И профессиональных элементов

ЧИСТОТА РЕЧИ

Понятие чистоты речи

Чистая речь ¾ это речь, в которой нет языковых элемен­тов, чуждых литературному языку, а также отвергаемых нормами нравственности слов и словесных оборотов. Чис­тота речи предполагает соблюдение не только языковых (в первую очередь ¾ стилистических в области произношения и словоупотребления), но и этических норм.

Данное качество речи неразрывно связано с ее правиль­ностью, базируется на ней. Эта связь проявляется в том, что чистота речи в произношении достигается благодаря стро­гому соблюдению орфоэпических норм: то, что соответству­ет нормам орфоэпии, признается и правильным, и чистым.

«Несколько по-иному следует понимать чистоту речи на уровне словоупотребления. Здесь приобретает значение ко­личественная характеристика употребляемых в речи слов той или иной семантической группы. Возрастание количества таких слов в речи ведет к снижению стилистических ка­честв ее, когда мы вынуждены говорить о засорении речи»[1].

Чистота речи предполагает стилистически оправданное употребление, во-первых, литературных языковых единиц (иноязычных слов и выражений, речевых штампов, а также слов и выражений, не несущих никакой смысловой нагруз­ки в речи и в силу этого превращающихся в сорняки), а во-вторых, внелитературных языковых элементов (диалектиз­мов ¾ территориальных говоров; профессионализмов ¾ слов, ограниченных в своем употреблении рамками какой-либо профессии; жаргонизмов ¾ слов и словесных оборотов, при­меняемых в жаргонах, социально ограниченных сферах; вульгаризмов ¾ слов и выражений грубо, вульгарно обозна­чающих какой-то круг предметов, явлений и унижающих достоинство и честь человека).

Использование в речи диалектных

и профессиональных элементов

Основная сфера применения диалектных (областных) слов ¾ художественная литература. Они привлекаются для создания местного колорита и речевой характеристики ге­роев, а также в качестве особого средства выразительности в русской литературе с XVIII в., сначала в основном в воде­вилях для создания комизма, а затем ¾ для передачи особенностей речи крестьян. Если В.А. Жуковский полностью отрицал использование диалектизмов в художественных произведениях, то А.С. Пушкин делал это лишь теоретиче­ски, а практически применял их, о чем свидетельствует, например, повесть «Барышня-крестьянка»: Да как же бари­на с слугою не распознать? И одет-то не так, и баишъ иначе, и собаку-то кличешь не по-нашему; Ты был, ба­рин, вечор у наших господ?; А взаправду... не попы­таться ли в самом деле?

В русской литературе XIX в. в использовании диалек­тизмов определились две традиции: «традиция И. Тургене­ва» и «традиция Л. Толстого». В соответствии с первой ¾ диалектизмы в тексте надлежало обязательно пояснять (пу­тем подбора синонимов, в сносках, в скобках и т.д.). На­пример, в «Охотничьих рассказах» И.С. Тургенева читаем: В Орловской губернии последние леса и площадя исчезнут лет через пять... (и в сноске тут же дается примечание: «Площадями» называются в Орловской губернии большие сплошные массы кустов; орловское наречие отличается во­обще множеством своебытных, иногда весьма метких, ино­гда довольно безобразных, слов и оборотов); Таких расска­зов я, человек неопытный и в деревне не «живалый» (как у нас в Орле говорится), наслушался вдоволь; От него отка­зались, как от человека ни на какую работу не годного ¾ «лядащего», как говорится у нас в Орле.

Согласно второй традиции, диалектизмы не пояснялись, на их значение указывал лишь контекст. Вот, к примеру, как обыгрывает в тексте диалектизмы Л.Н. Толстой:

¾ А разве у тебя и изба плоха?

¾ Того и ждем с бабой, что вот-вот раздавит кого-нибудь, ¾ равнодушно сказал Чурис. ¾ Намедни и то накатина с потолка мою бабу убила!

¾ Как убила?

¾ Да так, убила, ваше сиятельство: по спине как полыхнет ее, так она до ночи замертво пролежала.

¾ Что ж, прошло?

¾ Прошло-то прошло, да все хворает...

¾ Какой обед, кормилец? ¾ тяжело вздыхая, проговорила баба. ¾ Хлебушка поснедали ¾ вот и обед нам. За сныткой ходить неколи было, так и щец сварить не из чего, а что квасу было, так ребятам дала.

Так называемая «деревенская проза» широко использует диалектизмы как действенное средство художественной выразительности. Однако необходимо иметь в виду, что диалектные элементы ограничены территориально, они не являются общедоступными и общепонятными, поэтому их употребление допустимо в разумных пределах. Показате­лен в этом отношении отрывок из книги Л. Успенского «Слово о словах»:

Если бы лет сорок назад где-нибудь возле Великих Лук, завидев замурзанного парнишку на деревенском крыльце, вы окликнули его: «Вань, а ваши где?», вы рисковали бы услышать в ответ что-нибудь вроде: «Да батька уже помешался, так ен на будворице орет, а матка, тая шум с избы паш е...»

Я думаю, вы побледнели бы: целая семья сошла с ума! На деле же все было очень спокойно: ответ мальчишки можно перевести «с псков­ского на русский» примерно так: «Отец закончил вторую вспашку поля и теперь поднимает огород возле избы, а мать ¾ та выметает мусор из до­му...» Только и всего. Это совсем не бред безумца, это чистый и пра­вильный русский язык, только не литературный, а народный, в одном из его многочисленных наречий.

В этом примере представлены так называемые семан­тические диалектизмы, которые наглядно показывают, как территориальные диалектные явления могут нарушать процесс речевой коммуникации. Поэтому не случайно пи­сатели, привлекая диалектные языковые средства, дают не­обходимые пояснения: Замерзшая корка, как короста на ране, я ухал несколько раз до дна и так, вятски выража­ясь, ухомаздал сапоги, что доселе не отмыл; Едем с редактором здешним. В обыденку, то есть сегодня же обратно (В. Крупин).

Следует помнить, что диалектизмы как средство выра­зительности могут быть использованы лишь в тех стилях и жанрах, в которых выход за нормативные границы стили­стически оправдан. В научном и официально-деловом сти­лях их употребление рассматривается как грубое наруше­ние речевых норм. Применение диалектизмов вне пределов художественного стиля вообще нежелательно, кроме осо­бых случаев, когда именно они становятся предметом опи­сания в научном тексте. Да и в художественной литературе они допустимы преимущественно в речи персонажей, а не в авторской[2]. Пренебрежение отмеченными выше требова­ниями, предъявляемыми к использованию диалектизмов, приводит к засорению речи, нарушению ее чистоты.

От территориального диалекта необходимо отличать диалект профессиональный, т.е. такие слова и выражения, которые используются в различных сферах производствен­ной деятельности человека, но не стали общеупотребитель­ными. Профессионализмы, как «полуофициальные» слова, отличаются от терминов, представляющих собой офици­альные научные наименования специальных понятий, хотя в литературном языке (из-за недостаточной разработанно­сти терминологии) могут играть роль терминов. Вот не­сколько примеров употребления профессионализмов в романе Н. Воронова «Макушка лета»:

Не будь это ты, не углядел бы я на меди этакие маленькие волдырники ¾ след оплавлений электрическим пламенем. Углядел, заставил удалить бархатным напильником, не драчевым ¾ бар­хатным, да сам отшлифовал пастой; Все началось с появления «зем­ли»: свалилась в нулевое положение стрелка вольтметра на фидере, питающем воздуходувную машину. Ваттметр от­ражал нагрузку, а вот напряжение перестало фиксироваться, будто исчезло: машина ведь не прекращала нагнетать дутье на домну; Столяр назовет почти десять разновидностей рубанка: рубанок, фу­ганок, горбач, галтель, калевка, медведка, дорож­ка, шлихтик, шерхебель, шпунтубель, зензубель. Профессионал знает, что каждый вид рубанка имеет свое назначение. Например, шерхебель служит для первоначальной обработки древе­сины, шпунтубель ¾ для прорезей в древесине и т.д.

Последний пример свидетельствует о некотором пре­имуществе профессионализмов перед их общеупотребитель­ными эквивалентами: профессионализмы служат для раз­граничения близких понятий, предметов, которые для не­специалиста имеют одно общее название.

В справочниках и специальных словарях профессиона­лизмы обычно не приводятся. Для неспециалиста, сталки­вающегося с ними, информативная ценность может быть даже нулевой (например, о конкретном содержании слов калевка, шлихтик, зензубель и других трудно судить неспе­циалисту). Поэтому использовать профессионализмы надо с учетом того, способствуют ли они раскрытию замысла автора, служат ли характерологическим средством или за­соряют речь, затрудняют ее восприятие. Надо иметь в виду также, что в силу стилистически сниженной, разговорно-просторечной окраски употребление профессионализмов в книжной речи нежелательно.