Размышления перед игрой

Творческая жизнь профессиональных шахмати­стов никем серьезно не изучалась, хотя именно она может отразить то личное, что каждый из них внес в практику и теорию шахматного ис­кусства, шахматной игры, шахматного спорта. Вероятно, к этому перечню можно добавить и шахматную науку, под которой часто понимают систематизацию имеющихся знаний. По-моему, если и есть в шахматах научный элемент, то он не в области систематизации (и уж тем бо­лее не в поиске слабых мест в стратегии попу­лярных игроков), а только в сфере философ­ского обобщения проявляющихся тенденций, что, в конечном счете выражается в новых ходах, вариантах, системах, редко–новых дебютах.

Так ли уж необходим научный метод для нахождения новых вариаций в старинной игре? Разумеется, сам по себе он не помогает выяв­лять скрытые закономерности. Помогает кри­тический взгляд на все существующие шахмат­ные методики, системы игры, сами дебюты, ва­рианты, отдельные ходы. С течением времени многое меняется в восприятии человека, одни оценки кажутся устаревшими, другие, напро­тив, внезапно оказываются на гребне моды; ска­зать, почему именно так, удается не сразу и не всегда. В таких случаях шахматному художни­ку помогает не только критическое восприятие, но и вера в гармонию шахмат.

Мы редко задумываемся над такими поня­тиями, как мелодия дебюта, ритм атаки, естест­венность хода, экономичность в защите, эстети­ка замысла... Во время игры, когда цель только одна – победить, конечно, нет времени для фи­лософских рассуждений: необходимость прояв­лять предельное внимание к замыслам сопер­ника отнимает много сил, к тому же надо еще и свои ходы делать в соответствии с оценкой позиции, все время меняющейся от «чуть луч­ше» до «чуть хуже».

Зато в свободное от игры время, когда шах­матист только обдумывает план предстоящей партии, есть время поразмышлять и над слож­ными проблемами. Одна из них имеет и прак­тическое значение: выбор дебютного варианта для ближайшей партии. Тут есть ряд проверен­ных рецептов: изучение свежих партий партне­ра, просмотр теоретической литературы, сопо­ставление своих партий с партиями соперника (чтобы увидеть возможные точки игровой кон­фронтации) и, наконец, самый простой метод– перенять какой-нибудь модный вариант у грос­смейстера, игра которого вызывает всеобщий восторг. Все эти «технические приемы» подго­товки хороши, но обладают одним существен­ным минусом: в них нет творческого начала, не чувствуется глубокого анализа состояния дел в том или ином варианте, не видно стремления осмыслить и понять закономерности развития дебюта в целом. А ведь бывает, что именно философское осмысление сложных проблем ведет к конкретным находкам и открытиям.

Мне самому иногда удавались такие случай­ные находки, и не только в сфере дебюта. Вспо­минается турнир в Амстердаме в 1968 году. В партии с югославом Д. Маровичем я оказал­ся в трудной позиции, к тому же подоспел цейтнот. Однако когда цейтнот миновал, то, к изумлению окруживших нас зрителей, пози­ция черных все еще держалась на плаву и даже настолько улучшилась, что после секундных колебаний партнер улыбнулся и протянул руку в знак ничьей. «Как вам удалось не про­играть?»–спрашивали журналисты. «А я ста­рался не делать ни одного хода, который мог бы улучшить позицию. Противник ждал имен­но эти ходы и кним готовился. А при такой тактике наши пешки и фигуры действовали на разных участках доски...» Когда ваша позиция трещит и есть хороший ход, то очень трудно от него отказаться, сделать какой-нибудь нейтраль­ный ход. Тут без философского осмысления не обойтись.

Несколько раз таким образом мне удавалось находить новые ходы и в дебютной стадии. Обыч­но в поле зрения оказывались реальные пар­тии, в которых, на мой взгляд, были нарушены какие-то классические каноны. Как-то мне пред­стояло играть черными против Л. Полугаевского. Было это, если мне не изменяет память, в 1971 году. Разобрав на сон грядущий несколь­ко свежих партий завтрашнего партнера, я с удивлением познакомился с такой (Полугаевский – Фурман): 1.с4 Kf6 2.Kf3 c5 3.Кс3 d5 4.cd K:d5 5.g3 g6 6.Фb3 Kb4 7.Ke4 (141).

MKKKKKKKKN
I/(+47,?0J
I$#@?$#@#J
I?@?@?@#@J
I@?$?@?@?J
I?(?@%@?@J
I@1@?@%"?J
I!"?"!"?"J
I.?*?6)@-J
PLLLLLLLLO

Играть сперва ферзем, затем второй раз конем, и все это, чтобы, не завершив развития фигур, пола­комиться пешкой c5? Было от чего удивляться... С. Фурман сыграл 7... К8а6?, завязалась слож­ная борьба, но дальше я смотреть партию не стал. Я начал размышлять...

«Белые сейчас угрожают взять пешку. Есте­ственно, отдавать ее черные не хотят. И неза­метно для себя и для зрителей, наблюдающих за игрой, пропускают узловой момент борьбы. Пешку жаль, но надо мысленно представить себе позицию, которая возникнет, если белые действительно возьмут эту пешку. Конь–фи­гура неповоротливая, назад ему пути быстрого нет, значит, конь сам окажется под угрозой на­падения. Далее. После исчезновения пешки у черных появится открытая вертикаль «с», а там уже дежурит конь b4, готовый объявить шах с поля с2. Так, есть зацепка для дальнейших размышлений. Конечно, белые, нападая на пеш­ку, тоже все это видели, обдумывали, решали. И все-таки напали. Тогда незачем тратить вре­мя, ничего здесь нового не найти...»

Но вариант с ходом 7.Ke4 чем-то задел ме­ня за живое, и я решил посмотреть еще. Без больших сложностей выяснилось, что после ло­гичного ответа 7... Cg7 белые бить пешку не могут, так как после 8.К:с5?? Фа5! у них нет ив одного приемлемого хода. Потратив еще ми­нут десять, я прекратил анализ, мне стало ясно, что это был типичный «экспромт» и никто боль­ше так играть не будет.

Но когда наша партия с Полугаевским нача­лась ходами 1.с4 Kf6 2.Kf3 c5 3.Кс3 d5 4.cd K:d5, то у меня появились сомнения–неужели все-таки конь пойдет на е4, может быть, не все так ясно? Жаль, что не проверил вариант во всех деталях... Через минуту пришлось задуматься всерьез, потому что на доске красова­лась позиция после ходов 7... Cg7 8.K:c5.

Как часто бывает, предварительная оценка варианта оказалась завышенной в свою пользу. Пришлось на ходу вносить исправления в на­меченное либретто. Партию я выиграл после 8...Фа5 9.а3? К4с6? 10.Фс4 b5 и т. д. В своей книге «Рождение варианта» Полугаевский пи­шет, что «его подловили». Но ведь он видел, что я почти схватился за коня b8 и вдруг пере­менил ход, сыграл 9... К4с6. Что-то меня пу­гало; кажется, ответ 10.Фс4. И совершенно напрасно! Главный вариант как раз был свя­зан с возможностью 9...К8с6 10.Фс4 Cf5! (142)

MKKKKKKKKN
I/@?@7@?0J
I$#@?$#,#J
I?@'@?@#@J
I4?&?@+@?J
I?(1@?@?@J
I"?@?@%"?J
I?"?"!"?"J
I.?*?6)@-J
PLLLLLLLLO

11.е4 Cg4, и атака черных коней, стремящихся к полю с2, становится неотразимой. Черные уже во время партии заметили, что вместо 9.а3 не так уж плох ход 9.Kd3, старались вспомнить форсированный выигрыш, ничего вспомнить не удавалось, потому что... выигрыша не было. Иллюзия домашней подготовки. Но эффект не­ожиданности сыграл свою роль: белые не смо­гли удержать пешку, растерялись и проиграли.

Длинный рассказ, из которого следует про­стой вывод: шахматы–это борьба в процессе игры, а подготовка относится к области аб­страктных размышлений по проблемам дебюта.