Грязные Тени

Почему Кастанеда был гностиком

http://katab.asia/2011/11/15/gnostic_castaneda/

Гностические параллели в книгах Карлоса Кастанеды

Джон Лаш

Одиннадцать книг Карлоса Кастанеды представляют записи его ученичества у индейца из племени Яки, дона Хуана Матуса, который играет сократического наставника скептически настроенного антрополога, Карлоса Кастанеды. За более чем двадцать лет, Кастанеда узнал теорию и практику новой дисциплины, предложенный его озорным и требовательным учителем. Искусство «новых видящих» включает в себя пересмотр древних секретов магии тольтеков, переданных Дону Хуану от поздней линии берущей начало в 18 веке.

«Колдовство» (Sorcery), в данном случае означает путь опыта, который стоит в стороне от привычного опыта человечества (французский sortir «уйти, отойти»). Через длительный процесс проб и ошибок, Кастанеде удается изменить параметры восприятия и исследовать другие миры. В процессе своих приключений, он сталкивается с определенными чужеродными неорганическими существами, которые являются настоящим препятствием или тестом для шамана. В магических пассах Кастанеда пишет: «Люди находятся в путешествии осознания, которое было мгновенно прервано внешними силами».

Грязные Тени

В последней книге Кастанеды, «Активная сторона бесконечности» (1998 г.), Дон Хуан оспаривает согласованность человеческого интеллекта Кастанеды, продемонстрировав во многих достижениях, «глупость его системы верований … глупость его противоречивого поведения». Дон Хуан относит это вопиющее противоречие человеческого интеллекта к тому, что он называет «тема тем», «самая серьезная тема в магии». Эта тема — хищничество. К испуганному удивлению его ученика, старший маг объясняет, как в человеческий мозг проник инопланетный разум:

В нас есть хищник, который пришел из глубин космоса и взял на себя управление нашей жизнью. Люди — его пленники. Хищник наш господин и хозяин. Он сделал нас послушными, беспомощными. Если мы хотим воспротивиться, он подавляет наш протест. Если мы хотим действовать самостоятельно, он требует, чтобы мы не делали этого…

Маги считают, что хищники дали нам свою систему убеждений, наши представления о добре и зле, наши социальные нравы. Они те, кто создали наши надежды и ожидания и мечты об успехе или неудаче. Они дали нам алчность, жадность и трусость. Это хищники, которые делают нас самодовольными, шаблонными и эгоистичными.

По словам Дона Хуана, маги древней Мексики называли хищника, «летун», «потому что они прыгают в воздухе … Это большая тень, непроницаемо черная, черная тень, что скачет по воздуху». Это описание соответствует тысячам записей о странных движениях, прыжках, иногда боком, выполняемых чужеродными Серыми, которые случайно обращались к людям.

О мимолетных черных тенях менее часто сообщается, но они играют важную роль в длинном и подробном отчете о чужеродной деятельности, написанном Джоном Килом, «Пророчество человека-мотылька». Гностические записи содержат описания чужеродных хищников, называемых архонтами, Arkontai на греческом языке. Тексты из Наг-Хаммади описывают их как тяжелые, неуловимые, темные существа. Наиболее распространенные названия для них это «существа подобия, существа-тени.» Может быть архонты сравнимы с «грязными тенями», описанными Доном Хуаном?

Этот вопрос поднимает общую проблему параллелей между центральноамериканским шаманизмом толтеков и шаманизмом из Школ Мистерий древней Европы. Давайте рассмотрим некоторые из этих параллелей. Во-первых, вопрос о влиянии хищников или летунов на человечество. В «Активной стороне бесконечности», Дон Хуан говорит Кастанеде, что «хищники дали нам свой ум, который становится нашим умом». Это тревожное заявление предлагает непосредственную параллель с гностическими учениями.

Гностики, которые направляли тайные школы Ближнего Востока в древности, учили, что истинный ум человеческого существа, подлинный разум, является частью космического разума, который пронизывает природу, но из-за вторжения архонтов, этот «родной ум» или «родной гений» может быть нарушен и даже заменен другим умом.

Они предупреждали, что архонты вторгаются в человеческую душу, они вторгаются ментально и психологически, хотя они также могут противостоять нам и физически. Их основное воздействие, однако, приходится на наш психический синтаксис, на наши парадигмы и убеждения, точно так, как говорит дон Хуан в отношении летунов.

Дон Хуан сообщает Кастанеде, что ум хищника является «дешевой моделью: прочная экономичность, один размер подходит всем». Это описание подходит менталитету улья архонтов. Маги называют эту форму чужеродного разума «чужеродной инсталляцией, которая существует в вас и в любом другом человеке».

Чужеродная инсталляция вытаскивает нас из нашего синтаксиса. Это нарушает наши врожденные способности организовать мир согласно языку нашего вида. Роль правильного синтаксиса в мастерстве магического намерения является одним из центральных факторов в более позднем учении Дона Хуана. Обеспокоенность колдуна отклонением синтаксиса, и, как следствие дезориентацией намерения, соответствие значения языка и правильного определения подчеркивается в гностическом учении.

Дон Хуан делает ряд заявлений, относящихся к стратегии в отношении чужеродных вторжений. Он говорит, что маги древности «выяснили, что если они нагружали разум «летуна» внутренней тишиной, чужеродная инсталляция бежала, давая любому из практиков, участвующих в этом маневре полную уверенность в чужеродном происхождении разума».

Иными словами, понимание того, что другой ум может работать в нашем сознании становится только тогда абсолютно ясным и определенным, когда чужеродный ум будет удален. Только тогда мы понимаем, как «реальный разум, который принадлежит нам, общая сумма нашего опыта, после жизни господства сделался настороженным, опасным и увертливым». «Реальный ум» Кастанеды может равняться с подлинным разумом гностиков.

Основной эффект летуна на наш ум проявляется в психическом кондиционировании, «промывании мозгов». Это также основной результат вторжения архонтов.