Отрывок 87

Суббота. Я собрался в Кубинку. И вроде не очень проспал. Но мучили сомнения. И уже одевшись, я ходил из комнаты в комнату. И не поехал.

В результате занялся чем‑то по дому. А потом понял, что не могу так – мысли все равно были заняты Леной. И Кубинкой.

В 16.05 неожиданно Кубинка. Электричка уходит, люди быстро рассасываются. Я осматриваюсь. Больших домов нет. Прислушиваюсь к внутренним ощущениям и иду в конец платформы, слезаю на пути и спускаю велосипед. Часть людей, я видел, перешла на другую сторону, но туда меня не тянет. Выхожу на неширокое шоссе и еду по нему. Я знаю, что их дачный поселок за станцией, но меня удручает, что его названия нет на карте. После домов начинается лес, я думаю, что этой дорогой, может, ездят и они, и наклоняю голову вниз, если навстречу серый «Ниссан» – я так и не решил, что буду делать, если найду их. И вдруг я вижу еще одно нужное название. Я вспоминаю, что слышал его от Лены. Дачи справа и слева. И вспоминаю еще одно фото – его у меня нет, видел у Лены – дом снят целиком, с забором, воротами… Как выглядят забор и ворота – не помню, но это сейчас и не так важно, я понимаю нечто поважнее – так все это снять можно было только с большого расстояния, метров с пятидесяти, и так, чтобы дом ничто не загораживало. Значит, их дача должна быть где‑то с краю, чтобы было место откуда можно так снять. Снимки, правда, прошлогодние, но вдруг за это время ничего не поменялось?

Приглядываюсь к крайним дачам. Справа и слева. Ничего похожего. Дальше – поля и лес. Возвращаюсь. Что‑то подсказывает, что нужно исследовать дачи слева и не уезжать далеко от железной дороги. Сворачиваю на идущую от шоссе гравийную дорогу. Дачи здесь идут скоплениями по несколько домов, а между – трава, деревья, огороды… Белый дом с двускатной крышей появляется вдруг из‑за деревьев. Я поражен – белый, крыша, клумбы. Людей нет. Надо бы посмотреть с другой стороны. Но мешает забор, надо объехать.

Проезжаю мимо. Навстречу идет мальчик, я спрашиваю, как проехать к станции. Он подробно разъясняет, и я оглядываюсь на дом. Никого.

К станции ведет тропинка. Да, она говорила, что можно по шоссе, но, если знать, можно пройти тропинкой. Часть травы – желтая, и тут вспоминаешь об осени.

А вот и железнодорожная ветка, которую Лена тоже упоминала.

Я останавливаюсь, надо вернуться и убедиться, что это именно тот дом. Уже почти пять. Я решаю объехать по шоссе вокруг и подъехать к дому с другой стороны. Что‑то тянет так сделать (хотя можно просто вернуться по тропе и поискать проход через луг).

Но сделать нужно быстро.

Я обгоняю женщину на велосипеде, справа за деревьями возникают дачи, и я от неожиданности торможу. Потому что вижу ее дом. Я бы сначала проехал мимо, если бы был готов так неожиданно его найти, убедился бы, собрался с мыслями и вернулся. Но я вижу возле дома Лену с телефоном в руке и звоню велосипедным звонком – кричать далеко. Лена обернулась и оказалась… не Леной. Я сообразил, что это ее двоюродная сестра. Она продолжала говорить по телефону и стала кого‑то искать. Я думал, что спрошу у нее про Лену. Но она не подходит к забору. Я вижу, что, не отвлекаясь от телефона, она поднимает на ноги весь дом. Вижу лица в окнах. Вот ее мама. Вот ее папа. Спускается с крыльца и идет ко мне.

И вдруг понимаю, что совсем не знаю, зачем я тут. Настолько мала была вероятность ее найти, что я даже не подумал, что делать, если найду ее. Развернуться и уехать. Но нет, пойдем до конца. По лицу папы я вижу, что он тоже меня не узнает. Снимаю бейсболку и слезаю с велосипеда. Удивление. Он открывает ворота, сосредоточенно улыбается, но руки не подает.

– Заходи, ты откуда?

– Из города.

– На велосипеде?!

– Нет, местами на электричке.

Мы идем к дому. На крыльце появляется Лена. Улыбка, радость, удивление.

Я останавливаюсь внизу у крыльца. Возможно… Хотя что тут возможно? В руках у меня был велосипед, я не мог к ней сразу броситься и обнять. И она не спустилась. Мы смотрели друг на друга несколько длинных секунд, и я чувствовал, как с каждой их долей утекает безвозвратно из сегодняшнего дня так неожиданно посланное нам волшебство.

Но восторг в ее глазах был. Что нашел. Хотя ничего не знал. Мама ее удивлялась громче всех.

Я ставлю велосипед под навес к серому «Ниссану», Лена идет показать мне сад и дом, свою недостроенную комнату на втором этаже. Она чем‑то была занята. Все уходили, чтобы оставить нас одних, но под разными предлогами исчезала и она, и я стал сомневаться, надо ли было соглашаться остаться на обед. Я поднялся к ней. Она скрупулезно сметала с пола витые стружки. Не спешила. Я что‑то спросил, стоя в дверях, и она медленно и обстоятельно ответила. И все, что в этот день она говорила, произносилось медленно. И никак я не мог поймать ее взгляд. Смотрела то на веник, то в тарелку, то просто вниз или отвлекала мой взгляд, указав куда‑то.

Съел первое, выпил немного вина и сказал, что мне пора. Ленина сестра говорила про шашлык, остальные тоже предлагали остаться, но молчала Лена. Играло радио, и она делала вид, что слушает его. Теплый августовский вечер. Мирные дачи за окнами. Легкий ветерок колышет тюль на окнах.

Я вышел в коридор, завязывал шнурки, чувствовал спиной солнце, и передо мной стояла Лена. В запомнившихся по прошлому году коротеньких шортиках. Я был глуп, на что‑то надеясь, когда ехал сюда. Теперь было видно, насколько глуп. Мы ни о чем не поговорили. Никакого разговора не вышло.

Я взял велосипед, она объяснила кратчайшую дорогу на станцию. Открыла ворота. И сама дала мне в руку свою ладошку. Зачем? Мы медленно прошли в виду окон столовой. «Знаешь, – хотелось сказать, – я чуть не погиб в понедельник…» Но какой смысл? «Да? – медленно спросит она. – Правда?» И мне будет лень рассказывать, потому что я вижу, ей это не нужно.

– Далеко не пойду, тут вдоль дороги не очень удобно. – Да, – отозвался я.

– Ну вот и все.

– Угу.

Я не очень удачно поцеловал ее куда‑то в висок.

Гордая девочка ушла не оглядываясь.

Что она там скажет родителям? На вопросы мамы и папы, почему не оставила меня, видимо, ответит: «Все, у нас все кончено, я уже сказала».

А я поехал по просторам сперва к Кубинке, а потом подумал: раз уж я нашел одну дачу, то почему бы не найти и другую? И свернул на бетонку. Дорога не очень удобная, обочина узкая. Много воинских частей. Долго добирался до нужного места. Заехал сперва (уже почти были сумерки) на станцию посмотреть расписание. Последняя электричка в город уходила в половине одиннадцатого. Время на поиски есть. К тому же здесь, возле станции, я еще надеялся что‑то вспомнить.

Покупаю в ларьке бутылку воды. Хорошо, что тепло.

Черт его знает, откуда берется все это в памяти, но мне кажется, я узнаю несколько домов, мимо которых мы когда‑то проходили. А узнав, начинаю спешить. Главное, в правильном направлении выбраться из пристанционного поселка, а то уже плохо видно.

На окраине, среди старых двухэтажных бревенчатых и каменных домов, многолетняя память снова срабатывает – я точно вспоминаю нужный поворот, низину, забранный в бетонную трубу ручей. По накатанному гравию съезжаю в лес. Здесь километра три, не больше… В полной тишине велосипед неприятно дребезжит на камнях. За последние часы я привык к быстрой езде, а тут надо медленно. Тут холодно и немного туманно. Луны нет. Я оглядываюсь и думаю, как буду выбираться в полной темноте, если никого не найду. И вместо страха и уныния, нервно вздрогнув, чувствую прилив сил и бодрости. Извилистая полоса гравия белеет среди елей.

Где‑то там, на старых дачах, спрятанных в лесу, есть крайний дом в три окна. Там меня тоже сегодня не ждут. Там у друзей живет Наташа. Со своей дочкой. И еще там есть приехавшая в гости Юля, только пока я об этом не знаю.