Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Оля, 1980 год. Проснулась я сразу, одним рывком
Проснулась я сразу, одним рывком. Проснулась с ощущением тревоги. Что‑то такое случилось во сне… Медленно начали всплывать подробности: была белая комната, был мальчик… Витя, кажется. Он рассказал, что мы с ним поменялись временами. Да, я уже давно догадывалась, что это не компьютерная игра, уж больно все было по‑настоящему, но про первую встречу в белой комнате начисто забыла. Он сказал, что хочет поменяться обратно… Рассказал про Женьку… И тут меня прошиб холодный пот. Женьку нужно спасать! Я вскочила и начала собираться в школу, как на пожар. Я Женьку никому в обиду не дам, никуда его из нашей школы не отчислят! Я примчалась в школу первая. Было еще закрыто. Тогда я пошла к Женькиному подъезду и уселась ждать на скамеечке. Женька как чувствовал, вышел буквально через пять минут. – Привет! – он уселся рядом. – Привет! – ответила я. – У папы неприятности на работе, – сказал Женька. – Васса письмо написала в партком о том, что меня из пионеров исключили. У меня непроизвольно сжались кулаки, по Жениному тону я поняла, что случилось что‑то страшное, хоть и не поняла почему. – Если его из партии выгонят… – у Жени на глазах блеснули слезы, – я себе этого никогда не прощу! Я минутку посидела, думая, как же его утешить, потом взяла за руку и начала рассказывать: – Знаешь, а будет время, когда всем будет наплевать, в какой ты партии. – Что значит «в какой»? Она одна! – Будет не одна. Будет много. И все будут бегать и просить: «Вступите в нашу партию, вступите в нашу партию» Женька рассмеялся. – А комсомолов тоже будет много? – А комсомола вообще не будет, будут всякие другие молодежные организации, не помню их названия. Зато всем можно будет верить в бога. Причем в любого. – Это как? – Хочешь, будь православным, хочешь – католиком, хочешь – мусульманином, хочешь – иудеем. Хочешь – отмечай все праздники сразу. И в школу можно будет приносить и куличи, и мацу. И Рождество все станут отмечать. – Какое еще рождество? – Оба. И католическое, и православное. А пасхи вообще три, еще еврейская есть. – Олька, ты откуда все это знаешь? – Женя аж напрягся. – От верблюда, – засмеялась я. – Мне сегодня сон приснился. Как будто я – девочка из будущего… И мне поручено спасти тебя. – От кого? – От всех! – Не надо меня спасать, – обиделся Женька, – я сам спасусь! Ты лучше еще про будущее расскажи. Что там будет? И тут меня понесло. Я начала рассказывать про компы и комики, про машины и микроволновки и даже про адронный коллайдер. Это ж надо, что вспомнила! Мы чуть в школу не опоздали, ввалились в класс за секунду до начала урока, как раз во время объявления о том, что после пятого урока состоится политинформация на тему «Религия – опиум для народа». Мы с Женькой синхронно прыснули. Лицо пионервожатой, которая делала объявление, окаменело. После пятого урока в кабинет пришли наша классная и Танечка. В этот раз обошлось без Вассы. Сначала нам долго и нудно рассказывали про то, что темный и дремучий народ до революции погибал под гнетом царя и попов. Я слушала вполуха, потому что уже давно поняла, что с историей здесь все не совсем чисто. Нам все совсем по‑другому объясняют. Потом нам рассказали про то, что пришла революция, всех освободила и свергла ненавистный царский режим. И что теперь церковь никому не нужна, потому что все и так счастливы. За границей она еще есть, но там и трудящихся продолжают угнетать, а у нас всё по‑другому. Я сразу вспомнила, что у нас, в будущем, во время всех церковных праздников президент стоит в храме в первых рядах и крестится. И, кстати, все, кто сейчас в классе, доживут до нашего времени и увидят всё своими глазами. Мне стало страшно весело, я даже хрюкнула от смеха, но Танечка не разделила моего веселья. – Ольга, я не вижу ничего смешного! А я видела! Ведь они все еще не знают, что довольно скоро Советского Союза не станет, и говорить можно будет все, что захочешь, и про революцию все забудут, и кто такой их любимый Ленин, дети знать не будут! Если б я сюда не попала, и я б не знала! Я вдруг почувствовала себя всемогущей. Никого не боюсь, даже Вассу! Я встала и сказала: – Я тоже не вижу ничего смешного. Вы же нам все это рассказывайте из‑за Жени, правда? Мы взяли и исключили его из пионеров, а он лучше всех нас. Ну и что, что его бабушка верит в бога? Она замечательный человек, она никогда никого не обидела. Между прочим, никого в бога верить не заставляет. Вам‑то что? Это личное дело их семьи. В классе стало очень‑очень тихо, а Танечка залилась пунцовой краской. – Что значит личное дело? – спросила она. – У пионеров не может быть личных дел! Тут я опешила. – Как это не может? Что ж нам теперь, и в туалет строем ходить? Класс заржал, а я уже не могла остановиться. – Женя учится лучше всех в классе, Женя знает больше всех в классе. Он может поступить в любой вуз, и мы все будем гордиться, что учились вместе с ним. С ним интересно, с ним все дружить хотят! Я считаю, что если уж кто достоин быть пионером, то он! В классе начали шептаться, я продолжила: – И я считаю, что мы его исключили несправедливо! И если совет отряда решит вернуть Жене пионерский галстук, то это будет правильно! Танечка выглядела неважнецки, вся в алых пятнах, а в классе уже стоял настоящий гул. – А ведь она права! – крикнул вдруг Сашка. – Мы его исключили, мы его и вернем! – А давайте проголосуем! – Давайте! Я не верила в свою удачу! – Кто «за»? – спросила я дрогнувшим голосом. Много рук. – Кто против? Человек шесть, выше всех руку тянет Красноперкина. Я повернулась к Танечке. – Мы приняли решение, – сказала я. И сняла с себя и повязала Женьке пионерский галстук. А потом не удержалась и обняла его. Крепко‑крепко…
|