Год. Польша. ( Гражданская война) Деревня возле Кракова 15 page

Щупальцы сползли с лица Николаса. Аонэс выжидающе смотрел на вампира, а когда приблизился, Ник плюнул в его сторону:

- Да пошел ты! Я найду ее! Я переверну твою чертову нору и найду ее!

В миг Аонэс вновь обратился в черную фигуру с огромными крыльями.

- Найти мою нору? Дерзай, Николас. Возможно, что ты найдешь мою смерть как в старой доброй сказке об Иване - дураке. Я буду гордиться тобой еще больше, мальчик. Только она умрет раньше, чем ты доберешься до границы.

Николас смотрел на демона исподлобья. Ярость и боль ослепляли, оглушали его сознание.

- Я все равно буду искать! Тебя! И найду, можешь не сомневаться!

Аонэс снова захохотал, и вдруг, разросся до невероятных размеров, заполняя собой всю комнату, из его пасти вырвались языки пламени.

- Ищи! Я буду рад новой встрече. Только прежде, чем ты приблизишься ко мне ты пройдешь все круги Ада. Ты былинка и пешка, ты – мой плебей. Я буду наблюдать, как ты падаешь в пропасть. Адская бездна давно по тебе плачет. А чтобы тебе лучше искалось, я дам тебе стимул. Кто сказал, что Демон не благороден? Я воскрешу твою память, мальчик. Взбудоражу твою холодную кровь и буду с наслаждением смотреть, как ты мучаешься.

Черные крылья коснулись лба Николаса, и тело вампира подбросило как от удара током….

год. Польша. (Гражданская война) Деревня возле Кракова

Польская деревня, разоренная солдатами Максимилианна пылала в огне. Повсюду мертвые тела и стоны раненых. Дезертиры насиловали оставшихся в живых женщин. Николас вместе с отрядом голодных и нищих бродяг вошли в деревню поживиться остатками пищи и увести скот в свое лесное убежище. Войдя в самый первый дом, Ник услышал женские стоны и мужскую брань. Двое солдат поймали юную польку и, загнав в угол, рвали на ней одежду. Девушка не кричала, но яростно сопротивлялась. Он сам не помнил, как все произошло. Тогда он убил их обоих, закол как скотину, а девчонку забрал с собой. Точнее, она сама пошла за ним, не вымолвив и слова. Он не посмел прогнать очаровательное юное существо с глазами ангела и телом богини. Как легко было поразить воображение двадцатилетнего юноши, коим он тогда являлся. Девушку звали Анна, и она оказалась немой. Они все поняли это только спустя несколько дней. После пережитого шока Анна перестала говорить. Всю семью несчастной убили на ее глазах. Она слышала предсмертные крики боли и ужаса, она видела окровавленные трупы близких. Тела отца, матери и двоих братье вздернули на виселице во дворе дома.

Девушку в отряде бродяг полюбили. Да и трудно было остаться равнодушным к ее чистоте и доброте. Мужчины глазели на немую малышку с восхищением, но никто не смел к ней приблизиться. Николас охранял своего найденыша как зеницу ока. Никто не испытывал желания пасть жертвой его гнева. Парень слыл немного сумасшедшим и невменяемым. Для него не существовало правил, а жестокость к врагу не знала границ. Он всегда держался стороной и мало с кем общался. "Звереныш" - так называли его в отряде. Только эта девушка смогла разбудить в нем нежные чувства, он ходил за ней по пятам. Он всегда безмолвно наблюдал, как она стирает и готовит или охранял ее сон у входа в лачугу, сооруженную из сухих веток специально для нее. Николас мог сидеть там и в холод и в проливной дождь. Парень приносил ей еду и полевые ягоды. Он воровал для Анны красивые безделушки в соседних деревнях. Девушка платила ему искренней любовью светлой и чистой как ее душа. Какой странной парой они казались всем окружающим: волшебная, нежная Анна с сиреневыми, как незабудки глазами, и Николас грубый, с обветренной смуглой кожей и жестким беспощадным взглядом. Когда он смотрел на Анну, его глаза затуманивались нежностью, а чувственные губы растягивались в улыбке. Они общались молча, только взглядами. Хотя даже если бы девочка и могла разговаривать, то они все равно бы не поняли друг друга. Он говорил по-румынски, она по-польски.

Николас полюбил Анну так сильно и страстно, как только может любить молодой мужчина впервые в жизни. Первая любовь всегда ослепительна как солнце. Он даже не смел к ней прикоснуться. Она казалась ему святой. Однажды Ник взял ее с собой на охоту и не смог убить кролика, когда увидел отчаянье и слезы в ее глазах. С тех пор пушистый комочек жил в ее лачуге и питался морковкой, которую Николас воровал в деревне. Они жили в своем мире. С ней Ник забывал о жестокой реальности, с ней становился беззаботным двадцатилетним юношей. Словно годы скитаний и лишений, годы боли и страданий исчезли. Даже мысли о мести отошли на другой план. Ночами они лежали в густой траве, и смотрели на звезды, взявшись за руки. Анна плела ему венки из полевых цветов и вешала на грудь. Ник выпилил ей колечко из дерева и надел на палец, ожидая ответа, и в знак согласия девушка кивнула, озаряя его счастьем. Тогда он впервые ее поцеловал. С ее сиреневых глаз катились слезы радости, а он осушал их нежными прикосновениями губ. Бродяги двинулись дальше, следуя за обозами беженцев. Ник мечтал, что когда война окончится, они поженятся и осядут в какой-нибудь деревеньке. Она будет смотреть на него дивными сиреневыми глазами, а он подарит ей счастье и всю любовь вселенной. Он бросит глупые планы мести, забудет обещания данные матери и посвятит свою жизнь этой девушке.

Сказка оборвалась внезапно. Конокрадов и воров преследовали власти. На бродяг устроили облаву. Людей окружили, и подожгли лес.

Когда солдаты ворвались в их жалкое селение и устроили бойню, Ник схватил Анну за руку и потянул в чащу леса. Их загоняли долго, как животных, к оврагу. Пока беглецы не выбились из сил. Дальше идти некуда. Внизу обрыв, а сзади озверевшие от погони солдаты. Николас уговаривал Анну прыгнуть вместе с ним, но девушка боялась высоты. Первые стрелы просвистели у их голов, и он все же потянул ее к обрыву, как вдруг Анна резко закрыла его собой и обмякла в его руках. Откуда только взялись силы, он тащил ее на себе вдоль оврага, скрываясь в зарослях не на секунду не выпуская драгоценную ношу из объятий. Когда им все же удалось оторваться от погони, Ник понял, что Анна умирает, истекает кровью у него на руках. Ее боль для него была сильнее своей собственной. Он даже не замечал, что сам изранен, он только слышал ее хриплое дыхание и с отчаяньем понимал, что она даже не может закричать. Стрела пронзила ее насквозь, и теперь железный наконечник торчал из ее груди. Платье залито кровью. Раскачиваясь, из стороны в сторону, он укачивал ее как ребенка, а она смотрела на него, прощаясь. Ник видел свое отражение в огромных как озера сиреневых глазах. В них горела любовь, непобедимая и вечная как жизнь или смерть.

А потом она заговорила, впервые, за все время с тех пор как они встретились:

- Nicolas ulubiony mój. Ciebie będę zawsze lubił. Nie płacz. Prosto nie zapominaj.*1

Ее взгляд застыл, отражая небо и его слезы. То были последние слезы Николаса человека. Он снял с ее шеи кулончик, который вырезал для нее из дерева. Скромное сердечко, где написал ее имя, спрятал в карман рваных штанов. Дрожащие пальцы, изодранные в кровь, закрыли любимые глаза навсегда. Он прижал хрупкое тело к груди, рыдая как ребенок. Ему не верилось, что он сжимает ее в руках, а Анны уже нет с ним рядом. Ее душа далеко смотрит на него с небес и улыбается ангельской улыбкой. Николас закопал Анну у оврага. Он ночевал у могилы несколько недель. Уходил и возвращался, приносил ее любимые цветы. За эти дни Ник превратился в скелет обтянутый кожей. Он разговаривал с ней, вновь показывая звезды и мечтая о будущем. Он говорил ей те слова, которые стеснялся сказать при жизни. Горечь пожирала его сердце и душу, уничтожая в ней все человеческое, а потом он продолжил путь. Ядовитое желание отомстить вновь поселилось в его сердце и отравило душу. Больше он не любил. Так, как Анну, никогда и никого. Еще долго Ник просыпался в холодном поту вновь и вновь, переживая жуткие минуты. Ее сиреневые глаза полные тревоги и упрека преследовали его днями и ночами, пока он неумолимо двигался к своей цели. В Россию. Ник устал, он измучил себя, иногда ему казалось, что он сходит с ума. Он заставил себя забыть. Стирал из памяти взгляды, поцелуи, а когда стал бессмертным, она больше не приходила к нему во сне. Каждое новое убийство отдаляло его от той первой и светлой любви, от нежного образа Анны, которая умерла, чтобы он мог жить дальше. Если бы она знала, каким чудовищем он станет, то возненавидела бы его. Нет. Только не Анна в ее сердце никогда не жила ненависть. Она бы спасла его от черной бездны безумия. Кто знает, может все эти долгие столетия именно ее светлая душа оберегала его от дна? Тогда он забыл ее навсегда. Годы стерли из памяти ее лицо, глаза, ее любовь, он запретил себе вспоминать и разум подчинился. Все поросло мраком ночи.

- Ты вспомнил? Марианна…Анна…Как похоже! Вот почему тебя к ней так тянуло. Она вернулась, а ты погубил ее снова. Там ее сделали Ангелом за мученическую смерть и самоотверженность, на нее возложили великую миссию истребить зло. Но я сделал ставки на прошлое, и выиграл. А ведь она знала, что с ней будет, если полюбит вампира. В том вся соль игры. Ведь ей не нужно было влюбляться в тебя заново. Она любила тебя еще в прошлых жизнях. Мне оставалось просто столкнуть вас вместе и смотреть, как ты пожираешь все светлое в ней. О, я испытал наслаждение. Ты сеешь смерть, всем кто тебя любит. Ты, как раковая опухоль, заражаешь все, чего касаешься. Марианна, чистая душа, вновь пошла ради тебя на жертвы, а ты даже ее не узнал. Забыл. Выжег ее образ из памяти, чтобы угрызения совести не мешали жить дальше. Ты проклят, Николас. Ты столько душ загубил, что не будет тебе покоя на этой земле. Ищи. Теперь ты знаешь, кого искать!

Ник обессилено упал на колени, когда паутина отпустила его и исчезла вслед за своим Хозяином. Осколки, висевшие в воздухе, со звоном попадали на пол. Нику, казалось, что он задыхается. Сердце горело, он даже чувствовал, как боль пожирает его изнутри, отравляет ядом. Лицо взмокло от пота. Он вспомнил и захлебнулся в отчаянии. Проклятый Демон вернул воспоминания, а вместе с ними и страдания о которых он мечтал забыть. И забыл. Мрак иссушил его сердце и душу, отобрал способность любить, так, как когда-то.

Ник пополз по полу, с трудом передвигая онемевшие конечности. ОН ВСПОМНИЛ ЕЕ.

- Анна…, - пересохшие губы двигались, произнося забытое имя. Она вернулась, а он даже не узнал, не почувствовал. Вот кого ему напоминала Марианна. Не просто напоминала, они похожи как две капли воды: сиреневые глаза, родинка на щеке, шелковые завитки волос.

Он погубил ее. Он лишил крыльев, забрал чистую душу и отдал Демону. Он проклятый. Избранный Силами Тьмы приносить смерть.

Нежный маленький Ангел. Его Анна, о которой он грезил ночами полными кошмаров. Мечтал умереть, но силы Ада оставили его на земле. Николас прополз еще немного вперед.

Он закричал от ужаса, когда увидел крылья, залитые кровью. Они сверкали белизной среди тьмы. Знак ее падения, вырванные с мясом из нежной плоти. Какие еще муки ждут его малышку? Они принесут ее в жертву. Ник знал таинство ритуала. Падшего Ангела привязывают к огромному лунному камню и выпускают из тела кровь каплю за каплей.

Ник закричал, чувствуя, как кровавые слезы текут по щекам.

- АОНЭС ПРОКЛЯТЫЙ! Я найду тебя!

Рыдания сотрясали его тело, выворачивая внутренности наизнанку. Внезапно он сел и обхватил голову руками, стоная как раненное животное.

«Для ритуала нужна кровь вампиров, ликанов и падшего Ангела. Вот почему должна быть бойня. Аонэс ждет сражения. Там, на залитом кровью поле боя, он принесет Марианну в жертву»

- Не бывать этому! Тварь, я нарушу твои планы! Боя не будет.

Шатаясь, Николас подошел к комоду и выдвинул последний ящик. Достал старинную шкатулку с размаху разбил о пол. Он наклонился, разгребая осколки, нашел, то что искал.

Пальцы обвила веревка с деревянным сердцем. Ник одел ее на шею.

- Боя не будет. Я найду тебя, Аонэс и уничтожу. Ты прав, ты дал мне стимул. Теперь мне все равно. Я сдохну, но потяну тебя за собой в Ад. Ради Марианны. Ради Анны.

Ник снова упал на пол, загребая пальцами, осколки стекла, не замечая, как они режут его пальцы и ладони.

Каким коротким было его счастье, каким мимолетным, как и когда-то пятьсот лет назад. Он проклятый. Пусть будет так. Ник покроет трупами эту землю и найдет того, кто отнял у него надежду, любовь. Круги Ада? Где они? Он ведь уже на краю. Разве может быть еще больнее, чем сейчас? Найти и потерять ее снова.

Ник поднял голову и на залитом кровавыми слезами лице, засверкали глаза убийцы, не знающего пощады.

*1 - Николас, любимый мой. Всегда буду любить тебя. Только не забывай (польск. прим. автора)

Глава

- Какого дьявола здесь происходит? - Влад высунулся в окно, а потом вопросительно посмотрел на отца, - Ты что-то чувствуешь?

Тот выглядел встревоженным.

- Запах крови. Крови вампиров. Там все оцепили. И это не полиция, это - ищейки переодетые в полицейских. Фэй, ты что-нибудь чувствуешь?

Влад и Самуил посмотрели на колдунью. Она казалось, пребывала в трансе. Ее глаза закатились:

- Убийство, жуткое кровавое убийство всей семьи Вудвортов. Их растерзали на мелкие кусочки, их кровью полит весь замок….

- Что?! – отец и сын закричали в один голос.

- Убийца-вампир. Он не просто их убил. Они умерли в страшных мучениях, он пил их кровь…О боги!!!

- Кого ты видишь, Фэй?! Это не охотники, может, ты ошибаешься?

Фэй молчала, она протянула дрожащие руки вперед, словно ощупывая воздух, а потом замерла и резко открыла глаза.

- Николас убил их всех!

Воцарилась тишина. Самуил и Влад смотрели на девушку расширенными от шока глазами. Казалось, они онемели.

- Ник убил Вудвортов и пил их кровь? Ты ошибаешься, Фэй. Ты, наверное, ошибаешься, - закричал Влад.

Самуил положил руку на плечо сыну:

- Она никогда не ошибается. Фэй, почему он это сделал? Ты его чувствуешь? Где он?

- Я его чувствую, но не в полной мере как раньше. Он недалеко, затаился где-то поблизости. Возможно в нескольких метрах или километрах. Но в его душе такой мрак, что мне туда не пробиться.

- А Марианна?! – закричал Влад, – Ты что-нибудь видишь? Где Марианна?!

Фэй напряглась, на ее лбу выступили вены от усилия, на ее лбу выступили вены. Из носа потекла тоненькая струйка крови.

- Нет... о боже, нет…я вообще ее не чувствую…

Фэй начала дрожать мелкой дрожью. Ее глаза расширились от ужаса.

- Что это значит?! – голос Влада сорвался, и он схватил ее за плечи, - Что это значит, Фэй?

- Влад…тише…ей и так очень трудно, - Самуил перехватил руку сына.

- Ннне знаю…Ничего не знаю. Нам нужно пройти в дом, мы должны найти Николаса.

- Когда, приезжает Лина? – Самуил посмотрел на сына и крепко сжал его запястье.

- Ее самолет задержался из-за погоды, она будет только через пять часов. Я говорил с ней перед вылетом. Она переживала, что опоздает на свадьбу. Черт, как он мог так поступить? У него, что крыша совсем съехала, почему этот псих линчевал Вудвортов? Неужели он всех убил?

В этот момент к их машине подошел один из полицейских

- Не толпимся, разворачиваемся.

Самуил многозначительно посмотрел на вампира и тот тут же вежливо поклонился.

- Можете проехать.

Шел мокрый снег с дождем. Через размытое стекло они видели, как расступились «полицейские» давая им возможность проехать за ворота замка.

Во дворе кроме ищеек никого не было. Гостей в дом не пускали. Слуги сновали туда-сюда с мрачными лицами, не смея поднять глаза. Наконец-то Самуил заметил Криштофа. Тот шел к ним навстречу. Он выглядел потрясенным, все его тело била дрожь. Глаза расширились от ужаса.

- Что тут происходит? Криштоф?

- Ник…Он убил Вудвортов. Вчера вечером ворвался в дом. Меня не было, я уехал. Он отпустил меня накануне. Говорят, он вначале загрыз охранников и напился их крови. Его силы удесятерились, и он ворвался в дом. Слуги ничего не слышали. Но по данным ищеек - это просто невозможно, жертвы кричали и сопротивлялись. Люди испугались и наверняка прятались в подвале. Николас мучил своих жертв. Вы даже не представляете, как он измывался над ними всеми. Я не любил Вудвортов, но содрогнулся когда увидел тела. Он заставлял их пить вербу. Он сжег им внутренности. Можно подумать, что он их пытал. Они мучились до самого захода солнца. Потом он отрубил им головы. Их тела были настолько накачаны вербой, что разложение в прах стало невозможным. Стены дома забрызганы их кровью. Даже я содрогнулся. В него словно дьявол вселился.

Самуил тяжело вздохнул.

- Все Вудворты мертвы?

- Нет. Майкл покинул дом два дня назад, но никто не знает о его местонахождении. Что же Николас натворил? Теперь он вне закона. Ищейки всех кланов будут его искать. Подключат всех даже в верхах. Его не спасет титул и привилегии.

- Я знаю, – Самуил нервно взъерошил волосы и посмотрел на Влада. Тот, казалось, пребывал в шоке. Он смотрел в одну точку остекленевшим взглядом.

- Криштоф, где Николас может прятаться? У него наверняка есть убежище в Лондоне. Ведь он долго жил в этом городе.

Криштоф кивнул:

- Есть. Домик в лесу. Но я туда еще не ездил. Боялся один. Он ведь теперь не просто вампир он – Эритсзар. Он испил столько крови вампира, что теперь в нем силы десятерых.

- Хорошо. Я понимаю и не осуждаю тебя. Мы сами его найдем. Где этот дом. Дай адрес.

Самуил и Влад, молча, шли за Фэй по узкой тропинке. Вдалеке виднелся красивый старинный дом из добротного дерева. Дверь болталась на петлицах, и завывал сквозняк. Когда они переступили порог, Фэй поежилась и схватила брата за руку.

- Здесь пахнет смертью…

- Логово вампира. Здесь не может пахнуть иначе, - сказал Самуил и осмотрелся. Странное жилище. Его словно не коснулась цивилизация.

- Нет…Здесь витает Зло, страшное Зло, первобытное. Словно…Словно сам Демон побывал в этих стенах совсем недавно.

Она пошла к дверям спальни и вдруг остановилась, не решаясь ее открыть.

Самуил распахнул перед ней дверь, и вдруг Фэй упала на колени и закричала, схватившись за голову, из ее глаз полились слезы…

- Сколько боли…, - стонала она, вырываясь из рук брата, осматривая обезумевшим взглядом хаос царивший в комнате, разбитые стекла, – что же они натворили?! Что натворили?! Демон забрал ее…Демон забрал Марианну.

- Что это значит, Фэй?

У Влада началась истерика, он осматривал разоренное помещение.

- Какой Демон?

- Аонэс! – закричала Фэй, слезы текли у нее по щекам, - Сколько любви и боли. Бедная малышка…она так страдала. Если бы я знала что их любовь закончится ее падением…если бы только знала

Рыдала Фэй, прижимаясь к Самуилу.

- Какая любовь? Где Марианна? Кто этот чертов Аонэс?

Влад, казалось, сходил с ума. Он весь трясся, пытался понять, но предчувствие ужасной беды уже закралось в его сердце.

- Марианна любила Николаса. Для Ангела это смерть и погибель. Если Ангел отдаст свою невинность вампиру, он падет, и тени утащат его в свое царство….Это случилось…здесь в этой комнате…Сколько страсти…сколько любви и страданий.

Фэй снова зарыдала, вырвалась из объятий брата. Она как слепая ощупывала стены. Трогала стекла руками.

- Марианна…любила Николаса?

Владу казалось он сходит с ума.

- Да, они стали любовниками. По-моему это погубило нашу малышку.

В глазах Самуила блеснули слезы. Он смотрел на стекла под ногами и чувствовал, как ядовитая тоска охватывает все его существо.

Влад закричал, закрыл лицо руками:

- Я убью этого проклятого! Я вгоню кол в его сердце! Как он смел, коснуться Марианны? Как смел, посмотреть на нее, тронуть своими грязными руками! Он убил ее! - истерически кричал Влад, - Где моя девочка?! Где этот сукин сын? Пусть выйдет и посмотрит мне в глаза.

- Я здесь!

Все обернулись. Фэй прижалась к брату, содрогаясь всем телом. Николас не походил на самого себя. Его всклокоченные волосы казались мокрым, и с них каплями стекала темная жидкость. Лицо перемазано кровью, глаза обезумели.

- Я здесь.

Влад со всей силы ударил брата по лицу. Тот даже не пошевелился, но отпора не дал. Так и стоял в залитой кровью одежде, смотрел на родственников безумным взглядом.

- Ты убил ее, сукин сын! Ты ее убил!

Влад бил его по лицу, трепал за ворот рубашки. Николас не смотрел на него. Он сжал кулаки и просто терпел. Неожиданно он схватил Влада за шиворот и, приподняв, прорычал:

- Я убил ее. За это все они поплатились. Я изуродовал их, я заставил их желать смерти.

Самуил смотрел на старшего сына, не веря своим глазам, по щекам Николаса катились слезы.

- Я погубил твою дочь, Влад. Я погубил обеих твоих дочерей. Вудвортов больше нет, и боя не будет.

- Что ты наделал, сын?

Дрожащим голосом спросил Самуил, прижимая к себе Фэй.

- Ты вне закона. Совет приговорит тебя к смерти.

Николас упал на колени и закрыл лицо руками:

- Мне все равно…Я без нее и так умру…только вначале я найду Аонэса и утащу его за собой. Вудворты…они признались, где его искать. Дай мне время, отец. Я вернусь. Я сам отдамся в руки Совета, когда убью Демона.

Все произошло так стремительно, что даже Самуил не понял что происходит. Влад выхватил кол из-за пояса и с криком: «Ты умрешь прямо сейчас», - бросился на брата.

Николас ловко вывернул ему руку и вцепился клыками в шею Влада. Раздался характерный хруст. Через секунду брат, уже бездыханный, лежал на земле.

Самуил в мгновение ока оказался возле старшего сына и повалил его на пол. Впервые за много лет его лицо исказила ярость. Он приставил кол к груди Николаса:

- Ты что творишь. Ты что творишь, Николас?!

На миг глаза князя стали человеческими:

- Нового короля, отец. Оживи его, обрати в вампира и у братства снова будет король.

Это даст шанс Кристине. Я должен найти Аонэса и убить. Отпусти меня, отец. Займись Владом. Верни его в мир бессмертных.

Они смотрели друг другу в глаза лишь секунду, но для них она длилась вечно.

Самуил бросился к Владу, а Николас исчез во мраке ночи.

- Он обезумел… - прошептала Фэй, - он обезумел от горя, Самуил. Не суди его строго. Позволь ему идти своей дорогой. У него теперь иной путь. Путь Проклятого. Спасай Влада и может у второй дочери появится шанс. Марианну мы, наверно уже не вернем. Разве что, если случится чудо.

Глава

Фэй не решалась говорить слова утешения. Их нет, когда родители теряют ребенка. Здесь можно только помолчать вместе, или слушать тишину, тиканье настенных часов. Уже несколько часов Лина просто молчала. С того самого момента, как они встретились в аэропорту. Она посмотрела в глаза Фэй, и не произнесла ни слова. Фэй знала, что творится у нее на душе. Она рассказала женщине все, не скрыв и не утаив ни одной подробности. Лина имела право знать правду. Правду про Марианну, правду о том, что Николас стал любовником ее дочери и о том, что невольно погубил Марианну. Правду о Владе и о том, кем он стал теперь. Фэй не говорила, что Марианна мертва, но и не скрывала, что скорей всего, ее уже нет в живых. Теперь она просто ждала. Ждала слез, проклятий, чего угодно, но не этой страшной тишины. Лина молчала, смотрела в одну точку остекленевшим взглядом и упорно молчала.

Прошел еще час…

- Где мой муж? – голос казался мертвым, охрипшим.

- В гостинице. Период обращения окончен. Он вернулся в мир бессмертных. Ему очень плохо, его мучает жажда, а боль утраты теперь просто невыносима. Все его чувства оголены и обострены до предела.

- Отведи меня к нему, Фэй.

***

Лина переступила порог комнаты и закрыла за собой дверь на ключ. Она знала, что Влад почувствовал ее задолго до того, как она вошла в здание гостиницы. Муж сидел на стуле, спиной к двери. Она видела его тонкие пальцы, сжимающие виски, его плечи дрожали. Лина остановилась. Как же она чувствовала его боль. Словно физически ощущала, как обливается кровью отцовское сердце. Возможно сейчас ему больнее, чем ей. В душе появилась пустота. Некое пространство похожее на воронку, на черную бездну в которую затягивало ее сердце.

- Не подходи близко. Я очень опасен, - былые властные нотки вернулись, и она узнавала прежний голос, который когда-то свел ее с ума.

- Не опасней чем двадцать два года назад, - возразила она и сделала шаг вперед.

- Опасней. Гораздо опасней. Я «новорожденный», мне трудно себя контролировать. Приблизишься – убью, а потом и сам умру. Ты этого хочешь? Проклятый Николас подарил мне бессмертие, отняв жизнь у моей дочери.

- Наша дочь жива, Влад. Я чувствую это. Я знаю, что она жива. Не смей оплакивать ее, прежде чем не увидел тело. Не смей хоронить. Мы должны искать, а не сдаваться.

- Мы? Ты больше не можешь находиться рядом со мной. Мы снова по разные стороны баррикад и тебе лучше держаться от меня подальше.

- А как же «в счастье и горестях, болезни и старости. Пока смерть не разлучит нас»?

Он молчал. Лина подошла сзади и обняла его за шею.

- Я пойду с тобой до конца. Теперь ты возьмешь меня с собой.

Влад сбросил ее руки и отшатнулся. Обернулся к ней, его лицо изменилось и Лина почувствовала, как сердце болезненно сжалось, узнавая того Влада, которого полюбила много лет назад.

- Твой конец наступит очень быстро. Или я убью тебя, или кто-то другой. Ты не можешь идти со мной дальше. Нам лучше расстаться прямо сейчас.

Лина разозлилась:

- Черта с два ты меня бросишь, Воронов. Я уже не та наивная дурочка. Я все о тебе знаю, все о вашей жизни. Я иду с тобой, и ты обратишь меня. Кое-что из былых подвигов я все же помню. Ты научишь меня всему, что знаешь сам. Не будь трусом. Давай. Я все решила. Я хочу прожить с тобой вечность. Мы вместе спасем наших дочерей.

Влад с недоверием смотрел на жену, в его взгляде сомнение и страх.

Лина приблизилась почти вплотную, убрала волосы с шеи и склонила голову на бок.

- Давай.

- А вдруг я не смогу остановиться?

- Сможешь. Я в тебя верю, а не сможешь, значит, такова моя судьба, и я все же, умру в твоих руках. Поверь, лучшей смерти я себе не желала. Давай, Влад. Не тяни.

Он резко привлек жену к себе, приник к ее губам, долгим поцелуем, потом неожиданно наклонился и вонзил клыки в нежную шею. Послышался хруст, и струйка крови потекла по атласной груди за корсаж платья.

- Я тоже все еще люблю тебя…, - прошептала Лина, закрывая глаза. Ее ноги подкосились, и Влад подхватил жену за талию, не отрывая жадного рта от ее горла. С огромным усилием воли он все же сумел остановиться. Подхватил бесчувственное тело на руки и перенес на постель. Затем он надкусил вену на своем запястье и поднес к ее рту. Темная кровь капнула на бледные губы.

Когда спустя несколько долгих часов Лина открыла глаза, их радужка вспыхнула алым фосфором.

- Добро пожаловать в запретную зону, - прошептал Влад и прижался губами к ее виску.

- Ты права. Мы будем бороться вместе.

Марианна, не знала, где она находится. Она пришла в себя и увидела, что лежит на грязной, гнилой соломе в темном вонючем помещении, похожем на подвал. Ни лучика света не пробивалось сквозь узкое окошко, лишь блики пламени. До нее доносился шум костра, характерное потрескивание и смрад. Запах серы и горящей плоти. Марианна пошевелила руками и ногами и поняла, что она закована в кандалы. Спина невыносимо болела и она чувствовала, что платье промокло от сырости и крови. Оказывается, терять крылья больнее, чем чувствовать их появление. От этой боли она потеряла сознание, там, в доме Николаса. Марианна все еще не понимала, что именно произошло. Все так стремительно изменилось. Демон вынес ей приговор и лишил ее крыльев. Она помнила, как кричал Николас, пытаясь выломить дверь в ванной. Она помнила, как звала его охрипшим от крика голосом. Потом тени оплели ее своей черной паутиной… Больше Марианна ничего не видела. Теперь она не знала, где находится и какую кару понесет за падение. Но ей не было страшно. Марианна не жалела ни о чем. Это был ее выбор. Наверное, ее сожгут на том костре грешников, что потрескивает за окном.

Послышался шорох, скрип ключа в замке и девушка вжалась в стену, ожидая самого страшного. В помещение зашли две фигуры в темных длинных плащах. Один из них сбросил капюшон, и Марианна узнала Майкла. Она радостно вскрикнула. Вскочила на ноги и уже через секунду его крепкие руки сжимали ее в объятиях.

- Как ты нашел меня? Как? Где я?

Майкл гладил ее спутанные волосы.

- Нашел. Это было трудно, но я нашел. Аонэс отдал тебя мне. Я потом тебе все расскажу.

- Забери меня отсюда. Здесь так страшно.

Майкл прижал ее к себе крепче.

- Я заберу тебя. Обязательно заберу. Но ты не можешь выйти отсюда просто так. Падшие ангелы не покидают чистилище без хозяина. Ты можешь отсюда выйти лишь в другом статусе, тогда никто не посмеет тебя остановить.

Марианна посмотрела на Майкла:

- Просто забери меня, пожалуйста.

- Ты можешь покинуть чистилище только в двух случаях. Первый – это уйти с хозяином, а второй – стать одной из них.

Глава

(спустя полгода)