Этот мерзкий маленький человечек на ТВ

Очевидно, что последняя волна революций, которые пронес­лись в 1989 г. над Восточной Европой, была результатом совмест­ного действия трех сил: долго длящихся неудач в реализации пла­на экономического благосостояния, которое было обещано социалистическими государствами; заявлением Советского Союза, что он не будет больше помогать коммунистическим правитель­ствам других стран, угрожая своим военным вмешательством, и лавиной информации, которая просачивалась в коммунистичес­кие страны, несмотря на все усилия цензуры, — информации, рас­пространяемой посредством новых средств коммуникации.

Во время двадцатипятилетней диктатуры Николае Чаушеску в Румынии существовала самая строгая цензура по сравнению с дру­гими коммунистическими режимами Восточной Европы; она кон­тролировала абсолютно все, что появлялось в прессе и в особенно­сти на телевидении. Сам Чаушеску был большим любителем телевидения, причем ему особенно нравились эпизоды одного по­лицейского шоу-сериала, где главную роль играл Телли Сэвэлас⁴. Несмотря на это, Чаушеску не сумел понять революционные из­менения, которые произошли в СМИ во всем мире, и поплатился за это своей жизнью, закончившейся в День Рождества 1989 г.

Если бы Чаушеску изучил ту роль, которую сыграла новая об­щемировая система СМИ, например в свержении Фердинанда Маркоса на Филиппинах, он мог бы понять, что контролем над СМИ в своей стране уже нельзя удержать народ в неведении, что политические события, происходящие в государстве, все чаще ста­новятся всеобщим достоянием.

«То, что произошло на Филиппинах, — сказал профессор Уильям Адаме, специалист по СМИ в университете Джорджа

Вашингтона, — было эпической стадией на пути к революции нового вида — революции посредством электронных СМИ и символов».

По причине исторически сложившихся тесных связей между Филиппинами и Соединенными Штатами, а также потому, что там постоянно находились американские военные базы, Маркое и его основная политическая оппозиция добивались поддержки США. И те, и другие разыскивали иностранных журналистов, чтобы по­ведать им свою историю.

Когда оппозиция набрала силу, Маркое неохотно согласился на выборы в 1986 г. Развернувшаяся в связи с этим кампания была в полном объеме запечатлена операторами американского телеви­дения, захваченными драмой Кори Акино, вдовы убитого нацио­нального героя, выступившей против коррумпированного старого диктатора.

Вначале президент Рейган поддержал Маркоса. Но поскольку по американскому телевидению продолжались репортажи, жители США увидели миролюбиво настроенных миловидных демонстран­тов, представителей среднего класса, которые протестовали про­тив головорезов Маркоса, и позиция Рейгана начала меняться. Телевизионный критик газеты «Вашингтон пост» писал: «Это ни­как не выглядело хорошим делом — вступать в союз с этим мерз­ким маленьким человечком на экране телевизора».

Рейган послал в Манилу своих официальных представителей контролировать выборы, чтобы не было подкупов и обмана. Ко­манда, руководимая сенатором Ричардом Лагэр, нашла множество фактов и того, и другого и обнародовала свои заключения перед телевизионной аудиторией раньше, чем официально сообщила президенту. Этот отчет нанес большой ущерб кампании Маркоса. То, что американцы видели на экранах своих телевизоров, мгно­венно просачивалось обратно, на Филиппины.

Освещение событий на телевидении повлияло и на Белый дом, который в конце концов стал поддерживать военную антимарко­совскую фракцию, и эта комбинация силы с информацией сумела лишить Маркоса власти. Маркое, столкнувшись с неизбежным, покинул страну и получил разрешение поселиться на Гавайских островах⁵.

Один политолог-аналитик сказал впоследствии: «Если бы он принадлежал к самым великим тиранам XX столетия, он выгнал бы СМИ и начал действовать пулеметами».

А судьба Чаушеску могла бы сложиться иначе. Если бы он по­зволил действовать СМИ в своей стране и не начал бы использо­вать пулеметы, он, вполне возможно, остался бы жив. Ниспровер­жение коммунистических режимов в других восточноевропейских странах, начавшееся весной 1989 г., которая оказалась полной дра­матических событий, было мирным. И только в Румынии загреме­ли пулеметы.

Одним из последних действий диктатора был приказ об изби­ении участников акций протеста в городе Тимишоара. Когда пос­ле этого огромное число румын скопилось на улицах Бухареста, началась борьба между армией и силами безопасности Чаушеску, Сигуранцей. Эта борьба продолжалась многие дни, причем силы госбезопасности сражались и после того, как Чаушеску и его жену предали военному суду и расстреляли⁶.

К этому времени центром революции стала 4-я студия «Сво­бодного румынского телевидения». Даже тогда, когда снайперы и десантники пытались овладеть студией, лидеры революционных событий, контролирующие эфир, вновь и вновь демонстрировали кадры с телами диктатора и его жены. Только после этого крово­пролитие прекратилось.

Спустя некоторое время газета «Нью-Йорк тайме» объявила, что диктатура Чаушеску была заменена «видеократией».

После свержения коммунистических режимов в Восточной Европе газета «Файнэншл тайме» торжествовала: «То средство, формирующее общественное мнение, в котором Джордж Оруэлл видел инструмент обращения людей в рабство, показало себя ос­вободителем; даже Чаушеску не удалось одурачить свой народ».

Однако чересчур акцентируя свое внимание на телевидении, многие наблюдатели упускают из виду кое-что более значитель­ное. Ибо революционным является не телевидение как таковое, а взаимодействие многих различных технологий.

Миллионы компьютеров, факсимильных устройств, принте­ров, копировальных приборов, видеомагнитофонов, видеокассет, усовершенствованных телефонных аппаратов вместе с кабельны­ми и спутниковыми технологиями — все это взаимодействует в

наше время друг с другом, и их нельзя рассматривать изолирован­но. Телевидение — это только одна часть той огромной системы, которая связана с разумными электронными сетями, используе­мыми промышленными и финансовыми кругами для обмена ком­пьютеризованной информацией.

Эта новая система СМИ есть одна из причин роста (а также реакция на этот рост) новой экономики, основанной на знании; она представляет собой квантовый прыжок в тех способах, в кото­рых человечество использует символы и образы. Никакая часть этой обширной паутины не может быть полностью изъята из нее. В свою очередь, это и делает ее потенциально опасной, и не толь­ко для остающихся где-нибудь в мире Чаушеску, но и для всех держателей власти. Новая система СМИ является акселератором сдвигов, происходящих в системе власти.