Глава 14. Кристофер и раньше, бывало, видел цыган, но никогда не оказывался в их обществе

Кристофер и раньше, бывало, видел цыган, но никогда не оказывался в их обществе. Они часто становились табором в лондонских предместьях, занимались мелочной торговлей и развлекали тех жителей столицы, кто осмеливался отправиться в их логово, музыкой, танцами и гаданием. Среди посетителей было немало аристократов, ищущих приключений, и скучающих светских дам, заглядывавшихся на молодых цыган, падких на золото и всегда готовых развлечь богатую покровительницу. Но Кристоферу все это было неинтересно, хотя он слышал немало всяких историй, в большинстве своем не слишком приглядных.

Почти все окружающие считали цыган ворами и шлюхами, хотя и признавали, что они неплохие медники, знатоки и торговцы лошадьми и, разумеется, музыканты и гадалки. Кроме того, каждому было известно, что это не стесненные никакими ограничениями люди, без роду и племени, кочующие по всему миру и нигде не задерживающиеся надолго. Легче черное сделать белым, чем заставить цыгана осесть.

Эти же пришельцы и в самом деле, похоже, достаточно безвредны. В таборе царят чистота и порядок. Музыка и смех не слишком громкие и никого не беспокоят. Все цыгане очень смуглые, почти чернокожие, самого экзотического вида. Женщины одеты в яркие цветастые юбки и шали и светлые блузы, увешаны дешевыми украшениями – длинными звенящими серьгами, кольцами, цепями и браслетами, а на мужчинах – красные и желтые кушаки.

Но девушка, которая приковала взгляд Кристофера, чем-то отличалась от остальных, хотя и на ней были серьги, кольца и браслеты. Да и одежда такая же красочная – широкая юбка в ярко-синих и желтых разводах, кремовая кофта. Вот шали на ней не было, ничем не стесненные волосы крупными волнами струились по плечам, ниспадая до пояса.

Глаза! Вот что выделяет ее из остальных! Не правдоподобно большие, раскосые, как у китаянки, но необыкновенно глубокого, кобальтово-синего цвета! Кожа гораздо светлее, чем у цыган, очень белая, гладкая, как слоновая кость.

И девушка при этом не слишком высока, голова, вероятно, едва доходит ему до плеч. Тоненькая, миниатюрная, при этом все на месте, и Кристофер успел заметить весьма соблазнительные выпуклости и изящные изгибы. Упругие грудки натягивали ситец кофточки. Он видывал женщин куда прекраснее, но никогда – столь привлекательнее. Он страстно возжелал ее с первого взгляда. С первой минуты. С первой встречи. Просто поразительно, ведь такого с ним еще не случалось.

Она так и не ответила на его вопрос. Глядя на нее, он совсем забыл, о чем хотел узнать, пока девушка не вернула его к действительности.

– Я целительница, знахарка и толковательница снов, – объявила она с усмешкой. – Но ты не выглядишь больным, англичанин.

Кристофер невольно усмехнулся.

– Разумеется, нет, красавица. Кроме того, я не так часто вижу сны, которые стоит запомнить, так что и толковать тут нечего. Что же касается будущего, крошка, я не из тех, кто бросает деньги на то, что невозможно доказать. К тому времени, когда настанет обещанный день, ты уже будешь далеко отсюда. Так что не старайся зря, все равно ничего не получишь. Все вы одинаковы.

Цыганка, по всей видимости, ничуть не оскорбленная, безмятежно улыбнулась:

– Но я вовсе не предсказываю будущее.

– Нет? – удивился Кристофер. – Неужели? Разве ты не провидица, если способна толковать сны?

– Просто вижу людей насквозь, какие они есть, и, возможно, помогаю им самим узреть вещи в истинном свете, с тем чтобы они умели исправить собственные недостатки и быть довольными своей участью.

Кристофер покачал головой, забавляясь столь, по его мнению, необоснованными претензиями.

– Я знаю себя достаточно хорошо. Слишком хорошо. Так что ты и тут мне не пригодишься.

– Правда?

Она сопроводила это единственное слово столь многозначительным взглядом, что Кристофер тут же осекся, но все же нашел в себе силы воздержаться от дальнейших расспросов. Его не одурачишь! Эти люди живут за счет доверчивости глупых, невежественных и суеверных людей. Кроме того, она ни словом не обмолвилась о том, чего он действительно от нее ожидал. Ну что же, он не гордый, сделает предложение первым.

– У меня немало денег, – деловито объявил он. – Ну, а у тебя, разумеется, есть что продать! Ты, конечно, понимаешь, за чем я пришел?

Он окинул ее откровенным раздевающим взглядом, не оставлявшим сомнений в том, чего в действительности хочет от нее. Подобный взгляд оскорбил бы леди. Леди. Но девчонке, кажется, все нипочем. Подумать только, улыбается, словно его грубое желание приводит ее в восторг. Он уже считал, что все улажено, но ее ответ окончательно сбил его с толку.

– Я не продаюсь.

Кристофер даже отшатнулся. Ему в голову не приходило получить отпор! Только не он, благородный маркиз Хаверстон! Да кто она такая?!

Гнев и недоумение владели им. Он не примет отказа от нее!

Кристофер был так потрясен, что на несколько минут потерял дар речи. И Анастасия воспользовалась паузой, чтобы добавить:

– Но это не означает, что ты не можешь меня получить…

– Превосходно! – воспрянул духом Кристофер, но Анастасия повелительно подняла руку, призывая его к молчанию.

– Однако условие тебе не понравится, так что не стоит и говорить об этом.

Для человека, чувства которого много лет были мертвы, Кристофер совершенно потерял голову и не совсем понимал, как себя вести. Она бросала его то в жар, то в холод, то возносила в небеса, то толкала в пропасть, и он окончательно растерялся.

Наконец, немного опомнившись, Кристофер грозно нахмурился и недовольно спросил:

– Какое еще условие, позволь узнать? Анастасия вздохнула.

– Зачем тебе, ведь все равно не согласишься! Она отвернулась от незнакомца и попыталась подняться, словно собираясь уйти. Однако Кристофер успел схватить ее за руку и притянул к себе. Он получит ее! Гнев захлестнул его с новой силой. Плутовка! Кокетничает, набивает себе цену, пытается побольше получить!

– Во сколько же ты мне обойдешься? – прошипел он.

Девушка ошеломленно заморгала, удивленная его резким тоном, и, не пытаясь умаслить его, тихо выдохнула:

– По-твоему, все должно иметь цену, милорд? Ты ошибаешься, считая, что я похожа на других цыганок. Лечь с любым гаджо для них – вещь обычная, и они не находят в этом ничего особенного. Всего лишь еще один способ добыть еду в котел.

– А что делает тебя такой особенной?

– Я лишь наполовину цыганка. Мой отец был такого же благородного рода, как твой, если не знатнее. В своей стране он занимал высокое положение и был очень богат. От него я унаследовала отвращение к распущенности и неразборчивости, которыми славятся мои соплеменники. Поверь, ни один мужчина не коснется меня, не надев мне прежде на палец обручальное кольцо. Только муж станет моим хозяином и повелителем. Теперь ты понимаешь, почему я не желала говорить на эту тему? Если действительно собираешься добиться меня, тебе придется не только жениться, но и убедить бабушку, что ты достоин ее внучки, а такому, разумеется, не бывать. Кто ты и кто я? Ну а теперь, прости, мне пора…

Но Кристофер не намеревался ее отпускать. Пусть только попробует уйти! Но женитьба на ней? Какая чушь! Вздор и чепуха! А знатный отец? Наглая ложь! Только последний дурак ей поверит!

И все же он по-прежнему желает ее! Желает и возьмет! Должен же быть какой-то способ заполучить девчонку! Просто нужно сообразить, как действовать, а для этого следует удержать ее здесь и попытаться разговорить.

Чуть усмехнувшись своим мыслям, Кристофер пробормотал:

– Расскажи мне побольше о своем видении.

– Зачем, – отрезала девушка, – ведь ты все равно мне не веришь! Иди к другим, они на все согласны!

Не зная, как утихомирить строптивицу, Кристофер тихо попросил:

– А ты попробуй убедить меня, красавица. Вдруг и удастся!

Девушка нерешительно прикусила губку, красную, словно лесная ягодка, и так же налитую спелым соком. Потом потянулась к котлу и снова помешала жаркое. И с каждым чувственным движением в нем поднимались волны сладострастия. Да она действительно волшебница! Волшебница, которая настолько ушла в себя, что ничего не видит и не слышит вокруг.

Она опять уселась и заглянула в его глаза. Пристально, настойчиво. Молчание тянулось бесконечно. На миг ему в голову пришла неслыханная мысль, что она действительно видит его насквозь, проникает взором в самые потаенные глубины души. Напряжение, предчувствие неведомого сжало его сердце так, что захотелось кричать.

Наконец она выпрямилась и негромко начала:

– Ну хорошо. Слушай же. Ты несчастен, хотя для этого вроде бы нет причин. Говоря по правде, в твоей жизни немало хорошего, просто это тебя не утешает и не удовлетворяет. Вопрос только, почему.

Ее проницательность ничуть его не удивила. Друзья часто твердили ему о том же, так что стоит ли восхищаться ее «даром»?

Раздраженный ее попытками выдать обыкновенную наблюдательность за нечто сверхъестественное, Кристофер попытался поставить девушку на место.

– Может, знаешь, в чем дело?

– Может, и знаю, – кивнула она, и на мгновение в ее огромных глазах мелькнуло сострадание, отчего Кристоферу стало ужасно неловко. – Все потому, что ты потерял интерес ко всему, занимавшему тебя раньше, и не нашел ничего нового на замену. Из-за этого ты… как это сказать… утратил иллюзии? Разочаровался в жизни? Пресытился? Не уверена точно, но тебе чего-то не хватает, и лишь недавно это стало тебя мучить. Возможно, дело в том, что ты так долго оставался одиноким, без семьи и родственников, и жаждешь тепла и участия, которого был лишен много лет. Или все потому, что ты просто не нашел цели в жизни.

Кристофер понимал, что это всего лишь догадки, но такие чертовски точные и попавшие в цель, что он даже испугался немного. Он хотел и не хотел слышать, что будет дальше, но не признавался даже себе, что пытается получить доказательство ее лживости, убедиться, что она обычная обманщица.

– Что же еще ты видишь? – язвительно бросил он.

Анастасия беспечно пожала плечами:

– Так, разные мелочи, не имеющие ничего общего с богатством и состоянием ума.

– А именно?

– Ну… скажем, ты мог быть безмерно богат, но вовсе не рвешься приумножить состояние.

– Прошу прощения, я не ослышался? Что заставляет тебя думать, будто я не богат?

– По сравнению со мной ты набоб. Но, по твоему мнению, ты всего-навсего человек состоятельный. Даже управляющий твоего поместья имеет куда больше, чем отдает тебе.

Кристофер от неожиданности застыл.

– Это гнусное оскорбление, девушка! Или клевета! Немедленно объяснись! Откуда тебе знать такие вещи? Кто тебе проговорился?!

Но цыганка, похоже, ничуть не встревожилась и не испугалась ярости великана.

– У меня есть уши, и я не могла не слышать, о чем толкуют здешние жители, пока я слонялась по улицам. Поскольку ты весьма редко здесь бываешь, в каждый приезд твое имя у всех на устах. Кроме того, твоего управляющего тоже то и дело упоминали и дивились тому, как легко ему удается дурачить тебя с самой первой минуты. По мнению некоторых, хозяин ничего лучшего не заслуживает, остальные, те, кто лично имел дело с управляющим, ненавидят и презирают его. Если это не правда, милорд, можешь высмеять меня. Но сейчас ты злишься потому, что я подтвердила твои подозрения относительно этого негодяя. Попробуй скажи, что я не права!

– Что-то еще? – сухо осведомился Кристофер. Анастасия расплылась в улыбке:

– О, еще много всего, но боюсь, я и так тебя достаточно рассердила. На сегодня хватит. Не желаешь разделить с нами скудный ужин?

– Спасибо, я не голоден. И предпочел бы выплеснуть весь свой гнев, чтобы дать место… другим чувствам. Так что продолжай расчленять мою душу, посмотрим, как у тебя это получится. Все равно я не слишком тебе верю.

Анастасия вспыхнула при напоминании о других чувствах, хорошо поняв не слишком тонкий намек. Ее смущение мгновенно обезоружило Кристофера, и он немного успокоился. Стоит ли бушевать, когда он изнемогает от желания и так и не нашел способа его удовлетворить?!

– Ты не любишь привлекать к себе внимание, – продолжала она, – и не подражаешь щеголям и фатам. Не потому, что терпеть не можешь модную одежду, просто знаешь, что и без того красив и притягиваешь взоры женщин гораздо чаще, чем тебе этого хотелось бы.

Кристофер против воли рассмеялся. Ну что с ней поделаешь, с этой лисичкой?

– Как, черт побери, тебе удалось это определить?

– Что ты знаешь, как красив? Да любое зеркало скажет тебе это! Что ты мог бы одеваться куда роскошнее, но не делаешь этого? Я вижу на твоих спутниках дорогие украшения, яркие тона, высокие пудреные парики. Они похожи на павлинов, а ты одет куда скромнее. Никаких драгоценностей, даже бархатной ленты вокруг шеи. Надеешься, что глаза прекрасных дам не оторвутся от них, а ты останешься в тени? Напрасно! Слишком ты необычен, могуч и прекрасен!

Кристофер покраснел и польщенно улыбнулся. Дьявол, ее слова лишь подлили масла в огонь, и внизу у него все ныло, а панталоны вот-вот лопнут!

Его рука потянулась к ее щеке. Он должен, должен коснуться ее, даже если гром небесный разразит его потом!

А девушка и не пыталась его остановить. Просто смотрела на Кристофера, но в этих поразительно синих глазах бушевал такой вихрь эмоций, что он почти забыл, где находится, и порывисто притянул ее к себе.

– Поедем ко мне, цыганочка, – хрипло попросил он. – Ты не пожалеешь.

– Значит, у тебя живет священник-гаджо, готовый благословить нас?

Рука Кристофера опустилась. Он раздраженно поморщился.

– Хочешь сказать, что готова выйти за меня?

– Еще раз повторяю, англичанин, я тоже тебя хочу, но без свадьбы ничего не выйдет. Все очень просто – либо мы муж и жена, либо идем разными дорогами.

– Просто? – презрительно фыркнул он. – Ты должна понять, что такое невозможно! Люди моего богатства и положения не женятся на простолюдинках!

– Знаю, что аристократы во всем подчиняются мнению старших и не переступают законов своего общества. Бедняги! Они начисто лишены свободы поступать как хочется! Жаль, что ты не простолюдин, милорд, тебе жилось бы куда веселее!

– А ты? Разве ты вольна делать что пожелаешь? Сама твердишь, будто хочешь меня? Почему же просто не пойти за мной? – раздраженно отпарировал Кристофер.

– Я и не отрицаю этого. Но мнение остальных для меня не имеет значения. Распутство для меня неприемлемо. Я не могу заставить себя лечь с мужчиной, который мне не муж. Если хочешь знать, мои люди возмутились бы, узнай они, что я собираюсь уйти с чужаком. Ты не один из нас, и, как ни смешно, тебя посчитали бы неподходящим для меня мужем. Но думаешь, я покорилась бы? Бросила бы тебя? Ни за что! В таких делах повелевает только сердце! Но мое не позволит мне уйти к человеку, на которого я не имею никаких прав и кто может по первому же капризу и при любом удобном случае отделаться от меня. Я не ценю себя настолько дешево!

– Значит, нам нечего сказать друг другу. Кристофер встал и швырнул в ее подол несколько монет.

– За твои предсказания, – пренебрежительно бросил он. – Жаль, что ты заодно так и не увидела, что нам делать, чтобы никогда больше не разлучаться.

– Почему же? – печально возразила она. – Я все сказала. Жаль, что это ты, видно, не хочешь меня настолько, чтобы удержать и не дать уйти. Итак, мы расстаемся навеки. Прощай.