Отлучение от мечты

В понедельник после первой смены в кабинете физики проходил педсовет.

Служкин явился в числе первых и занял заднюю парту. Кабинет постепенно

заполнялся учителями. В основном это были пожилые тетеньки с добрыми лицами

и женщины средних лет с размашистыми движениями и сорванными голосами.

Пришли физрук и две физручки -- все трое похожие на лошадей, одетые в

спортивные костюмы, со свистками на груди. Молоденьких учительниц тоже было

порядком, но в их облике не хватало какой-то мелочи, отчего даже самые

симпатичные из них вызывали желание лишь крепко пожать им руку.

Вошел директор, блестя очками. Затем, беседуя одновременно с двумя или

тремя учителями, вплыла Роза Борисовна. Все расселись, шум голосов затих, и

только педсовет начался, как в дверь постучали. Угроза тихо закипела.

-- Прошу прощения, -- направляясь вдоль стены в глубь класса,

хладнокровно сказала опоздавшая учительница.

-- Педсовет для всех начинается в одно и то же время, Кира Валерьевна,

-- ледяным тоном сказала Угроза.

Служкин с интересом уставился на Киру Валерьевну, которую до сих пор

еще не встречал в учительской. Строгий черный костюм и отточенная, надменная

красота Киры Валерьевны не оставляли сомнения в ее праве опоздать на минуту,

на час, на год на все педсоветы мира. Кира Валерьевна села за соседнюю со

служкинской парту и невозмутимо раскрыла перед собой яркий журнал мод.

Служкин не слушал, что говорили Угроза и директор. Он смиренно сложил

руки и глядел в окно. За окном стоял холодный осенний день и была видна лишь

бесконечная линия верхних этажей длинного высотного дома. Его крыша как

ватерлиния отсекала нижнюю часть сизого облака, которое медленно ехало вдоль

небосклона. Облако напоминало авианосец, и на фоне этого дрейфа профиль Киры

Валерьевны выглядел особенно выразительно.

От созерцания профиля Служкина оторвало собственное имя, произнесенное

Розой Борисовной. Служкин перевел взгляд.

--...вопрос с дисциплиной тоже стоит довольно остро, -- говорила

Угроза. -- Я понимаю, что Виктор Сергеевич не имеет никакого опыта

педагогической деятельности. Но ведь уже прошел определенный срок, что

позволяет спросить о результатах. Учителя соседних классов жалуются на

постоянный шум в кабинете географии.

Кабинет географии находился в тупике коридора, а рядом с ним был только

кабинет истории. Историчка сидела со страдальческим выражением лица и не

глядела на Служкина.

-- На уроках географии стиль общения учителя с учениками весьма

фриволен, -- продолжала Угроза. -- Учитель, не соблюдая дистанции, держит

себя наравне с учениками, вступает в перепалки, сидит на столе, отклоняется

от темы урока, довольно скабрезно шутит, читает стихи собственного

сочинения...

Среди учителей послышался шум и смешки. Служкин окаменел скулами, глядя

в никуда, но краем глаза увидел, что профиль на фоне авианосца на некоторое

время превратился анфас.

-- Естественно, что подобное поведение учителя провоцирует и учеников.

Следствие того -- катастрофическое падение дисциплины и очень слабая

успеваемость. А в пятницу мне сообщили, что в ближайшем будущем Виктор

Сергеевич планирует еще и туристический поход с девятым "бэ". Причем

посоветоваться с администрацией он не счел нужным. Но как можно допустить

этот поход? Я не ставлю под сомнение туристический опыт Виктора Сергеевича,

но если у него в путешествии будет такая же дисциплина, как в школе, то это

может закончиться катастрофой. Я не дам добро на подобное мероприятие.

Разделав Служкина, Угроза переключилась на другую тему. Озлобленный,

багровый Служкин еле дождался конца педсовета и сразу ринулся к Угрозе.

-- Свои аргументы я уже изложила, -- холодно сказала ему Угроза.

-- Тогда, Роза Борисовна, изложите их и тем ребятам, которые собирались

пойти со мной, -- отчаянно заявил Служкин. -- Я не хочу в их глазах быть,

как они говорят, Обещалкиным по вашей вине.

Роза Борисовна осмотрела Служкина с головы до ног.

-- По -- вашей -- вине, -- раздельно произнесла она. -- И если вы не

нашли в себе мужества посоветоваться о походе со мной, то найдите его, чтобы

самому расхлебать кашу, которую, извините, заварили.

-- С вами я не посоветовался потому, что обещал взять в поход лишь тех

ребят, кто напишет на "пять" самостоятельную, а самостоятельная будет только

завтра, -- пояснил Служкин. -- И я не идиот, чтобы брать в поход тех, кто не

станет мне подчиняться.

-- Даже если они напишут самостоятельную на "пять"?

-- Они напишут ее на такую оценку, на какую мне будет нужно. Завышать

оценку я не собираюсь, но занизить можно всегда.

-- У вас интересный подход к оценкам. Боюсь только, что он идет вразрез

с традиционным. Но видимо, вы его активно применяете, если судить по

количеству двоек по вашему предмету.

-- Количество двоек по географии у всех классов -- или у девятого "вэ",

который вы имеете в виду, -- не имеет отношения к моему походу с десятью --

пятнадцатью учениками из девятого "бэ".

-- Ошибаетесь, Виктор Сергеевич. Успеваемость по предмету всегда

зависит от учителя. Не бывает хороших учителей, у которых все ученики

двоечники, поверьте моему опыту. Следовательно, низкий уровень успеваемости

говорит о том, что вы -- плохой педагог. И этим походом я не хочу создавать

плохому учителю ложную популярность. Благо вы в этом преуспели и без

турпоходов.