В. Макогонов Бронштейн

Киев, 1944

1.d4 Cf6 2.c4 g6 3.Cf3 Eg7 4.Cc3 d6 5.е4 О–О 6.h3 c6 7.Ed3 e5 8.d5 cd 9.cd Ch5. В этой партии можно увидеть новый метод игры, когда фигуры черных, словно в каратэ, сами не наносят удар, а только обозначают угрозу, вызывая те или иные ослабления пешечной структуры белых. Разнообразные ходы черных коней сегодня счи­таются азбукой для начинающих, но в те давние дни были новинкой шахматной теории. Надо сказать, что еще в партии с А. Лилиенталем (Баку, 1944) мне удалось доказать жизненность этой новой трактовки староиндийской защиты. Впоследствии в партии Ботвинник – Бронштейн (Москва, 1945) черные показали целый каскад новых фигурных и пешечных приемов, которые сегодня также считаются само собой разумею­щимися. В первую очередь это касается размена c6:d5, открывая линию «с». Ранее считалось обязательным держать пешку на с7.

10.g3 Cd7 11.Eе3 а6 12.Eе2 b5 13.Cfd2 Chf6 14.а3 Cb6 15.g4 Cfd7 16.h4 f5 (67).

MKKKKKKKKN
I/@+4?07@J
I@?@'@?,#J
I#(?$?@#@J
I@#@!$#@?J
I?@?@!@!"J
I"?&?*?@?J
I?"?&)"?@J
I.?@16?@-J
PLLLLLLLLO

Ход белых

Пешечный прорыв f7–f5 является главной угрозой черных в староиндийской защите. Сегодня разработаны разные методы нейтрализации инициативы чер­ных по операционной вертикали «f», но, когда игралась эта партия, считалось, что сильный конь на е4 защищает от всяких неожиданностей. Такая оценка сложилась на основе партий, где черные не открывали линию «с» и ферзевый фланг был заблокирован. Белые и здесь по при­вычке рокируют в длинную сторону, но черные, используя базовые элементы–линии, пункты, диагонали, создают очень сложную позицию с разнообразными комбинационными возможно­стями, что, надо сказать, является главной и единственной идеей дебюта. 17.gf gf 18.ef Cf6 19.h5 h6 20.Gg1 Kh8 21.Cf1 (в игранной много позднее партии Бронштейн – Купрейчик, Минск, 1983, белые, накопив опыт игры в староиндийских построениях, разыграли дебют несколько иначе и сумели в сложной игре одержать победу «по Макогонову») 21...E:f5 22.Id2 Cg8 23.Cg3 Eh7 24.Ed3 Cc4. Черный конь занимает сильное поле, соглашаясь на размен со слоном. Теперь линия «b» будет служить черным ладьям, но и полуоткрытую линию «с» белые должны учитывать–если с поля с3 уйдет конь, в любой момент может последовать прорыв с4–с3. Так в практической игре пешки и фигуры помогают друг другу, а задача шахматистов– уметь читать дикторский текст, понимать актер­ские реплики, если хотите, угадывать смысл и содержание исполняемого произведения.

25.E:с4 bc 26.0–0–0 Gb8 27.Cge4 Gf7 28.Gg3 Cf6 29.C:f6 I:f6 30.Gdg1 If5 31.f3 Gb3. Никогда нельзя в сложных позициях утверждать, что тот или иной ход–единственный, так как многое зависит от намерений и ответа соперника. На­пример, хочет ли он рисковать или вести стро­гую игру? От этого зависят и ваши ходы. Мо­жет быть, точнее было 31... Gfb7?

32.Cе4 (68)

MKKKKKKKKN
I?@?@?@?8J
I@?@?@/,+J
I#@?$?@?$J
I@?@!$3@!J
I?@#@%@?@J
I"/@?*!.?J
I?"?2?@?@J
I@?6?@?.?J
PLLLLLLLLO

с3. Возможно, что и здесь лучше было 32...Gfb7, но ведь в этом «возможно, что...» и заключается интерес людей к шахма­там. Почему в простых и ясных на вид позициях так трудно бывает сделать четкий выбор? Не отражают ли шахматы окружающую нас слож­ную жизнь, где беспрерывно надо принимать решения на основе ясных, казалось бы, факто­ров, но всегда есть эти бесконечные «но... если.. не совсем так... а если вспомнить... а если не это главное... а быть может, я что-то не учел... за­был... недооценил... переоценил..» Как все-это суммировать и иногда за день, бывает за час, а порой и за секунду-другую дать четкий ответ «да» или «нет»? Середины часто не бывает, и этим шахматы, где ходить обязательно, все вре­мя напоминают нам о вечном пульсе жизни– так, не так, а если...

Ничем иным объяснить интерес к шахматам у миллионов людей я не могу. Говорить о жела­нии выиграть тут нельзя, играющих сегодня меньше, чем зрителей и просто страсть как лю­бопытных. И быть может, кто-то из них думает: эка, смотри, повезло этим шахматистам, такая простая игра, а какой шум вокруг! Шум, конеч­но, намного превышает место шахмат в жизни людей. И если в других профессиях понимают, что прогресс идет постоянно, и те, кто делают открытия, только готовят почву для новых от­крытий, то в шахматах сегодня сложилось уни­кальное положение: и сами не хотим помнить о своих предшественниках, и утешаемся иллюзи­ей, что наши вершины–самое последнее слово шахматной техники! Как показывают достиже­ния в разных видах спорта, нет предела даже физическому совершенству человека, а разум, его тайные силы беспредельны и только еще на­чинают раскрываться. Шахматисты-то ведь счи­тают себя тоже работниками умственного труда не так ли?

Нетерпеливый ход пешки легко объяснить: черные хотели как можно скорее открыть по­больше линий для атаки слабого пункта b1.

33.bс Gfb7 34.Iс2 G:а3. Черные осуществили свой замысел: они вскрыли линии на ферзевом фланге и создали реальные предпосылки для прямой фигурной атаки. Когда в партиях совре­менных гроссмейстеров возникают позиции та­кого типа, они легко реализуют свое преимуще­ство Огромное число справочников помогает им за несколько минут воспроизвести 15–20 теоре­тических ходов и накопить большое количество резервного времени.

Когда играло наше поколение, то относитель­но хорошо был изучен один закрытый дебют– ферзевый гамбит и один открытый – испанская партия. Во всех остальных началах, не говорю уже о староиндийской защите, приходилось во время игры самому искать верные планы, хо­ды, импровизировать, фантазировать, угадывать, разгадывать. Словом, времени, отпущенного на все 40 ходов, нам едва хватало на дебют. Было обычным делом, когда в крупных по тем мас­штабам турнирах у шахматистов оставалось на 10–15 ходов не больше пятнадцати минут, а ча­сто менее пяти. Но все играли спокойно, не жа­ловались на злую судьбу, и если в дебюте вели творческую борьбу, в середине старались играть по логике, то в условиях постоянных цейтнотов, к радости публики, показывали высокие образ­цы импровизационного творчества. У автора, к слову сказать, цейтноты возникали практиче­ски в каждой партии. Играть в таких условиях было трудно и интересно. Тогда шахматистов просто со званиями не было, каждый партнер являлся яркой индивидуальностью, молниеносно что-то придумывал и так же проницательно чи­тал ваши замыслы. Конечно, в цейтноте все это только фон, надо делать ходы, но и ходы бывали сильные, с трудным подтекстом.

Конечно, после того как цейтноты заканчи­вались, почти всегда находились лучшие, более четкие решения. Но в цейтноте интересно наблю­дать за мотивами, по которым совершаются хо­ды. Сейчас черные угрожают ходом Gа3–а1+, но тотчас забывают о своей угрозе после ответа белых.

В условиях сильного обоюдного цейтнота бе­лые сделали ход–35.G:g7. Они бы так сыграли и без цейтнота, но тогда сами успели бы уви­деть, что этот ход ведет только к ничьей.

Сколько интересных замыслов не осуществи­ли шахматисты из-за того, что не решились на ход, за которым видели хорошее для противни­ка продолжение! При этом они забывали, что партнер ждет, может быть, совершенно иного хода, его мысли и счетные способности направ­лены в сторону совсем других вариантов и что он не сразу сможет увидеть все то, что вам ка­жется сейчас самым сильным для него. А что, если вы не так оценили позицию? Что, если вы ошиблись в своих предположениях и расчетах Но ход-то уже сделан..

Что было бы, скажем, на чемпионате мира по футболу, если бы все не играли в футбол, а высчитывали каждый вероятностный пас про­тивника, и не в штрафной площадке, а в центре поля? Не было бы футбола. Мяч, его скорость помогают футболистам мыслить концентриро­ванно и на больших скоростях, импровизируя свои передвижения и сочетая простые комбинации пас-пас-пас, красиво продвигаться к чужим воротам. Или, разгадав намерения соперника, молниеносно выстраивать оборонительный заслон. Чего стоит одно искусство быстро создать положение «вне игры»! В мексиканском чемпио­нате футболисты великолепно играли и в «шах­матный футбол»: использовали стандартные по­ложения, в первую очередь штрафные удары. Комментаторы говорили–домашняя заготовка. Так ли это? Разная погода, разные футболисты, разные точки футбольного поля.

Но в шахматах исходная позиция действи­тельно одна. Быть может, быстрая игра в шах­маты (15 на 15 минут) –это и есть настоящая игра, а все остальное–облегченный вариант, утюжка друг друга стандартными схемами? Есть над чем подумать.

В партии черные интуитивно нашли правиль­ный путь, а ход выбрали плохой После 35… I:f3? 36.G:b7 I:е3+ 37.Kb2 белые выиграли. Имей черные несколько секунд, они бы сыграли 35…Gа1+ 36.Kd2 G:g7 37 G:g7 K:g7 38.Ib2 I:f3 39.I:а1 I:е4 40.I:а6 I:d5+ 41.Kе1, и игра завершилась бы ничьей.

Рассмотрим еще одну интересную партию, которой и закончим главу, посвященную дебют­ным планам.