Глава третья. Ноэль не мог поверить в то, что кузина, которую он каждое утро привык видеть на кухне, куда‑то исчезла

Ноэль не мог поверить в то, что кузина, которую он каждое утро привык видеть на кухне, куда‑то исчезла, будто растворилась.

– Где она? – спросил он у матери на следующее утро. – Эмили обычно всегда выходит на завтрак.

– Она пошла искать помещение для благотворительного магазина, – ответила Джози Линч, уверенная в том, что к концу вечера племянница найдет его. Казалось, для этой женщины не было ничего невозможного.

– Она забрала с собой Цезаря. Она также постарается разузнать, кто не может сам выгуливать собаку, – довольным тоном добавил Чарльз. – Эмили сказала, что ей больше будут доверять, если она сама будет с собакой.

– Если сестра нужна тебе, Ноэль, она вернется к обеду, – сказала Джози. – Похоже, она куда‑то собралась вечером. Сказала, что оставит ужин на столе. А что мы делали до того, как она приехала к нам?

– Куда она собралась вечером?

За все время пребывания в Дублине их американская гостья впервые пропускала завтрак и ужин. Напрашивалось лишь одно объяснение – она избегала его, Ноэля.

На работе он старался воздерживаться от выпивки, но ближе к обеду гнет неприятных тяжелых чувств стал нестерпим – из‑за положения Стеллы и реакции Эмили, которая встретила его признания с отвращением.

Когда время перевалило за полдень, он не мог больше терпеть и отпросился выйти за канцтоварами. Он купил водки и перелил ее в бутылку с газированным оранжевым напитком. Выпивая чашку за чашкой, он чувствовал, как к нему возвращаются силы и боль утихает. Словно шаль, его обволакивала знакомая дымка забвения.

Уверенность снова вернулась, но он никак не мог избавиться от мысли, что он полный неудачник, который подвел троих людей: умирающую Стеллу, двоюродную сестру Эмили и еще не родившуюся девочку по имени Фрэнки, которая никак не могла быть его дочерью. Ему нужно было поступить иначе.

Эмили болтала в прачечной с Молли Кэрролл. Американка зашла постирать полотенца, но на самом деле она преследовала еще одну цель. Дело в том, что в прошлый раз возле прачечной она заметила два небольших свободных флигелька. В них как раз можно открыть благотворительный магазин, где можно было бы продавать бывшие в употреблении вещи. А полученные средства пойдут в фонд святого Иарлафа.

Нужно было действовать последовательно и сначала узнать, кто был владельцем помещений. Все оказалось проще, чем она ожидала. Молли и Пэдди Кэрролл купили эти площади несколько лет назад у какого‑то заядлого картежника, погрязшего в долгах. Тому срочно нужны были деньги. Они не использовали флигели, но боялись продать, чтобы там не открыли какую‑нибудь шумную забегаловку.

Молли согласилась, что благотворительный магазин станет прекрасным соседством. Они с Эмили обходили флигели, решая, где повесить полки, а где поставить стойки для одежды. Здесь будет уголок по продаже книг. Эмили пришло в голову вырастить несколько цветов из семян и их тоже продать.

Вместе с Молли они составили список людей, которым можно предложить поработать несколько часов в день в благотворительном магазине. У Молли оказался один знакомый с невероятным именем Динго. Он был приличным скупердяем, но готов был помочь перевозить старые вещи на своем фургончике. Эмили поговорила с местными женщинами – многие не прочь были бесплатно поработать, но боялись не справиться с кассой. Эмили заявила, что займется разрешениями, а заодно выяснит, нужно ли переоформлять бумаги на использование помещения в качестве магазина. Она пообещала принести в прачечную длинный цветочный ящик с высаженными растениями, чтобы отметить удачное начало дела.

Молли вспомнила, что у друга ее мужа есть много приятелей в пабе, которые помогут сделать легкий ремонт. Магазин решили назвать в честь святого Иарлафа. Владелица флигелей тоже захотела участвовать в деле: если кто‑нибудь принесет красивую вещицу, она бы не прочь первой ее примерить. Эмили покинула прачечную с видом человека, который только что успешно выполнил очень сложное задание.

Она зашла в рыбный магазинчик и купила копченую треску. Когда она прибыла сюда, Чарльз и Джози не ели рыбу и салаты, но постепенно она изменила их вкусы. Жаль, что она никак не могла помочь Ноэлю, но парень отгородился от всех таким щитом… Он приходил домой все позже и позже. Он явно избегал ее.

– Вам принести еще что‑нибудь, Стелла? – спросил отец Флинн, как обычно протягивая девушке пачку сигарет.

– Нет, не нужно, Брайан. Но все равно спасибо.

Она выглядела подавленной. Куда только подевалось ее привычное боевое настроение? Он сомневался, стоит ли расспрашивать. Ее будущее было предопределено. Вряд ли он сможет найти подходящие слова утешения.

– Вас кто‑то навещал? – спросил он.

В глазах Стеллы зияла пустота.

– Да так. Никого особенного не было, – ответила она.

Брайан Флинн смотрел на девушку с сочувствием в глазах и понимал, что не сможет поддержать ее. И в этот момент он впервые увидел слезу на ее щеке.

– Стелла, я не умею подбирать правильные слова… – начал он.

– У вас все в порядке со словами, Брайан. И вы прекрасно умеете доставать сигареты и приглашать парикмахера – хотя последнее оказалось без толку.

– Ваши волосы очень хорошо уложены, – сказал он без особой надежды в голосе.

– Видно, не достаточно хорошо для того, чтобы заставить этого неудачника поверить мне.

– Поверить вам? О чем вы говорите? – озадаченно спросил Брайан.

– Поверить в то, что он отец моего ребенка. Он сказал, что не помнит, чтобы у нас с ним был секс. Неплохо, правда?

– О Боже, Стелла. Простите. – На его лице читалось искреннее сострадание.

– Наверное, я сама виновата. Я все неправильно сказала. Он выпивает, понимаете? Я тоже этим когда‑то баловалась. Он не смог принять эту новость. Он просто выбежал отсюда как ошпаренный. Только пятки сверкали.

– Может, он еще вернется, когда все поймет.

– Не вернется. Он, правда, ничего не помнит. Он не притворяется.

В ее голосе прозвучали обреченность и безысходность.

– Вы можете сдать анализ ДНК, чтобы доказать, что он отец.

– Нет. Я думала об этом, но если он не помнит, как происходило ее зачатие, бессмысленно просить его стать ее отцом. Нет, ей придется прожить свою жизнь.

– Я могу поговорить с ним – может, это поможет?

Брайан Флинн считал своим долгом предложить это.

– Не нужно, Брайан. Спасибо вам. Если он выскочил отсюда как пуля после разговора со мной, то он отправится на космическую орбиту, когда узнает, что я подослала к нему священника.

На какое‑то мгновение в Стелле блеснула искра прежнего задора.

В тот вечер Эмили воодушевленно рассказывала о своих переговорах с Молли Кэрролл. Чарльз и Джози внимали каждому ее слову.

У Чарльза тоже были новости. В гостинице через несколько недель устраивают для него прощальную вечеринку – закуски, вино, пиво. Вы не поверите, кто изъявил желание прийти на проводы – миссис Монти, леди Нечто. Женщина, которая всегда носила меховую шубу, широкополую шляпу и нитку жемчуга на шее – и больше ничего. Менеджер отеля очень нервничал, когда она появилась на пороге вестибюля.

Миссис Монти должны были перевести в муниципальный дом престарелых, где Цезарю, естественно, места не было. А поскольку Чарльз согласился взять пса к себе, она хотела поблагодарить добросердечного работника, который обеспечил спаниеля новым домом. Она также была готова сделать пожертвование – прекрасное начало для фонда святого Иарлафа.

Чарльзу разрешили пригласить нескольких членов семьи и друзей. Кроме Джози, Эмили и Ноэля, он решил привести на вечеринку Пэдди и Молли Кэрролл, а также Матти и Лиззи Скарлетт.

– Думаете, Ноэль будет в состоянии прийти? – несколько ядовито спросила Эмили.

– А вот и он – сейчас мы у него спросим, – счастливым голосом сказала Джози.

Ноэль внимательно выслушал рассказ о предстоящих проводах отца, изображая на лице различные эмоции.

Эта тактика была знакома Эмили – так поступал ее отец. Главное – меньше говорить. Это резко уменьшало вероятность того, что тебя раскусят, когда ты пьян. Но сейчас молодому клерку пришлось открывать рот. Нужно было что‑то ответить. Медленно и осторожно он сказал, что для него большая честь участвовать в торжественных проводах отца на работе.

– Мне будет приятно находиться там, когда будут чествовать тебя, – сообщил он.

Эмили прикусила губу. Смог хотя бы достойно и адекватно ответить. Умудрился не испортить отцу праздник.

– Там дожидается твоя порция тушеного мяса, Ноэль. Я разогрею и принесу, – сказала она, давая ему возможность уйти, прежде чем с него спадет маска трезвости.

– Спасибо, Эмили. Я с удовольствием поем, – сказал он и удалился к себе в комнату, бросив благодарный взгляд в сторону кузины.

Когда она вошла с подносом в руках, он сидел в кресле и слезы ручейками текли по его щекам.

– О Господи, Ноэль! Что с тобой? – встревоженно спросила Эмили.

– Эмили, я совершенно никчемный, бесполезный человек. Я всех подвел. Для чего я живу, просыпаюсь утром и засыпаю вечером? Какая от этого польза?

– Поужинай, Ноэль. Я принесла кофе. Нам нужно поговорить.

– Я думал, вы больше не хотите общаться со мной, – сказал он, всхлипывая и вытирая рукой глаза.

– А я решила, что это ты избегаешь меня, – протянула она.

– Мне не хотелось идти домой и видеть, как вы холодно и отстраненно держитесь. У меня нет друзей, Эмили. Мне не к кому обратиться за советом…

Его голос прозвучал испуганно и потерянно.

– Заканчивай ужин, Ноэль. Я буду здесь, рядом, – сказала она.

И Ноэль рассказал ей все о своем отчаянии, о том, какой плохой отец из него выйдет. Она слушала внимательно и затем просто сказала:

– Вот я слушаю тебя, и мне кажется, что ты даже в чем‑то прав. Но, с другой стороны, может быть, Фрэнки – это как раз то, что тебе нужно. А если она поможет тебе измениться? Стать таким, каким ты хочешь стать?

– Мне никто не отдаст ее… Социальная служба…

– Тебе придется доказать им, что ты достоин.

– Нет уж, – сказал Ноэль.

– Пожалуйста, Ноэль, не нужно жалеть себя. Подумай. Просто подумай, что предпринять. От твоего решения зависит жизнь многих людей.

– Я не смогу принести ребенка сюда, – выдавил он.

– Тебе в любом случае следует думать о будущем.

От Эмили исходило такое спокойствие, будто они обсуждали не будущее Ноэля, а меню на завтрак.

На следующее утро, когда Стелла читала журнал, неожиданно на ее кровать упала какая‑то тень. Она подняла голову – перед ней стоял Ноэль с небольшим букетом цветов.

– А, привет! – ошарашенно выдала она. – Как ты сюда попал? Сейчас ведь посетителей не пускают.

– Я оторвал тебя? – прошептал он.

– Да. Я читала, как вернуть пылкость брачным отношениям. Как будто мне известно, что такое пылкость или что такое брак.

– Я пришел, чтобы просить твоей руки. Ты выйдешь за меня? – спросил он.

– О Боже, Ноэль! Не будь дураком! С какой стати мне выходить за тебя? Да мне помирать через несколько недель!

– Ты бы не стала утверждать, что это мой ребенок, если бы так не было на самом деле. Я сочту за честь воспитать эту малышку.

– Слушай, но жениться‑то я тебе не предлагала, – озадаченно сказала Стелла.

– А я думал, ты этого хочешь, – теперь он был озадачен.

– Нет, ты меня не понял. Я хотела, чтобы ты вырастил ее, стал ей настоящим отцом, не дал ей хлебнуть горестей попечительства.

– Так что – мы поженимся?

– Нет, Ноэль, конечно, нет. Но если ты действительно готов растить ее – расскажи, почему ты решился на это и как ты это будешь делать.

– Я собираюсь измениться, Стелла.

– Ну да!

– Правда. Я не спал целую ночь – планировал. Сегодня я пойду в общество анонимных алкоголиков, расскажу, что я зависим от выпивки, а потом я запишусь в колледж на вечерние курсы по предпринимательству. Затем я подыщу отдельную квартиру, где смогу растить ребенка.

– Но это все настолько неожиданно. Как снег на голову. А почему ты сейчас не на работе?

– Моя двоюродная сестра Эмили отправилась в контору, чтобы сказать, что у меня серьезные личные обстоятельства и что я отработаю не следующей неделе – буду приходить на час раньше и уходить на час позже положенного времени.

– А Эмили все знает о нас?

– Да. Мне нужно было с кем‑то поделиться. Она очень разозлилась на меня за то, что я ушел тогда.

– Ты не ушел, Ноэль. Ты вылетел как ошпаренный.

– Мне очень жаль, прости. Поверь, я, правда, сожалею.

– Так что же изменилось? – спросила Стелла без тени злобы в голосе.

– Я хочу достичь чего‑нибудь в этой жизни. Сделать что‑то полезное, прежде чем умру. Мне скоро тридцать. А я до сих пор только и научился мечтать, желать да выпивать. Я хочу измениться.

Стелла молча внимательно слушала.

– Так чего же ты тогда хочешь, Стелла, если отказываешься выходить за меня замуж?

– Не знаю, Ноэль. Мне бы хотелось, чтобы все было по‑другому.

– Этого хочет большинство людей – они хотят, чтобы все было по‑другому, – печально сказал Ноэль.

– Тебе нужно встретиться с Мойрой Тирни, инспектором социальной службы. Она придет завтра вечером, чтобы обсудить со мной так называемое будущее. Это будет короткий разговор.

– Ты не возражаешь, если я приду вместе с Эмили? Она хотела навестить тебя и поговорить.

– Она у тебя что‑то вроде няньки? Все время будет порхать вокруг и принимать за тебя все решения?

– Нет, думаю, она скоро отправится назад в Америку. Но она помогла мне открыть глаза на многие вещи.

– Ну, тогда приводи ее. Она симпатичная? Может, ты женишься на ней? – поддразнила его Стелла.

– Нет, что ты! Она стара, как мир. Ей под пятьдесят… Или лет сорок пять…

– Тогда приходи с ней, – сказала Стелла. – Ей придется вести себя соответствующим образом при Мойре.

Он наклонился и поставил цветы в стакан.

– Ноэль?

– Да?

– Спасибо тебе в любом случае за предложение. Я не это имела в виду, но с твоей стороны это было благородно.

– У тебя еще есть время передумать, – сказал он.

– У нас здесь есть священник при больнице. Очень славный малый. Он бы мог нас обвенчать, если что, но мне бы не хотелось.

– Как скажешь, – сказал он и нежно погладил ее по плечу.

– Прежде чем ты уйдешь, я хотела спросить… А как тебе Удалось попасть сюда сейчас, когда посетителей не пускают?

– Я попросил Деклана Кэрролла. Мы соседи, живем на одной улице. Я сказал, что мне нужна его помощь, и он позвонил куда надо.

– У них с женой родится ребенок тогда же, когда и у меня, – сказала Стелла. – Я всегда думала, что дети должны дружить.

– Думаю, что наши дети будут дружить, – сказал Ноэль.

Покидая палату, он снова повернулся к ней – Стелла лежала на кровати. Ее лицо озаряла теплая улыбка, и она казалась счастливой.

Он собирался сделать одну из самых сложных вещей в своей жизни.

Ему трудно было собраться с силами, чтобы войти в здание, где проходила встреча анонимных алкоголиков. Минут десять Ноэль не двигался с места, наблюдая за мужчинами и женщинами, которые исчезали за дверью в конце коридора. Откладывать было некуда – он последовал за ними.

Ему тяжело было поверить, но, как он сказал кузине, настало время признать, что он является отцом и алкоголиком. Отцовство он принимал. Он вспомнил счастливое лицо Стеллы сегодня утром. Она уже не считала его неудачником и никчемным родителем для своего ребенка.

Осталось разобраться с алкоголизмом.

В комнате было около тридцати человек. За столом у двери сидел какой‑то мужчина. У него было усталое, морщинистое лицо и рыжеватые волосы.

Он не был похож на заядлого алкоголика. Возможно, он здесь работает.

– Я бы хотел присоединиться к вам, – сказал Ноэль, и ему показалось, будто его голос прозвучал как гром среди ясного неба.

– Как вас зовут? – спросил мужчина.

– Ноэль Линч.

– Хорошо, Ноэль. Кто вас направил сюда?

– Извините, не понял. Направил?

– Вы пришли, потому что вас сюда направили из реабилитационного центра?

– Нет, что вы. Я не лечился. Просто я много пью – и хотел бы как‑то уменьшить свою зависимость.

– Мы собираемся здесь, чтобы не уменьшить, а навсегда покончить с этой зависимостью.

– Ну и отлично. Если это возможно – я буду рад.

– Меня зовут Малахия. Проходите, – сказал мужчина. – Мы начинаем.

Позднее в тот же день Ноэлю пришлось столкнуться с третьим испытанием. Эмили назначила для него встречу с инспектором приемной комиссии колледжа. Он должен был записаться на курс для получения диплома предпринимателя. Обучение включало прослушивание таких дисциплин, как маркетинг, финансы, продажи и реклама. Платить за обучение пообещала Эмили. Она сказала, что дает ему денег взаймы, без процентов. Он вернет ей, как только сможет.

Она заверила, что планировала распорядиться своими сбережениями именно таким образом. Она называла это вложением, инвестицией. Однажды, когда он разбогатеет, станет успешным бизнесменом, он будет вспоминать о ней с благодарностью и не оставит одну в старости.

Инспектор колледжа подтвердил, что обучение оплачено и что лекции начнутся со следующей недели.

Занятия будут проходить три раза в неделю, по вечерам, но Ноэль также должен изучать материал самостоятельно и заниматься, по меньшей мере, двенадцать часов в неделю.

– Вы женаты? – спросил инспектор.

– Нет, – сразу ответил Ноэль, но потом, подумав, добавил: – Но через пару недель у меня родится ребенок.

– Поздравляю, но сначала неплохо бы заложить прочный финансовый фундамент, – отчеканил инспектор с видом знающего человека.

Вечером Джози не терпелось поговорить о благотворительном магазине и обсудить возможную дату его открытия. Она была возбуждена.

Чарльз также пребывал в приподнятом настроении. Ему не придется отдавать Цезаря миссис Монти; в отеле ему устроят торжественную вечеринку по случаю выхода на пенсию; у него уже появились кое‑какие планы по выгуливанию и дрессировке собак, к тому же он успел побывать в питомнике для животных.

Но прежде чем Джози или Чарльз пустились в обсуждение своих вопросов, слово взяла Эмили.

– Ноэль хочет сообщить о чем‑то важном – и это, возможно, серьезнее всех наших дальнейших планов на жизнь.

Ноэль осмотрелся по сторонам – отпираться было поздно.

Он знал, что это случится. Эмили говорила, что нельзя жить в темном мире лжи и обмана.

Ему предстояло признаться родителям, что скоро они станут бабушкой и дедушкой, что никакого брака не будет, и что он переселится.

Оглашать подобные новости было делом не из легких. Эмили посоветовала, мол хорошо бы использовать этот момент и рассказать родителям о том, что он записался в общество анонимных алкоголиков и в колледж.

Конечно, многовато неожиданностей для одного вечера. Но когда Ноэль начал свой рассказ, раскрывая все детали, он почувствовал, что так честнее и легче – выложить все без утайки.

Он как будто говорил о ком‑то другом, не о себе, но при этом ни разу не посмотрел родителям в глаза.

Сначала он сообщил о звонке из больницы, потом о встречах со Стеллой, о ее ребенке, о том, что сначала он отказывался верить, но решил, что, скорее всего, это правда. О предстоящей встрече с инспектором социальной службы и о планах на будущее малышки, появление которой неминуемо повлечет смерть ее матери…

Он рассказал, как тщетно пытался порвать с выпивкой, но теперь у него появился наставник в обществе анонимных алкоголиков, его зовут Малахия, и теперь он будет ходить на встречи каждый день.

Ноэль признался родителям, что работа в «Холлз» угнетает его, и что его не продвигают по службе, а менее опытные и более молодые работники получают повышения только благодаря наличию дипломов или степеней.

В этот момент Ноэль вдруг понял, что во время его речи родители не проронили ни слова. Он поднял глаза и посмотрел на них.

На их каменных лицах читался ужас. Все, чего они так боялись в этом бренном мире и от чего просили Господа Бога уберечь их, – произошло в их семье.

Их сын познал секс вне брака, результатом чего стал незаконный ребенок; их мальчик признавал свою зависимость от выпивки настолько, что даже решился вступить в общество анонимных алкоголиков.

Но все не так плохо. Он пытался найти объяснение всему случившемуся, строил планы, чтобы решить проблемы, которые сам создал.

Он полностью признавал свою вину.

Он не винил обстоятельства.

– Мне очень стыдно за все это, мама и папа. Вы оба прожили достойную жизнь. Вам сложно понять это, но я сам запутался – и выпутываться тоже буду сам.

Родители по‑прежнему молчали – и Ноэль снова осмелился взглянуть на них. К своему удивлению, он прочитал на их лицах сочувствие и понимание.

На глазах матери блестели слезы, но она смотрела на него без упрека.

Ни слова не сказала она о том, как плохо иметь сексуальные отношения до брака.

– Сынок, почему ты нам никогда раньше не говорил об этом? – спросил отец тихо и участливо.

– И как бы вы отреагировали? Сказали бы, что я полный дурак, что так рано ушел из школы? Или что должен смириться и закончить ее? Па, ты был счастлив в своем отеле. Тебя все уважали. А у нас в «Холлз» все иначе.

– А ребенок? – спросила Джози. – Ты что – совсем не догадывался, что эта Стелла ждет от тебя ребенка?

– Ни сном, ни духом, ма, – ответил Ноэль. Он сказал это так искренне, что все поверили.

– А выпивка, Ноэль… Неужели дело зашло так далеко, что нужно ходить к анонимным алкоголикам?

– Да, отец, поверь – все серьезно.

– Но я никогда не замечал, чтобы ты был пьян. Ни разу. А я‑то насмотрелся на пьяных в гостинице, – сказал отец, мотая головой.

– Это потому, что ты нормальный, па. Ты даже не можешь подумать, что человек отправится сразу после работы в паб Кейси, чтобы хорошенько надраться.

– Этому человеку придется за многое ответить, – Чарльз неодобрительно покачал головой.

– Но он же не заливал в меня спиртное насильно, – возразил Ноэль.

Наконец в разговор вмешалась Эмили.

– Итак, нам придется подключиться, чтобы помочь Ноэлю реализовать его планы. Мы должны обеспечить ему необходимую поддержку, в которой он так нуждается.

– Вы знали обо всем? – с неприятным удивлением в голосе спросила Джози Линч.

– Я знала, потому что могу определить, пьян ли человек, на расстоянии в пятьдесят шагов. Всю мою жизнь меня окружали пьяные люди. Конечно, мы стараемся об этом не говорить, но мой отец был несчастным человеком, и жил за сотни миль отсюда. Никто не мог помочь ему или подсказать, когда он принял одно неверное решение, разрушившее всю его жизнь.

– О каком решении вы говорите? – спросил Чарльз.

Это был вечер шокирующих признаний.

С тех пор как в доме появилась Эмили, никто не упоминал о пагубной привычке Мартина Линча.

– Решение уехать из Ирландии навсегда. Он сожалел об этом каждый день своей жизни.

– Но это неправда. Мы совсем не были нужны ему. Он порвал с нами. Никогда не приезжал в гости, – удивленно протянул Чарльз.

– Он никогда не приезжал сюда, это правда. Но вы были ему нужны. Это как с больным зубом. Все время твердил, как бы все было, останься он здесь. Конечно, это все его фантазии, но рядом с ним не было никого, с кем бы он мог поговорить по душам… – Эмили закончила поникшим голосом.

– А твоя мать? – осторожно спросила Джози.

– Да что вы. Она никогда не понимала, насколько сильно он пристрастился к алкоголю. Она просто требовала не пить, как будто это так просто.

– А ты не могла поговорить с ним? Ты ведь умеешь общаться с людьми, находить с ними общий язык. – Чарльз был поражен.

– Нет, не могла. Понимаете, моему отцу не хватало простой порядочности, которая есть у вашего сына. Он не понимал, что, если подумать, он сам во всем виноват. Он не годился Ноэлю и в подметки в этом отношении.

Джози, которая за последние полчаса сыновних исповедей в смертных грехах пережила позор и стыд, теперь испытала некоторое облегчение.

– Ты думаешь, что Ноэль сможет все это осуществить? – спросила она племянницу так жалобно, будто игнорируя присутствие Ноэля в комнате.

– Это зависит от нас, Джози. Насколько мы сможем помочь ему. – Эмили говорила спокойно, словно обсуждала меню на завтрашний день.

Даже Ноэлю реализация его планов показалась реальной, хотя в начале своей речи он не чувствовал в себе столько уверенности.

– Стелла, я Эмили. Двоюродная сестра Ноэля. Кузен пошел за сигаретами для вас. Я пришла немного раньше на всякий случай, чтобы узнать, есть ли какие‑то нюансы общения с инспектором социальной службы.

Стелла внимательно посмотрела на деловую незнакомку с кудрявыми волосами в красивом модном плаще. Американцы почему‑то всегда одеты по ирландской погоде, в то время как сами ирландцы мокнут от дождя.

– Рада познакомиться с вами, Эмили. Если верить Ноэлю, вы воплощение здравого смысла.

– Сомневаюсь, – задумчиво сказала Эмили. – Я приехала из чистого любопытства, чтобы поближе познакомиться с родней отца, его родиной. И вот в итоге я занимаюсь сбором благотворительных средств для возведения памятника какому‑то святому, который умер сотни лет назад. Вряд ли это характеризует человека, который обладает здравым смыслом…

– С вашей стороны очень мило заниматься еще и этим, – Стелла указала печальным взглядом на свой выпирающий животик. – У вас и так достаточно проблем, – сказала она мягко.

– Ну, в общем, эта инспекторша – строгая и вредная тетка. Всем интересуется, ничему не верит, всегда пытается поймать тебя на чем‑то.

– Думаю, им приходится быть такими придирчивыми – в интересах ребенка, – прошептала Эмили.

– Да, но она как будто из полиции. Понимаете, я намекнула, что мы с Ноэлем поддерживаем отношения, что мы встречаемся и так далее.

– Понятно, – одобрительно кивнула головой Эмили. Стелла делала правильно. Глупо было говорить инспектору социальной службы, что она едва знает отца будущего ребенка. Плохое начало.

– Я помогу вам восполнить пробелы, – сказала Эмили.

В этот момент в палату вошел Ноэль, сразу следом за ним появилась Мойра Тирни.

Ей было тридцать с хвостиком, волосы собраны красной лентой. Лишь серьезное, хмурое выражение лица мешало назвать эту женщину привлекательной. Но с первого взгляда стало понятно, что Мойра слишком занятой человек, чтобы задумываться над своей внешностью.

– Вы Ноэль Линч? – резко спросила она деловым тоном.

Ноэль замешкался… занял оборонительную позицию. Эмили вмешалась мгновенно.

– Ноэль, давай свою передачу. Я знаю, что ты ждешь не дождешься, чтобы обнять Стеллу, – и она подтолкнула его к кровати. Стелла протянула к мужчине тонкие руки, чтобы изобразить объятие и ласковое похлопывание по щеке.

Мойра подозрительно наблюдала за ритуалом.

– Вы не живете со Стеллой, мистер Линч? – спросила Мойра.

– Нет, к сожалению, нет, – сказал он, как бы извиняясь.

– Но Ноэль как раз сейчас планирует искать жилье, чтобы воспитывать Фрэнки, – вставила Эмили.

– А вы?.. – и Мойра вопросительно посмотрела на Эмили.

– Я Эмили Линч. Двоюродная сестра Ноэля.

– Вы единственная его родственница? – Мойра полезла в свои записи.

– Ну что вы! У него мать и отец, Джози и Чарльз… – начала Эмили достаточно громко, чтобы Стелла смогла расслышать все имена.

– А они?.. – Мойра имела отвратительную привычку не доводить вопрос до конца, как будто предполагала нечто предосудительное, словно заранее порицала.

– Они сейчас дома, занимаются организацией благотворительных сборов на возведение памятника святому Иарлафу.

– Святому Иарлафу? – удивленно переспросила Мойра.

– Представьте себе. Ну разве они не прелесть? Да вы сами скоро с ними познакомитесь. Они завтра навестят Стеллу.

– Навестят? – не веря ушам, спросила Стелла.

– Конечно. – Слова Эмили прозвучали убедительно как никогда.

Джози придется долго уговаривать, прежде чем она согласится познакомиться со Стеллой. Но Эмили уже работала над этим. Сейчас же предстояло убедить инспектора, что у Стеллы крепкая поддержка со стороны семьи.

Как и предполагалось, Мойра все это проглотила.

– А где вы собираетесь жить, мистер Линч, если вам дадут опекунство над ребенком?

– А ему и так отдадут ребенка, – отрезала Стелла. – Он ведь его отец. Мы все согласовали.

– Но этому могут помешать кое‑какие обстоятельства, – строго парировала Мойра.

– Какие еще обстоятельства? – все более раздражаясь, поинтересовалась Стелла.

– Например, пристрастие к спиртным напиткам, – отчеканила Мойра.

– Я не говорила, Ноэль, – поспешила сказать Стелла.

– Мы ведь наводим справки, – пояснила Мойра.

– Но этот вопрос уже решен, – отрезала Эмили.

– Факт будет рассмотрен, – отрезала Мойра. – Так какое жилье вы собирались подыскать, мистер Линч?

Тут снова вмешалась Эмили.

– Семья Ноэля как раз занимается поиском квартиры. Мы присмотрели жилье на Честнат‑Корт. Это небольшой переулок недалеко от того места, где он сейчас проживает.

– А не лучше ли ребенку жить в сформировавшейся семье на… Сент‑Иарлаф‑Крещент?

– Понимаете… – начал Ноэль.

– Понимаете, Мойра, вы можете прийти домой к Ноэлю в любое время, и поймете, что это не совсем подходящее место для малышки. Квартиры на Честнат‑Корт лучше подойдут ребенку. Та, которую мы подобрали, находится на первом этаже. Вот, посмотрите здесь на фото…

Похоже, Мойру это не совсем заинтересовало. Она изучала Ноэля и, кажется, заметила удивление на его лице.

– А что вы думаете по поводу переезда в эту квартиру? – спросила она у него.

Стелла и Эмили замерли в ожидании ответа Ноэля.

– Как говорила Эмили, мы обсуждали так много вариантов… Но этот показался мне наиболее подходящим.

Мойра одобрительно кивнула. Если она и услышала облегченный выдох Стеллы и Эмили, то во всяком случае не подала виду.

Последовали вопросы относительно арендной платы, относительно того, будет ли кто‑то из родственников сидеть с ребенком, учитывая, что Ноэль работает целыми днями.

Наконец допрос закончился.

Эмили завершила свидание тирадой, которая должна была окончательно убедить Мойру в благонадежности Ноэля.

– Вы, наверное, не знаете, что Ноэль очень хочет жениться на Стелле. Он сделал ей предложение, но Стелла отказалась. Так может поступить только надежный и ответственный человек.

– Как я уже говорила, мисс Линч, существуют определенные формальности, которые придется соблюсти. Мне придется обсудить все с остальными представителями опекунского совета, а последнее слово будет за главой комитета.

– Но первое и самое весомое слово будет ваше, Мойра, – сказала Эмили.

Мойра скупо кивнула и поспешила удалиться.

Стелла подождала, пока инспектор покинет палату, и радостно замахала руками. Затем раздвинула шторы и быстро достала пачку сигарет.

– Хорошо вы ее оба обработали, – пропела она Ноэлю и Эмили. – Лед тронулся.

– Это еще не все, – ответила Эмили, и они принялись обговаривать дальнейшую линию поведения.

Следующие недели они только и занимались внедрением плана по усыновлению в жизнь. Обсуждались малейшие подробности трансформации Ноэля в настоящего отца. Джози и Чарльза представили Стелле. После неловкого начала общение наладилось. У них оказалось много общих тем. Как и родители Ноэля, Стелла была убеждена, что скоро отправится в лучшее место. Никто не притворялся, будто есть надежда на выздоровление.

Джози многозначительно вещала Стелле о том, что скоро та встретится с Господом Богом, а Чарльз твердил, что если Стелла повстречается на небе со святым Иарлафом, пусть передаст новости о том, что ему поставят памятник, но, возможно, не так быстро, как ожидалось. Ведь они заплатили аванс за квартиру на Честнат‑Корт. С памятником придется потерпеть, но его обязательно установят.

– А он сам этого не увидит? – спросила Стелла.

– Наверное, увидит, – согласился Чарльз, – но лучше передать сообщение лично, раз уж ты с ним увидишься.

Ноэлю было неловко, что родители так запросто говорят о загробной жизни.

Линчи и вправду представляли себе небеса в виде большого парка, где все люди встречаются после смерти. А самое ужасное, они думали, что Стелла скоро попадет туда. Девушка закатывала глаза от одной только мысли о том, что ей предстоит оказаться на небесах, но по крайней мере эти разговоры ее не раздражали. Она готова была передать сообщение любому пожилому святому, лишь бы шоу не заканчивалось.

Помимо этого семья обсуждала и более практические вопросы. Честнат‑Корт находился в семи минутах ходьбы от Сент‑Иарлаф‑Крещент. Ноэль мог каждое утро перед работой завозить ребенка к родителям. Джози и Чарльз будут с Фрэнки до обеда. После обеда малышку будут отправлять либо в дом Молли Кэрролл, либо к этой паре, Айдану и Синьоре, которые присматривают за своим внуком, либо к доктору Хэту, который недавно ушел на пенсию и тяготится кучей свободного времени, либо к Матти и Лиззи Скарлетт, которые, помимо собственных детей, еще вырастили двух приемных.

Когда Ноэль будет ходить в колледж, с Фрэнки будут другие няньки. Пока Эмили в Дублине, она сможет навещать девочку на Честнат‑Корт и делать кое‑какую бумажную работу. После возвращения Ноэля с занятий она будет готовить ему ужин. Молодой клерк уже консультировался с районной сестрой о том, что понадобится в новой комнате для ухода за ребенком. Сестра показала, как правильно готовить кашу и отметила, насколько важно стерилизовать бутылки. Жена Деклана Кэрролла Фиона заявила, что у их малыша такой запас приданого, что его хватит на полдюжины новорожденных. Стелла и Ноэль просто должны ее выручить и взять часть одежды. Дети, кстати, должны появиться приблизительно в одно время. Какая удача!

Ноэль активно влился в этот круговорот. Благотворительный магазин уже работал. Они вместе с отцом покрасили его в цвета, которые выбрали Эмили и Джози. Люди начали приносить вещи на продажу. Некоторые из них пригодятся для новой квартиры Ноэля, но Эмили была непреклонна: за все следует платить. Ведь деньги собирали на памятник святому Иарлафу, а не для обеспечения комфортной жизни Ноэля.

– Какой щедрый народ, – сказал он, перешагивая очередную коробку с книгами, в то время как Джози и Эмили перебирали горы одежды и прочего.

Джози с сомнением рассматривала маленькую хлипенькую детскую коляску: она сгодится для ребенка постарше, но для новорожденного необходимо что‑то более устойчивое. Ничего, может, скоро появится подходящая коляска, и она помолилась лишний раз святому Иарлафу.

Эмили действовала иначе: она распечатала объявления, которые Динго разнес по почтовым ящикам. В тексте сообщалось, что он готов забрать на фургоне ненужные детские вещи. Через несколько дней в одном из домов ему отдали коляску – огромных размеров, но очень красивую и в отличном состоянии. Она замечательно подходила новорожденному ребенку.

Ноэль проводил мало времени наедине со Стеллой. Нужно было решить столько вопросов. Хочет ли Стелла, чтобы девочку воспитали католичкой? Стелла пожала плечами. Девочка может отказаться от веры, когда вырастет и будет самостоятельной. Возможно, чтобы почтить Джози и Чарльза, можно окрестить малышку и пройти ритуал первого причастия, а в остальном – без религиозного фанатизма.

Есть ли у Стеллы какие‑то знакомые, с которыми должен контактировать ребенок?

– Нет, – резко отрезала Стелла.

– Может, кто‑то из твоего прошлого, из детского дома?

– Нет, Ноэль. Не надо.

– Хорошо. Просто мне некого будет спросить, когда тебя не станет.

Она смягчилась.

– Я знаю. Извини за резкий ответ. Я напишу ей письмо, расскажу немного о себе, о тебе и о том, какой ты хороший.

– Где ты оставишь письмо? – спросил Ноэль.

– У тебя, конечно!

– Может, ты хочешь оставить его на хранении в банке… – предложил Ноэль.

– Ноэль, я похожа на человека со счетом в банке? Прошу тебя…

– Как бы мне не хотелось, чтобы ты уходила… – сказал он, погладив Стеллу по руке.

– Спасибо, Ноэль. Я тоже не хочу уходить… – прошептала она.

Так они сидели вместе, пока не вошел отец Флинн. Он заметил, что молодые люди держатся за руки, и сказал неловко:

– Я просто проходил мимо.

– Отец, я как раз собирался уходить, – Ноэль поднялся с кровати.

– Останьтесь на минутку, Ноэль. Я хотел бы узнать у Стеллы, будут ли у нее какие‑то особые распоряжения насчет похорон.

Эти слова совсем не удивили Стеллу.

– О, Брайан, спросите у семьи Ноэля, чего бы они хотели. Меня все равно здесь не будет. Пусть все будет скромно.

– Церковный гимн? – спросил Брайан Флинн.

– Почему бы и нет. Только что‑нибудь повеселее, с притопываниями и прихлопываниями. Как у американского церковного хора.

– Хорошо, – сказал отец Флинн. – Вы предпочитаете захоронение или кремацию или, может быть, хотели бы завещать тело для научных исследований?

– Не думаю, что в моем теле обнаружат нечто новое, доселе неизвестное, – задумчиво сказала Стелла. – Если курить четыре пачки сигарет в день, можно легко получить рак легких. Если пить столько, сколько пила я, можно получить цирроз печени. В моем теле нет здоровых органов для трансплантации. Но оно может просто послужить примером ужасных последствий…

Ее глаза засверкали.

Брайан Флинн замешкался.

– Мы стараемся об этом не говорить, но все же я должен спросить. Вы хотели бы отпевание и заупокойную мессу?

– С колоколами и песнопением?

– Обычно она успокаивает людей, – сказал отец Флинн.

– Тогда давайте, Брайан, – ответила Стелла добродушно.