XXXVIII 6 page

Альвир уже совсем опьянел, и тогда Эгиль встал и повел его к дверям, а руку держал на мече. Возле двери к ним подошел Бард и предложил Альвиру выпить на прощанье. Эгиль взял рог вместо Альвира, выпил его и сказал вису:

Альвир от браги бледен,

Дай мне рог – я выпью, —

Ливнем она из рога

Сквозь усы прольется.

Ты беды не чуешь,

Ливень мечей зовущий![44]

Слушай вису скальда —

Одина ливень шумный.

Затем Эгиль бросил рог, схватил меч и обнажил его. В сенях было темно. Он пронзил Барда мечом, так что конец меча торчал из спины. Бард упал замертво, и из раны хлынула кровь. Упал и Альвир, и его стало рвать.

Эгиль же выскочил из дома. Снаружи было совершенно темно – луны не было. Эгиль бросился бежать.

А в доме люди увидели, что Бард и Альвир упали и остались лежать. Конунг подошел к ним и велел поднести свет. Тогда все увидели, что произошло: Альвир лежал без памяти, а Бард был убит, и весь пол был залит его кровью. Тогда конунг спросил, где тот высокий человек, который пил в этот вечер больше всех. Люди сказали, что он вышел.

– Разыщите его, – говорит конунг, – и приведите но мне.

Начали разыскивать Эгиля по всей усадьбе, но его нигде не было. Тогда люди конунга пошли в дом, где расположились люди Альвира, и спросили, не приходил ли туда Эгиль. Там лежали многие из них. Они ответили, что он прибежал, взял свое оружие и вышел. Об этом сказали конунгу, и тот велел поскорее занять все лодки, которые были на острове.

– Завтра, как только рассветет, – сказал он, – мы обыщем весь остров и убьем этого человека.

XLV

Эгиль шел в ночной темноте, пробираясь туда, где стояли суда. Но где он ни выходил на берег, везде были люди. Он бродил всю ночь и не достал лодки. На рассвете он оказался на каком-то мысу и увидел перед собой другой остров, отделенный очень широким проливом от этого мыса.

Тогда Эгиль снял шлем и меч и отломил наконечник копья от древка. Древко он бросил в море, а оружие завернул в плащ, сделал узел и привязал его себе за спину. Потом он бросился в воду и плыл, пока не добрался до острова. Этот остров называется Саудей. Он невелик и весь порос кустарником. Здесь пасся скот – коровы и овцы – с острова Атлей. Выйдя на берег, Эгиль выжал свою одежду. Было уже светло, и солнце взошло.

На рассвете конунг Эйрик велел обыскать остров Атлей. Дело шло медленно, потому что остров был велик. Эгиля на нем не нашли. Сели тогда на лодки и отправились разыскивать его на других островах. Под вечер двенадцать человек причалили к острову Саудей, чтобы поискать там Эгиля. А ведь вблизи было много других островов.

Эгиль увидел лодку, когда та подходила к острову. Девять человек сошли на берег и разделились для поисков. А Эгиль спрятался в кустах еще до того, как лодка причалила к берегу. Те, которые высадились на остров, отправились на поиски по трое, а три человека остались охранять лодку.

И вот, когда холм заслонил лодку от разыскивавших Эгиля, он встал и подошел к лодке. Те, которые охраняли лодку, заметили его только тогда, когда он подошел к ним совсем близко. Одного из них Эгиль поразил мечом насмерть, второй бросился бежать и стал карабкаться по склону, но Эгиль взмахнул мечом и отсек ему ногу. Третий же взобрался на лодку и стал багром отталкиваться от берега. Тогда Эгиль за канат притянул лодку к себе и вскочил в нее. После короткой схватки Эгиль убил человека конунга и сбросил его за борт. Он взялся за весла и поплыл прочь от острова. Он греб всю ночь и следующий день, не останавливаясь, пока не приехал к херсиру Ториру.

Альвира и его спутников конунг отпустил с миром. А те люди, которые остались на острове Саудей, провели там много ночей, и убивали скот себе на пищу, и разводили костры. Они подбрасывали в огонь сучья и разжигали такое большое пламя, чтобы его можно было заметить у них дома. Когда их костер увидели на острове Атлей, за ними приехали. Конунга в это время уже не было на острове. Он отправился на другой пир.

Альвир и его спутники приехали домой раньше Эгиля. Торир с Торольвом тогда только что вернулись домой со свадьбы. Альвир рассказал обо всех событиях – об убийстве Барда и о том, как все это произошло. Но он не знал, что случилось с Эгилем. Торольв был очень опечален, и также Аринбьярн. Они думали, что Эгиль уже не вернется.

А на следующее утро Эгиль приехал. Когда Торольв узнал об этом, он встал со своего места, подошел к Эгилю и спросил его, как он спасся и что с ним случилось. Тогда Эгиль сказал вису:

С конунгом норвежским

Мне пришлось расстаться.

Не хвалясь, скажу я,

Что едва ли Эйрик

Трех, ему служивших,

Вновь увидеть сможет.

Не вернутся трое

Из чертогов смерти.

Аринбьярну подвиги Эгиля пришлись по душе. Он сказал, что его отец должен помирить Эгиля с конунгом. Торир тогда отвечает:

– Люди, правда, скажут, что Барда стоило убить. Все же Эгиль, как и его родичи, слишком мало остерегается гнева конунга. А большинству людей от его гнева приходится нелегко. Но на этот раз я попытаюсь добиться для Эгиля мировой.

И Торир отправился к конунгу, Аринбьярн же остался дома и сказал, что пусть их всех постигнет одна судьба.

Приехав к конунгу, Торир просил его взять виру и согласиться на мировую с Эгилем. Торир предлагал, что он сам будет поручителем за Эгиля и чтобы конунг был судьей в этом деле. Конунг Эйрик был в сильном гневе, и добиться чего-либо от него было трудно. Он сказал, что оправдываются слова его отца, который предупреждал, что нельзя доверять этому роду. Затем конунг сказал Ториру:

– Пусть Эгиль не живет больше в моем государстве, если я даже пойду на мировую с ним. Только ради тебя, Торир, я возьму виру за убитых Эгилем.

Конунг назначил виру. Торир все выплатил и поехал домой.

XLVI

Торольв и Эгиль жили у Торира в большом почете. А весной братья снарядили большой боевой корабль, набрали на пего людей и отправились воевать в восточные земли. Они много раз вступали в бой и добыли себе большое богатство.

Приехали они в Курляндию, пристали к берегу и договорились с жителями полмесяца сохранять мир и торговать. Когда этот срок истек, они стали совершать набеги, высаживаясь в разных местах.

Однажды они высадились в широком устье реки. Там был большой лес. Они сошли на берег и, разделившись на отряды по двенадцать человек, углубились в лес. Скоро показалось селение. Здесь они начали грабить и убивать, а жители убегали, не сопротивляясь. К концу дня Торольв велел протрубить отход. Те, кто был в лесу, повернули назад к кораблю с того места, где они находились. Только на берегу можно было пересчитать людей, но когда Торольв вышел на берег, Эгиля там не было. Уже стемнело, и они решили, что искать его невозможно.

Эгиль и с ним его двенадцать человек прошли лес и увидели широкие поля, а на них строения. Неподалеку стоял двор, и они направились к нему. Придя на двор, они стали врываться в постройки,[45]но не видели там ни одного человека. Они забирали все добро, которое могли унести с собой. Там было много построек, и они задержались надолго. Когда же они оставили двор, их отделила от леса большая толпа, которая приготовилась напасть на них.

От двора к лесу шла высокая изгородь. Эгиль велел своим спутникам следовать за ним вдоль изгороди так, чтобы на них нельзя было напасть со всех сторон. Эгиль шел первым, а за ним остальные, так близко один за другим, что между ними нельзя было пройти. Толпа куров ожесточенно нападала на них, больше всего пуская в ход копья и стрелы, но за мечи не брались.

Двигаясь вдоль изгороди, Эгиль и его люди сначала не видели, что с другой стороны у них тоже шла изгородь, и она отрезала им путь наискось. В тупике куры стали теснить их, а некоторые направляли в них копья и мечи из-за изгороди, другие же набрасывали одежду им на оружие. Они были ранены, а потом их взяли в плен, связали и привели на двор.

Хозяин этого двора был человек могущественный и богатый. У него был взрослый сын. Они стали обсуждать, что делать с Эгилем и другими. Хозяин двора сказал, что его совет – убить всех, одного за другим. Но сын его сказал, что уже ночь, и в темноте нельзя будет позабавиться, мучая пленников. Он предложил подождать до утра. Тогда их втолкнули в одну из построек и крепко связали. Эгиля привязали к столбу за руки и за ноги. После этого дверь крепко заперли, а сами пошли к себе и ели, пили и веселились.

Эгиль налегал на столб и дергал его до тех пор, пока не вырвал из пола. Столб упал, и тогда Эгиль освободился от него. Потом он зубами развязал себе руки, а когда руки были свободны, он снял путы и с ног. После этого он освободил своих товарищей.

Когда же они все были развязаны, они стали осматриваться и искать выхода. Стены были сложены из толстых бревен, а в одном конце была дощатая перегородка. Они с разбега нажали на эту перегородку, сломали ее и вошли в другое помещение. Здесь также кругом были бревенчатые стены. Вдруг они услышали внизу, у себя под ногами, человеческую речь.

Они оглядели все вокруг, нашли в полу дверь и открыли ее. Там внизу была глубокая яма. Оттуда и слышалась речь. Эгиль спросил, что там за люди. Тот, кто ответил ему, назвался Аки. Эгиль спросил, не хочет ли он выбраться из ямы. Аки сказал, что они охотно сделали бы это. Тогда Эгиль с товарищами опустили в яму веревку, которой они были связаны, и вытащили наверх трех человек. Аки сказал, что это его два сына, что они датчане и что их взяли в плен прошлым летом.

– Зимой со мной хорошо обращались, – сказал он, – я управлял хозяйством у здешнего бонда, но сыновей моих сделали рабами, и они тяжело переносили это. Весной мы бежали, а потом нас нашли и посадили в эту яму.

– Ты, должно быть, знаешь, как устроен дом, – говорит Эгиль, – как нам выбраться отсюда?

Аки сказал, что в доме есть еще одна перегородка.

– Сломайте ее, и тогда вы попадете в ригу, а оттуда можно легко выйти.

Эгиль с товарищами так и сделали. Они сломали перегородку и вышли в ригу, а оттуда наружу. Была безлунная ночь. Спутники Эгиля говорили, что нужно спешить в лес. Эгиль сказал Аки:

– Ты ведь знаешь здешнее жилье, покажи, где бы нам раздобыть что-нибудь из добра.

Аки говорит тогда:

Здесь немало добра. Вот большой чердак, где спит хозяин. Там полно оружия.

Эгиль велел отправиться на чердак, а когда они поднялись по лестнице наверх, они увидели, что дверь открыта, внутри горит свет, и слуги стелят постели. Эгиль оставил нескольких человек снаружи следить, чтобы никто не вышел. Сам он ворвался внутрь и схватил оружие, которого там было вдоволь. Они убили всех людей на чердаке. Все они взяли себе оружие.

Аки подошел к тому месту, где в половицах была дверь, открыл ее и сказал, что они должны спуститься вниз, в клеть. Они взяли светильник и пошли туда. Там хранились сокровища бонда – драгоценные вещи и много серебра. Люди нагрузились и понесли, что взяли. Эгиль взял большой кувшин для браги и потом нес его подмышкой.

Они двинулись к лесу, а когда они пришли в лес, Эгиль остановился и сказал:

– Мы поступили не так, как надо. Воины так не поступают: мы украли добро бонда. Не должно быть на нас такого позора. Вернемся обратно, и пусть они знают, что произошло.

Все возражали Эгилю и говорили, что надо спешить на корабль.

Тогда Эгиль поставил кувшин на землю и бегом пустился обратно. А когда он пришел на двор бонда, он увидел, что слуги выходили из главного дома и переносили оттуда в другой дом подносы с едой. В очаге горел большой огонь, а над ним висели котлы. Эгиль вошел в главный дом. Огонь был разведен так, как было принято в этой стране: был зажжен один конец бревна, и от него постепенно сгорало все бревно. Эгиль схватил это бревно, понес его к тому дому, где сидели люди за едой, и стал совать горящий конец бревна под стреху, крытую берестой. Береста быстро загорелась, но люди, которые сидели внутри и пили, ничего не замечали до тех пор, пока пламя не охватило всю крышу и не проникло внутрь. Тогда они бросились к дверям, но выйти оттуда было не так-то просто: выход загораживали бревна, и, кроме того, там стоял Эгиль. Он убивал и тех, кто показывался в дверях, и тех, кто успевал выбежать. Но очень скоро горящая крыша рухнула. Там погибли все, кто был в доме.

Эгиль же вернулся к своим спутникам. Они пошли все вместе на корабль. Эгиль сказал, что кувшин, который он нес, он хочет оставить себе как добычу предводителя. А кувшин-то был полон серебра.

Торольв и все другие очень обрадовались, когда Эгиль вернулся. Как только рассвело, они отчалили.

Аки с сыновьями остались в отряде Эгиля.

В конце лета они поплыли в Данию, нападали на торговые корабли и грабили везде, где удавалось.

XLVII

В то время Данией стал править Харальд,[46]сын Горма. Отец его, Горм, уже умер. Страна была опустошена набегами: вокруг Дании плавало много викингов.

Аки знал все в Дании, и на море и на суше. Эгиль часто расспрашивал его, где бы они могли добыть побольше добра. Когда они достигли Эйрасунда, Аки сказал, что в тех местах, подальше от берега, есть большой торговый город, который называется Лунд. Аки говорил, что там можно ожидать богатой добычи, но горожане, видно, окажут сопротивление. Об этом рассказали всем людям на корабле, чтобы они решили, нападать на Лунд или нет. Голоса разделились: одни были за нападение, другие – против. Тогда решили поступить так, как скажут предводители. Торольв был за нападение. Спросили также Эгиля, и он в ответ сказал вису:

Пусть мечи сверкают!

Мы порою летней

Подвигов немало

Совершим, о воины!

В Лунд мы путь направим.

Песнь мечей суровая

Будет раздаваться

На заре вечерней.

Тогда все снарядились для битвы и направились к Лунду. А жители узнали, что идет враг, и вышли против него. Вокруг города были деревянные укрепления. В них засели защитники. Начался бой. Эгиль первым прорвался за укрепления. После этого горожане бежали. Там было много убитых. Викинги разграбили город и сожгли его, а потом отправились обратно к своим кораблям.

XLVIII

Торольв и его спутники плыли вдоль побережья Халланда на север. Когда погода испортилась, они зашли в одну бухту. Здесь они не стали грабить. Немного поодаль от берега жил ярл по имени Арнфид, и когда он узнал, что в стране появились викинги, он послал к ним своих людей узнать, чего хотят эти викинги: мира или войны.

Послы Арнфида прибыли к Торольву, и он им сказал, что не собирается воевать. Он говорил, что ему и его людям не к чему делать здесь набеги и опустошать страну, потому что места здесь небогатые. Послы вернулись к ярлу и передали ему ответ Торольва. А когда ярл узнал, что ему не надо из-за этих викингов созывать рать, он сел на коня и один поскакал к ним. Они встретились и разговорились. Ярл пригласил к себе на пир Торольва и всех тех, кого тот хотел бы взять с собой. Торольв обещал приехать.

В назначенный день ярл прислал за ними верховых лошадей. Они собрались в путь – Торольв и Эгиль – и взяли с собой три десятка человек. Ярл принял их хорошо. Их провели в дом и тотчас же поднесли им браги. Они просидели там до вечера. А перед тем как должны были поставить столы с едой, ярл предложил бросить жребий, кому с кем сидеть. Должны были сидеть попарно мужчина с женщиной, насколько женщин хватило бы, а остальные должны были сидеть сами по себе. Все положили жребии в полу плаща. И ярл вынимал их.

У ярла была дочь – красивая девушка лет двадцати. Эгилю выпал жребий сидеть рядом с ней. Дочь ярла забавлялась, расхаживая между столами. Эгиль пошел и сел па то место, где она сидела днем. А когда люди стали рассаживаться, дочь ярла подошла к своему месту и сказала:

Ты напрасно, юноша,

Выбрал это место.

Редко волчьей стае

Ты давал добычу.

Не видал, как ворон

Каркает над кровью,

Как мечи с мечами

В сечах ищут встречи.

Эгиль усадил ее рядом с собой и сказал:

Я с мечом кровавым

И копьем звенящим

Странствовал немало,

Ворон мчался следом.

Грозен натиск викингов.

Пламя жгло жилища.

В городских воротах

Яростно я дрался.

Они пили весь вечер вдвоем и веселились. Пир удался на славу и продолжался также весь следующий день. Потом викинги поехали к своим кораблям. Они расстались с ярлом друзьями и обменялись с ним подарками.

Торольв и его люди поплыли к островам Бреннейяр. Там в то время собиралось множество викингов, потому что мимо островов часто проходили торговые корабли. Аки поехал вместе со своими сыновьями домой. Он был очень богатый человек, и у него было много дворов в Ютландии. Эгиль и Аки расстались большими друзьями.

А осенью Торольв поплыл на север, в Норвегию, и, приехав в Фирдир, отправился к херсиру Ториру. Торир принял их хорошо, а Аринбьярн, его сын, еще лучше. Он предложил Эгилю остаться у них на зиму. Эгиль согласился и поблагодарил Аринбьярна. Но когда Торир узнал о предложении Аринбьярна, он сказал, что его сын чересчур поспешил.

– Я не знаю, – сказал Торир, – как на это посмотрит конунг Эйрик. Ведь после убийства Барда он говорил, что не желает, чтобы Эгиль оставался у нас в стране.

– Ты, отец, – отвечает Аринбьярн, – можешь, конечно, сделать так, чтобы конунг не гневался на то, что Эгиль останется у нас. Ты предложи своему зятю Торольву погостить у тебя, а мы с Эгилем тоже проведем эту зиму вместе.

По этим речам Торир понял, что Аринбьярн все равно сделает по-своему. Тогда отец с сыном предложили Торольву провести у них зиму, и Торольв согласился. Зимой они жили у Торира – всего двенадцать человек.

Жили два брата. Их звали Торвальд Дерзкий и Торфид Суровый. Они были близкие родичи Бьярна Свободного и воспитывались вместе с ним. Торвальд и Торфид были мужи рослые и сильные, смелые и честолюбивые. Братья сопровождали Бьярна в викингских походах, а когда Бьярн сменил походы на мирную жизнь, они поехали к Торольву и вместе с ним ходили в викингские походы. Их место в бою было на носу его корабля. А когда Эгиль добыл себе корабль, Торфид стал плавать с ним, и его место было теперь на носу корабля Эгиля. Братья постоянно сопровождали Торольва, и он ценил их больше всех своих людей.

Этой зимой братья тоже были у Торольва и сидели рядом с ним и Эгилем. Торольв сидел на почетном сиденье и пил вместе с Ториром, а Эгиль сидел напротив Аринбьярна и пил вместе с ним. При всех поминаньях[47]они вставали с места и шли навстречу друг другу.

Осенью херсир Торир поехал к конунгу Эйрику. Конунг принял его очень приветливо. А когда они разговорились, Торир стал просить конунга не сердиться на него, если Эгиль проведет зиму в его доме. Конунг отвечал ему, что Торир может добиться от него всего, чего он пожелает. Конунг добавил:

– Никому другому не сошло бы так легко, если бы он принял в своем доме Эгиля.

Но Гуннхильд слышала их разговор и сказала:

– Я думаю, Эйрик, что ты слишком легко поддался уговорам, как это с тобой не раз бывало и раньше. Ты уже не помнишь зла, которое тебе причинили. Ты до тех пор будешь щадить сыновей Скаллагрима, пока они не убьют еще каких-нибудь твоих близких родичей. Но хоть ты и считаешь, что убийство Барда – это пустяки, я на это смотрю иначе.

Конунг говорит:

– Ты, Гуннхильд, больше всех подбиваешь меня быть жестоким. А ведь раньше вы с Торольвом были большими друзьями. Но я не возьму обратно своего слова, которое я дал Ториру.

– Торольв был хорош, – говорит Гуннхильд, – пока его не испортил Эгиль. А теперь я не вижу между ними никакой разницы.

Торир поехал домой, когда он собрался, и передал братьям слова конунга и его жены.

XLIX

Братьев Гуннхильд звали Эйвинд Хвастун и Альв. Отцом их всех был Ацур Тоти. Братья были мужи рослые, очень сильные и смелые. Конунг Эйрик и Гуннхильд были к ним очень расположены, но народ их не любил. Тогда они были очень молоды, но уже в цвете сил.

Весной стало известно, что летом в Гауларе будет большое жертвоприношение. Там было прославленное капище. Туда отправилось множество народу и из Фирдира, и из Фьялира, и из Согна – большей частью знатные люди. Конунг Эйрик также поехал в Гаулар. Тогда Гуннхильд сказала своим братьям:

– Я хочу, чтобы вы постарались среди этого множества народу убить одного из сыновей Скаллагрима, а еще лучше – их обоих.

Братья обещали, что постараются.

Херсир Торир собирался в путь. Он позвал Аринбьярна и сказал ему:

– Я еду на жертвоприношение, но я не хочу, чтобы Эгиль ехал с нами. Я знаю, какие речи ведет Гуннхильд, знаю неуступчивый нрав Эгиля, а также могущество конунга. Не легко будет уследить за ними всеми. А Эгиля не удержать дома, если ты не останешься с ним. Торольв же поедет со мной и вместе с ним их спутники. Пусть Торольв принесет жертву и за себя и за своего брата.

После этого Аринбьярн сказал Эгилю, что он останется дома.

– Мы оба останемся здесь, – сказал он.

Эгиль ответил:

– Пусть будет так.

А Торир и другие поехали на жертвоприношение. Собралось в Гауларе великое множество народу, и там много пили. Торольв повсюду сопровождал Торира, и они но расставались ни днем, ни ночью. И вот Эйвинд сказал Гуннхильд, что ему никак не добраться до Торольва. Тогда она велела убить кого-нибудь из его людей.

– Это будет все же лучше, чем ничего, – сказала Гуннхильд.

Однажды вечером конунг ушел спать, так же как Торир и Торольв. А Торфид и Торвальд еще оставались с другими. Тогда Эйвинд и Альв пришли и сели с ними вместе, и все очень поселились. Сначала пили, посылая рог вкруговую. Потом стали пить рог по двое, пополам. Эйвинд пил вместе с Торвальдом, а Альв с Торфидом. Позже начали пить нечестно, и тут пошли хвастливые речи и перебранки. Тогда Эйвинд вдруг встал, обнажил меч и нанес Торвальду смертельную рану. Все вскочили, и люди конунга и домочадцы Торира. Но ни у кого из них не было при себе оружия, потому что здесь было священное место. Люди стали между наиболее разъяренными и разделили их. В тот вечер больше ничего не произошло.

Эйвинд убил человека в священном месте и стал вне закона.[48]Он должен был немедля уехать. Конунг предлагал за убитого виру, но Торольв и Торфид сказали, что они никогда не брали виры и не хотят ее брать. На том они и расстались. Торир и его спутники поехали домой.

Конунг и Гуннхильд послали Эйвинда на юг, в Данию, к конунгу Харальду, сыну Горма, потому что Эйвинд не мог оставаться в Норвегии. Конунг Харальд хорошо принял его и его спутников. Эйвинд приехал в Данию на большом боевом корабле. Позже конунг поставил Эйвинда защищать страну от викингов. Эйвинд был отличный воин.

Когда после этой зимы наступила весна, Торольв и Эгиль опять собрались в викингский поход. Снарядившись, они снова поплыли в восточные земли. Но возле Вика они повернули на юг и поплыли вдоль Ютландии. Здесь они стали опустошать побережье. Потом они направились к стране фризов и летом долго оставались там, а затем опять повернули к Дании. И вот, когда они достигли границы, где встречается Дания и страна фризов, и пристали здесь к берегу, однажды вечером, когда люди уже ложились на своих кораблях спать, на корабль Эгиля пришли два человека и сказали, что у них есть дело к Эгилю. Их провели к нему, и тогда они сказали:

– Нас прислал Аки Богатый. Мы должны сообщить тебе, что Эйвинд Хвастун плавает у западного побережья Ютландии и подстерегает вас, ожидая, когда вы поплывете на север. Он собрал большое войско, и против всех его сил вам будет не устоять. Сам же Эйвинд с двумя быстроходными кораблями сейчас находится неподалеку отсюда.

Когда Эгиль услышал это, он велел сразу же убрать шатры и бесшумно выйти в море. Они так и сделали. На рассвете они подошли к кораблям Эйвинда, стоявшим на якоре, и тотчас же напали на них, пустив в ход оружие и камни. Многих из людей Эйвинда они убили, а сам Эйвинд бросился за борт и вплавь добрался до берега, как и те его люди, которым удалось спастись. Эгиль взял корабли Эйвинда со всем грузом и все оружие. Днем они вернулись обратно к своим и встретили Торольва. Тогда Торольв спрашивает, где Эгиль был и где он добыл корабли, которые идут с ним. Эгиль отвечает, что корабли яти раньше принадлежали Эйвинду Хвастуну и что они забрали их в бою. Потом Эгиль сказал вису:

У земли ютландской

В сечу мы вступили.

Данов земли защитник,

Викинг бился храбро.

Но недолго с Эйвиндом

Эта битва длилась:

В волны прыгнул воин,

Бросив коня морского.

Торольв на это говорит:

– Вы, кажется, сделали так, что нам нельзя этой осенью ехать в Норвегию.

Эгиль ответил, что тогда неплохо бы поехать в какое-нибудь другое место.

L

Эльврад Могучий[49]правил Англией. Он первым из своего рода стал единовластным конунгом в своей стране. Это было еще в дни Харальда Прекрасповолосого, норвежского конунга. После Эльврада конунгом в Англии был его сын Ятвард,[50]отец Адальстейна Победителя,[51]воспитателя Хакона Доброго. А в это время страной стал править после смерти своего отца Адальстейн. У него было несколько братьев, сыновей Ятварда.

Когда же Адальстейн стал конунгом, против него поднялись те вожди, которых его отец и дед лишили власти. Им казалось, что сейчас, когда государством правит молодой конунг, – самое подходящее время выступить со своими требованиями. Это были бритты, скотты и иры. И тогда конунг Адальстейн стал собирать войско и брал к себе на службу всех, кто хотел добыть так богатство, будь то иноземцы или жители Англии.

Торольв и его брат Эгиль плыли на юг вдоль страны саксов и фламандцев. И вот они услышали, что английскому конунгу нужны ратные люди и что на службе у пего можно добыть много добра. Тогда они решили направиться со своими людьми в Англию. Осенью они поплыли туда и явились к конунгу Адальстейну. Он принял их хорошо и, как видно, ожидал большой помощи от их дружины. Вскоре он предложил им пойти к нему на службу и стать защитниками его страны. Братья согласились служить Адальстейну.

Англия была крещена задолго до того, как все это произошло. Конунг Адальстейн был христианин, и его называли Адальстейн Благочестивый. Конунг предложил Торольву с братом принять неполное крещение. Это был распространенный обычай у торговых людей и у тех, кто нанимался к христианам, потому что принявшие неполное крещение могли общаться и с христианами и с язычниками, а веру они себе выбирали ту, какая им больше понравится. Торольв и Эгиль сделали так, как просил конунг, и оба приняли неполное крещение. У них тогда было под началом три сотни воинов, получавших плату от конунга.

LI

Конунга скоттов звали Олав Красный. Он был сыном скотта, а по матери – датчанин и происходил из рода Рагнара Кожаные Штаны.[52]Это был могущественный вождь. Шотландией называют страну, втрое меньшую Англии. Одна пятая часть Англии называется Нортумбрией. Она лежит на самом севере, рядом с Шотландией, с восточной стороны. Раньше в Нортумбрии правили датские конунги. Главный город там Йорк. Нортумбрия принадлежала Адальстейну, и он посадил там двух ярлов. Одного звали Альвгейр, а другого Годрек. Они должны были защищать страну от нападений скоттов или же датчан и норвежцев, которые сильно опустошали ее и считали, что у них есть права на Нортумбрию, потому что все, кто там имел вес и влияние, были датчанами со стороны отца или матери, а многие с обеих сторон.

Уэльсом в это время правили два брата – Хринг и Адильс. Они были обязаны платить конунгу Адальстейну дань и, кроме того, должны были со своими людьми стоять в его войске в самых первых рядах, перед знаменем конунга. Оба брата были отличные воины и уже не очень молоды. Эльврад Могучий лишил всех конунгов, плативших ему дань, их звания и власти. Всех тех, кого раньше называли конунгами или сыновьями конунгов, стали называть ярлами. Было так и во времена Эльврада и при Ятварде, его сыне. Адальстейн же пришел к власти совсем молодым, и его меньше боялись. Тогда стали изменниками многие из тех, кто раньше был услужлив.

LII

Олав, конунг скоттов, собрал большое войско и повел его на юг, в Англию. Он пришел в Нортумбрию и стел разорять страну. А когда об этом узнали ярлы, правившие там, они собрали рать и вышли против конунга Олава. Оба войска встретились, и была большая битва. Она закончилась победой конунга Олава. Ярл Годрек был убит, Альвгейр же бежал и с ним большая часть их войска – все те, кто уцелел в бою. После этого Альвгейр не мог больше оказывать сопротивление, и конунг Олав подчинил себе всю Нортумбрию. Альвгейр поехал к конунгу Адальстейну и рассказал ему о своей беде.

Как только конунг Адальстейн услыхал, что в его страну вторглось такое большое войско, он разослал людей созывать рать. Он послал весть своим ярлам и Другим знатным и могущественным мужам. Сам он двинулся против скоттов с тем войском, которое у него было.

Когда стало известно, что Олав, конунг скоттов, одержал в Нортумбрии победу и подчинил себе немалую часть Англии и что войско его гораздо больше войска Адальстейна, к нему устремились многие знатные люди. Узнали об этом Хринг и Адильс и, собрав большое войско, тоже примкнули к конунгу Олаву. У всех у них вместе была огромная ратная сила.