Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Римляне





Первые легионы. Римские воины сошли на крымскую землю по узким трапам триеров где-то в районе нынешней Керчи. Это случилось при императоре Клавдии в 45 г. н. э., в эпоху, когда посланцы "вечного" города осваивали берега Черного моря — восточный и западный, продвигаясь все дальше в чуждом "варварском" мире, легаты и трибуны оставляли гарнизоны в небольших, наспех построенных крепостях, а легионы и когорты уходили по берегам все дальше и дальше, чтобы сомкнуть гигантские клещи вокруг Понта Эвксинского в высшей его точке. И тогда настала очередь Крыма изведать судьбу "друзей римского народа".

Собственно, вмешательство римлян в дела Крыма было заметно и раньше, его испытали уже и Боспор и Херсонес — так, упоминавшийся нами Форнак получил во владение Херсонес — при известном условии: отныне он должен был стать "другом римского народа", другими словами, признать свою зависимость от императора. Но впервые римляне решили непосредственно вмешаться военной силой во внутрикрымские дела лишь теперь, когда греческая власть ослабла.

Тем не менее не стоит полагать, что греки крымских полисов восприняли римлян как враждебную силу. Нет, это было мирное завоевание, смена караула на границе цивилизаций. Занимая эллинские колонии, римляне опирались на греческую аристократию, поддерживали ее, предоставляя ей привилегии и субсидии (Цветаева Г.А., 1979, 51). Колонисты знали, что на собственную военную силу им, соседям все более усиливавшихся кочевников, надеяться не стоит. Римская же армия, хорошо обученная, обладавшая лучшей стратегией и тактикой эпохи, а также огромным опытом дальних походов против "варваров", короче — лучшая армия Европы, могла защитить города надежнее любой иной. Эти надежды простирались и на морские торговые пути, причем не напрасно. Так же надежно, как берегами, римляне [94] овладели Понтом — уже в I в. н. э. пиратство здесь было полностью уничтожено Равеннской и Мезийской боевыми эскадрами.

Резко уменьшилась с приходом римских гарнизонов и опасность исчезновения неповторимого культурного облика городов Крыма. Напротив, лишь благодаря римлянам надолго отодвинулась угроза полной ориентализации полисов: ведь Ольвию уже взяли и разрушили готы, к Крыму все ближе продвигались кубанские и донские сарматы, да и собственные, крымские скифы в это время представляли собой враждебную грекам силу, схватка с которой была неизбежной — рано или поздно.

Политические интриги Рима и Боспора, в результате которых легионеры то выступали совместно с боспорцами, то помогали царям бороться с восставшим народом, были мало известны таврам, все еще населявшим горное пространство вдоль Южного берега. Поэтому, когда римляне стали планомерно "осваивать" берег, они встретили неорганизованное, но дружное сопротивление местного населения. Не обладая классической римской стратегией и тактикой, не говоря уже о военной технике, тавры тем не менее весьма эффективно использовали особенности ландшафта, дополненные искусственными завалами в горных проходах и длинными стенами (иссарами) в долинах (циклопические эти сооружения сохранились до сих пор). Были у тавров и оборонительные укрепления в виде крепостей и отдельных башен, часто сложенных в примитивной технике (всухую), но достаточно мощных, чтобы отражать нападения пришельцев.

Обладая всеми преимуществами местных, привычных к крымским условиям жителей, тавры нередко предпринимали дерзкие вылазки, нападая на гарнизоны новых крепостей, которые постоянно ощущали в своем окружении враждебный мир. Вот как описывает Овидий будни одной из таких крепостей: "... чуть часовой с дозорной вышки даст сигнал тревоги, мы тотчас дрожащей рукой надеваем доспехи. Свирепый враг, вооруженный луком и напитанными ядом стрелами, осматривает стены на тяжело дышащем коне, и, как хищный волк несет и тащит по пажитям и лесам овечку, не успевшую в овчарню, так враждебный варвар захватывает всякого, кого найдет [95] в полях, еще не принятого оградой ворот; он или уводится в плен с колодкой на шее, или гибнет от ядовитой стрелы" (Блаватский В.Д., 1954, 136). И недаром вся цепь римской обороны была обращена фронтом к горам — опасность грозила не с моря.

Римский порядок. Но понемногу уменьшалась и угроза изнутри полуострова. Римляне шаг за шагом овладели всем Южным берегом, а также крепостями, стоявшими у узловых скрещений крупнейших торговых путей внутреннего Крыма — их гарнизоны остались и в Неаполе Скифском, и в старом городе близ нынешнего Бахчисарая (Альма-Кермен). Поднялись крепости на горах Кошка, Аюдаг, Кастель, где они господствовали над местностью. Цепь укреплений протянулась, как было сказано, вдоль берега от Херсонеса до Пантикапея. Городскими центрами отныне становятся Джалита (Ялта), Горзувиты, Алустон. Преобразуются и старые города — идет перепланировка Херсонеса, укрупняются кварталы, площадь домов увеличивается по сравнению с греческими в 2 — 3 раза, ширина улиц уже достигает 7,5 м. А в Пантикапее во II в. были устроены мощные террасы, на которых выросли новые жилые кварталы (см.: Цветаева Г.А., 1979, 66).

Впервые к высшей культуре тогдашней Европы, по сути греческого уровня и типа, приобщается весь Южный берег и часть Центрального Крыма — также благодаря прежде всего римским крепостям.

Это были не только новые укрепления — римляне охотно занимали и совершенствовали отбитые у тавров цитадели. При этом скромные постройки аборигенов, естественно, сменялись просторными казармами, комфортабельными термами и храмами. Почти непременной составной частью гарнизонных построек становится бассейн для плавания — такого рода спортивных сооружений ранее в Крыму не было. И конечно же коренной модернизации подвергалась сама фортификационная система, что превращало старые укрепления в первоклассные крепости. Самой мощной из них был Харакс.

На бурной оконечности мыса Ай-Тодор, там, где испокон века было гнездо таврских пиратов, на головокружительную высоту взлетела двойная цепь стен этой римской крепости. Отчасти использовав фунда [96] менты и уцелевшие башни таврской цитадели, отчасти надстроив их и возведя новые стены, римляне уже в I в. довели площадь Харакса до 6 га. Место это было когда-то избрано таврами не случайно, и римляне как по достоинству оценили стратегические качества мыса, так и сумели их развить. Там, где ныне стоит Ай-Тодорский маяк, они выстроили преторий с наблюдательной и сигнальной башней, откуда открывалась вся цепь южнобережных крепостей в алустонском и херсонесском направлениях. И конечно же с этой высоты был великолепный обзор морского пространства.

Под прикрытием стен выросли кварталы поселка при гарнизоне, где жили солдатские семьи и ветераны, ремесленники и торговцы. Конечно, они обслуживали только гарнизон, как и сам Харакс не играл никакой роли в системе крымской экономики. Это был исключительно стратегический, военный центр: трудно выбрать более неудачное место для торгового или ремесленного города, чем Ай-Тодор — местность, не менее, чем постоянными ветрами, известная своим безводьем. Впрочем, с последней проблемой римляне справились, уже в I в. н. э. проведя водопровод с Аи-Петри. И пили они не теплую рыжеватую жидкость, как нынешний смотритель маяка, а хрустально-чистую, прохладную в любую жару родниковую воду — ведь шла-то она не по железным, а по керамическим трубам собственного производства...

Да, прекрасная была крепость, как и вся оборонительная система крепостей и застав побережья, связанных друг с другом легендарными римскими дорогами 43. И тем не менее даже в пору расцвета своего могущества в Крыму, во II в., Рим настолько опасался тавров, этих нищих горцев, что постоянно держал здесь отборные войска: I Италийский, V Македонский, XI Клавдиев легионы, а также I Киликийскую, II Лукенсийскую, I и II Боспорские, IV Кипрскую, I Бракаравгустановскую когорты, боспорскую алу и фракийскую спиру! И это не считая Мезийской эскадры, чьи триеры постоянно крейсировали в прибрежных водах (Блаватский В.Д., 1954, 132 — 133).

Тем не менее жителям городов не хватало и этих войск по весьма веской причине — регулярные части теперь не поддерживались наемным войском. Ведь [97] ранее население эллинских и боспорских городов нанимало солдат вспомогательных отрядов по соседству. Теперь же соседям и самим нужны были воины: вплотную подступившая римская опасность была весьма нешуточной. Многие потенциальные солдаты самого Крыма служили римским императорам, так что и на ополчение большой надежды не было. Поэтому в городах создаются особые братства (синадельфии или синоды) мужчин — конных рыцарей, копейщиков, закованных в броню лучников. Это были сакрально-политические корпорации с военной организацией; по римскому образцу они были разбиты на отряды, подчинявшиеся жесткой дисциплине. Связывали этих рыцарей и совместные отправления культа, общая забота о погребении павших сочленов и об оставшихся после них семьях (Ростовцев М.И., 1918, 184 — 185). Существование братств резко отличало город от окружающих селений, придавало ему особый колорит, невиданный ни в других провинциях Рима, ни у соседей крымчан.

Великий перелом. Были и более глубокие перемены. С приходом римлян, когда обезопасилось от пиратов торговое мореплавание, начался новый расцвет городов. Из руин поднимались сметенные скифами селения, развивались ремесла, промыслы, торговля в больших и малых городах, росло количество товаров, производимых как для внутреннего рынка, так и на экспорт. А затем произошла и качественная метаморфоза — возникла новая урбанистическая форма, зарождается тип промыслового города. Вместе с тем (и благодаря этому) Крым уже никто не рассматривает как далекую окраину цивилизованного мира (хотя и весьма неплохо известную в Константинополе и Риме). Окраина не приблизилась к культурным центрам, произошло иное. В первые века нашей эры в восточные римские провинции смещается экономический центр тяжести огромной империи. И далеко не случайно, так как в хозяйственном отношении ее Запад стал отставать от хранившего неиспользованные потенции, неисчислимые экономические ресурсы Востока. Северное Причерноморье во II в. уже развитая сырьевая база, поставщик сельхозпродуктов и практически неограниченный рынок сбыта готовой продукции. [98]

И далеко не случайно именно здесь, на границе, столкновение двух миров высекает ослепительную искру новых, невиданных ранее экономических и социальных отношений. Не случайно именно в Крыму, где оживленные неслыханными конъюнктурами торги манят землевладельцев, маклеров и купцов миражами — и не только миражами — в одночасье возникающих огромных состояний, где цены на зерно и рыбу уже пустились в свой аритмичный до сумасшествия, свой неутомимый танец, именно тут старые, окостеневшие отношения, еще годные стылому имперскому миру, ancient regimy материка, не выдерживают ударов новых волн и безнадежно ломаются.

Количественные изменения экономики выливаются в социальные метаморфозы, качественные, естественно — и в Крыму II в. исчезает отмененный сверху рабский труд (Цветаева Г.А., 1969, 52).

Вдумаемся в этот простой и бесспорный факт: полуколониальная провинция на века обогнала в социальном прогрессе метрополию! Христианский Рим из последних сил цепляется за рабовладение (кстати, в свете новой веры недопустимое), прилагает огромные усилия для его сохранения, буквально давит своей массой взрывные внутренние катаклизмы 44, а полуязыческий Крым уже столетие как свободен, а крымские практики уже давным-давно обсудили на своей "варварской" латыни теорию нерентабельности рабского труда и согласно его отменили. Древний мир угасал повсеместно, но зарево грядущей великой эпохи, средневековья, загоралось на Востоке, где Крым первым в Европе дал свободу своим рабам.

Вернемся же к крымскому городу, основному проводнику новых веяний, вглядимся в его облик пристальнее. Как никогда ранее, город римского периода истории Крыма был славен базарами. Прекрасный торг был, например, в Херсонесе, на площади перед храмом Артемиды. Лавки сильно смахивали на италийские, римскими были и гири, и весы. Здесь бойко торговали хлебом, перекопской и керкинидской солью, рыбным соусом "гарум", ценившимся наравне с пряностями, вином, мясом, птицей, оливковым маслом 45, зеленью, фруктами, пряностями. И конечно, рыбой, которую все больше вывозили на экспорт — это было выгодно. Так, Полибий писал, что за одну амфору маринованной сельди пантикапейского за [99] шла гурманы с Капитолийского холма давали 300 драхм, а ведь это стоимость пусть небольшого, но дома!

Прямо в дверях мастерских, которых было близ базара множество, на соломенных подстилках были расставлены керамические, стеклянные, медные, деревянные сосуды, литые и кованые изделия из меди и стали, оружие и инструменты, обувь и ткани, мотки шерсти, статуэтки местных римских божеств, принадлежности для письма. Уже во II в. здесь можно было встретить товары не только из Греции или Рима, но и из далеких римских провинций — Германии, Галлии, Паннонии (Сорочан С.Б., 1981, 9). И покупателями были в III — V вв. уже не одни лишь херсонеситы, но и жители гор, готы и тавры, приезжавшие сюда на двуколках с огромными колесами не только из соседних Балаклавской, Байдарской и Инкерманской долин, но и с Альмы, Качи, Каралеза, а в V в. — и из Чуфут-Кале, Мангупа, Эски-Кермена... За море шли не только рыба, соль и хлеб, но и по-прежнему исправно поставлявшиеся северными соседями рабы (Ростовцев М.И., 1918, 162) — товар, на который был спрос везде, кроме Крыма.

Наследие римлян. Римляне пробыли в Крыму довольно долго — до IV в. и, естественно, не могли не испытать влияние местной культуры. Они возводили свои крепости, используя циклопические фундаменты и цоколи захваченных таврских укреплений, подчиняясь плану этих древних цитаделей. Очевидно, у скифов был ими перенят опыт строительства крепостных стен в виде двух панцирей, пространство между которыми (до 2,4 м) забутовывалось, — так, стены Неаполя весьма схожи с хараксскими, воздвигнутыми на месте таврской крепости.

Наверняка заимствовали римляне в Крыму и местные традиции и мифы; так считает Д.Д. Фрэзер, исследуя мифы об Оресте и Диане Таврической, ставшей римской богиней (1983, 11).

В экономической же области более заметно обратное влияние — римлян на крымчан.

Крымское земледелие вступает в новую фазу развития — вначале не совсем по "крымским" причинам. Поскольку благодаря истреблению римлянами пиратов оживилось мореходство и повысилось товарное, [100] ориентированное на вывоз производство, это в свою очередь повлекло за собой рост как городов (здесь были обрабатывающие предприятия и торговые склады), так и земельных латифундий (в них стало возможным укрупненное товарное производство).

Усовершенствования коснулись прежде всего традиционных отраслей агротехники. На виноградниках появляются римские мотыги, ножи, пилы, короткие италийские косы, удобные для работы в междурядьях, а также более длинные, типа галльских, для обкоса лугов. Римляне завезли и первые усовершенствованные рычажно-винтовые прессы с семисоткилограммовой гирей на длинном, свыше 7 м, рычаге. Тарапаны заменил каменный вмурованный настил, а в цистернах стала применяться цемянка, которую винная кислота не разъедает так, как бетонное покрытие, и это тоже было римским новшеством I в.

Но наиболее заметными стали все же перемены в хлеборобстве. Хлеб стал основой нового подъема экономики Крыма, который уже снабжал зерном и мукой римские армии, стоявшие на Дунае, в Понте, Каппадокии, Армении. Именно поэтому начались перемены и в структуре экономики Крыма — в херсонесском клере и в других местах даже вырубали сады и виноградники. Подавляющее большинство населения теперь занимается земледелием — в Боспорской Хоре до3/4 жителей. Выращенное ими зерно свозилось в огромных количествах в города, где для постройки складов уже начали сносить общественные здания и жилые кварталы. Зернохранилища цилиндрической формы достигали размеров 6,4 м в высоту и 4,5 м в диаметре; внутренняя сторона их покрывалась глиной с последующим обжигом, что позволяло хранить зерно десятки лет. На полях стали нередкими итальянские усовершенствованные колесные плуги с подплужником, резцом и лемехом.

Развитие рыбной ловли промышленных масштабов также первоначально было вызвано нуждами римской армии — в рацион легионера непременно входила килька, анчоус, поэтому часть солдатского пайка шла из Крыма на не столь далекие Кавказ и Дунай. То, что рыба, не весьма популярная в Крыму, добывалась в основном на вывоз, доказывается почти полным отсутствием рыбных костей в раскопках Херсонеса — а ведь в этом рыбозасолочном центре [101] найдены цистерны, объемом превышавшие 2 тыс. м3. Римляне организовали крупные рыболовецкие базы и в Пантикапее, Мирмекии, Киммерике.

В ремеслах наблюдается весьма примечательное явление — унификация производства — без сомнения, под римским влиянием. Так, эталоном кирпича нового типа, обожженного, становится изготавливавшийся в Хараксе. Такая стандартизация намного облегчала и ускоряла строительство, кстати также нередко ведшееся по римским типовым проектам. Черепица была двух основных видов, заимствованных у греков, но и на ней, и на кирпичах обязательно ставились клейма легионов, в мастерских которых они изготовлялись. Новыми были и некоторые зодческие приемы — с римской эпохи в Крыму стали известны полукруглые своды, арки над воротами.

Производство оконного стекла было налажено римлянами во многих крымских городах, как и разнообразной посуды с полихромным орнаментом. И эти мастерские чаще всего принадлежали армии, в них работали солдаты и ветераны; крупнейшей была стекольная мастерская XI Клавдиева легиона в Альма-Кермене. Модернизировался строительный инструмент. Так, известный еще в IV в. до н. э. греческий рубанок (весьма несовершенный, нечто вроде тесла в рамке, и малопродуктивный) давно приобрел у римлян современную форму. Причем уже в I в. н. э. в Крыму имелся весьма широкий выбор этого инструмента — шерхебели, чистовые фуганки, цинубели, зензубели и даже фигурные (Сокольский Н.И., 1973, 184). Крымские мастера тогда уже работали поперечными и продольными пилами.

В строительстве, очевидно, ранее всего зародилось разделение труда — непременное условие крупного производства мануфактурного типа, на этот счет есть твердые свидетельства (Цветаева Г.А., 1979, 71). Но и без них это явствует из множества захоронений эпохи, где в качестве подстилки использовались опилки и стружки, эти скапливавшиеся большими массами отходы крупного производства (Сокольский Н.И., 1971, 185).

Очевидно, важной производственной базой был и боспорский рыболовный флот, организованный по образцу римского. Держали его в основном в пантикапейских доках, вмещавших 30 судов, а также в Фе [102] одосии, где в ковше гавани могло стоять и сто, и больше кораблей. Крупным транспортным портом был Херсонес. Сами суда конструктивно были аналогичны римским — это видно из росписей пантикапейских склепов.

Столь сильное римское влияние на крымское население не ограничивалось, естественно, производственной сферой. Изменился и быт, особенно горожан. Они охотно посещали театры и цирки, где выступали приезжие и местные актеры и гладиаторы. Обычным стало времяпровождение в термах — сообщают, что даже в небольших городах они были "полными", т. е. с горячим отделением (кальдарием), тепидарием и фригидарием.

Имелись и более глубокие, идеологические перемены, причем не только среди смешанного населения городов, но и среди автохтонных племен гор и предгорий. Так, древний таврский обычай погребения в каменных нишах сменяется на местностях вдоль периферии римских владений практикой грунтовых захоронений. После ухода римских войск крымчане уже широко использовали кремацию трупов с последующим погребением праха в урнах — типично римский обычай.

В области религии в Крыму довольно заметно ощущались даже перемены, происходившие в Риме. Так, уже в III в. здесь стало распространяться христианство, но в IV в. заметна антихристианская реакция. Она была не такой острой, как в Риме, но в Херсонесе новый алтарь Юпитеру все же воздвигли. Известен ряд святых, перешедших из пантеона "вечного" города в сонм христианских святых Крыма. Это фракийские по происхождению святые-всадники, популярные среди легионеров; они превращались в Георгия Победоносца, возможно, с ними связан культ Михаила Архангела. Усилился процесс проникновения в мир крымских культов восточных и североафриканских божеств, начавшийся в доримский период.

Наиболее заметным влияние римской культуры было, естественно, там, где население было смешанным, т. е. в городах. Так, для искусства Херсонеса уже послеримской эпохи характерен весьма специфический и редкий вид его — портретный рельеф, заимствование, несомненно, римское (ТД, 1969, 141). Ог [103] ромно число найденных в Крыму ювелирных и ритуальных изделий римского типа. Много таких статуэток из крымских пород камня — их делали местные мастера. Были переняты здесь и весьма сложные виды римской техники — например, изготовление мозаичного стекла (миллифиоре), освоенное пантикапейскими мастерами.

Наконец, в ряду аккультурационных феноменов особняком стоит чисто антропологическое смешение. Такого рода фактором были контакты, неизбежные в условиях службы местных уроженцев в римских крепостях и селениях. Это занятие имело массу выгод — ветераны, пусть даже готского или таврского происхождения, заслужив звание римского гражданина, освобождались от всех налогов, а их семьи — от военного постоя, призыва в части самообороны, литургий. Более того, занимаясь торговлей, они освобождались от пошлин, а в случае ущемления прав имели привилегию судебной апелляции к римским магистратам и даже сенату. Не все крымчане, естественно, могли дослужиться до таких льгот, но тем не менее число римских граждан иногда превышало количество легионеров в гарнизоне в пять и более раз (Ай-Тодор, 1909, 99). Известно также, что Боспорская ала, I и II Боспорские когорты состояли из крымского в основном населения.

Далее, с уходом римских войск не все легионеры и цивильные римляне захотели покинуть Крым. Привыкнув к этому благословенному краю, завязав на протяжении длинной цепи веков и поколений родственные и иные связи, а может быть, и чувствуя приближение роковых для старой родины, Рима, катаклизмов, они не решились бросить землю, которую считали землей своих предков. Как писал римлянин Сальвиан, правда в несколько более поздний период, "они идут на службу к готам... или к каким-нибудь другим повсюду господствующим варварам и не раскаиваются в своем поступке. Они предпочитают жить свободно, нося звание рабов, нежели быть рабами, сохраняя одно имя свободных" (цит. по: Ковалев С.И., 1986, 691). Постепенно они растворились в массе основного населения полуострова.

А в широкие жилы крымского народа влилась еще одна струйка — римской крови... [104]

Date: 2015-09-05; view: 348; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию