Глава 21. Миссис Эпплтон нарадоваться не могла: ее первый званый ужин имел такой успех, что она отпраздновала его бокалом вина – не забыв налить по бокалу Дэнни и Клэр

Миссис Эпплтон нарадоваться не могла: ее первый званый ужин имел такой успех, что она отпраздновала его бокалом вина – не забыв налить по бокалу Дэнни и Клэр. Клэр от вина отказалась: она еще не кончила мыть посуду. А Дэнни оставалось только еще раз заглянуть в гостиную и столовую, убедиться, что в них царит порядок, потому она залпом осушила свой бокал.

Кухарка укоризненно покачала головой, глядя на нее.

– А я надеялась, что больше никогда не увижу такой мерзости! Так ты пьянчужка? Или просто не знаешь, что хорошее вино полагается смаковать?

Дэнни покраснела лишь слегка. И пожалела, что так быстро выпила вино, почти не почувствовав вкуса. Дешевое вино она пробовала, но оно не шло ни в какое сравнение с этим нектаром.

– А можно мне еще немножко? С первого раза я его и не распробовала.

Миссис Эпплтон рассмеялась:

– Да, пожалуй, ты заслужила. Ты хорошо поработала сегодня, детка, просто отлично. Ничего не пролила и не уронила. Хорошая горничная никогда не привлекает к себе внимания. Конечно, с твоей внешностью взглядов не избежать, но, если ты постараешься, будешь лучшей горничной в нашем квартале.

– А что не так с моей внешностью? Одежду мне выбрала сама миссис Робертсон.

– Господи, детка, неужели ты не понимаешь, как ты миловидна? На тебя всюду будут оборачиваться. Иначе и быть не может. Но это дело поправимое – главное, усердно трудись, и твой изъян станет не так заметен. Ну беги. Ты заслужила отдых, а время уже позднее.

С усмешкой на лице Дэнни покинула кухню. Кому еще, кроме домашней прислуги, могло прийти в голову назвать миловидное личико изъяном?

Последний гость покинул особняк час назад, поэтому Дэнни никто не помешал собрать всю посуду и отнести ее из столовой в кухню. И сейчас она не ожидала никого увидеть в гостиной, но наткнулась на Джереми. Он сидел за столом с полупустым бокалом в руке. Вид у него был понурый. Он подавленно хмурился и даже не заметил, как в комнату вошла Дэнни.

Дэнни раздирали два желания: спросить у Мэлори, что случилось, и незаметно ускользнуть в свою комнату. Сделав выбор в пользу последнего, она повернулась к двери.

– Не желаешь присоединиться?

– Нет.

– Как грубо, – сокрушенно отозвался он. – Незачем грубить мужчине, когда он хандрит. Он поверит любому оправданию.

Дэнни попыталась сосредоточиться, чтобы ответить хозяину как полагается, но от выпитого вина путались мысли.

– Значит, надо было соврать вам? Джереми на минуту задумался, потом сказал:

– Нет, лучше не надо. И потом, оправдания – не обязательно наглая ложь, скорее ложь во спасение.

– А вы не пьяны, Мэлори?

Он растерянно заморгал, потом с трудом поднялся и замер в вызывающей и воинственной позе.

– Еще чего! Я никогда не пьянею. Дэнни фыркнула:

– Так все говорят. Ну так что вам сказать? Ужин имел успех. Радоваться надо, а не киснуть и напиваться.

– Я бы радовался, если бы не знал, что трое моих родственничков, а может, и четверо, и я даже знаю, кто именно, явятся прямиком к моему отцу и прожужжат ему все уши, твердя, как я опозорился на первом же приеме в собственном доме.

– Вы закатили пирушку что надо и говорите, что опозорились? Ну, тогда вы точно пьяны в стельку.

Джереми допил вино, с пристуком поставил бокал на стол и признался:

– Дело не в ужине, дорогая. А в Перси и его длинном языке. Если бы ты знала моего отца, ты бы тоже не хотела сердить его.

– У вас прекрасная семья. Даже я это вижу. И отец наверняка не хуже.

Джереми рассмеялся, но так и не ответил. Дэнни покачала головой:

– Ступайте-ка в постель и проспитесь, приятель. Он нахмурился:

– Да я бы с радостью, только постель никак не найду.

– Чего?

– Клянусь, я пытался. Но набредал на чужие постели. Я же помню, как выглядит моя. Не нашел, вернулся сюда и удовлетворился креслом.

Дэнни закатила глаза, решительно подошла к нему, взвалила на плечо его руку и потащила его из комнаты к лестнице. Неожиданно Джереми начал упираться. Подняв голову, Дэнни увидела, что он хмурится.

– Нет, мне самому не справиться, – признался он. – Без помощника.

– А я, по-вашему, что делаю?

– Если отпустишь, могу и упасть. И если сломаю шею, отец наверняка сжалится.

Дэнни стало смешно. Во хмелю Джереми Мэлори оказался забавным. И безобидным. Во всяком случае, не приводил ее в трепет страстными взглядами. Беспокойство, которое не покидало Дэнни в присутствии Джереми, на этот раз улетучилось бесследно. Даже прикасаться к нему было не страшно.

– Может, уложить вас на диване?

– Когда наверху будет пустовать отличная постель? – возмутился он. – Нет, лучше разреши положиться на тебя.

Фиалковые глаза подозрительно прищурились.

– Положиться?

– Опереться на твое плечо. А ты что подумала?

Дэнни слегка покраснела, обхватила его за талию и опять взвалила руку к себе на плечи.

– Так лучше?

– Намного.

Путешествие вверх по лестнице прошло благополучно. Джереми тяжело опирался на плечи Дэнни, но, несмотря на стройность, она была сильной и выдержала. И в коридоре он ее не отпустил – попросил довести до комнаты. Дэнни рассудила, что проще будет согласиться, чем вступать в долгие пререкания. Но и в комнате он не позволил ей уйти: теперь он сам не мог улечься.

Подозрения Дэнни усилились, особенно когда он неуклюже доковылял до кровати и плюхнулся на нее. И подмял под себя Дэнни. Оказалось, неподвижный Джереми дьявольски тяжел. Дэнни заерзала, попыталась сбросить его, но это был напрасный труд.

– Не вздумайте заснуть, приятель, – буркнула она. – Сначала отпустите меня, а потом…

– Лежи смирно, – со стоном предупредил он. – Кажется, меня сейчас вырвет.

Дэнни замерла. На миг она и забыла, что Джереми пьян. Теперь она опасалась самого худшего – целых пять секунд. Пока он не повернул голову так, что будто ненароком коснулся ее губ.

Дэнни отвернулась. Ей не хотелось верить, что Джереми способен хитростью заманить ее в постель, но он не оставлял ей выбора. А он уже ткнулся губами в ее шею, вызывая дрожь во всем теле, и Дэнни услышала:

– Ты же знаешь, как я тебя хочу. Скрывать это бессмысленно. Нас ждет незабываемое наслаждение, детка. Перестань отбиваться.

Чтобы не поддаться искушению – в отчаянии, ибо от каждого слова Джереми слабела ее воля, – Дэнни повернулась к нему, собираясь дать совет, как ему поступить со своим вожделением. И опять попала в ловушку. Она сопротивлялась, по крайней мере старалась, но вдруг забыла все причины, по которым целоваться с Джереми не следовало. Она уже давно размышляла, какими могли быть эти поцелуи. Люси рассказывала, что поцелуи бывают слюнявыми, взасос, пьяными и настоящими. Последние – большая редкость, они способны вызвать плотское влечение.

Именно это сейчас с ней и происходило. И Дэнни знала почему. Ведь она целовалась с Мэлори, а к нему ее влекло, как никогда и ни к кому. Хоть он и выпил, на его поцелуях это никак не отражалось – совсем напротив. Дэнни даже задумалась, не станет ли первый ее поцелуй лучшим из всех, по сравнению с которым померкнут все остальные.

Прекратить это следовало немедленно, пока она не распробовала Джереми. Он грозил навсегда избаловать ее: Дэнни знала, что он лучший из лучших, а кому под силу соперничать с не имеющим себе равных? Но меньше всего ей в эту минуту хотелось отбиваться и протестовать. Ей просто не хватало силы воли – ею овладевали так уверенно и незаметно, что у нее вскоре возникло желание сжать Джереми в объятиях и больше никогда не отпускать.

Если он так целуется, когда пьян, то каких же высот достигает его мастерство, когда он трезв?

– Господи, какая ты сладкая!

И Дэнни думала о том же. Его губы были бархатистыми и нежными. А может, они просто удачно сочетались с ее губами, как будто были созданы друг для друга. От Джереми совсем не пахло спиртным. Вкус его губ был удивительным, неописуемым. Поцелуй пробудил в Дэнни другие, восхитительные ощущения, новые для нее и оттого особенно приятные.

Его нога попала между ее ног. Он не лежал неподвижно, а постоянно пошевеливал ногой, прижимал ее к низу живота Дэнни. И обнимал ее так, словно желал придвинуть как можно ближе к себе, – одной рукой за спину, другой подхватывая снизу ягодицы и при этом касаясь чем-то твердым ее бедра. Именно оттуда волнами расходились жар и дрожь, угрожающие взрывом…

– Дьявол тебя забери, Джереми! – недовольно воскликнул Дрю, стоя в дверях. – Хоть бы удосужился закрыть дверь!

Дрю сам захлопнул дверь спальни. Воспользовавшись случаем, Дэнни вскочила с кровати – не просто вырвалась, а сложила пальцы в тугой кулачок и врезала Джереми по уху. Он застонал и разжал объятия.

Не мешкая, она ринулась к двери, на ходу прошипев:

– В следующий раз, когда напьетесь, помощи от меня не ждите, приятель. Спите себе хоть на полу – мне до вас нет дела.