Глава 7. – А что было потом? – спросил надтреснутым голосом Джеб Блейк, склонившись над чашкой кофе

– А что было потом? – спросил надтреснутым голосом Джеб Блейк, склонившись над чашкой кофе. Ему было уже под семьдесят. Высокий, очень худой старик с лицом, изборожденным морщинами, и выступающим кадыком. На руках, покрытых татуировками и шрамами, виднелись старческие пигментные пятна, пальцы распухли от тяжелого труда. Он все еще продолжал заниматься ловлей креветок, но уже не мог работать полный день. Каждое утро он вставал до рассвета и возвращался домой к полудню.

– Ничего. Она села в машину и уехала.

Джеб Блейк крутил в руках первую сигарету из той дюжины, что позволял себе в течение дня, и смотрел на сына. Доктор многие годы напоминал ему, что курением он укорачивает себе жизнь, но, поскольку сам доктор умер в шестьдесят, Джеб Блейк не очень-то верил его прогнозам.

– Значит, впустую потратил время?

Гаррет удивился резкости его тона.

– Нет, пап, почему впустую? Я прекрасно провел вчерашний вечер. С ней легко разговаривать, и я с удовольствием провел время в ее обществе.

– Однако ты не хочешь встретиться с ней еще раз.

Гаррет отпил немного кофе и покачал головой.

– Пожалуй, нет. Я же говорил тебе: она приехала сюда в отпуск.

– Надолго?

– Не знаю. Я не спросил.

– Почему?

Гаррет взял еще одну упаковку сливок и добавил в кофе.

– Слушай, почему тебя это так волнует? Я пригласил с собой человека, мы приятно провели время. Мне больше нечего к этому добавить.

– А по-моему, есть.

– Что, например?

– Не возникло ли у тебя желания снова общаться с людьми, встречаться с другими женщинами?

Гаррет задумчиво помешивал ложечкой кофе. Ну вот, опять. Он уже привык к тому, что отец периодически допрашивает его, но сегодня у него не было настроения отвечать на его вопросы.

– Пап, мы уже говорили с тобой об этом.

– Знаю, но я переживаю за тебя. Ты все время один.

– Да не один я…

– Нет, один, – неожиданно мягко сказал отец. – Я же знаю.

– Мне сейчас не хочется спорить, пап.

– И мне тоже. Я уже сколько раз пытался, и все без толку.

Он улыбнулся и, немного помолчав, сделал еще одну попытку:

– А как она выглядит?

Гаррет ответил не сразу. Вчера он долго не мог уснуть, вспоминая прошедший вечер.

– Тереза? Она красивая. И умная. Очень обаятельная.

– Замужем?

– Кажется, нет. Сказала, что разведена, и я не думаю, что она поехала бы со мной кататься, если бы у нее кто-нибудь был.

Джеб внимательно следил за лицом Гаррета, когда тот говорил о Терезе. Потом снова склонился над своим кофе и выдал заключение:

– Значит, она тебе понравилась.

Глядя в глаза отцу, Гаррет не смог утаить правду.

– Да, но это не значит, что я хочу увидеться с ней снова. Я даже не знаю, в какой гостинице она остановилась. Может быть, она сегодня уже уедет.

Отец изучающе посмотрел на него, потом осторожно задал следующий вопрос:

– Но если бы ты знал, что она все еще здесь, и знал, где она остановилась, ты попытался бы пригласить ее еще раз?

Гаррет не ответил и отвернулся. Джеб Блейк перегнулся через стол, взял сына за руку и легонько сжал ее. Даже для семидесяти лет его пожатие было достаточно сильным.

– Сын, прошло уже три года. Я знаю: ты любил ее, но пора уже начинать жизнь заново. Ведь ты и сам это понимаешь, верно? Пора перестать жить прошлым.

– Я знаю, пап, но это не так легко.

– Все ценное в этом мире никогда не достается легко. Помни об этом.

Через несколько минут они допили кофе. Гаррет выложил на стол два доллара, вышел вслед за отцом из кафе и направился к своему грузовику. Когда он наконец добрался до магазина, в голове у него роилось множество мыслей. Чувствуя, что не в состоянии сосредоточиться на работе, он решил сходить в доки и отремонтировать мотор. Он знал, что в магазине его ждут неотложные дела, но сейчас ему было необходимо побыть немного одному.

Гаррет вытащил из грузовика ящик с инструментом и отправился ремонтировать яхту, на которой они выходили с клиентами в море. Старый «Бостонский китобой» вмещал восемь человек с аквалангами.

Отремонтировать мотор было несложно, но работа требовала много времени. Вчера он неплохо продвинулся, так что сегодня, может быть, удастся закончить. Он снял с мотора кожух, продолжая мысленный разговор с отцом. Конечно, он прав. Нет никакого смысла горевать о прошлом, но – Бог свидетель – он ничего не может с этим поделать. Кэтрин была для него всем. Ей стоило только взглянуть на него, и все в этом мире сразу казалось правильным. А когда она улыбалась… Боже, такой улыбки он уже никогда не встретит на этой земле. Потерять женщину, которую так любил, это… как же это несправедливо. И главное, почему? Почему именно она должна была уйти? И почему это случилось именно с ним? Сколько месяцев подряд он пытался представить, лежа по ночам без сна, как все могло быть, если бы… Если бы она начала переходить улицу секундой раньше. Если бы они закончили завтракать на несколько минут позже. Если бы он в то утро пошел вместе с ней, вместо того чтобы уехать в магазин. Тысяча разных «если», но сколько бы он ни думал, это ничего уже не могло изменить.

Он попытался сконцентрироваться на том, что делает. Отвинтил карбюратор и начал аккуратно разбирать мотор, рассматривая детали на предмет износа. Он не был уверен, что причина поломки кроется именно в износе какой-то детали, но чтобы убедиться в этом, нужно было разобрать весь мотор.

Солнце тем временем поднималось все выше, и в какой-то момент он поймал себя на том, что вытирает со лба выступивший пот. Ему вспомнилось, что вчера в это время в доках появилась Тереза. Он сразу обратил на нее внимание, потому что она пришла одна. Такие красивые женщины редко ходят одни. Обычно они прогуливаются в обществе немолодых богатых джентльменов – владельцев дорогих яхт, выстроившихся в ряд на противоположной стороне залива. Когда Тереза подошла к его яхте, он не особенно удивился: «Случайность» всегда привлекала к себе внимание. Он полагал, что женщина задержится возле его яхты не больше секунды, но незнакомка и не думала никуда уходить. В конце концов у него сложилось впечатление, что она пришла на пристань специально для того, чтобы взглянуть на его «Случайность». Больше того – ему показалось, что ее интересует не только его яхта.

Заинтригованный, Гаррет решил подойти и заговорить с незнакомкой. Уже потом, вечером, глядя, как она идет по причалу, он вдруг осознал, что утром при первой встрече она как-то странно смотрела на него. Казалось, ей было известно о нем такое, о чем он никогда никому не рассказывал. И ей, безусловно, было известно о нем больше, чем она хотела показать.

Тогда вечером он отбросил эту мысль как абсурдную. Тереза сказала, что прочитала о нем статью в магазине, – возможно, отсюда этот странный взгляд. После долгих размышлений он пришел к выводу, что это единственное правдоподобное объяснение. Он никогда не видел ее раньше – это совершенно точно: такие лица не стираются из памяти. А тот факт, что она приехала в отпуск из Бостона, сводил вероятность их встречи практически к нулю. В результате долгих размышлений он все-таки решил, что дело в статье.

Они прокатились вместе на яхте, приятно провели время и распрощались. На этом все закончилось. Как он уже сообщил отцу, он не смог бы ее разыскать, даже если бы захотел. Возможно, сейчас она уже летит в Бостон или будет там через несколько дней, а у него на неделе полно своих дел. Лето – самая горячая пора для тренеров по дайвингу, и у него расписаны все выходные до конца августа. Он не имеет ни времени, ни сил обзванивать все отели Вилмингтона в поисках этой женщины. И даже если бы он нашел ее, что бы он ей сказал? Для звонка нужен повод, а у него нет никакого благопристойного повода, чтобы позвонить ей.

Погруженный в эти раздумья, он продолжал перебирать мотор. Обнаружив и заменив подтекающий сальник, он поставил на место карбюратор, надел кожух и попытался завести мотор. Звук мотора его порадовал, он стал ровным и уверенным. Гаррет вывел «Бостонского китобоя» в залив и минут сорок кружил на нем по воде, проверяя надежность мотора. Он неоднократно включал и выключал его, менял скорости и, наконец, удовлетворенный, вернулся в док. Радуясь, что потратил меньше времени, чем ожидал, он собрал инструменты и поехал в «Остров ныряльщиков».

Как обычно, корзина входящей почты была полна. В основном это были бланки заказов на товар, большей частью – уже заполненные. Имелось также несколько счетов. Усевшись поудобнее, Гаррет принялся за работу.

К одиннадцати часам он почти закончил и направился в торговый зал. Ян – временный работник, нанятый на летний период, – разговаривал по телефону; увидев Гаррета, он отдал ему несколько бумаг. Гаррет быстро просмотрел их. Дистрибьюторы прислали два письма, в которых жаловались на путаницу с заказами. Теперь еще и с этим придется разбираться, подумал Гаррет, возвращаясь в кабинет. На ходу он развернул третий листок и застыл как вкопанный. Удостоверившись, что ошибки быть не может, он вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Потом набрал номер телефона, указанный в записке, и назвал оператору добавочный.

Тереза Осборн читала газету, когда в ее номере раздался звонок. Она взяла трубку после второго гудка.

– Привет, Тереза, это Гаррет. Мне передали от вас записку.

Тереза обрадовалась, услышав его голос.

– О-о, Гаррет, привет. Спасибо, что позвонили. Как поживаете?

При звуках ее голоса он сразу вспомнил вчерашний вечер. Улыбаясь, он попытался представить, как она сейчас выглядит.

– Отлично, спасибо. Сижу, разбираюсь с заказами. Мне только что передали вашу записку. Чем могу быть полезен?

– Я только утром обнаружила, что забыла на яхте свою куртку. Вам она, случайно, не попадалась?

– Нет, было уже темно, я мог ее не заметить. Вы оставили ее в каюте?

– Не помню.

Гаррет помолчал.

– Хорошо, я сейчас схожу на причал и посмотрю. А потом перезвоню вам.

– Простите, что доставляю вам хлопоты.

– Не беспокойтесь, это дело нескольких минут. Вы будете на месте?

– Да, я буду ждать.

– Хорошо. Я перезвоню.

Гаррет положил трубку и вышел из кабинета. Придя на причал, он поднялся на борт «Случайности» и заглянул в каюту. Потом оглядел палубу и обнаружил куртку под сиденьем на корме. Вернувшись в магазин, он снова позвонил по телефону, указанному в записке. На этот раз Тереза взяла трубку сразу.

– Это опять Гаррет. Нашлась ваша куртка.

Она с облегчением вздохнула.

– Спасибо, что согласились сходить за ней.

– Не стоит благодарности.

Она секунду молчала, потом решилась:

– Можно, я заеду за ней минут через двадцать?

– Буду рад вас увидеть.

Повесив трубку, он откинулся на стуле, пытаясь осмыслить случившееся. Значит, она еще в городе, подумал он, и мы снова увидимся. Он, правда, так и не понял, как она умудрилась забыть куртку – ведь у нее, кроме куртки и корзинки, ничего с собой не было, но главное, что он понял – он определенно рад, что так случилось. Хотя, конечно, это совсем не важно.

Тереза приехала ровно через двадцать минут. На ней были шорты и блузка без рукавов с низким вырезом. Наряд выигрышно подчеркивал ее фигуру. Когда она вошла в магазин, Ян и Гаррет застыли, глядя, как она озирается по сторонам. Наконец она нашла взглядом Гаррета, улыбнулась и окликнула:

– Привет.

Ян удивленно приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Гаррета, как бы говоря: «Ты о чем-то мне не рассказывал?»

Гаррет проигнорировал его невысказанный вопрос и пошел к Терезе.

– Как новая, – сказал он, возвращая Терезе куртку. За эти двадцать минут он успел тщательно вымыть руки и переодеться в чистую футболку – из тех, что продавались в магазине. Конечно, не бог весть что, но зато чистая.

– Еще раз спасибо, – поблагодарила Тереза, и, встретив ее взгляд, Гаррет, как и вчера вечером, почувствовал, что его тянет к этой женщине.

Он машинально поскреб щеку.

– Рад, что сумел быть полезным. Наверное, ее сдуло со скамейки ветром.

– Наверное, – согласилась она и пожала плечами.

Гаррет смотрел, как она поправляет соскользнувшую с плеча блузку. Он не знал, спешит ли она куда-нибудь, как не знал, хочет ли он, чтобы она осталась. Поэтому сказал первое, что пришло в голову:

– Вчера был хороший вечер.

– Да.

Они снова встретились глазами, и Гаррет улыбнулся. Он не знал, что еще сказать, – он уже сто лет не оказывался в подобной ситуации. У него прекрасно получалось общение с покупателями и клиентами, но это было совсем другое. Он заметил, что переминается с ноги на ногу, как школьник, и был благодарен Терезе, когда она наконец сказала:

– Мне кажется, я должна отплатить вам услугой за услугу.

– Не смешите. Ничего вы мне не должны.

– Не за куртку, конечно. Я имею в виду вчерашнюю экскурсию.

Он покачал головой.

– Даже не думайте. Я сам получил удовольствие от вашего общества.

Я сам получил удовольствие от вашего общества.

Ему не верилось, что он произнес эти слова. Еще два дня назад казалось невозможным, чтобы он сказал такое кому бы то ни было.

Где-то сзади зазвонил телефон, и Гаррет очнулся. Оттягивая прощание, он спросил:

– Вы проделали такой путь только для того, чтобы забрать куртку, или собирались заодно на пляж?

– Я пока не строила планов. Скоро ленч, и я собираюсь зайти куда-нибудь перекусить. – Она вопросительно посмотрела на него. – Может, порекомендуете что-нибудь?

Он немного подумал.

– Мне нравится ресторанчик «У Хэнка», он находится внизу, у самой воды. У них всегда свежая еда и отличный вид на окрестности.

– Как мне его найти?

– Он находится на Райтсвилльском пляже. Как только въедете через мост на остров, сразу поворачивайте направо. А там вы его уже не пропустите – просто следите за указателями.

– А какая там кухня?

– В основном морепродукты. У них отличные креветки и устрицы, но если вы не любите морепродукты, вам предложат отличные бургеры.

Она подождала, не добавит ли он еще что-нибудь, и, не дождавшись, посмотрела в окно. Гаррет топтался на месте. Почему она так странно действует на него? Наконец он нашел в себе смелость заговорить:

– Если хотите, я могу проводить вас. Я тоже уже порядком проголодался и буду счастлив, если вы составите мне компанию.

Она улыбнулась.

– С удовольствием, Гаррет.

Он с облегчением выдохнул.

– Мой грузовик стоит за магазином. Я отвезу вас, а ваша машина пусть пока постоит здесь.

– Конечно, вы лучше знаете дорогу, – ответила Тереза.

Гаррет пошел вперед, Тереза последовала за ним. Сейчас, когда он не видел ее лица, она позволила себе улыбнуться.

Ресторан «У Хэнка» появился на берегу одновременно с причалом и существовал за счет местных жителей и туристов. Он не отличался изысканной обстановкой, зато славился отличной кухней. Терезе он напомнил прибрежные ресторанчики Кейп-Кода: там тоже были вытертые деревянные полы и огромные окна с видом на Атлантический океан. На стенах так же висели фотографии счастливых рыбаков. По залу сновали официанты с подносами, уставленными тарелками со свежими морепродуктами. Все они были одеты в синие футболки с логотипом ресторана. Деревянные столы и стулья казались очень крепкими и устойчивыми. Многие посетители не смогли удержаться и вырезали на них свои имена. Атмосфера в этом заведении была на редкость демократичной, сюда пускали даже в пляжном наряде. Тереза обратила внимание, что большинство посетителей составляли как раз отдыхающие.

– Интерьер здесь простой, – сказал Гаррет, когда они выбирали столик, – зато кормят великолепно, можете мне поверить.

Они сели за столик в углу, и Гаррет переставил на пол пустые бутылки из-под пива. На столе стояла корзинка с кетчупом, соусами «тартар» и «коктейль» и соусом с этикеткой «Соус Хэнка». Там же, между бутылочками, обнаружилось и меню – изрядно потрепанный листок в целлофане. Оглядевшись, Тереза увидела, что почти все столики заняты.

– Как много посетителей, – заметила она, усаживаясь поудобнее.

– Здесь всегда так. Этот ресторан стал легендой задолго до того, как Райтсвилльский пляж завоевал популярность у туристов. В пятницу или субботу вечером сюда вообще невозможно попасть. Я однажды простоял в очереди часа два, да так и ушел.

– Чем же он заслужил такую популярность?

– Едой и ценами. Каждое утро Хэнк получает партию свежей рыбы и креветок. Стоимость обеда вместе с чаевыми и парой бутылок пива не превышает десяти долларов.

– Откуда же берется прибыль?

– За счет большого количества посетителей. Я же говорю: здесь всегда битком.

– Выходит, нам повезло, что мы сюда попали?

– В общем, да. В этот час сюда заходят только туристы, а они обычно не засиживаются: заскакивают только для того, чтобы перехватить бутылочку пива с бутербродом, и идут дальше жариться на солнце. А местные завсегдатаи собираются позже.

Тереза начала изучать меню.

– Что вы порекомендуете?

– Вы любите морепродукты?

– Обожаю.

– Тогда возьмите тунца или дельфина.

– Дельфина?

Он засмеялся.

– Нет, не Флиппера. Рыбу-дельфина. Это наше местное название.

– Я, пожалуй, все-таки не решусь взять дельфина и выберу тунца.

– Неужели вы мне не доверяете?

– Ну, не знаю. – Она лукаво улыбнулась. – Мы ведь только вчера познакомились. Я еще недостаточно хорошо вас знаю, чтобы полностью доверять.

– Вы меня обижаете, – в тон ей ответил Гаррет, и оба рассмеялись.

Тереза перегнулась через стол и дотронулась до его руки. Гаррет подумал, что Кэтрин тоже часто так делала, пытаясь привлечь его внимание.

– Посмотрите туда, – сказала она, кивнув в сторону окна, и Гаррет повернул голову. По набережной шагал пожилой человек с удочками. С виду это был обыкновенный рыбак, но на плече у него восседал огромный попугай.

Гаррет покачал головой и улыбнулся, все еще чувствуя прикосновение ее руки.

– У нас тут кого только не встретишь. Пока еще не Калифорния, но через несколько лет здесь будет такое же вавилонское столпотворение.

Тереза продолжала следить за мужчиной с попугаем.

– Вам тоже следует завести себе птицу и брать ее с собой на прогулки. Она точно не даст вам соскучиться.

– И проститься с тишиной и покоем? К тому же я невезучий, у меня попугай не заговорит. Будет только кричать и кусать меня за ухо.

– Зато вы будете походить на пирата.

– На идиота.

– Ох, не умеете вы веселиться, – сказала Тереза, шутливо нахмурив брови. Немного помолчав, она огляделась вокруг. – Послушайте, а здесь вообще обслуживают, или мы должны сами выловить рыбу и потом ее приготовить?

– Проклятые янки, – пробормотал он, качая головой, и она снова рассмеялась.

Интересно, получает ли он от беседы такое же удовольствие, как она? Отчего-то ей казалось, что получает.

Подошла официантка, вытерла стол и приняла у них заказ. Оба заказали пиво, и официантка, передав заказ на кухню, поставила им на столик две бутылки.

– А как же стаканы? – спросила Тереза, когда официантка ушла.

– Не дадут. Здесь все без церемоний.

– Я начинаю понимать, почему вам так нравится это место.

– Намек, что у меня нет вкуса?

– Только если вы сами так считаете.

– Вы могли бы работать психологом.

– Как всякая мать.

– Вот как?

– Я часто напоминаю об этом Кевину.

Гаррет отпил глоток пива.

– Вы сегодня с ним разговаривали?

Она кивнула.

– Всего несколько минут. Я позвонила, когда они ехали в Диснейленд. У него абонемент на утренние часы, поэтому он не смог долго говорить – хотел быть первым на скачках с Индианой Джонсом.

– Он с удовольствием общается с отцом?

– Они прекрасно ладят. Дэвид хорошо к нему относится, хотя, на мой взгляд, он пытается таким образом компенсировать недостаток регулярного общения. Каждый раз, отправляясь туда, Кевин ожидает чего-то необыкновенного и увлекательного.

Гаррет с любопытством смотрел на нее.

– Похоже, вам это не нравится.

Поколебавшись, она ответила:

– Просто я не хочу, чтобы он потом разочаровался. У Дэвида теперь другая семья, и когда их ребенок подрастет, я думаю, Дэвиду будет намного сложнее уделять Кевину время.

– Мы не в силах защитить своих детей от разочарований, – сказал Гаррет, немного наклонившись вперед.

– Я знаю, знаю. Просто…

Она умолкла, и Гаррет мягко закончил ее мысль:

– Он ваш сын, и вы не хотите, чтобы ему было больно.

– Конечно.

Холодная бутылка запотела. Тереза рассеянно отрывала этикетку. Кэтрин тоже так делала. Гаррет отхлебнул хорошую порцию пива, пытаясь сосредоточиться на разговоре.

– Не знаю, как вас утешить, но если Кевин похож на вас, я думаю, он не пропадет.

– Что вы имеете в виду?

Он пожал плечами.

– В жизни всем приходится нелегко, и вы – не исключение. У вас тоже были тяжелые времена. Он видел, как вы переживали свои трудности, и будет брать с вас пример.

– Теперь вы сами говорите как психоаналитик.

– Я просто делюсь своим собственным опытом. Мне было примерно столько же, сколько сейчас Кевину, когда моя мать умерла. Я видел, как вел себя в этой ситуации мой отец, и понял, что нужно продолжать жить нормальной жизнью, что бы ни случилось.

– Ваш отец женился во второй раз?

– Нет. – Гаррет покачал головой. – Я думаю, он не раз жалел об этом, но так и не смог связать свою судьбу с другой женщиной.

Так вот откуда это в нем, подумала она. Должно быть, он пошел в отца.

– А где он живет сейчас?

– Здесь, в Вилмингтоне. Мы часто видимся. Стараемся встречаться хотя бы раз в неделю. Он любит наставлять меня на путь истинный.

Она улыбнулась.

– Мои родители тоже.

Через несколько минут принесли заказ, и они принялись за еду. Теперь больше говорил Гаррет. Он поведал ей об особенностях жизни на Юге, потом пересказал несколько интересных эпизодов, связанных с дайвингом и хождением под парусом. Она слушала как зачарованная. Все, что он говорил, было так ново – интересы ее бостонских приятелей ограничивались исключительно бизнесом. Гаррет повидал тысячи разных морских существ, обитающих на глубинах, а однажды чуть не пропал, застигнутый в океане внезапно налетевшей бурей. В другой раз на него напала акула, и он спрятался от нее среди обломков затонувшего корабля.

– Я был уже на грани обморока от недостатка кислорода, – сказал он, покачав головой при этом воспоминании.

Тереза слушала, не спуская с него глаз. Вчера он был гораздо более скованным, подумала она, а сегодня вдруг расслабился. Ей нравилось его худое лицо, светлые голубые глаза и естественность, сквозившая в каждом движении. Рассказывая о своих приключениях, он неожиданно увлекся, и Тереза с удовольствием отметила эту перемену.

Они покончили с едой, которая и впрямь оказалась отменной, и заказали еще пива. Солнце поднялось выше, и в ресторане стало жарко, несмотря на то что вентиляторы под потолком работали на полную мощность. Посетители все прибывали и прибывали. Когда принесли счет, Гаррет выложил деньги на стол и обратился к Терезе:

– Ну что – уходим?

– Как скажете. Спасибо за ленч – он был великолепен.

Когда они вышли на улицу, она ожидала, что Гаррет предложит отвезти ее в магазин, но он удивил ее, неожиданно предложив:

– Может, прогуляемся по пляжу? У воды всегда немного прохладнее.

Она согласилась, и они начали спускаться по лестнице. Ступеньки были стертыми и скользили под ногами, так что им приходилось держаться за перила. Внизу они пошли вдоль берега, стараясь держаться в тени набережной. Потом сняли обувь и пошли по мокрому песку вдоль самой кромки воды. Пляж был переполнен: кто-то загорал, расстелив на песке полотенца, кто-то плескался в воде.

– А вы уже успели позагорать на наших пляжах? – спросил Гаррет.

Тереза покачала головой.

– Нет, я приехала только позавчера. Сегодня – первый раз.

– Ну и как вам здесь нравится?

– Красиво.

– Похоже на северные пляжи?

– В общем – да, но вода здесь намного теплее. А вы никогда не бывали на севере?

– Я ни разу не выезжал за пределы Северной Каролины.

Она улыбнулась.

– Великий путешественник.

Он засмеялся.

– Я не думаю, что много потерял. Мне и здесь хорошо. Не могу представить себе места лучше нашего Райтевилльского пляжа. Я не смог бы жить ни в каком другом городе. А вы надолго к нам в Вилмингтон?

– До воскресенья. В понедельник нужно выходить на работу.

Еще пять дней, подумал он.

– У вас есть еще знакомые в нашем городе?

– Нет, я приехала одна.

– А зачем?

– Просто захотелось посетить этот город. Я слышала хорошие отзывы о ваших пляжах и захотела здесь отдохнуть.

– Вы всегда путешествуете одна?

– Честно говоря, впервые.

Навстречу им бежала женщина в спортивной одежде, рядом с ней тащился черный лабрадор с высунутым языком. Собака явно перегрелась на солнце, а женщина, похоже, не замечала ее состояния. Гаррет уже собрался сказать ей об этом, но в последний момент передумал, решив, что это не его дело.

Немного погодя он заговорил снова.

– Могу я задать вам один личный вопрос?

– Смотря какой.

Он остановился и подобрал две маленькие ракушки. Повертев их в руках, отдал Терезе.

– Вы встречаетесь с кем-нибудь в Бостоне?

Она взяла ракушки и ответила:

– Нет.

Набежавшая волна захлестнула их ноги. Гаррет ожидал этого ответа, но все равно не мог понять, как такая женщина может быть одна.

– Почему? Мне кажется, у вас должны быть толпы поклонников.

Она улыбнулась, и они снова медленно пошли.

– Спасибо, мне приятно, что вы так думаете. Но на самом деле все не так просто, особенно когда имеешь сына. Выбирая мужчину, я должна учитывать и его интересы. А вы? У вас есть кто-нибудь?

Он покачал головой.

– Нет.

– Теперь моя очередь спросить: почему?

Гаррет пожал плечами.

– Наверное, не встретил ту, с кем хотел бы иметь длительные отношения.

– Только поэтому?

Гаррет понял, что пришло время сказать правду. В принципе он просто мог повторить последнюю фразу, и этого было бы достаточно. Но он промолчал.

По мере удаления от набережной людей становилось все меньше, теперь тишину нарушал лишь плеск прибоя. Впереди прогуливалась стайка крачек; при приближении Гаррета и Терезы они вспорхнули и отлетели подальше.

Солнце достигло зенита; стало больно смотреть даже на песок и воду, и Гаррет с Терезой щурились от ослепляющего света, заливавшего все вокруг.

Наконец, глядя прямо перед собой, Гаррет заговорил. Тереза подошла ближе, чтобы слышать его голос, заглушаемый океаном.

– Нет, не только поэтому. Это скорее оправдание. По правде говоря, я даже не пытался никого найти.

Тереза внимательно смотрела на него; чувствовалось, что ему приходится преодолевать себя, рассказывая о глубоко личном.

– Вчера вечером я кое-что утаил.

У Терезы сжалось сердце; она поняла, что услышит сейчас. Стараясь не выдать волнения, она просто спросила:

– Да?

– Я тоже был женат, – сказал он, – шесть лет. – Он повернулся к ней, и она вздрогнула, такая боль застыла в его глазах. – Моя жена погибла.

– Мне жаль, – тихо сказала она.

Он снова умолк и подобрал несколько ракушек. Посмотрев на них, забросил далеко в воду. Тереза проследила взглядом за их полетом.

– Это случилось три года назад, и с тех пор мне не то что встречаться – даже смотреть ни на кого не хочется.

– Наверное, вы чувствуете себя одиноко.

– Да, но я стараюсь не зацикливаться на этом. У меня много работы в магазине – постоянно нужно что-то делать, и это помогает заполнять дни. Мне некогда особенно думать; когда я освобождаюсь от дел, уже пора спать, а с утра все начинается по новой.

Он умолк и посмотрел на нее со слабой улыбкой. Наконец-то он рассказал об этом. Ему очень давно хотелось поделиться с кем-нибудь своей болью – с кем-нибудь, кто ничего о нем не знал, и вот совершенно неожиданно он выговорился перед этой незнакомой женщиной, приехавшей из Бостона. Каким-то чудом ей удалось открыть дверь, которая долгие месяцы оставалась закрытой.

Тереза молчала. Видя, что он не собирается продолжать, она спросила:

– Какой была ваша жена?

– Кэтрин? – У Гаррета пересохло в горле. – Вам действительно интересно?

– Да, – мягко ответила она.

Он бросил в волну еще одну ракушку, собираясь с мыслями. Разве можно описать Кэтрин словами? И все же ему хотелось попытаться, хотелось, чтобы Тереза поняла, какой была его Кэтрин. Неожиданно для себя он вдруг снова окунулся в воспоминания.

– Здравствуй, любимый, – сказала Кэтрин, увидев его в саду. – Я не ждала тебя так рано.

– Сегодня утром в магазине почти нет посетителей, и я решил сгонять домой – узнать, как ты себя чувствуешь.

– Мне уже значительно лучше.

– Ты думаешь, это был грипп?

– Не знаю, может быть, съела что-нибудь. Вскоре после твоего отъезда я почувствовала себя намного лучше и решила поработать в саду.

– Да я уж вижу.

– Как тебе нравятся мои цветы? – Она показала на большой вазон у крыльца, где теперь красовались анютины глазки.

Гаррет улыбнулся.

– Цветы замечательные, но тебе не кажется, что ты могла бы оставить для них побольше земли?

Она вытерла лоб тыльной стороной руки и посмотрела на мужа, сощурившись от яркого солнца.

– Я так ужасно выгляжу?

Колени ее джинсов были запачканы землей, по щеке проходила жирная полоса грязи. Волосы, собранные в хвост, растрепались, лицо стало потным и красным от напряжения.

– Ты – само совершенство.

Кэтрин сняла перчатки и бросила их на крыльцо.

– Конечно, я не совершенство, но все равно, Гаррет, спасибо. Пойдем, я дам тебе что-нибудь поесть. Я ведь знаю: тебе нужно опять бежать в магазин.

Он вздохнул и наконец повернул голову в ее сторону. Тереза ждала, когда он заговорит.

– Кэтрин была воплощением всего, о чем я мечтал. Очаровательная, красивая, с изумительным чувством юмора, она поддерживала меня во всех моих начинаниях. Мы знали друг друга почти всю жизнь, ходили в одну школу. Через год после окончания университета я сделал ей предложение, и мы поженились. Мы были женаты шесть лет, и это были лучшие годы моей жизни. А когда случилось несчастье… – Он остановился, не находя слов. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь научиться жить без нее.

Он говорил с такой горечью, что Тереза пожалела о том, что вообще завела этот разговор. Боль и одновременно сладость воспоминаний разрывали его сердце. Прочитав письма Гаррета, Тереза была в значительной степени подготовлена к тому, что услышала, но она не предполагала, что, услышав историю из его собственных уст, испытает такое потрясение. «Не нужно было бередить его рану, – подумала она, – ведь я и так все знаю. У меня нет никаких причин так мучить его».

«Нет, у тебя есть причины, – возразил ей внутренний голос. – Ты хотела понять, как он к тебе относится. Тебе необходимо знать, готов ли он расстаться со своим прошлым».

Через несколько секунд Гаррет рассеянно бросил ракушки в воду.

– Простите меня, – сказал он вдруг.

– За что?

– Мне не следовало рассказывать вам о Кэтрин. И о себе.

– Я сама вас спросила, Гаррет.

– Просто я был чересчур откровенен.

Чувствовалось, что он винит себя за несдержанность. Реакция Терезы была почти инстинктивной.

Она шагнула к нему, взяла его за руку и мягко сжала. Посмотрев ему в лицо, увидела удивленный взгляд, но он не попытался отнять руку.

– Вы потеряли жену; в нашем возрасте не многие переживают такую трагедию.

Он опустил глаза.

– Вы верны ее памяти, и это говорит о том, что вы способны на сильное чувство. Вам нечего стыдиться.

– Я знаю. Но прошло уже три года…

– Когда-нибудь вы встретите женщину, которая тоже покажется вам особенной. Люди, способные на любовь, не могут жить без этого чувства. Это заложено в их природе.

Она снова сжала его руку, и у Гаррета потеплело на душе от ее прикосновения. Ему захотелось, чтобы она подольше не отпускала его руку.

– Надеюсь, вы правы.

– Я разбираюсь в таких вещах. Не забывайте: я – мать.

Он засмеялся, чувствуя, как его отпускает напряжение.

– Я помню. И думаю, вы – хорошая мать.

Взявшись за руки, они повернули назад. По дороге Гаррет рассказал ей, чем занимался последние три года. Когда они сели в его грузовик и поехали в магазин, он попытался разобраться в своих чувствах. События последних двух дней развивались слишком быстро. Теперь Тереза уже не была для него совсем чужим человеком, но не была и подругой. Без сомнения, его тянет к ней. Но через несколько дней она уедет и, вероятно, так будет лучше для них обоих.

– О чем вы думаете? – спросила Тереза, когда они съехали с моста и повернули на дорогу, ведущую к «Острову ныряльщиков».

Ну же, подстегнул он себя. Скажи ей то, что давно уже вертится у тебя на языке.

– Я думаю, – сказал он, удивляясь самому себе, – что если у вас нет других планов на вечер, я хотел бы пригласить вас на ужин.

Она улыбнулась.

– Я надеялась это услышать.

– Вы сможете приехать ко мне часов в восемь? Мне нужно еще поработать в магазине, и я вряд ли смогу освободиться раньше.

– Отлично. Где вы живете?

– На Каролина-Бич. Я нарисую вам план, когда мы приедем в магазин.

Гаррет припарковал грузовик на стоянке, и Тереза прошла за ним в его рабочий кабинет. Он нацарапал на листке свой адрес и схему проезда, потом, стараясь не выдать смущения, сказал:

– Я думаю, вы без труда найдете мой дом – во дворе будет стоять грузовик, вы его сразу узнаете. Но если возникнут проблемы, здесь на всякий случай мой домашний телефон.

Когда Тереза ушла, Гаррет стал думать о предстоящем вечере. Сидя у себя в кабинете, он мучительно искал ответы на два вопроса. Во-первых, почему его так сильно влечет к Терезе? И во-вторых, почему у него вдруг возникло чувство, что он предает Кэтрин?