Этнический взрыв

Развитие суперсимволической экономики сопровождается миг­рацией населения. Иммиграционная политика, которая во все вре­мена является достаточно спорной, будет бороться против причин проявления атавистического национализма или межэтнической вражды не только в отдаленных местах, вроде Армении и Азербай­джана или Албании и Сербии, но и в Нью-Йорке, Нагойе, Ливер­пуле или Лионе.

В индустриальных массовых обществах расизм обычно высту­пает в виде гонений, которым подвергается меньшинство со сто­роны большинства. Эта форма по-прежнему представляет собой угрозу демократии. Белые уличные хулиганы, «бритоголовые», фа­шиствующие молодчики, говорит Моррис Дис (Dees) из Южного юридического центра поддержки бедных, «постепенно становят­ся... внутренними террористами».

Однако новая система создания материальных благ несет с собой экономическую децентрализацию и гораздо более высокую степень социального многообразия. Поэтому в дополнение к тра­диционному конфликту между большинством и меньшинствами демократическим правительствам придется теперь иметь дело с

открытой борьбой между соперничающими группами из предста­вителей меньшинств, как это, например, произошло в Майами между кубинскими и гаитянскими иммигрантами, или случается в других районах Америки между афроамериканцами и латиноаме­риканцами. В Лос-Анджелесе американцы мексиканского проис­хождения борются за постоянные рабочие места с американцами кубинского происхождения. На острове Лонг-Айленд, недалеко от Нью-Йорка, возрастает напряженность между американскими ев­реями и еврейскими иммигрантами из Ирана, которые не желают отказываться от своего прежнего образа жизни. Афро-американ­ские рэп-группы продают антисемитскую литературу. В центре го­родов нередко происходят столкновения между корейцами, вла­дельцами небольших магазинов, и афроамериканцами⁵.

Под воздействием новой системы производства повсюду уси­ливается сопротивление «тигельному» процессу. Расовые, этничес­кие и религиозные группы отстаивают свое право на существова­ние и продолжают гордо сохранять свою самобытность. Ассимиляция была идеалом индустриального общества, отвечав­шим его потребностям в однородной рабочей силе. Новым идеа­лом становится разнообразие, что соответствует новой системе создания материальных благ.

Правительства могут оказаться вынужденными, несмотря на враждебность, давать пристанище определенным группам, как это произошло с турками в Германии, корейцами, филиппинцами и выходцами с островов Южно-Китайского моря в Японии или се­вероафриканцами во Франции. Одновременно властям придется посредничать между ними.

Постепенно делать это будет все труднее, поскольку идеал од­нородности (как, например, в Японии) или «тигеля» (в США) те­перь сменяет идеал «салата», где различные ингредиенты сохраня­ют свой вкус.

Лос-Анджелес с его корейскими торговыми кварталами, вьет­намскими предместьями, большим числом жителей мексиканско­го происхождения, его 75 этнически ориентированными издания­ми, не говоря уж о евреях, афроамериканцах, японцах, китайцах и большой иранской колонии, представляет собой такой новый при­мер разнородности. Но если иметь в виду идеал «салата», прави­тельствам нужны будут новые правовые и социальные средства для

его достижения, которыми они в данный момент не располагают, а ведь они должны будут взять на себя роль арбитра во все более сложных и яростных дебатах. Как раз когда регионы, страны и международные силы борются за власть, это создает почву для ра­стущего антидемократического экстремизма и насилия.