Глава 42. Учитывая, что Эшфорд окончательно утратил связь с реальностью, Келси перепробовала все, что только могло прийти ей в голову

Учитывая, что Эшфорд окончательно утратил связь с реальностью, Келси перепробовала все, что только могло прийти ей в голову. Она играла роль его матери, наставляя, извиняясь и оправдываясь в ответ на обвинения. Но Эшфорд твердо уверовал в то, что его мать – это зло; ничто не помогало.

Из обрывков фраз девушка поняла, что мать Эшфорда бросила сына и мужа. Скорее всего бедная женщина спасалась от нападок мстительного супруга… пока, много лет спустя, ее не разыскал сумасшедший сыночек.

Эшфорд убил свою мать. Он вынес ей смертный приговор, потому что так решил отец. Он убил ее, выполняя его волю. На какое-то время он стал своим отцом. Он обращался к своей матери, как к жене. Его мысли стали мыслями его отца.

Келси подумала, уж не в этом ли состоянии он прикончил бедную женщину. Вначале наказание, потом секс. Примерно так поступил бы его папаша. Эшфорд без конца воспроизводил этот эпизод с новыми жертвами, с каждой проституткой из придорожной таверны, с которой ему удавалось договориться за деньги.

Он был по-настоящему больным человеком. Но Келси не испытывала к нему ни малейшей жалости. Он убивал людей. О двух убийствах Эшфорд рассказал сам, но Келси не сомневалась, что их было гораздо больше. Многие серьезно пострадали от его безумия, и ей предстояло пополнить скорбный список.

Обращаясь к Эшфорду от имени его матери, она лишь отдаляла свои мучения. При этом Келси не жалела ни сил, ни фантазии, с каждой минутой теряя веру в возможность какого-нибудь чуда.

Страх перед предстоящим избиением был невыносим. Ее никогда раньше не били. Келси не могла даже представить, что на нее можно поднять руку. А что потом? Смерть, если он по-прежнему будет считать ее своей матерью? Или изнасилование, если он возбудится ее мучениями и криками? А может, и то, и другое?.. Келси с ужасом думала о предстоящих вариантах.

Между тем Эшфорд снова стал самим собой. Образ отца отошел в сторону. Но в пленнице он по-прежнему видел свою мать. А девушка отчаянно пыталась пробудить в нем страх или раскаяние.

– Твой отец будет очень недоволен, если узнает, что ты убил меня, – сказала она. – Он хотел сам это сделать. Скорее всего он изобьет тебя, когда выяснит правду.

Лицо Эшфорда неожиданно исказилось страхом. Келси задрожала от новой надежды.

– Ты так думаешь? – растерянно спросил он.

– Уверена, что именно так и будет. Ты крадешь у него возможность отомстить. Отец придет в ярость.

Донесшийся сверху шум отвлек Эшфорда. Взглянув на последний клочок материи на теле Келси, он просунул под него нож. Разрезанная одежда свисала по бокам кровати. Больше девушку ничто не прикрывало.

– Ты слышишь меня? – в отчаянии крикнула она.

Эшфорд даже не взглянул на свою жертву. Он выпустил нож, который был ему больше не нужен… пока. Затем поискал глазами хлысты и раздраженно сплюнул, когда не увидел их сразу. Пришлось нагибаться и поднимать обрывки ее одежды. Наконец он выпрямился, сжимая в ладони хлыст с короткой рукояткой.

– Отвечай, черт тебя побери! Эшфорд нахмурился, услышав, каким тоном она с ним заговорила.

– Отвечать тебе?

– Отец разозлится. Он придет в ярость. Ты понимаешь?

Эшфорд засмеялся.

– Вряд ли, красотка. Старик давно помер. Сердце остановилось, когда он… развлекался с девчонкой. Не самая плохая смерть.

О Боже, негодяй снова вернулся к реальности. Время ее истекло. Помогут ли мольбы? В этом Келси сильно сомневалась.

Эшфорд положил хлыст на ее голые ноги, а сам сбросил сюртук. Девушка попыталась согнуть ноги, чтобы сбросить хлыст на пол, но ничего не получилось. От прикосновения кожаных ремней ее начала бить крупная дрожь. Затем лорд положил ей на ноги сюртук и принялся расстегивать рубашку.

Этого Келси не ожидала. Неужели он начнет с изнасилования?

– Что вы делаете?

– Ты же не хочешь, чтобы я заляпал кровью хороший костюм? Знаешь, как трудно смывается кровь с одежды?

Девушка побледнела. Выходит, кровь будет брызгать во все стороны? В таком случае ведра с водой предназначались не для нее, а для него. Чертов ублюдок предусмотрел буквально каждую мелочь. С другой стороны, он так часто проделывал подобные вещи, что успел, очевидно, выработать определенную схему.

Она не могла его остановить. Ничего не оставалось… кроме как дать ему почувствовать ее ярость.

– Когда Дерек тебя найдет, он очень медленно вырежет твое сердце. Ты не мужчина, Эшфорд. Ты жалкое ничтожество, такой же урод, как твой слуга. Ты даже не можешь…

Келси задохнулась от боли. Эшфорд взмахнул хлыстом и стеганул ее по бедрам. В нескольких местах вздулись красные полосы, но кожа не лопнула. Он снова положил на нее хлыст и стал раздеваться дальше.

Он ударил ее только затем, чтобы она замолчала. Последнее обстоятельство привело Келси в неописуемую ярость. Выходит, ей не удастся даже излить свои эмоции? Черта с два!

– Трус! – выкрикнула она и плюнула в Эшфорда. – Ты боишься даже выслушать правду!

– Заткнись!

– Ничтожество! Ты не знаешь, что делать с женщиной, если ее для тебя не свяжут. Ты был и остался больным, жалким мальчиком, из которого так и не вырос мужчина.

Эшфорд снова поднял хлыст. Келси напряглась, ожидая удара, но его не последовало. Эшфорд смотрел на дверь.

Она проследила направление его хмурого и встревоженного взгляда, еще не понимая, что произошло. Кажется, он что-то услышал.

– Джон, прекрати шуметь! – крикнул Эшфорд. – Ты что, забыл, что нельзя меня отвлекать, когда я… ты что, спустился вниз? Немедленно поднимайся, а не то…

Увидев на пороге Джеймса Мэлори, Келси разрыдалась. Радость оказалась так безгранична, что долгое время девушка могла только плакать. Возможно, она была не в состоянии до конца поверить в свое счастье. Что, если у нее помутилось сознание…

Но затем в дверях появился Дерек.

Если при появлении Джеймса Эшфорд разозлился, то, увидев Дерека, он пришел в ужас. Ему уже приходилось дважды с ним сталкиваться, и оба раза Эшфорд проиграл.

Дерек бросил взгляд на Келси, потом на стоящего позади нее Эшфорда с хлыстом в руке и стремительно бросился вперед. Молодой человек даже не стал обходить кровать, чтобы добраться до своей цели. Он просто прыгнул головой вперед и сбил врага с ног. Келси потеряла их из виду и могла только слышать…

Джеймс подошел к кровати, снял сюртук и накинул его на Келси.

– Тише, дорогая, все уже позади, – мягко сказал он.

– Я… я знаю! Но я… я ничего не могу… поделать! – выдохнула девушка сквозь рыдания.

Джеймс улыбнулся, тактично избегая смотреть на ее обнаженные руки и ноги. Затем он быстро развязал ремни. Только сейчас Келси заметила, что Энтони Мэлори тоже был здесь. Он стоял возле кровати и наблюдал, как Дерек молотит кулаками Эшфорда.

– Силы ада, кажется, он про нас забыл, – пожаловался Энтони своему брату. Джеймс засмеялся.

– Не переживай, Тони. И останови Дерека. По-моему, ублюдок уже давно ничего не чувствует. Я не люблю, когда наказание не доходит до цели, тем более если человек его заслужил. Кроме того, парню пора заняться Келси.

Келси уже успела набросить на себя сюртук Джеймса и сидела на кровати. Она тоже видела, что Эшфорд потерял сознание, но не вмешивалась и не останавливала Дерека.

Энтони пришлось оттаскивать его силой. Прошло несколько мгновений, пока ярость не погасла в глазах молодого человека. Затем он подошел к Келси и нежно обнял ее… после чего девушка снова разрыдалась.

Джеймс закатил глаза.

– Вот и пойми этих женщин. Пока мы пробирались по коридору, она тут рвала и метала, теперь, когда все в порядке, она плачет. Этого я никогда не пойму, будь я проклят.

– Нам не дано постичь женских штучек, старина, – засмеялся Энтони.

Джеймс фыркнул, затем посмотрел на племянника и произнес:

– Дерек, забирай ее отсюда. Отвези в город, если хочешь. Мы с Энтони присмотрим за этой сволочью. Дерек злобно взглянул на Эшфорда.

– По-моему, он своего еще не получил.

– Не получил? Поверь мне, дружок, он еще и не начал получать.

Дерек пристально посмотрел на дядю, потом удовлетворенно кивнул. Что бы ни запланировал Джеймс в отношении этого мерзавца, завидовать Эшфорду не стоило.

Осторожно подняв Келси на руки, Дерек вынес ее в коридор. Девушка мертвой хваткой вцепилась ему в шею.

– До сих пор не могу поверить, что ты здесь, – прошептала она. – Как ты меня нашел?

– Мой дядя пустил людей по его следу.

– Они говорили о каких-то посторонних людях, – вспомнила Келси, – слуга связал их на конюшне. Один из них может погибнуть. Это люди твоего дяди?

– Да, один. Второй – твой кучер. Оба живы. Люди Джеймса доложили о твоем похищении. Это место они выследили еще раньше. Так что мы примерно знали, где тебя можно найти.

Дерек не стал говорить о том, как он боялся, что они опоздают. А Келси не стала рассказывать о безумных мучениях, которые ей пришлось перенести, оттягивая свое «наказание».

Она еще крепче прижалась к нему.

– Здесь содержатся другие женщины. Это место стало для них тюрьмой. Мы должны освободить их.

– Обязательно.

– Эшфорд по-настоящему болен, Дерек. Он убил хозяина дома, где проводился аукцион.

– Он в этом признался?

– Да. Он убил также свою мать и еще Бог знает скольких людей. – Келси снова задрожала.

– Не думай об этом, любимая. Больше ты его никогда не увидишь. Я тебе обещаю.

Прошло немало времени, прежде чем Энтони и Джеймс поднялись наверх. Осмотрев расположенную под чуланом тюрьму, оба пришли в мрачное расположение духа. Джеймс очень надеялся, что ему удастся разыскать хотя бы одну жертву Эшфорда. Его люди всю неделю прочесывали таверны и бордели. Но то, что он увидел в коридоре под чуланом, Мэлори не обрадовало. Четыре запуганные и искалеченные женщины вряд ли когда-либо смогут полностью поправиться.

Удивительно, но они выглядели лучше, чем можно было ожидать… если, конечно, не считать шрамов. Открытые раны обрабатывались и перевязывались. Женщин кормили. В камерах не было холодно, благодаря чему они не простудились и не подхватили никакой инфекции. Вонь, жить в которой несчастные давно привыкли, происходила от старой, свернувшейся крови, стекавшей в щели между досками пола, и от ведер с нечистотами – те выносились крайне нерегулярно.

Самой испуганной оказалась очаровательная молодая блондинка с открытыми ранами на теле. У остальных были зарубцевавшиеся шрамы ниже талии. Они чувствовали себя относительно хорошо, поскольку Эшфорд давно не наносил им визитов. А в том, что проделывал с ними слуга, для них не было ничего нового.

Женщины, пожалуй, сошли бы с ума, если бы еще раньше не успели привыкнуть к жестокостям и скотству мужчин, которым продавали за деньги свое тело. Главное, что они помнили о своих страданиях.

Джеймс дал им возможность отомстить. Энтони принес несчастным одежду из единственной обитаемой комнаты наверху. Но они отказались ее надевать… пока.

Самая старшая объяснила:

– Он всегда раздевался перед тем, как бить нас кнутом. Кровь брызжет во все стороны, если вы понимаете, о чем я говорю…

Замечено было верно, тем более что Джеймс и Энтони привязали Эшфорда к той самой кровати, на которой мучилась Келси. Там же находились хлысты. И нож. Садиста оставили наедине с женщинами.

– Они могут его убить, – заметил Энтони, закрывая дверь чулана, чтобы не слышать диких воплей, которые уже доносились снизу.

Джеймс кивнул.

– Тогда мы его похороним. Энтони засмеялся.

– Похоже, ты в это не веришь?

– Они отплатят ему той же монетой. Ничего другого он не заслужил. Полагаю, когда они закончат, Эшфорда можно будет сдать в сумасшедший дом. Если его туда не примут, придется мне завершить это дело, чтобы не обременять Дерека.

– Это верно. Парнишка слишком молод, чтобы убивать. Не хотелось бы, чтобы люди говорили, будто он пошел в своих родственников.

– Остынь, дружище.