По‑новому стимулировать свое сознание

В процессе поиска способов приблизиться к состоянию ясного ума, я поняла, что, периодически встряхивая себя и стараясь использовать свой мозг в непривычной манере, я могу усиливать впечатления от текущего момента жизни и повышать степень самоосознания. В результате я придумала несколько стратегических приемов.

Прежде всего, я развесила по всей квартире бумажки с напоминаниями о том, какой душевный настрой я хотела бы в себе развивать. Записка на ноутбуке гласила: «Сосредоточенность и наблюдательность». На двери спальни висело напоминание: «Умиротворенное сознание». После того как я повесила в ванной комнате записку со словами, «мягкость и беззаботность», Джеми насмешил меня тем, что зачеркнул их и написал «легкомыслие и капризы». Записка в моем кабинете рекомендовала мне «энтузиазм и креативность». Я включила купленную в мае синюю птичку, чтобы ее легкомысленная песенка настроила меня на благодарные мысли. Один из читателей моего блога пользовался для обеспечения состояния ясного ума аналогичной стратегией.

«Я ежедневно бессчетное количество раз набираю в своем компьютере пароли для разных программ. Я не сохраняю пароли в компьютере, но с маниакальной частотой проверяю электронную почту. Поэтому мне приходится тысячу раз в день снова и снова набирать на клавиатуре одни и те же слова.

Однажды я сообразил, что из‑за постоянных повторений используемые в качестве паролей комбинации намертво внедряются в мое сознание, словно некие мантры. Допустим, пароль – слово „хоккей“ (кстати, я играю в хоккей). Хотя я вовсе не трачу все свое время на целенаправленные мысли о хоккее, со временем я осознал, что именно хоккей – мое любимое развлечение, что я трачу на него кучу времени и сил и именно им чаще всего занимаюсь в свободное от работы время.

Тогда я стал менять пароли и использовать в их качестве определения стоящих передо мной целей или достижений, к которым стремился. Пароли стали для меня постоянным напоминанием о том, о чем я мечтаю или чего стараюсь достичь. По сути, это то же самое, что окружать себя напоминаниями о своих устремлениях и мечтаниях или повторять в голове позитивные мысли».

Потом я решила в качестве еще одного способа развития в себе состояния ясного ума попробовать гипноз. У меня есть одна «супервнушаемая» подруга, и ее безумные истории о том, что она делала в состоянии гипнотического транса, возбудили во мне большой интерес. На октябрь я запланировала первым делом сесть на поезд и поехать в Олд‑Гринвич, штат Коннектикут, чтобы встретиться с двоюродным братом моего инструктора йоги, гипнотизером по имени Питер.

Я толком не могла определиться со своим отношением к гипнозу. Его сторонники утверждают, что гипнотическое состояние и сопутствующая ему сконцентрированность, глубокая расслабленность и усиленная внушаемость обеспечивают повышенную сосредоточенность и восприимчивость к инструкциям, а поэтому гипноз помогает людям избавляться от вредных привычек и внедрять в сознание новые ментальные схемы. Но, размышляла я, постгипнотические изменения личности могут быть результатом «хоторнского эффекта», который я испытала на себе в январе (изучение поведения может привести к его изменению) или «эффекта плацебо» (лечение оказывается действенным, потому что от него этого ожидаешь). Тем не менее какой бы механизм тут ни действовал, я решила, что гипноз стоит попробовать.

Забираясь в машину Питера в Олд‑Гринвиче, я сообразила, что перед встречей не потрудилась собрать о нем побольше информации. Было как‑то странно находиться в маленьком городке в Коннектикуте, садиться в машину совершенно незнакомого мне мужчины и потом ехать с ним в офис, расположенный в небольшой квартирке в жилом доме. К счастью для меня, у Питера с законом все было в порядке.

Сначала он провел со мной серию упражнений для релаксации, а потом мы поговорили о списке моих целей, который он попросил привезти с собой. Я включила в этот список и крупные, и малые цели, то есть все, начиная с желания перестать жевать бутерброды среди ночи и заканчивая стремлением ежедневно выражать свою благодарность миру. После этого мы перешли к «сеансу гипноза». Сначала Питер попросил меня представить, что у меня постепенно тяжелеет все тело, глазами чертить в пространстве цифры и мысленно представить, что моя левая рука поднимается в воздух (на самом деле она не сдвинулась ни на миллиметр). После этого он медленно проинструктировал меня, как изменить нужные аспекты поведения.

♦ Чувствуя в себе раздражение, я напомню себе, что надо немного остыть. Я гораздо эффективнее докажу собственную правоту при помощи юмора и нежности, чем в раздраженном состоянии.

♦ Когда я почувствую раздражение в результате плохого обслуживания (продавцом, няней, чиновником и так далее), я буду вести себя дружелюбно. Я не должна забывать о необходимости делать людям поблажки.

♦ Когда мне захочется занять оборонительную позицию в отношении результатов своего литературного труда или своего «успеха» в общем, я сделаю глубокий вдох и почувствую себя счастливой, потому что мне довелось столько сделать, а также буду со скромностью оценивать все, что сделала и только еще сделаю в будущем. Я научусь смеяться над собой и не воспринимать себя слишком серьезно.

♦ Поворачиваясь к экрану своего компьютера, садясь за еду, шагая по улице, я буду чувствовать себя счастливой и благодарной за то, что здорова, что так люблю свою работу, что у меня такая чудесная семья, что у меня комфортная жизнь… и от всего этого у меня будет возникать чувство душевной легкости, энтузиазма и нежности.

♦ Слушая, как говорят другие люди, я буду внимательно слушать, чтобы иметь возможность реагировать на их комментарии, смеяться над шутками и по‑настоящему участвовать в разговоре. Я больше не буду перебивать собеседника или нетерпеливо ждать своей очереди высказаться.

♦ Я перестану часто пользоваться фразами «знаешь ли», «типа» и жаргонизмами. Услышав, что начинаю говорить подобным образом, я сделаю глубокий вдох, стану говорить медленнее и буду более аккуратно выбирать слова.

♦ После ужина я буду выключать свет в кухне и не возвращаться туда до утра. Никакого «кусочничества»… Если захочется есть, я буду выбирать свежие фрукты и овощи.

Он сделал обратный отсчет и сказал, что теперь я проснусь «отдохнувшей». Весь сеанс занял около двадцати минут, и Питер записал его на старомодную аудиокассету. «Эту кассету надо прослушивать ежедневно, – рекомендовал он. – При прослушивании надо расслабиться, быть внимательной и ни в коем случае не находиться в сонном состоянии… то есть хуже всего слушать эту запись перед сном».

– И от нее действительно будет польза? – не смогла удержаться от вопроса я.

– Я наблюдал весьма выдающиеся результаты, – заверил меня он.

Я нашла свой старый кассетный плеер и купила пару пальчиковых батареек. Я каждый день слушала эту кассету и, в соответствии с инструкциями, во время каждого прослушивания представляла себе, что действую согласно с поставленными перед собой целями.

Джеми доставляло огромное удовольствие подтрунивать надо мной, потому что он считал эту мою затею совершенно смехотворной. Он постоянно отпускал шутки типа: «А что будет, если я велю тебе крякать, как утка?» Когда он меня дразнил, легче всего было отшутиться, но я все‑таки немного потеряла веру в этот метод. Я надеялась, что гипноз окажется легкой дорожкой к самосовершенствованию, не требующей от меня никаких усилий, но сосредоточиться на кассете было очень трудно.

Я старалась изо всех сил, и, кажется, это помогло. Например, однажды я впала в ярость: проведя около пяти часов за составлением онлайнового фотоальбома на Shutterfly, я зашла на сайт, чтобы сделать последние поправки, и обнаружила, что он исчез. Я нашла там лишь пустую папку и была готова рвать и метать, но, набирая телефон Службы технической поддержки, услышала у себя в голове спокойный голос, говорящий: «Я буду вести себя дружелюбно». Именно так я и сделала. (Конечно, сильно помог и тот факт, что в самом скором времени мои файлы сами собой вернулись на место).

Кроме того, я перестала есть прямо из банки коричневый сахар. Отвратительная, конечно, привычка, но я делала это часто. Для меня эффективность гипнотического воздействия была не столько результатом моей внушаемости, сколько следствием приближения к состоянию ясного ума. Кассета с записью гипнотического сеанса заставила меня внимательнее относиться к собственным мыслям и действиям, а также дала мне возможность вносить в них изменения посредством своеобразных мысленных тренировок.

В качестве следующего эксперимента в области ясного ума я решила попробовать позаниматься «смеховой йогой». Это основанное индийским врачом направление представляет собой комбинацию йоги и смехотерапии. Оно быстро распространилось по миру, и я постоянно встречала упоминания этого занятия в качестве генератора счастья. Во время занятий смеховой йогой надо хлопать в ладоши, распевать песни, а также выполнять позаимствованные из традиционной йоги дыхательные упражнения и упражнения на растяжку, чтобы успокоить сознание и расслабить тело. Искусственный смех во время этих занятий часто переходит в совершенно естественный хохот.

Одна из радостей жизни в Нью‑Йорке состоит в том, что тут можно найти все. Я с легкостью обнаружила студию смеховой йоги в непосредственной близости от дома и во вторник вечером пришла в подвальное помещение конференц‑зала физиотерапевтической клиники. Двенадцать собравшихся там учеников познакомили меня с дыхательными упражнениями и техникой симулирования смеха. Мы выполнили упражнение «лев», упражнение «хо‑хо‑хо, ха‑ха‑ха», упражнение «смех и слезы» и еще несколько других, и я заметила, что у многих из нас действительно поднялось настроение. Особенно у двух участников, которых просто свалили с ног приступы самого настоящего смеха. Но не у меня… У нас был вежливый и знающий инструктор, меня окружали весьма приятные люди, мы делали вполне осмысленные упражнения, но ничего, кроме ужасного стеснения, я не чувствовала.

Направляясь в студию, я поклялась себе, что схожу по крайней мере на три занятия, но, выйдя из зала, решила, что, как бы ни хвалили смеховую йогу люди, какими бы полезными ни были для счастья чувства новизны и сложности и какой великолепной ни казалась бы мысль о тренировках с использованием осознанного смеха, смеховая йога – это не для меня.

Я перешла к рисованию. Я не рисовала и не занималась живописью со школьных времен, поэтому занятия в художественной студии должны были пробудить ото сна давно дремлющую часть моего сознания. Кроме того, если развитие в себе состояния ясного ума включает стремление к выработке некритиканского самоосознания, то, по моим подозрениям, прекрасным испытанием для меня окажется именно рисование: мне будет очень трудно не выносить суждений в отношении своего (нулевого) художественного таланта.

Я прочитала об учебном курсе «Рисование правым полушарием мозга», обещавшем изменить привычные способы обработки визуальной информации, в результате чего любой человек сможет научиться рисовать. Идеальный вариант! Я подумала, что, как и в случае со смеховой йогой, смогу найти на Манхэттене секцию «Рисование правым полушарием мозга». Так и вышло: на курс занятий в свою квартиру в Сохо приглашал самый главный инструктор этой методики обучения. Я «позволила себе умеренно потранжирить» и, записавшись в группу, на протяжении пяти дней ездила на метро на дневные занятия, начинавшиеся в половине десятого утра и заканчивавшиеся в половине шестого вечера.

Новизна и сложность поставленной перед собой задачи приносят с собой значительные всплески счастья.

К сожалению, кроме этого новизна и сложность вызывают усталость и раздражение. Во время занятий я чувствовала себя какой‑то запуганной, постоянно находилась в оборонительной позиции и вела себя враждебно… иногда мое беспокойство почти перерастало в панику. Каждый вечер я валилась с ног от усталости, и у меня жутко болела спина.

Я не знаю, почему это занятие приводило к стрессу, но мне было физически и даже эмоционально тяжело пытаться выполнять рекомендации инструктора, прищуривать глаза, измерять объекты при помощи большого пальца руки и проводить прямые линии по диагонали полотна. Через три дня после начала курса у одного человека из нашей группы даже произошел нервный срыв, после которого он перестал ходить на занятия. Однако было приятно учиться чему‑то новому, погрузиться в атмосферу роста.

Процесс рисования тренировал непривычную часть моего мозга, но, кроме того, мое осознание настоящего получило толчок уже от того, что я ходила на занятия. Оказываясь в незнакомом районе в необычное для меня время дня, я стала более остро воспринимать окружающий мир и замечать, насколько прекрасен и бесконечно интересен Нью‑Йорк. Ритм дня теперь полностью отличался от моего стандартного распорядка. Мне доставляла удовольствие возможность встречаться с незнакомыми людьми. Да еще и учебный процесс оказался действенным! Я нарисовала свою руку, стул, а также автопортрет, и хотя он был не очень похож на мое изображение, в нем можно было узнать какого‑то вполне реального человека.

Курсы рисования стали прекрасной иллюстрацией к одному из моих Секретов зрелости: «Счастье не всегда приносит ощущение счастья». Виды деятельности, вносящие свой вклад в долгосрочное счастье, не всегда немедленно вызывают позитивные чувства. В действительности иногда они могут быть даже откровенно неприятными.

От рисования я перешла к музыке, ведь эта часть моего мозга тоже была погружена в спячку. Я знала, что по результатам научных исследований именно прослушивание музыки считается одним из простейших и самых быстрых способов поднять настроение, зарядиться энергией и привести себя в какое‑нибудь конкретное расположение духа. Музыка стимулирует те части мозга, которые включают в нас ощущение счастья, а также может производить расслабляющий эффект. Исследования показывают, что в результате прослушивания определенных мелодий во время медицинских процедур у пациента может снижаться частота сердцебиения, кровяное давление и уровень беспокойства.

Тем не менее одна из моих особенностей, с которыми я научилась мириться в рамках обязательства «быть собой», – то, что я не могу отнести себя к серьезным ценителям музыки. Я бы очень хотела больше любить музыку, но не люблю. Правда, время от времени я прихожу в восторг от какой‑нибудь песни, например совсем недавно я прошла через период маниакального увлечения песней Red Hot Chili Peppers «Under the Bridge».

Однажды, сидя в кофейне, я краем уха услышала песню, о которой, несмотря на всю мою к ней любовь, совсем забыла. Это была композиция Fatboy Slim «Praise You». Придя домой, я загрузила ее в свой iPod и слушала вечером за уборкой своего кабинета. Эта песня наполнила меня нежными чувствами в отношении Джеми. Да, всякие прошли мы времена! Да, я должна ценить его, должна! Этим вполне можно было бы заняться в феврале, то есть в месяц нашей свадьбы.

Мне опять вспомнилось, как Юнг играл с кубиками, чтобы вновь прочувствовать впечатления от своего страстного детского увлечения. Когда я была маленькой, я танцевала у себя в комнате под любимую музыку. Читать я еще не умела, а поэтому попросила маму пометить пластинку с «Щелкунчиком», чтобы я могла без труда находить ее сама. Но, немного повзрослев, я перестала танцевать. Может быть, стоит попробовать снова начать танцевать у себя в комнате?

Мне очень не хотелось, чтобы кто‑нибудь зашел и застукал меня за этим занятием, а потому я долго дожидалась удобного момента. Раньше я даже не подозревала, насколько редко мне удается остаться дома одной. Наконец в одно воскресное утро я сказала Джеми, что посижу дома, пока он сходит с девочками в гости к своим живущим в нескольких минутах ходьбы родителям. Как только в квартире никого не осталось, я отправилась в спальню, выключила свет, опустила жалюзи и подключила iPod к колонкам. Мне надо было подавить в себе самокритичные мысли, скажем, о том, что я плохо танцую или выгляжу как идиотка.

Я получила огромное удовольствие. Конечно, я и правда почувствовала себя немного по‑идиотски, но, кроме того, ощутила прилив энергии и радостного возбуждения.

Я всерьез задумалась о музыке. Я думала, что в рамках данного себе обещания «быть собой» согласилась с тем фактом, что не очень‑то люблю музыку, но, оказывается, правда была не в этом. Я думала, что не люблю музыку, но, как выяснилось, я просто не любила свой музыкальный вкус… мне хотелось увлекаться какой‑нибудь сложной музыкой, типа джаза, классики или эзотерического рока. Однако мой вкус ограничивался тем, что можно услышать на каком‑нибудь попсовом радио. Ну, что ж делать… Будь собой, Гретхен.

Прослушивание музыки и танцы чрезвычайно сильно приблизили меня к состоянию ясного ума. Я стала гораздо чаще обращать внимание на музыку, например, сидя и работая в закусочной, я по‑настоящему слышала, как через установленные в ней динамики ABBA поет песню «Take a Chance on Me». Эта повышенная восприимчивость к окружающей среде позволила мне гораздо яснее чувствовать свое присутствие в настоящем моменте. Вместо того чтобы пропускать музыку мимо ушей, я сделала ее частью своего повседневного существования.