Вини -- винями

Сразу после звонка зондер-команда расселась за парты с откровенным

интересом к предстоящему. Служкин насторожился. Он прошелся у доски, словно

пробуя пол на прочность, и сказал:

-- Записываем тему урока...

Доска была исчеркана крестиками-ноликами, и Служкин взял тряпку. Вздох

восторга промахнул за его спиной. На перемене смочить сухую тряпку в туалет

бегал Ергин. Теперь от тряпки явственно пахло мочой.

Служкин побелел скулами и покраснел ушами, но не изменил выражения

лица. С тряпкой в руках он продолжил:

-- "Профилирующие отрасли хозяйства Средней Азии".

Искоса поглядывая на Служкина и гомоня, зондер-команда склонилась над

тетрадями. Служкин вышагивал перед доской, словно в забывчивости держа

тряпку в руках. Девочки на передних партах морщились. На галерке Градусов и

присные с досадой зажужжали: Географ тупорылый, не отразил, чего сделали с

его тряпкой!

Безостановочно диктуя, Служкин медленно углубился в проход между

рядами. При его приближении Ергин с фальшивым усердием принялся строчить в

тетради, на страницах которой пестрели химические формулы. Служкин сделал

еще шаг и вдруг ловко ухватил Ергина левой рукой за затылок, а правой

прилепил к его физиономии тряпку и тряпкой начал тереть ергинскую рожу, как

Аладдин свою лампу. Все произошло совершенно беззвучно, быстро, и

зондер-команда охнула только тогда, когда Служкин с грохотом выломал тихо

завывающего двоечника из-за парты, как доску из забора, и поволок к выходу.

Вытащив Ергина в коридор и не прикрыв дверь кабинета -- чтобы

зондер-команда ужаснулась всему в подробностях, -- Служкин тщательно повозил

обомлевшего двоечника по полу, от всей души отвесил ему несколько таких

пинков, от которых затрещал организм Ергина, и выбросил его вниз с лестницы.

Только после этого Служкин запер дверь и пошел мыть руки.

Он вернулся в класс с поддернутыми рукавами, с красными от холодной

воды руками и с таким лицом, будто бы он был Сизифом, который только что

наконец вкатил свой камень на вершину горы.

На задних партах Градусов и присные уже раскинули дурака. При виде

Служкина Градусов проворно сгреб карты и сунул их под столешницу, но Служкин

нагнулся и цапнул колоду. Градусов дернулся, вырываясь, и в пальцах Служкина

осталась одна-единственная карта. Служкин глянул на нее.

-- Семерка пик! -- сообщил он. -- Покер! -- И он собрался

демонстративно порвать карту пополам.

-- Не надо!... -- вдруг испуганно завопил Градусов. -- Не рвите, Виктор

Сергеевич!...

-- Ты даже выучил, как меня зовут? -- искренне удивился Служкин.

-- Не рвите, -- повторил Градусов. -- Я больше не буду, уберу все...

Без покера уже не колода, а я ее две недели крапил!...

-- Гад ты, Градус... -- тихо сказал кто-то из присных. -- Ничего,

значит, никто тебе не должен...

Служкин подумал и бросил покера Градусову на стол.

-- Уж своих-то не накалывал бы, -- сказал он. -- Только мухлевать и

умеешь...

-- А что, думаете, мухлевать просто? -- обиделся Градусов.

-- Трудно, -- без выражения согласился Служкин, ушел и сел за свой

стол. Но Градусова зацепило.

-- Да я и без мухлежа выиграю у любого! -- заорал он через весь класс.

-- Спорняк, что я и вас высажу с первого же кона?

Зондер-команда загудела, заинтересовавшись вызовом.

-- Хлыздите, да? -- орал Градусов. -- Ну давайте срежемся, а?

-- А что мне будет, если я выиграю? -- вдруг спросил Служкин.

Класс дружно взвыл от восторга.

-- Тогда мы до конца года на географии будем сидеть как на русском, --

нагло заявил Градусов.

-- А если проиграю?

-- То вы нас с урока отпустите!... -- завопили сразу с нескольких

сторон. -- Сейчас по кабельному порнуха начнется!...

-- Да ну и фиг с вами, козлы! -- в сердцах сказал Служкин и широким

движением руки сдвинул на край стола классный журнал и тетради. -- Иди сюда,

Градусов!

Градусов вскочил и побежал к учительскому столу, как боксер к рингу: он

подпрыгивал на ходу, поводил плечами и тузил кулаками воздух. Галдя, на

галерке присные полезли на парты, чтобы лучше видеть поединок. Служкин

протянул Градусову руку, и Градусов лихо отбил ладонь, закрепляя спор.

-- Градусов, проиграешь -- убьем!... -- кричали девочки.

Служкин взял у Градусова колоду, перетасовал и разбросал карты.

-- В подкидного, вини -- винями, -- деловито сказал Градусов.

Служкин развернул карты веером и задумался. Зондер-команда, как корабль

в бурю, накренилась налево, пытаясь посмотреть, что у него в запасе. Служкин

сбросил шестерку.

-- Вы -- мерзавцы, -- просто сказал он. -- Я от вас устал беспредельно.

Бито. Думаете, мне стыдно, что я играю в дурака на уроке? Да ни фига

подобного. Я вас всех уже видеть больше не могу. Будь моя воля, я бы вас со

всех уроков подряд вышибал, а по улице ходил бы в противогазе, чтобы с вами

одним воздухом не дышать.

Зондер-команда, переговариваясь и посмеиваясь, хладнокровно выслушивала

речи Служкина.

-- Убери бубуху, -- велел Служкин Градусову. -- Обещал же не мухлевать.

Думаешь, у меня не глаза, а пуговицы от ширинки?

-- Я спутался! -- сконфуженно ответил Градусов, забирая карту.

-- А я тебе не верю. Я вам всем вообще не верю, сколько бы вы ни

клялись. Клятвам верят, когда человек, их дающий, уважает себя. А вы разве

себя уважаете? Взял, пятая не влезает. Вы перед всем классом собственной

мочой умываетесь, вам не стыдно, когда при всех вам морды бьют и под зад

пинают. Когда вам в лицо правду говорят, вы даже не краснеете.

-- Куда вы пошли! Сейчас моя очередь! -- вспенился Градусов.

-- Пардон, ошибочка вышла. Валяй. Вы не только еще не личности, но вы

даже еще не люди. Вы -- тесто, тупая, злобная и вонючая человеческая масса

без всякой духовной начинки. Вам не только география не нужна. Вам вообще

ничего не нужно, кроме жратвы, телевизора и сортира. Как так можно жить?

Куда десятку подкидываешь? Протри шары -- где здесь десятки?

Градусов задумался и переместил в заначку две карты.

-- Я понимаю: у вас чувство юмора не развито, поэтому и приколы у вас

идиотские. Для чувства юмора нужна культура, которой у вас нет. Вы мне свои

обезьяньи подляны строите и думаете, что они меня задевают. А они меня

совсем не задевают. Я на вас ору только для того, чтобы вы успокоились: мол,

ништяк, достали географа. Меня ваши подляны не обижают, потому что я вас не

уважаю. Они мне просто мешают, но не урок вести мешают, а мешают перед

собственным начальством выкобениваться, потому что оно -- такое же, как вы,

только навыворот... Угораздило же меня попасть между двух огней! И сверху

идиоты, и снизу -- вот и повертись! Устал я от всего этого...

Карточный поединок вступил в завершающую фазу. Класс притих. Градусов

пошел под Служкина -- Служкин покрыл. Градусов сбросил вторую карту --

Служкин отбился. Тогда Градусов обвел класс отчаянным взглядом и кинул

третью карту -- ту самую семерку пик. Служкин широко размахнулся козырем,

чтобы припечатать и ее, но тут Градусов тихонько напомнил:

-- Вини -- винями.

-- Свини -- свинями! -- в сердцах сказал Служкин. -- Я продул!

Зондер-команда победно завопила.

-- А вы говорили: "Выиграю, выиграю!" -- снисходительно передразнил

Градусов, собирая колоду. -- Вы мне еще в пуп дышите.

-- Можно домой идти, да? -- ликуя, орала зондер-команда.

-- Я свое слово держу, -- заявил Служкин, демонстративно откидываясь на

спинку стула и доставая сигареты. -- Валите.

Все дружно ломанулась к двери, сдвигая парты и роняя стулья. В пять

секунд кабинет опустел.

Служкин закурил, посидел, встал, запер дверь, прошелся по классу, ставя

на место парты и поднимая стулья, открыл окно, залез на подоконник, сел,

вывесив ноги наружу, и продолжал дымить дальше.

Речники лежали в руинах зимы, а над ними, как купальщица, выгнулось

бесстыдно-голубое небо. На земле первыми оттаяли глубинные, таинственные

артерии города -- теплотрассы, ярко черневшие мокрой землей. Из-под крышек

канализационных люков валил пар. Сгорбившиеся сугробы были по бокам искусаны

чьими-то грязными зубами. На дороге ручейки проточили колеи до асфальта, и

от этого колеи вихлялись в разные стороны, будто здесь ездили пьяные

автомобили. Старый снег на волейбольной площадке, как сыр, был повсюду

продырявлен следами. На верхушках фонарей, словно коты, сидели косые шапки.

Из-за угла школы веером высыпалась зондер-команда. Увидев в окне

Служкина, девочки замахали руками, а пацаны заржали.

-- Географ!... -- закричали они. -- Свалишься!... Монтана!... Фак ю!...

-- А Градусов все равно мухлевал!... -- завопил кто-то.

-- Хеви-метал! -- крикнул в ответ Служкин и показал рога из пальцев. --

Я знаю!