Хлеба горбушку — и ту пополам

Наверное, даже дети малые в России знают, как правильно произносится фраза: «Ты меня уважаешь?» — голосом пьяного в зюзю Геши в исполнении Андрея Миронова из «Бриллиантовой руки». А почему? Потому что выпивка на Руси — это целый пласт культуры, как бы ни отрицали очевидное борцы с пьянством. Если все еще не верите, давайте вспомним другие крылатые цитаты: «отведай из моего кубка, боярин», «тостуемый пьет до дна», «а под дичь будешь?». И в целом существует огромное количество поговорок, тостов, шуток-прибауток, примет и традиций, связанных с культурой пития, как то: через руку не наливать, пустую бутылку на стол не ставить, не пить в одиночку или без закуски, градус не понижать и прочая, и прочая.

Я не говорю о том, плохо это или хорошо, я лишь констатирую факт: в нашей культуре уважить человека значит с ним выпить. У китайцев же уважить человека — это поесть с ним за одним столом. Подчеркиваю: именно поесть, выпивать совершенно не обязательно. Дело в том, что за свою долгую историю Китай познал множество голодных лет. И так уж сложилось, что разделить трапезу, порой очень скудную, значило оказать уважение своему другу. Причем уважение доставалось как дарящему трапезу, так и принимающему этот дар. В Китае до сих пор распространено приветствие, которое означает: «Кушал ли ты сегодня?» Я сам поначалу, когда мой тайваньский друг утром задавал мне этот вопрос, никак не мог понять, почему его так интересует мой завтрак. И только потом мне объяснили глубинный смысл этой фразы.

Вообще в Китае существует культ еды, сами китайцы это признают. Такого количества всевозможных ресторанчиков, кафешек, забегаловок я не видел ни в одной из стран, в которых побывал. Как в уездном городе N, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть, так в Китае, похоже, основная цель жизни любого человека — поесть. Точнее, вкусно поесть. И много. В организме китайцев за долгие тысячелетия такого подхода к жизни, видимо, произошли изменения на генетическом уровне. Ничем другим я не могу объяснить тот факт, что любая среднестатистическая китайская студентка субтильного телосложения в застольном соревновании даст огромнейшую фору любому среднестатистическому одесскому биндюжнику, если таковой вдруг в Китае сыщется и примет вызов на состязание подобного рода.

Один из моих приятелей рассказывал, как забрел с другом в ресторан, предлагающий своим посетителям трапезу по принципу шведского стола. То есть платишь фиксированную сумму на человека и ешь, что захочешь и сколько влезет. В этом ресторане посадочные места располагались прямо вокруг большой плиты, на которой повар готовил кушанья. Сам процесс принятия пищи выглядел следующим образом: приносят в сыром виде ингредиенты блюд, которые ты заказал, при тебе их шкварят-парят, и тут же ты сидишь и уплетаешь их с пылу с жару. Очень хорошо, все на виду — из чего готовят, как готовят. Так вот, вместе с ними за тот же стол-плиту уселись две китайские девочки лет двадцати. Фигурки как тростиночки, голоса тонюсенькие. Даже смотреть слишком пристально боязно — а ну как от взгляда переломятся? И так уж получилось, что первый заход в меню они как будто подсмотрели друг у друга: заказали одно и то же. Ну, похихикали друзья, посидели полчасика, съели, заказали еще. Девчонки не отстают, тоже дозаказывают. Еще полчаса за столом посидели. Парни последние ломтики доедают уже с трудом, смотрят — китаянки опять меню попросили. Наши решили не отставать. Типа соревнование учинили, наивные. Принесли следующую порцию еды. Ребята уже чуть не пальцами в горло еду проталкивают, а эти — лопают, причмокивая, еще и болтать успевают. И с ехидцей на наших парней поглядывают: что, мол, сломались? Ну, у русских, как известно, собственная гордость. Смотрят, девушки еще что-то заказали, — наши подозвали официанта, буркнули с набитым ртом: нам того же. Китаянки уже откровенно потешаются. Принесли продукты, приготовили. Девчушки свои порции съели влет, наши пацаны тоже сжевали кое-как из последних сил, полезли за бумажниками, расплачиваться. И тут одна из китаянок, как бы вспомнив, подмигивает нашим ребятам — ха! — и заказывает еще мороженое с жареными бананами, две порции. В общем, бежали российские парни с этого гастрономического ристалища посрамленными.

Так что будьте готовы, когда поедете в Китай, что есть придется много. Лучше заранее проведите курс каких-нибудь процедур по очищению организма, разгрузочный месяц устройте, на кефирчике посидите, да захватите с собой таблеточек разных, которые пищеварению способствуют. Конечно, со временем к такому количеству пищи привыкаешь. Немаловажен и тот факт, что китайская еда гораздо более сбалансированная, чем наша, с нее так не полнеют, как с картошки с хлебом. Хотя я сам за первые две недели в Китае поправился на восемь килограммов — но в основном оттого, что уж очень мне китайская кухня полюбилась, хотелось всего попробовать, да побольше. Потом, правда, я похудел, и теперь меня разносит, только когда я в Питер приезжаю, хотя и ем существенно меньше, чем в Китае. Но это все лирика — извините, снова отвлекся.

Так вот, ко всему прочему званый обед или ужин в Китае — это шоу. И, как в любом шоу, чем больше участников, тем интереснее, зрелищнее. Поэтому не пугайтесь, если сюнди, пригласив вас на обед, прихватит не только тех своих сотрудников, которые принимали участие в переговорах в офисе, но еще половину своей компании. Плюс пару-тройку самых закадычных друзей, которые вообще не имеют отношения ни к вашему бизнесу, ни к его, но перед которыми, как мы уже знаем, он хочет похвастаться своим иностранным товарищем. Церемония открытия торжественного приема пищи в Китае имеет особое значение. Лаобань садится во главу стола, если только у традиционного круглого китайского стола можно обозначить главу. Как правило, это самое дальнее от входа место. Потом он указывает, кто куда должен сесть. Самый дорогой гость, то есть вы, окажется либо рядом с ним, либо напротив, чтобы глаза в глаза. Самые приближенные люди располагаются возле лаобаня. Соответственно, тот сотрудник из вашей группы, кого вы посадите рядом с собой, — не считая переводчика, разумеется, — будет всеми китайцами восприниматься как лицо, уполномоченное отвечать за все оперативные вопросы. Если вы приехали с женой или подругой, пусть она заранее смирится с тем, что сидеть будет не вместе с вами, а как минимум через одного человека. Конечно, сказанное верно для первых нескольких протокольных встреч. Потом, в -надцатый приезд, когда вы уже действительно станете сюнди, порядок не будет таким строгим. Но поначалу обращайте на это внимание.

Меню приносят одно на всех, даже если за столом сидят двадцать человек. Потому что выбирать блюда — прерогатива хозяина. Иногда он может передать меню вам — именно сам передать, не через официанта, что является признаком особого к вам расположения, — и предложить сделать заказ, но не поддавайтесь: вы на данном мероприятии гость, и ваша роль не подразумевает заказ блюд. Значит, надо поблагодарить душевно и вернуть меню сюнди. При этом нужно мотивировать отказ тем, что вы, во-первых, не можете знать самые вкусные блюда в этом ресторане, а во-вторых, всецело доверяете выбору вашего партнера. Если же вы при этом вспомните название какого-нибудь блюда и попросите его заказать, это будет всеми присутствующими китайцами оценено как признак должной цивилизованности. В их, китайском понимании.

Потом начинают приносить заказанную еду.

Кстати, вы ведь уже бывали в Китае? Тогда вы наверняка знаете, что такое традиционный китайский стол. Это конструкция в виде круга, накрытого скатертью, а сверху в центре плашмя положено вращающееся стеклянное колесо. Все блюда, которые на него ставятся, по легкому движению руки подплывают по очереди к каждому участнику обеда. Не надо тянуться через весь стол, чтобы положить себе вкусненького; не надо бояться, что это вкусненькое по дороге от общего блюда к вашей тарелке вдруг выпадет из палочек для еды и плюхнется во что-нибудь другое, не менее вкусненькое, отчего все участники трапезы тоже станут вкусненькими от брызг подливки. Один мой друг, когда речь заходит о заслугах древнейшей цивилизации и о вкладе китайцев в развитие человечества, говорит: компас, бумага, порох — это ерунда, а вот крутящийся стол — действительно величайшее изобретение китайской мысли. И знаете, я с ним в чем-то согласен.

Итак, приносят еду и начинают выставлять на эту самую крутящуюся стеклянную сердцевину. Вот тут начинаются чисто китайские церемонии. Как у нас есть куча традиций, связанных с выпивкой, вроде «рука женщины не должна касаться бутылки», так у китайцев приблизительно такое же, если не большее количество правил, связанных с едой. Так, например, нельзя ставить рыбу так, чтобы она указывала головой на кого-нибудь из сидящих за столом. Поэтому блюдо с рыбой обязательно поставят вдоль хорды стеклянного круга. Та же ситуация с чайником: ни на кого нельзя направлять его носиком. Конечно, сейчас народ в Китае все меньше обращает внимание на подобные условности, но еще не так давно, в двадцатом веке, сервировка была достаточно жестко регламентирована. И если лаобань забирал тарелку с рыбой у официанта и демонстративно ставил на стол рыбьим носом в чью-то сторону, то этот бедолага четко понимал, что завтра утром должен написать заявление по собственному желанию. Вот так просто, и никакой менеджер по персоналу не нужен, чтобы сообщить об увольнении. Поэтому, невзирая на то что сейчас традиции потихоньку забываются, все-таки лучше не втыкать вертикально палочки в плошку с рисом — похожую инсталляцию устраивают на поминках (тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог!), — и не переворачивать рыбу, съеденную наполовину, — тогда, говорят, в море перевернется лодка рыбака, который эту самую рыбу выловил (тоже не дай бог, пусть живет долго и счастливо и еще неоднократно порадует всех своим замечательным уловом). Не стоит пытаться схватить кусочек из блюда, в котором в этот момент уже кто-то ковыряется, — ну, это-то понятно, чисто по-человечески невежливо вмешиваться, хотя для китайцев, с их многовековым пристрастным отношением к еде, дело не только в вежливости, но и в уважении к чужому праву на пищу. А в целом слишком жестких правил нет. По крайней мере, таких, нарушение которых не простили бы снисходительно лаоваю. Мы ведь тоже не бросаемся с кулаками на официанта в Европе, если он наливает водку в рюмку через руку, хотя в России это традициями запрещено, ну или, как минимум, не приветствуется. Просто в каждой избушке — свои погремушки.

Если вы едете в Китай первый раз, обязательно потренируйтесь есть палочками для еды — они по-китайски называются куайцзы. Будьте готовы к тому, что в абсолютном большинстве китайских ресторанов вилку и нож вам не дадут — просто потому, что их там нет. Да и вообще, умение европейца правильно держать куайцзы, а самое главное, красиво ими пользоваться вызывает у китайцев искреннее уважение. Все иностранцы, живущие в Китае, могут подтвердить: если сидишь и обедаешь в ресторане у окна, кто-нибудь из проходящих по улице китайцев обязательно остановится и начнет пристально пялиться. Мол, надо же, лаовай, а палочками орудует, как цивилизованный человек! Если же ваше искусство обращаться с восточными столовыми приборами еще не достигло уровня мастерства и вы пока не умеете поймать палочками муху на лету, постарайтесь не брать те блюда, в которых не уверены — в том смысле, что не уверены, сможете ли донести их до рта. Согласитесь, будет не очень красиво, если на полпути от общего блюда вы уроните скользкий кусочек в мисочку с чесночным соусом, забрызгав весь стол. Поэтому лучше не рисковать. Таким неприятным свойством — убегать из куайцзы — обладают вареная рыба, некоторые виды пельменей и тофу.

Кстати, о тофу. Точнее, чоу доуфу — слышали о таком? В китайской кухне есть несколько блюд, которые абсолютному большинству европейцев кажутся не просто невкусными, а почти тошнотворными. Самый массовый негатив вызывают этот самый чоу доуфу — «вонючий» тофу, если дословно с китайского перевести, — и дуриан, тропический плод с резким запахом, который многим противен. На вкус и цвет, как известно, товарищей нет, я вот чоу доуфу люблю, регулярно его покупаю, в том числе с уличных жаровен, и даже пытался готовить сам. Правда, дома он у меня получается не очень вкусным — недостаточно чоу.

Что же делать, если ваш лаобань заказал такое блюдо, на которое вы даже смотреть не можете, не то что в рот положить? Прежде всего, конечно же, не стоит вскакивать из-за стола и орать: «Фу, какая гадость, как вы можете это есть?!» — и бежать в туалет, демонстративно зажимая рот ладонью. Не нравится — не смотрите и не нюхайте. Вы в чужом монастыре и должны об этом помнить. В конце концов, вы в Китай не есть приехали, а бизнесом заниматься. Китайцы же не отказываются от общения с вами только из-за того, что вы любите бутерброды с икрой или картошку с селедкой? Хотя икра — будь то красная или черная — и селедка китайцам так же противны, как вам, возможно, дуриан. Во избежание неловкости лучше всего заранее, до того, как ваш сюнди закажет блюда, обговорить, что вы хотели бы попробовать, а что не станете есть ни при каких обстоятельствах.

Китайцы, прожившие в России долгое время, конечно, привыкают к русской кухне и, вернувшись на родину, начинают скучать по нашей пище: время от времени готовят дома борщ, котлеты, голубцы. Если знакомые летят из России в Китай, их просят привезти то, что больше всего полюбилось: черный хлеб, копченую колбасу, сметану. А один мой китайский друг сам не свой до «хреновухи» — водки, настоянной на ароматном корне хрена.

В мой первый приезд в Гуанчжоу партнеры повели меня обедать. А надо сказать, что тамошняя, кантонская кухня — самая экзотичная из всех китайских разновидностей. Именно в провинции Гуаннадун, административным центром которой является Гуанчжоу, можно в ресторане попробовать рагу из кошки, жареную саранчу или маринованных скорпионов. И вот мы уселись за стол, хозяева меня и спрашивают:

— Что ты ешь или не ешь?

Я отвечаю:

— Ем все, за исключением кошек, собак и обезьян.

Тогда лаобань хитро так прищурился и говорит:

— А как насчет крыс?

Вот беда, про крыс-то я и забыл… Что ж, лицо терять нельзя, я и заявляю:

— Если вы себе закажете, то и я, конечно же, как минимум попробую.

Китайцы дружно похихикали, и шеф начал заказывать. Я сижу и жду: принесут или не принесут? Сам-то босс человек приличный — он из Гонконга, — но вдруг его сотрудники любят экзотику. Смотрю: обед вроде как к концу подходит, а крыс все нет. Я тогда ненавязчиво интересуюсь: а где же, позвольте спросить, столь громко анонсированные крысы?

Мои китайцы как давай хохотать!

— Да ладно, — говорят, — расслабься, мы пошутили!

Я тогда спрашиваю:

— Ну а если серьезно, часто ли вы едите всех этих, на наш взгляд, непристойных животных?

А лаобань отвечает:

— Мы их вообще не едим. Это раньше практиковалось, когда народу было много, а еды на всех не хватало. Вот и ели люди все, что шевелится. Сейчас подобная экзотика в основном для туристов сохранилась, ну и для энного количества гурманов-традиционалистов. А так вообще кантонская кухня по большей части куриная. Кстати, возьми еще кусочек.

И я взял. Потому что курицу в Кантоне готовят действительно отменно.

Однако иногда, особенно в провинции, возникают ситуации, когда принимающая сторона настаивает, что вот именно это блюдо обязательно нужно попробовать — уж такая вкуснотища, и готовят ее только в здешней области и только в этом ресторане. А вас при виде этой «вкуснотищи» рвотные позывы одолевают. Как отказаться от нее, не обидев хозяев, какую причину придумать? Мой финский друг дал мне отличный рецепт. Друг этот окончил Коммерческую школу города Хельсинки, это что-то вроде нашего института торговли. У них преподавали отдельную дисциплину — «Бизнес-протокол и этикет». И читала этот курс тетечка, которая до ухода на пенсию ведала в финском правительстве как раз дипломатическим протоколом. Именно она поведала студентам, в том числе моему другу, эту историю.

Прежде всего, сказала она, учтите: гастрономические традиции у каждого народа — самые стойкие. Даже не пытайтесь уговорить индуса съесть кусочек говядины, а араба — попробовать сало. В официальном протоколе вопросам пищи уделяется особое внимание — здесь впросак попасть нельзя, международный скандал может получиться. Так вот, поехала она как-то в одну из островных стран Тихоокеанского региона организовывать визит одного из первых лиц Финляндии. Сотрудники протокольной службы специально выезжают заранее, чтобы согласовать все тонкости: цвет ковровых дорожек, которые расстилают от трапа самолета к лимузину; разновидность цветов в букетах, чтобы аллергии ни у кого не вызывали, и прочие нюансы. Ее саму и всю их подготовительную делегацию вечером, в день прибытия, ангажировал на званый ужин губернатор столицы. Пришли финны, расселись за столом по списку, как положено, тосты говорят за дружбу народов и мир во всем мире, — все в лучших традициях. Утонченная дипломатическая беседа, неспешная смена блюд, и вдруг… Губернатор встает и объявляет, что сейчас подадут самый изысканный деликатес, который в их стране предлагают только самым дорогим гостям. Тетечка эта, по ее словам, сразу напряглась. Ну не любят дипломаты сюрпризов. И предчувствие ее не обмануло. В зал на специальных тележках ввезли еще живых обезьянок, каждому гостю по штуке. Оказалось, самым главным деликатесом в этой стране считались мозги бедных зверюшек. Как происходит потребление сего продукта, я здесь описывать не буду. Желающие могут посмотреть «Индиану Джонса»: в одной из серий как раз нечто подобное демонстрируют, хотя лично я этот эпизод всегда проматываю.

Члены финской делегации были в панике. Все дружно уставились на сотрудницу протокольной службы выпученными глазами: что делать, мол? Отказаться нельзя — скандал. Но и есть такое — тоже никак: не просто в горло не полезет, но и все ранее съеденное можно ненароком назад вернуть. Я, говорит тетечка, не раздумывала ни секунды, хотя сама все еще пребывала в таком же шоке, как и все остальные. Встала и сказала: «Наша делегация благодарит господина губернатора за столь щедрое угощение. Мы искренне ценим оказанное нам уважение, но есть это не будем…» Все замерли. «…потому что нам религия не позволяет». Инцидент был исчерпан, так и не возникнув. Губернатор понимающе кивнул, обезьянок тут же вернули обратно на кухню, и банкет продолжился в обычном порядке. Как ей такая отмазка пришла в голову, она сама сказать до сих пор не может. Своего рода озарение. Но с тех пор проверяла неоднократно — работает железно, на любом уровне.

Конечно же, не стоит приведенным рецептом злоупотреблять. Вряд ли вам поверят, если вы заявите, что религия не позволяет вам платить за уже отгруженный товар. Могут и к ответу призвать в жесткой форме. Но за столом, если лаобань категорически настаивает, а вы не менее категорически не хотите что-то пробовать, это практически стопроцентный прием, позволяющий добиться своего и при этом никого не обидеть.

Излишне напоминать, что званый обед — это еще и понты, как же без них. Прежде всего, вы обязательно узнаете, в какой ресторан вас привели и чем он славится. Насколько я смог понять, в Китае практически нет ни одного незнаменитого заведения. Ну или, как минимум, в такое место своего русского сюнди пригласить никак нельзя. В Тяньцзине, например, меня водили в ресторан, которому сто пятьдесят лет. Там подают сто пятьдесят видов разных пельменей, и каждый год прибавляется один новый рецепт. Понятно, что часть этих пельменей — в нашем понимании вареники, но тем не менее. Меня, по крайней мере, меню очень впечатлило. В одном из городов провинции Гуандун есть ресторан, который славен тем, что вот уже много лет в нем с неизменным успехом готовят фирменные блюда из мышей. Экологически чистых полевых мышей, которых специально отлавливают в каком-то очень красивом, не тронутом цивилизацией уголке живой кантонской природы и которые в жизни не вкусили никакой гадости вроде добавок для наращивания мышечной ткани. На таком фоне знаменитое столичное заведение по приготовлению пекинской утки, где каждая зажаренная пташка имеет свой уникальный порядковый номер и где вам вручают соответствующий сертификат, что вот именно сейчас именно вы именно утку номер такой-то слопали, — так вот это заведение, по-моему, вообще не стоит упоминания.

Но даже если ресторан, в который вас пригласили, является обычной, на ваш взгляд, забегаловкой, сюнди обязательно расскажет вам удивительную легенду, потрясающую своей красотой и поэтичностью, о том, чем конкретно замечательна именно эта точка общепита. Хотя, с большой степенью вероятности, основная ее замечательность состоит в том, что она принадлежит либо вашему гостеприимному хозяину, либо его родственнику. Но — прошу вас! — не разрушайте сказку, поверьте вашему другу. В конце концов, он ведь действительно хочет, чтобы вам понравилась не только еда, но и место.

То же самое относится и к собственно угощению: оно всегда по-настоящему эксклюзивно. В шанхайской кухне есть такое блюдо — кстати, действительно очень вкусное, — которое готовится из особой травы, растущей только на небольшом островке посреди реки Янцзы, чуть выше по течению, если смотреть из Шанхая. Каждый раз, заказывая это блюдо, я ощущаю себя бессовестным пожирателем Красной книги. А ну как прямо на мне эта травка закончится?! Но — заказываю и ем. Еще один пример: пресноводные креветки по-ханчжоуски, которые обжариваются в чайном листе, должны быть выловлены исключительно в озере Сиху в Ханчжоу. И чайный лист должен быть исключительно сорта лунцзин, и тоже выращен и собран непременно в Ханчжоу. Ни один уважающий себя китайский повар не позволит себе приготовить это блюдо из других ингредиентов. По крайней мере, тот повар, который работает в местном ресторане.

Еда — это святое, тут китайцы не позволяют себе фэйков вроде поддельных айфонов. В одном из ресторанов города Вэньчжоу мне с гордостью рассказывали, что вот эта самая мраморная говядина была приготовлена из коровы, которая весь свой коровий век прожила под звуки классической музыки, льющейся из динамиков в ее просторном жилище (хлеве то бишь). За все время ее земного существования животинку ни разу не оскорбили ни криком, ни побоями, ее только гладили, холили и лелеяли, и умирала она со счастливой улыбкой на губах от осознания того, что именно я буду ее есть… Ну как тут не вспомнить «Автостопом по галактике», ресторан на краю Вселенной!

Практически каждое блюдо, которое будет появляться на столе, будет сопровождаться рассказом, чем именно оно знаменито и почему уникально. Не говоря уже о том, что каждое китайское кушанье, как водится, обязательно полезно либо для мужского здоровья, либо для женской кожи, хотя об этом я уже упоминал. Так вот, когда ваш сюнди будет расписывать все прелести ресторана и тех блюд, которые в нем подаются, не хмыкайте скептически, как это прямо сейчас сделал я. Правда, не надо. Отдайтесь музыке желудка и души, впустите ее внутрь себя, осмыслите через призму собственного «я». И тогда, прочувствовав этот пир духа, быть может, вы сможете лучше понять Китай и китайцев, потому что они действительно живут этим.

Добавлю пару слов о поведении за столом. Русскоязычный околокитайский Интернет пестрит рассказами о том, как некультурны аборигены за столом. Это не совсем верно. Подобное утверждение аналогично расхожей фразе «в нашей компании нет корпоративной культуры». Культура есть всегда, просто она отличается — как в разных компаниях, так и в разных странах. Так, в Японии считается дурным тоном высморкаться на людях, даже если в платок и очень тихонечко. Для японца гораздо естественнее сделать себе сэппуку, я думаю. В то время как мои немецкие друзья ко всему, что касается физиологии, — скажем, оглушительно рыгнуть, предварительно залпом употребив литр пива, — относятся очень просто, если не сказать — по-простецки. Так и китайская культура принятия пищи имеет определенную специфику. К примеру, если вы вдруг решили воспользоваться зубочисткой, рекомендуется прикрывать свои манипуляции другой рукой, хотя мои друзья финны в аналогичном случае разевают рот чуть ли не во всю ширь, чтобы каждый мог оценить сверкающую белизну их зубов. Но на эту тему — что такое хорошо и что такое плохо в китайском обеденном этикете — в Интернете есть также достаточно правдивой информации, поэтому я не буду заострять внимание на подробностях. Просто прошу вас иметь в виду, что культура поведения за столом в Китае и в России существенно разнится. Да и что тут удивительного: мы ведь даже непохожими столовыми приборами пользуемся: китайцы палочками, а мы — вилками.

А вот на что имеет смысл обратить внимание, так это на поведение сюнди в отношении вас. Во время первой совместной церемониальной трапезы скорее всего все будет чинно-благородно. Особенно если ваш партнер успел понахвататься западного политеса. «Извольте-позвольте», «только после вас» и все такое прочее. Но чем чаще вы будете встречаться, чем ближе друг другу становиться, тем более естественно и непосредственно начнет себя вести бизнес-партнер. И вот тут вылезут некоторые кросс-культурные различия, которые могут, мягко говоря, озадачить.

Знакомая бизнес-леди рассказывала, что однажды чуть не порвала все отношения со своим китайским партнером. А дело было так. Это был не первый ее приезд на фабрику коллеги. Они сотрудничали уже несколько лет; она закупала достаточно много, чтобы считаться хорошим клиентом, приезжала на переговоры минимум три раза в год. Да и хозяин фабрики явно ей благоволил. Не в том смысле, о котором вы подумали, а именно как деловому партнеру. Она была знакома с его женой; он, в свою очередь, приехав в Россию, познакомился (и славно выпил) с ее мужем. В общем, все шло к тому, что они вот-вот должны были стать сюнди. Само слово «сюнди» — «братан», — конечно, предполагает мужской род, но у китайцев нет (или почти нет) предубеждения против женщин в бизнесе. Я знаком с китаянкой, которая занимает должность вице-президента по экспорту крупной местной автомобильной компании. И, на мой взгляд, абсолютно заслуженно занимает. Пардон, опять отвлекся.

Так вот, знакомая моя приехала с новым проектом, который должен был кардинально изменить их деловые отношения в еще лучшую сторону. Она предложила вариант дистрибуции, который китайского товарища устраивал более чем полностью. Фактически они вдвоем собирались очень сильно изменить расклад на российском рынке — в свою пользу, разумеется. Конечно, они заранее списались и согласовали детали, то есть к ее приезду уже сложилась уверенность: работаем вместе, однозначно. Будучи не новичком в Китае, она понимала, что эта поездка важна в первую очередь как церемония, для протокола, чтобы дать официальный старт проекту. Приехала она, встретилась со своим партнером; посидели они в офисе, попереговаривались дежурно. А что? Все и так понятно: планов громады, планируемые барыши впечатляют, работаем. Ну и поехали поужинать, отметить это дело на китайский лад. Товарищ ее местный, естественно, половину своего заводоуправления приволок, веселье в разгаре, все радуются, поют друг другу дифирамбы и декламируют здравицы в честь будущего успеха. В какой-то момент гомон за столом поутих, все себе в тарелки закуску как раз накладывали. И тут партнер моей знакомой, лаобань китайский, вдруг демонстративно достает из пачки сигарету и швыряет ей через стол — а стол большой — на глазах у всех: лови, мол! Это при том, что она не курит и он прекрасно это знает.

Здесь надо сделать небольшое отступление. Китай — вторая страна в мире по проценту курящего населения после Монголии (по крайней мере, на момент написания этой книги). И предложить сигарету из своей пачки — это тоже один из способов показать свое уважение и расположение. У меня часто бывают такие ситуации в китайских закусочных: я делаю заказ на китайском, даже обсуждаю какие-то варианты (при этом толком не зная китайского). Официантка убегает передать мои пожелания на кухню, а кто-нибудь из посетителей ресторана, сидящий за соседним столиком и восхищенный моими будто бы глубокими познаниями в языке, пытается завязать со мной разговор. Виданное ли дело: лаовай — и вдруг по-китайски умеет. После очень короткой беседы, которая с моей стороны сводится к основной, если не единственной фразе «тин будун», то есть «не понимаю», китайцы начинают смеяться. И один из них обязательно угощает меня сигаретой. Нечто вроде медали «За отвагу»: молодец, мол, что хотя бы пытаешься по-нашему говорить.

Китайские сигареты, кстати, штука достаточно ядреная. Мы в своих европах уже отвыкли от вкуса настоящего табака. Кто курит трубку или сигары (настоящие сигары, не сигариллы), тот понимает, что я имею в виду. Поэтому в подобных обстоятельствах будьте готовы к тому, что одной сигареты вам хватит до вечера, если не до следующего утра. Но отказываться нельзя: это же сюнди угощает, от чистого сердца!.. В крайнем случае, первую сигарету выкурите, а остальные складывайте у тарелки. Ну и, естественно, своими не забывайте угощать. Китайцы их точно так же у тарелки будут собирать, потому что для них наши сигареты невкусные — слишком легкие, ни о чем. Так что паритет в очередной раз будет соблюден.

Так вот, возвращаемся к моей знакомой. Она чисто инстинктивно перехватила сигарету, выпущенную китайским партнером ей четко в левый глаз, и застыла, ошарашенная. Постараюсь процитировать ее рассказ как можно ближе к тексту: «Я реально офигела. Я-то думала, что у нас все так замечательно, такие перспективы!.. Считала, этот ужин — торжество по поводу того, что я нашла возможность расширить совместный бизнес в России, а он… Он ведь унизил меня на глазах у всех сотрудников! Швырнул мне свою вонючую сигарету прямо в лицо, как какой-то девке!..» Признаться, некоторые слава в ее рассказе были другие, но я постарался подобрать наиболее близкие к оригинальной лексике эвфемизмы, дабы не оскорбить интеллигентных читательниц этой книги в их лучших чувствах.

Первым позывом моей знакомой было встать, перевернуть вверх ногами весь этот ломящийся от яств стол к такой-то бабушке и гордо выйти вон. Благо дама она решительная — впрочем, иные, понятно, и не выживают в суровых реалиях российского бизнеса. Знаете, что ее ожидало в подобном случае? Естественно, полный разрыв отношений, потеря большого куска бизнеса и т. д. и т. п. А знаете, что ее спасло — точнее, кто? Ее переводчица. Благо девочка была очень грамотная и тут же почувствовала неладное. Она быстро рассказала моей знакомой все то, что я говорил чуть выше о культуре курения в Китае, и объяснила, что этим жестом китайский партнер показал: вот теперь-то мы настоящие сюнди, теперь можешь обращаться ко мне вообще без политеса, по-простому. Как брат к брату. Своим поступком лаобань как бы отмел все условности и показал свое высшее доверие к ней как к партнеру перед лицом всех своих сотрудников.

Впоследствии эта моя знакомая стала одной из немногих, кто извлек ощутимую пользу во время первой волны недавнего экономического кризиса. Более того, она совместно со своим сюнди еще и Европу начала окучивать, причем очень даже успешно. Пока все идет замечательно, чего и в дальнейшем им желаю. Хотя, вспоминая тот уже давний случай, она и сейчас порой возмущается: «Все равно он гад, хоть и люблю его. А если бы у меня реакция хуже была и не поймала бы я сигарету? Нет, ну понятно — глаз бы он мне не проткнул, но косметика точно потекла бы. Вот уж действительно, потеряла бы лицо не в переносном смысле, а в самом что ни на есть прямом. И как бы я с ним после такого общественного позора работала?» Сама при этом, правда, ухмыляется, но кулаком ему грозит. А дружбан ее китайский вроде и хихикает, но на всякий случай отодвигается подальше.

Кстати, сигареты — еще один пример «понтов по-китайски». Я как-то увидел в магазине пачку за 200 юаней и спросил своего китайского друга: почему так дорого, в чем глубинный смысл этих сигарет? Ответ был очень прост: их единственный смысл в том, чтобы, выложив пачку на стол, показать всем, что куришь сигареты за 30 долларов.

В общем, имейте в виду: окончательные и судьбоносные решения в Китае принимаются не в тиши переговорных комнат офисов, они принимаются в гвалте ресторанов. А что, у нас по-другому, скажете? Вот то-то и оно. Единственное отличие — в России переговоры практически в ста процентах случаев идут за бутылкой, под аккомпанемент реплики «Ты меня уважаешь?», а в Китае — за плошкой с рисом, разделенной со своим сюнди.

Неужели, спросите вы, китайцы вообще не пьют? Почему же, вполне себе пьют. И не только чай. Именно сейчас я и планирую представить свои наблюдения на эту тему.