Новости из Вашингтона

Я стоял у себя во дворе, с удовольствием ощущая траву под босыми ногами, и смотрел в голубое небо.

Была ранняя весна 2011 года. Всего три недели назад я топал ногами, чтобы согреться, и под ними хрустел крупный гравий, которым посыпают территорию передовых опорных пунктов в Афганистане. На протяжении нескольких месяцев я не видел ничего, кроме льда, снега и слякоти. Непрерывные командировки после 11 сентября 2001 года из одной пустынной страны в другую научили меня ценить даже такие простые вещи, как зеленый газон.

Я был рад снова оказаться дома.

Последняя командировка прошла большей частью спокойно. Зимой обычно так и было, потому что боевики уходили в Пакистан, чтобы переждать холодное время года. Три недели отпуска подходили к концу, и скоро со своей группой я должен был отправиться в Миссисипи на тренировки. Я с нетерпением ждал, когда смогу наконец вновь взять винтовку в руки. Стрелковая подготовка была для меня одним из тех периодов, когда в определенной степени можно отдохнуть и расслабиться.

За долгое время это была первая поездка, в которой я не мог встретиться со Стивом на стрельбище. Он уже отбыл свой срок в роли командира боевой группы. После возвращения из последней командировки его перевели инструктором в Зеленую команду. Мы не устраивали долгих проводов. Прилетев с задания, мы скинули снаряжение и отправились в короткое увольнение, а когда я вернулся на базу, Стив объявил о своем переходе.

В то утро я пришел на службу пораньше, чтобы немного поработать в тренажерном зале и собрать вещи перед отпуском. В коридоре встретил Стива.

– Мне нужна передышка, – сказал он. – Я достаточно навоевался после Зеленой команды, а с этими новыми правилами работа уже не доставляет прежнего удовольствия.

– Можешь не рассказывать, – ответил я. – Проведу еще одну смену в качестве командира, а там посмотрим.

В нашем эскадроне все могли считать себя боевыми ветеранами. За плечами у каждого было не менее десятка командировок. И все же, несмотря на трудности службы и отрыв от семей, большинство не хотели уходить.

– Сделай перерыв, – сказал я Стиву, – а там, глядишь, вернешься уже командиром взвода.

– Вот тогда-то мы и научимся наконец составлять таблицы и отчеты на компьютере, – усмехнулся он.

Работать в Афганистане становилось все труднее. С каждой командировкой появлялись новые требования и ограничения. Теперь для утверждения плана операции надо было подготовить гору бумаг. Юристы и штабные офицеры придирались к каждой букве, так как эти планы должны были получить одобрение афганского правительства.

В боевых группах становилось все меньше бойцов и все больше «прихлебателей», каждый из которых старался вставить свои пять копеек. Теперь нам приходилось брать с собой на задания солдат из армейских частей в качестве свидетелей, чтобы они могли оградить нас от ложных обвинений.

Политики требовали, чтобы мы забыли все усвоенные в ходе войны уроки, которые были написаны кровью, и действовали в угоду каким-то политическим соображениям. Годами мы учились скрытно пробираться на объекты и заставать противника врасплох.

Теперь все было по-другому.

В последней командировке от нас потребовали предупреждать противника о готовящемся нападении. Окружив дом, мы высылали переводчика с мегафоном, который предлагал оборонявшимся выйти с поднятыми руками. Примерно так же действует полиция в США. После того как обитатели дома выходили, мы осматривали помещения. Найдя оружие, мы арестовывали их, а через пару месяцев они выходили на свободу. Нередко бывало так, что одного и того же человека ловили по нескольку раз за одну командировку.

Теперь нам приходилось больше отписываться, а не воевать. Когда мы приводили задержанных на базу, то первым делом им задавали вопрос, вежливо ли с ними обращались. Стоило кому-то хоть на что-то пожаловаться, начиналось служебное расследование, и мы должны были писать кучу объяснений.

Противник моментально научился работать по новым правилам.

Боевики меняли свою тактику так же быстро, как и мы. Если во время прежних командировок при нашем появлении они открывали огонь, то теперь сразу же бросали оружие, прекрасно зная, что мы не имеем права стрелять в безоружных. Они начали играть по нашим правилам, рассчитывая на то, что после короткого разбирательства уже через несколько дней смогут вернуться в свои деревни.

Мы были крайне недовольны таким положением вещей, не понимая, ради чего идем на такие жертвы. Наши бойцы были готовы показать все, на что способны, но чем больше появлялось новых правил, тем труднее было найти мотивацию, чтобы ставить на кон свою жизнь. Создавалось впечатление, что вся наша стратегия рассчитана на отступление.

– Удачи тебе, – сказал Стив. – Кто знает, что будет через год?

Я только рассмеялся:

– Наверное, вооружат пневматическими винтовками, электрошокерами и резиновыми пулями.

Наш мир довольно тесен, и я знал, что буду часто встречаться со Стивом, несмотря на то что теперь мы служим в разных местах. Но все-таки в Афганистане мне его будет не хватать.

Я быстро собрал вещи и полетел домой. В Вирджиния-Бич было тепло. Конечно, вода в океане была еще холодной для купания, но уже можно было ходить в рубашке с короткими рукавами. Я мысленно продумывал, что нужно сделать по дому за время короткого отпуска.

Первым делом завезти новую землю на грядки.

Вскоре у моих ворот затормозил потрепанный фордовский грузовичок. Водитель расстелил на газоне брезент и выгрузил на него кучу чернозема. Потом он начал вилами нагружать его на тачку и развозить по клумбам и грядкам. Работа в одиночку продвигалась медленно.

Я решил помочь ему. Этого парня я не знал, но кто-то из моих коллег порекомендовал обратиться к нему. Конечно, можно было и самому заняться этим, но не хотелось тратить драгоценное отпускное время, и я предпочел заплатить.

– Служите? – спросил парень, пока я нагружал очередную тачку.

– Да.

Глядя на него, можно было подумать, что он один из наших, если бы не длинные волосы, собранные в хвост. Он был высокий и жилистый, все руки покрыты татуировками, одет в майку, какие обычно носят серферы, и потертый рабочий комбинезон.

– Я так и думал, – сказал он, берясь за тачку. – Недавно я привозил землю Джею. Вы его знаете?

– Это мой шеф. На следующей неделе мы едем с ним на стрелковую подготовку.

Джей был командиром нашего эскадрона, но я знал его не очень хорошо. Он занял этот пост перед моей последней командировкой. Сам он на боевые задания еще не ходил, и мне не приходилось видеть его в деле. Как правило, офицеры его ранга больше сидели в Объединенном оперативном центре и помогали проталкивать через всевозможные инстанции планы наших операций.

Иногда мы называли их «временщиками», потому что они появлялись на пару лет, а потом двигались куда-то дальше по карьерной лестнице. Прыгая с одной должности на другую, они не имели времени и возможности врасти корнями в службу, как члены боевых команд. Джей был уже моим четвертым командиром эскадрона.

– Похоже, в последнее время дел у него по горло, – сказал водитель.

Меня это удивило, потому что уже три недели мы находились с ним в отпуске. Возвращаясь из командировок, многие предпочитали скрыться с глаз, чтобы их никто не тревожил. Мне показалось странным, что Джей тратит отпускное время на какие-то служебные дела.

– Ты это о чем? – спросил я.

– На днях я работал у него на участке. Похоже, какая-то заваруха начинается, потому что его срочно вызвали в Вашингтон.

– Что? Мы же с ним собирались лететь в Миссисипи через два дня.

В то время уже вовсю бушевала «Арабская весна». В Египте сменилось правительство, акции протеста прокатывались по всему Ближнему Востоку. Ливия была охвачена гражданской войной, и повстанцы требовали помощи от НАТО. Похожая обстановка складывалась и в Сирии, не говоря уже об Африканском Роге и Афганистане. Трудно было даже сказать, какое из этих событий привлекло к себе такое внимание нашего правительства.

Каждую неделю нам давали короткую сводку о происходящих и предполагаемых событиях в мире. Наш разведывательный департамент включал туда все регионы мира, делая порой особый упор на каких-то экстраординарных ситуациях вроде Ливии. Обычно сводка заканчивалась информацией о последних событиях и операциях в Афганистане и Ираке. Чем лучше нас информировали, тем выше была наша готовность.

Нередко мы бросали все дела и в спешке разрабатывали план какой-то операции, а потом неделями ждали решений из Вашингтона. Иногда, как в истории с капитаном Филлипсом, политики давали добро, но чаще всего после длительного ожидания приходил отказ. С годами большинство из нас научились не обращать на это внимания и просто решать текущие задачи, а право принимать решения предоставлять другим. Это, по крайней мере, позволяло экономить нервы.

Я не обратил особого внимания на слова водителя и только поблагодарил судьбу за то, что всего лишь командир группы, а не офицер. Офицеров дергали в десять раз чаще, чем нас. Мысленно я уже радовался предстоящей тренировке в Миссисипи.

* * *

Эта поездка ничем не напоминала те времена, когда я еще был в Зеленой команде. Здесь мне не надо было тревожиться по поводу того, что могу попасть в пятерку худших и меня могут отчислить. Половину дня мы проводили на стрельбище, а вторую бегали по «дому убийств», поддерживая навыки ведения боя в закрытых помещениях и отрабатывая слаженность действий с напарником. В нашей команде было несколько молодых ребят, и надо было убедиться, что мы хорошо понимаем друг друга.

Никто даже не заметил отсутствия двух командиров эскадронов – Джея и Майка. Однако слова рабочего, который привозил землю, не выходили у меня из головы. Я все думал, что же там стряслось в Вашингтоне.

В четверг мы должны были возвращаться по домам. По дороге в аэропорт я получил сообщение от Майка: «Сбор 0800».

Майк был таким же массивным, как и Чарли, с толстенными руками и широкой грудью. Его стаж службы в DEVGRU был больше, чем вся моя военная выслуга. Как и Джей, он не слишком часто участвовал в боевых операциях.

Вернувшись домой, я узнал, что такие же сообщения получили и некоторые другие ребята из эскадрона. Вечером мне позвонил Чарли:

– Ты тоже получил вызов?

– Да, – ответил я. – У тебя какие-нибудь соображения есть? Может, слышал что-то?

– Нет. Знаю, что Уолта тоже вызвали. Похоже, отбирают по какому-то списку.

Чарли назвал мне несколько имен. Это были самые опытные бойцы из разных команд.

– Хорошо бы знать, что там затевается, – сказал я. – Все это как-то подозрительно.

На следующий день я приехал на службу пораньше и сразу переоделся в форму – комбинезон камуфлирующей «пустынной» окраски и высокие ботинки. Телефон я вытащил из кармана и положил в шкаф.

Совещание должно было проходить в защищенном конференц-зале, куда запрещался вход с мобильными телефонами. Там проводились все секретные инструктажи и осуществлялась работа с закрытой документацией. У нас были специальные магнитные карточки для электронных кодовых замков, стоявших на двери. Стены, облицованные свинцовыми пластинами, обеспечивали защиту от электронных прослушивающих устройств.

Установленные в конференц-зале плоские телевизионные экраны были выключены. На стенах не висело ни таблиц, ни карт. Ни у кого не было ни малейшего представления, для чего нас здесь собрали. Я заметил Уолта, Чарли и Тома – своего бывшего инструктора из Зеленой команды. Увидев меня, он кивнул.

Том был прежним командиром Стива. Мне показалось странным, что я не вижу Стива. На протяжении последних восьми лет мы всегда были вместе во всех командировках. Даже если в данном случае речь шла о какой-то экстраординарной операции, то все же было непонятно, почему к ней не привлекли Стива. Я невольно подумал, как он будет ржать, когда все это окажется очередной пустышкой.

В зале собралось около тридцати человек. В основном это были «морские котики», но присутствовал также один специалист по минно-взрывному делу и два человека из вспомогательных служб. Когда все были в сборе, Майк сел за стол и начал совещание. Джея по-прежнему не было. Майк явно чувствовал себя не в своей тарелке и был не слишком разговорчив.

– Нам предстоят объединенные специальные учения в Северной Каролине, – сказал он и раздал присутствующим список необходимого снаряжения. – Информации у меня не слишком много. Выгрузите всю свою стандартную амуницию. Об остальном поговорим в понедельник.

Я бегло просмотрел список. Оружие, взрывчатка, специальные приспособления – ничего особенного, что могло бы послужить основанием для догадок, чем предстоит заниматься.

– Сколько продлятся учения? – спросил кто-то.

– Пока неизвестно. Выезд в понедельник.

– Жить будем в помещениях или взять с собой палатки? – поинтересовался Чарли.

– У вас будут нормальные кровати и постельное белье. Еще несколько человек попытались задать какие-то вопросы, но Майк отвечал односложно, не вдаваясь в подробности. Я уже поднял было руку, чтобы поинтересоваться организационной стороной. Дело в том, что все собравшиеся были опытными ветеранами из самых разных подразделений. Похоже, что из нас пытались скомплектовать что-то вроде «команды мечты».

Но, прежде чем я успел задать вопрос, Том взглянул на меня и покачал головой. Я опустил руку. Том вообще не был сторонником лишних разговоров. У меня же в голове крутились сотни вопросов, на которые хотелось бы получить ответ. Отсутствие какой-либо информации не давало покоя, особенно если учитывать необычный состав команды.

– Давай лучше пока вещи собирать, – сказал Том, выходя из зала, – а в понедельник узнаем, что к чему.

Нас не надо было учить, как комплектовать снаряжение. Мы пошли к своим шкафам. Там я встретил одного парня из своей группы.

– Слушай, приятель, ты не мог бы одолжить мне свою кувалду?

Дело в том, что такие вещи, как складные лестницы и кувалды всегда носили молодые бойцы, а у «стариков» подобные вещи в снаряжении отсутствовали. Такая просьба могла вызвать только удивление.

– Бери, – ответил он. – А на кой черт тебе кувалда? Толкового ответа у меня не нашлось:

– Едем на тренировку, – сказал я. – Из нас сегодня на совещании скомплектовали сборную команду и отправляют в Северную Каролину. Они называют это «объединенными специальными учениями».

Мои слова звучали не намного убедительнее, чем у Майка. Все посмотрели на меня с недоуменным видом.

Потом мы пошли на склад и начали упаковывать небольшие квадратные транспортные контейнеры. Это заняло весь остаток дня, но зато теперь у нас было все необходимое – инструменты, оружие и взрывчатка.

Пока шел процесс упаковки, все оживленно обменивались догадками. Одни считали, что через пару недель мы отправляемся в Ливию, другие делали ставки на Сирию или даже Иран. Чарли, который до этого больше помалкивал, вдруг высказал самое смелое предположение:

– Мы поедем брать УБЛ.

Так мы называли между собой Усаму бен Ладена.

– С чего ты это взял? – спросил я.

– Смотри сам: когда мы спросили о планах, нам ответили, что мы будем действовать с позиций базы, оборудованной необходимой инфраструктурой. Если нам не надо брать с собой палатки, значит, мы отправляемся в Ирак или Афганистан. Там обязательно где-нибудь поблизости найдется американская база. Я бы сказал, что мы будем базироваться в Афганистане, а работать в Пакистане.

– Да вряд ли, – отозвался Уолт. – Но если действительно так, то я бывал в Исламабаде. Это, я вам скажу, еще та дыра.

Действительно, нам с Уолтом уже приходилось участвовать в «дикой охоте» на бен Ладена.

* * *

Дело было в 2007 году. Это была моя шестая командировка.

В тот раз я работал вместе с ЦРУ на передовом опорном пункте Чепмен в провинции Хост.

Хост – это как раз то место, где проходила подготовка террористов, которые захватили самолеты и направили их на Всемирный торговый центр и Пентагон. Там постоянно орудовали боевики Аль-Каиды и Талибана, без труда проникавшие на территорию Афганистана из соседнего Пакистана.

Примерно в середине командировки весь эскадрон в полном составе созвали в Джелалабад. Один из источников ЦРУ, занимавшихся поисками Усамы бен Ладена, сообщил, что лидера Аль-Каиды видели вблизи Тора-Бора. Именно там его чуть было не захватили в 2001 году американские войска.

Сражение за Тора-Бора началось 12 декабря 2001 года и длилось пять дней. Были предположения, что бен Ладен скрывается в этом лабиринте пещер в Белых горах рядом с Хайберским перевалом. Комплекс пещер издавна служил надежным прибежищем для мятежников всех мастей, и ЦРУ вложило немало средств в его укрепление в 80-е годы, когда Советский Союз вел войну в Афганистане.

Американские и афганские войска в том сражении смогли победить боевиков Талибана и Аль-Каиды, но захватить или убить бен Ладена не удалось. Теперь же источник ЦРУ утверждал, что он снова появился в Тора-Бора.

– Там видели высокого человека в развевающихся белых одеждах, – сказал командир эскадрона. – Говорят, что он решил организовать там свою постоянную ставку.

Как я уже сказал, дело было в 2007 году, спустя шесть лет после событий 11 сентября. До этого момента не было никаких достоверных сведений о местонахождении бен Ладена. Нам всем хотелось верить, что это не утка, но других подтверждающих данных не было.

Итак, нам предстояло совершить рейд в Тора-Бора и проверить возникшие подозрения. Эта местность находилась вблизи пакистанской границы между Хостом и Джелалабадом. Теоретически все это было замечательно, но операция строилась исключительно на данных одного источника. Подобные затеи редко оборачиваются успехом. Никаких подтверждений этим сведениям не было, несмотря на десятки беспилотных разведчиков, день и ночь кружившихся над Тора-Бора. Операция должна была начаться спустя несколько дней после нашего прибытия в Джелалабад, но постоянно откладывалась.

Каждый день мы слышали все новые отговорки.

«Мы ждем бомбардировщики В-1».

«Рейнджеры еще не прибыли».

«Мы ждем, пока подтянутся афганские войска спецназначения».

Складывалось впечатление, что каждый генерал в Афганистане пытался хоть как-то поучаствовать в этой миссии. В нее были включены подразделения всех мыслимых видов и родов войск. Перед самым началом операции нас с Уолтом ночью вызвали в оперативный центр.

– Здесь у нас кое-что поменялось, и вам обоим придется работать вместе с пакистанскими военными, – сказал командир. – Если боевики побегут в сторону границы, вы будете на пакистанской стороне координировать работу по их блокированию.

– Боевое снаряжение брать с собой? – поинтересовался я.

– Да. Берите все. Возможно, придется участвовать в боевых действиях вместе с пакистанскими подразделениями.

Приземлившись в Пакистане, мы узнали, что Уолт останется в Исламабаде, так как местные власти разрешили только одному из нас работать в контакте со своими военными. Поскольку я был старше по должности, то эта миссия выпала на мою долю. Ко мне присоединились представитель разведки и специалист по связи.

Бо́льшую часть недели я провел в маленьком командном центре, который размещался в бетонном здании, имевшем форму буквы U. Я рассматривал снимки с беспилотников, летавших над Тора-Бора, и прослушивал эфир.

В ту ночь, когда я прилетел в Пакистан, наша авиация начала бомбежку, за которой должна была последовать высадка штурмовой группы. Мои товарищи приземлились в горной местности выше Тора-Бора и начали прочесывать окрестности в поисках бен Ладена и его приспешников.

Я часто вызывал в штаб представителей пакистанской армии, чтобы они взглянули на снимки местности. Однажды беспилотники сфотографировали что-то похожее на военный лагерь вблизи границы. Я мог разглядеть на нем палатки и нескольких часовых с оружием. Люди были не в форме, но пакистанцы сказали, что это пограничный контрольный пункт.

Мне было не по себе, так как я не знал, можно ли доверять пакистанским офицерам. Каждый из них говорил свое, а я пытался хоть как-то связать концы с концами. Представитель разведки мало чем мог мне помочь, и я чувствовал себя, словно политик, который стремится, чтобы и пакистанские военные власти, и мое начальство по ту сторону границы остались довольны.

После нескольких дней такого балансирования пакистанцы сообщили, что в моем пребывании больше нет надобности, так как операция прошла впустую. На следующий день я отправился назад. В Исламабаде я вновь встретился с Уолтом, которому тоже не терпелось вернуться в Афганистан.

Потраченные усилия и время вылились лишь в то, что мы подвергли массированным бомбардировкам безлюдную местность, а мои друзья совершили бесполезную прогулку по горам. После возвращения в Афганистан словосочетание «развевающиеся белые одежды» стало у нас синонимом «пустышки».

* * *

Известие о проведении учений в Северной Каролине поначалу тоже показалось нам очередной «пустышкой».

Однако сделать какие-то выводы до понедельника не представлялось возможным. К сожалению, мне надо было еще на день заехать в Вирджиния-Бич, а это значило, что вся команда отправится на учения без меня. Я надеялся, что задержка не станет поводом для моего отчисления из группы, потому что явно затевалось что-то необычное. Я сказал Майку, что если надо, то отменю все свои планы и поеду вместе со всеми, но он сказал:

– Не парься. Приедешь во вторник утром.

Вечером в понедельник я написал СМС Уолту и Чарли, чтобы получить хоть какую-то информацию, но оба ответили мне одинаково: «Приезжай быстрее, не задерживайся».

Если бы игра не стоила свеч, они бы так не написали. Все говорило о том, что предстоит большая заваруха. Я всю ночь не мог уснуть.

Утром я встал ни свет ни заря, вскочил в машину и помчался, несмотря на проливной дождь. Мне беспрерывно приходилось заставлять себя ехать медленнее. Я спешил, зная, что предстоит какое-то необычное дело, но мне не хотелось вылететь со скользкой дороги и врезаться в дерево.

Дорога заняла два часа, которые показались мне вечностью. Около семи часов утра я добрался наконец до базы и подъехал к охраннику у ворот. Снаружи база выглядела совершенно безобидно, если не считать глухого забора, полностью скрывавшего от посторонних глаз все, что происходит внутри.

Я назвал охраннику свою фамилию, он сверился со списком, дал мне запечатанный в пластик пропуск и указал направление к дому, в котором разместилась наша команда. Въехав на территорию, я не стал закрывать окно в машине и с удовольствием вдыхал запахи соснового леса, которые только усилились после утреннего дождя.

Еще осталось три часа до назначенного срока, но мне не давало покоя, что я опоздал уже на сутки. Неизвестность становилась невыносимой. Нужно было срочно что-то предпринимать.

От ворот к корпусу вела узкая бетонированная дорога. По обе стороны стояли деревянные барьеры, из-за которых территорию базы невозможно было рассмотреть. Миновав очередные ворота, я въехал на стоянку, рядом с которой находилось двухэтажное бетонное здание 1970-х годов постройки.

Разворачиваясь, я увидел двоих своих товарищей, выходящих из дома, посигналил им и подъехал поближе. Они остановились в ожидании меня. Моросил мелкий дождь. Я быстро подошел к ним.

– Что-то ты рано, – сказал один из них. – Мы только на завтрак собрались. Во сколько же ты выехал?

– Рано. Так что тут происходит?

Мне не терпелось быстрее получить ответ.

– Ты только не падай. Это УБЛ.

– Да ты что?

Чарли, как всегда, оказался прав. Я просто ушам своим не мог поверить. Теперь мне стал ясен смысл того, о чем говорил водитель грузовика. Джей в Вашингтоне помогал планировать операцию.

– Да, УБЛ, – подтвердил другой боец. – Они его нашли.

– Где?

– В Пакистане.