решения отца продать дом и переехать к миссис Кеннеди. Мойре хотелось надеяться, что все устроится. Она решила спросить отца напрямую.

– Может, Пэт все неправильно понял, па. Он думает, что ты собираешься переехать навсегда к миссис Кеннеди и продать наш дом.

– Он все правильно понял, – ответил отец. – Я собираюсь жить вместе с миссис Кеннеди.

– А как же Пэт?

– Я все распродаю, – он пожал плечами, окидывая взглядом обветшалую кухню. – Посмотри на все это, Мойра. Я не могу это все тянуть. Я поддерживал дом, пока ты распрекрасно жила в Дублине. Мне кажется, я заслужил немного личного счастья.

Как инспектор социальной службы, Мойра знала, какой совет дать любому своему подопечному. Она знала, чем помочь Китти Рейли, Джуди и Лару, которые находятся в кардиологическом центре. Так почему же она не может решить проблему в своей семье?

Весь понедельник она помогала Пэту искать новое жилье.

Потом она пожелала отцу счастья в совместной жизни с миссис Кеннеди и вернулась на поезде в Дублин.

В доме на Честнат‑Корт Фрэнки плакала взахлеб. Ноэль уже потерял надежду понять причину. Иногда она спала не больше десяти минут кряду. Она не голодна – ее только что покормили. Наверное, девочку беспокоит что‑то другое. Он осторожно взял дочь и прижал к плечу, нежно похлопывая ее по спине. Она продолжала кричать. Он сел и, одной рукой поддерживая ее, начал гладить спинку, чтобы успокоить малышку.

– Фрэнки, Фрэнки, дорогая, не плачь, крошка. Тс‑тс‑тс…

Ничего не помогало. Ноэль начал беспокоиться – Фрэнки не унималась и жалобно пищала. Может, сменить подгузник? Все дело в этом? Да, подгузник совсем полный. Осторожно он положил ребенка на полотенце, расстеленное на пеленальном столике. Как только он снял мокрый подгузник, плач прекратился, и девочка порадовала отца солнечной улыбкой и радостным воркованием.

– Фрэнки, тебе придется научиться общаться со мной, – сказал Ноэль, улыбаясь в ответ. – Нельзя все время кричать. А то я не понимаю, что тебе нужно.

Фрэнки пустила пузыри и потянулась к птицам на мобиле, свисавшем над ее головой. Ноэль полез за влажной салфеткой, и в этот момент крошка перевернулась на бок и начала падать. Он попытался подхватить ее, но не успел.

Для него все происходило как в замедленном кино: вот она падает, ударяется о стул и шлепается на пол. Ноэля охватил ужас. На голове ребенка появилась кровь и он пронзительно закричал.

– Фрэнки, пожалуйста, Фрэнки, не плачь.

Со слезами на глазах, он поднял ее и крепко прижал к себе. Он не понимал, каким местом она ударилась и насколько сильно. Он был в панике.

– Нет, пожалуйста, Господи, не забирай ее у меня. Пусть с ней все будет хорошо. Малышка, пожалуйста, пожалуйста…

Прошло несколько минут, прежде чем он смог прийти в себя и вызвать «скорую».

На въезде в Дублин Мойра получила сообщение на мобильный. Произошел несчастный случай. Фрэнки разбила голову. Сейчас она в отделении неотложной помощи в больнице Святой Бригитты. Ноэль посчитал нужным сообщить об этом инспектору.

Прямо с вокзала Мойра отправилась в больницу. Она знала, что это произойдет. Но от этого не легче. Она злилась. Злилась, потому что все кругом со своим мягкотелым подходом верили, что пьянице и легкомысленной девице можно доверить маленького ребенка.

С самого начала же было ясно, что рано или поздно случится беда.

В больнице она сразу отыскала Ноэля с белым, как простыня, лицом. Он бросился к ней с объяснениями.

– Врачи говорят, что у нее глубокое рассечение и синяк. Слава Богу! Там было так много крови. Я сначала даже не понял, откуда.

– Как это вышло? – резко спросила Мойра, перебивая его.

– Она перевернулась, когда я менял подгузник, и соскользнула с пеленального столика, – лепетал он.

– Она упала у вас со стола? – в голосе Мойре прозвучали одновременно удивление и укор.

– Она ударилась о стул, когда падала, – Ноэль понимал, что сейчас расписывается в собственной ненадежности.

– Это недопустимо, Ноэль.

– Вы думаете, я не понимаю? Я сделал все, что мог. Я сразу вызвал «скорую» и привез ее сюда.

– Почему вы не обратились к доктору Кэрроллу? Он ведь находится ближе к вам.

– Там было много крови, поэтому я решил, что произошло нечто серьезное. Я думал, что он все равно отправит меня в больницу.

– А где была ваша партнерша, когда все это случилось?

– Партнерша?

– Лиза Келли.

– Ей нужно было уйти по делам. Ее не было дома.

– Как вы могли упустить ребенка?

– Я не упускал. Она сама вывернулась. Я же говорю вам…

В глазах Ноэля читался ужас. Казалось, что он вот‑вот упадет в обморок.

– Господи, Ноэль. Речь идет о беззащитном создании.

– Я знаю. А вы думаете, почему я так переживаю?

– Так почему вы упустили ребенка? Будем называть вещи своими именами – это вы упустили ребенка. Вы отвлеклись?

– Нет.

– Может, вы немного выпили?

– Нет. Я не пил вообще. Хотя кажется, сейчас мне не помешало бы это сделать. Я так испугался и теперь чувствую себя виноватым. А тут еще вы нападете на меня, будто я бросил ребенка на пол.

– Нет, я этого не говорила. Я понимаю, что все произошло случайно. Я просто пытаюсь выяснить, как и почему это произошло.

– Это не повторится, – сказал Ноэль.

– Как вы можете быть в этом уверены? – Мойра спросила вкрадчиво, будто разговаривала со слабоумным.

– Уверен, потому что я собираюсь придвинуть стол вплотную к столу, – ответил Ноэль.

– А почему же вы не подумали об этом раньше?

– Не подумал.

– Я могу переговорить с Лизой, когда мы вернемся на Честнат‑Корт? Я бы хотела снова обсудить с ней кое‑какие вопросы.

– Я сказал вам, ее нет дома. Она отправилась по делам.

– Но ведь она когда‑то вернется?

– Не раньше, чем через пару дней. Антона попросили участвовать в одном важном мероприятии в Лондоне, где собираются самые известные шеф‑повара. Это событие будут освещать на телевидении. Он берет с собой Лизу.

– А как Антон относится к тому, что его девушка живет с вами, Ноэль?

– Я никогда над этим не задумывался. Главное, что ее это устраивает. Он знает, что мы не живем вместе как парень с девушкой. А почему вы спрашиваете?

– Это моя обязанность – убедиться в том, что Фрэнки растет в хорошем окружении, – менторским тоном сказала Мойра.

– Да, конечно. Раз уж вы здесь – поможете мне дойти с ней до автобусной остановки?

– Каким образом?

– Ну разве непонятно? Откроете мне двери и так далее. Я не взял с собой коляску. Побоялся, что она не влезет в такси, когда буду возвращаться домой.

Мойра шагала впереди, распахивая двери и подсказывая дорогу по длинным коридорам больницы. Отец очевидно сильно перепугался и волновался по поводу здоровья девочки. Может, ему как раз нужна какая‑то встряска. Но все равно ей следует быть с ним построже. За долгие годы работы Мойра убедилась, что строгость рано или поздно приносит свои плоды.

Ноэль боялся выпускать малышку из рук. Он откинулся в кресле, прижимая ребенка к груди.

– Фрэнки, все будет хорошо, – повторял Ноэль снова и снова, покачивая дочь на руках.

Ему очень хотелось выпить, чтобы успокоить нервы. Он уже подумывал позвонить Малахии, но ему удавалось держать себя в руках. Ребенок важнее выпивки. Он справится.

– Слушай, Фрэнки. Я больше не буду разговаривать сам с собой – лучше почитаю тебе сказку, – сказал он.

И он начал медленно, с выражением читать сказку о птице, которая выпала из гнезда. У сказки был счастливый конец, и Ноэль почувствовал облегчение. Мысли о большом стакане виски улетучились сами собой.

Сказка подействовала на Фрэнки – малышка крепко уснула.

Через три дня Лиза Келли позвонила инспектору.

– Мойра, Ноэль попросил позвонить вам. Он сказал, что вы хотели обсудить какие‑то вопросы, касающиеся ухода за Фрэнки.

– Вы хорошо провели время в Лондоне? – спросила Мойра.

– Так себе. Так какие вопросы вы хотели обсудить?

– Обычные: купание, кормление, смену подгузников. Вы знаете, что Фрэнки упала со стола, пока вы были в отъезде?

– Да. Бедняжка Ноэль так мучается по этому поводу. Но, кажется, все обошлось.

– В этот раз – да. Но ребенку вредно падать головой вниз.

– Да, вы правы. Ее несколько раз навещал Деклан и сказал, что с ней все хорошо.

Мойра была довольна – очевидно, она достаточно напугала Ноэля, чтобы он осознал всю серьезность ситуации.

– А как ваш друг? Для него все прошло удачно на вечеринке шеф‑поваров?

– Не совсем. Да вы и сами скоро все узнаете из газет.

– Да, кажется, мне что‑то попадалось.

– Там все представили немного в другом свете. На вечеринке неожиданно появилась эта Эйприл и начала говорить о размере колонок и рекламном потенциале. Она только и умеет пропиарить себя и сделать так, чтобы ее имя попало в газеты.

– Да, о ней там тоже упоминалось. По правде говоря, я немного удивилась. Ноэль сказал, что вы поехали помогать Антону, но, судя из газетных статей, это она сделала всю работу.

– Если называть работой умение пить коктейли и вручать всем свои визитки, тогда она действительно хорошо поработала, – досадовала Лиза. Потом она опомнилась. – Так что за вопросы вы собирались обсудить со мной?

– Я загляну к вам сегодня вечером, – сказал Мойра.

Уже не в первый раз Лиза повторяла Ноэлю, что личная жизнь Мойры – наверное, самая скучная тягомотина, которую можно вообразить в этой жизни.

– Давай пригласим Эмили. Она поможет разрядить обстановку.

– Чудесная мысль, – согласилась Лиза. – Я еще собиралась пригласить Кэти к ужину. Чем больше линий обороны мы выстроим вокруг себя, тем легче будет справиться с генералиссимусом Мойрой.

Мойра удивилась, когда увидела такое количество народу в маленькой квартире Ноэля. Она пожалела, что надела фиолетовый костюм, который приобрела в благотворительном магазине на Сент‑Иарлаф‑Крещент. Теперь все узнают, что она подослала Долорес купить его.

Ноэль показал ей новое место для пеленального столика. Он послушно наблюдал, как Мойра проверяет количество приготовленной молочной смеси, хотя он уже давно научился готовить ее правильно. После кормления Фрэнки уснула – все как по учебнику.

– Мойра, сегодня вы не откажетесь отужинать? – спросила Лиза. – Я готовила куриные ножки с расчетом и на вас.

– Нет, спасибо.

– Пожалуйста, Мойра. Иначе мы передеремся за вашу порцию, – засмеялась Кэти, сестра Лизы.

Они расселись, и Лиза поставила на стол очень аппетитные блюда. Мойра подумала, что эта безмозглая блондинка даже умеет кое‑что. Ну конечно, она ведь подружка шеф‑повара.

Не сестра Кэти оказалась очень практичной и рациональной особой. Она показала всем фотографии из Стамбула и тепло отзывалась о своем муже Гарри.

Ни Кэти, ни Лиза ничего не говорили о своей семье. Но Мойра поймала себя на мысли, что сама она тоже о семье не распространяется.

За столом беседа велась в основном об учебе Лизы и Ноэля. Когда Кэти сказала, что отец Флинн уехал навестить свою матушку в Россморе, Ноэль вспомнил, что он познакомился со священником в больнице, когда тот приносил сигареты Стелле.

– Очень странный способ помочь девушке в сложившихся обстоятельствах, – отметила Мойра с порицанием.

– Стелла считала, что раз ей скоро предстоит покинуть этот мир, то нужно насладиться каждым последним моментом, – сказал Ноэль.

– А почему церковь не обеспечивает священников жильем? Я уверена, у них есть квартиры… – Мойре нужно было знать все.

– Он не хочет. Говорит, что так ему придется жить в религиозном обществе, а он, скорее, священник‑одиночка.

– А почему вы поселились у Ноэля и не захотели жить у Кэти, Лиза? – спросила Мойра.

Лиза раздраженно посмотрела на Мойру.

– Мойра, вы когда‑нибудь отвлекаетесь от работы? – спросила она. Тут дипломатично вмешалась Эмили.

– Лиза, Мойра очень хороший социальный работник. Она интересуется жизнью людей. – Потом она обратилась к Мойре. – Просто до того, как Лизе понадобилось жилье, в квартиру Кэти уже вселился отец Флинн, – и она окинула всех дружелюбным взглядом.

– Да, именно так, – коротко сказала Лиза.

– Именно, – еще более коротко подтвердила Кэти.

Продолжать разговор на эту тему было бы неучтиво, хотя Мойре очень хотелось выяснить, почему же Лиза решила переехать от родителей. С большой неохотой Мойра оставила расспросы. Она сказала, что курица превосходна.

– Я добавила оливки, чеснок и томаты, – сказала Лиза, чувствуя некоторое облегчение. – Это рецепт Эмили.

Вся эта компания производила вполне благоприятное впечатление. Никакой выпивки за столом. Но предчувствие несчастья еще никогда не подводило Мойру. А в отношении этого парня, Ноэля, ощущение нависшей угрозы не покидает с самого знакомства.

В ресторане Антона проводилась акция на субботние ланчи. Мойра решила пригласить доктора Кейси, чтобы отблагодарить за обед в «Квентинзе».

– Не стоит, Мойра, – сказала Клара.

– Мне будет очень приятно, если вы примете приглашение. Пожалуйста, соглашайтесь.

Обед с Мойрой никак не входил в планы Клары. Обычно в субботу они мило обедали с Фрэнком Эннисом, а потом шли в кино или в театр. Иногда они посещали выставки. Это давно превратилось в простую и непритязательную рутину. Ну да ладно, она проведет с ним время позже.

– Я с удовольствием принимаю ваше приглашение, – улыбнулась она.

Мойра не станет заказывать столик по телефону, сама пойдет в ресторан. Как ей хотелось обладать непринужденной уверенностью Клары, чтобы в ресторане Антона все суетились вокруг нее и приветствовали так, как приветствовали Клару в «Квентинзе».

Но этого никогда не случится.

Когда она вошла в ресторан, чтобы заказать столик, ее встретил сам Антон. Он действительно оказался очаровашкой. Приветливый и красивый, он указал рукой на столики.

– Где бы вы хотели пообедать, мисс Тирни? Я готов выделить вам лучший столик в этом зале, – сказал он.

Она показала на одно из мест.

– Прекрасный выбор. Отсюда хороший обзор – и вас тоже будет видно. Вы будете обедать одна или приглашаете кого‑то?

– Я буду обедать с боссом. Она врач в кардиологическом центре.

– Что же, мы постараемся, чтобы вы хорошо провели время у нас, – промурлыкал он.

Мойра вдруг почувствовала себя привлекательной и лет на десять моложе.

Неудивительно, что эта Лиза так запала на парня.

Антон действительно был особенным.

И он вправду выполнил обещание позаботиться о гостьях. Как только они вошли в ресторан, швейцар приветствовал ее, как будто она была постоянной и важной клиенткой ресторана.

– А, мисс Тирни! – сказал Тедди, как только она назвала свое имя. – Антон предупредил, что вы придете, и велел угостить вас нашим фирменным коктейлем.

– О, нет, – запротестовала Клара.

– Почему? Это за счет заведения, – улыбнулась Мойра.

Они с удовольствием потягивали цветной коктейль, который, судя по вкусу, состоял из мяты, содовой, какого‑то экзотического ликера и небольшого количества водки. Все это с добавлением льда, разумеется.

– Слава Богу, что сегодня суббота, – вздохнула Клара. – После такого фирменного напитка возвращаться на работу будет сложно.

Все было очень мило. Клара рассказывала о своей дочери Линде, которая хочет родить ребенка и вот уже полтора года безуспешно лечится от бесплодия.

– А у вас на примете нет никаких детей, нуждающихся в усыновлении? – спросила Клара.

Инспектор серьезно задумалась над вопросом.

– Есть, – протянула она. – Маленькая девочка. Ей всего несколько месяцев.

– Я имела в виду ребенка, от которого отказались родители, – Клара была прямолинейным человеком.

– Пока нет, но думаю, что скоро ситуация изменится, – пояснила Мойра.

– Почему? Родители жестоко с ней обращаются?

– Нет. Просто не могут обеспечить ребенку должный уход.

– Но они любят ее? Вы же понимаете, что родители никогда не отдадут ребенка, если они его любят.

– Боюсь, им не оставят выбора, – сказала Мойра.

– Я пока не буду ничего говорить Линде. Не стоит ее обнадеживать, – сказала Клара.

– Не нужно. Как только ситуация разрешится, я сразу дам вам знать.

Потом они болтали о пациентах, которые попадают в кардиологический центр. Мойра спросила о друге Клары – Фрэнке Эннисе. Она выяснила, что в целом он нормальный человек, но не любит тратить деньги больницы.

Клара спросила, был ли у Мойры когда‑либо приятель, и та ответила – нет. Она постоянно занята работой. Когда речь зашла об Алане, бывшем муже Клары, оказалось, что он был подлейшим человеком. Они также обсудили ситуацию с отцом Мойры, которому захотелось немного личного счастья и который теперь счастливо живет с миссис Кеннеди.

Когда Мойра оплачивала счет, в ресторан вошел Антон в сопровождении очень красивой девушки лет двадцати. Он направился к их столику.

– Мисс Тирни, надеюсь, вам понравилось у нас, – он был неотразим.

– Да, очень, – сказала Мойра. – Это доктор Кейси. Клара, это Антон Моран.

– Все было очень вкусно, – сказала Клара. – Я обязательно расскажу знакомым о вашем ресторане.

– Это будет очень любезно с вашей стороны, – с чарующей улыбкой сказал Антон.

Мойра вопросительно посмотрела на молодую девушку. Антон понял вопрос и представил ее.

– Это Эйприл Монаган, – сказал он.

Я читала о вас в газетах. Вы недавно были в Лондоне, – сообщила Мойра.

– Да, – ответила Эйприл.

– Я знакома с вашей подругой. Хорошей подругой. Ее зовут Лиза Келли. Она тоже с вами ездила?

– Да, ездила, – ответила Эйприл.

Улыбка на лице Антона не изменилась.

– А откуда вы знаете Лизу, мисс Тирни?

– По работе. Я социальный работник, – сказала Мойра, удивляясь собственной откровенности.

– Я думал, социальные работники не делятся рабочими секретами с другими, – продолжил Антон с той же улыбкой на лице, но в глазах его читался упрек.

– Нет, Лиза не является моим клиентом. Просто я знаю ее по другому делу…

Мойра заволновалась. Она чувствовала, что Клара осуждает ее.

Зачем она заговорила о Лизе? Чтобы дополнить картину на Честнат‑Корт недостающими штрихами. Фирменный коктейль и бутылка вина развязали ей язык, и вот теперь ей удалось испортить такой замечательный день.

В кардиологическом центре все шло своим чередо