Джон делает выбор

Вязкая нить слюны стекала с обнажившего клыки добермана, на ошейнике которого болтался маленький бумажный сверток, напоминающий письмо голубиной почты. Глухо рыча, он, словно главнокомандующий, отдавал приказы остальной своре, следующей за ним, сейчас выжидая удобный момент для нападения на врага. Каждый противник имел особенный запах; натренированные, обученные убивать, собаки знали тех, кого им не терпелось распотрошить на мелкие кусочки.

- Спокойно. Замрите, - вполголоса пробормотал обуздавший страх невысокого роста, окутанный приятными ароматами дешевого одеколона и ванильных булочек с молоком, человек, собрав всю волю в кулак. – Это бойцовские псы. Не делайте никаких резких движений и, главное, не паникуйте, иначе они моментом вцепятся в глотку.

- Джон, - тревожный взгляд второго мужчины, лихорадочно мечущийся в поисках путей к отступлению, раззадоривал приближающихся доберманов, - плохая идея. Незащищенное горло – основная зона поражения в любом случае. Нужно найти, чем обороняться: ищите поблизости палки, камни, осколки, и бейте собак по наиболее уязвимым местам. Лучше всего по носу. Бенедикт, вас это тоже касается.
Однако, парализованный ужасом, актер не сводил остекленевших глаз с рычащих псов, остро чувствующих невидимую ауру страха, окутывающую Камбербэтча от макушки до пяток.

- Возьмите себя в руки; вы погубите всех, - в непреклонном бархатном баритоне послышались стальные нотки. – За вашей спиной кусок деревяшки. Незаметно нащупайте его рукой и передайте мне.

Крупная дрожь, бьющая тело Бена, выдавала его состояние с потрохами, что не укрылось даже от взора доктора Ватсона, с беспокойством сообщившего:

- У него кинофобия, Шерлок…

- Что ж, это ненамного осложняет проблему, - детектив сделал осторожный шажок в сторону актера, и в то же время возглавляющий свору доберман хриплым басом почти выплюнул из себя лай, зовущий свору в бой не на жизнь, а на смерть.

Оскалив клыки, собаки, одержимые жаждой крови, рванули к спутникам. Потеряв остатки самообладания, взвизгнувший Бенедикт быстрее ветра понесся к единственному выходу из полуразрушенного помещения, слыша летящие в спину слова Холмса:

- Джон, за ним!

- Бенедикт! Стойте, Бен!

Где-то рядом он услышал вопли врача, однако на просьбу не прореагировал, удирая так, что отлетающая подошва одного из его сапог била чуть ли не по пояснице. Выскочив из-за угла, актер, в панике покрутив головой, ринулся через широкую улицу к жилому массиву, скользя по накатанному снегу и рискуя заблудиться, попав в тупик. Рассекая грудью морозный воздух, Камбербэтч ощутил себя спринтером на длинной и трудной дистанции, в спину которому дышали смрадом бешеные псы. Их приближающийся лай заставил обернувшегося Бенедикта припустить еще быстрее и не заметить впереди замерзшую лужу. С разбегу мужчина поскользнулся и в один миг грохнулся на лопатки, проехавшись по ней и врезавшись ногами в высокий решетчатый железный забор. Движимый инстинктом самосохранения, из последних сил актер вскочил на ноги и попытался достать до верха решетки, но один из доберманов, четко идя по следу липкого страха, нагнал Бена и с остервенением вгрызся в его ладонь. Застонав от боли, упавший на колени Камбербэтч дернул руку на себя, за что немедленно получил еще один укус.

Страдания продлились недолго: нагнавший беглецов Джон, размахнувшись подобранной на бегу палкой, точным вымеренным движением изо всей силы ударил собаку по носу. Заскулив, пес разжал челюсти и обвалился на снег. Из черного носа потекла кровь.

- Все, - безуспешно пытаясь отдышаться, сказал доктор Ватсон, упершись ладонями в коленки. – Собака мертва. Что с вашей рукой?

Вопросы были излишни: на глазах прокушенная ладонь стремительно распухала, приобретая синеватый оттенок. Находясь в шоковом состоянии, актер смотрел на рану округлившимися глазами, машинально заворачивая ладонь в носовой платок.

- Нужен иммуноглобулин, - не без труда врач поднял Бенедикта и пощелкал пальцами перед его лицом. – Срочно требуется промыть рану и ввести лекарство. Вы слышите меня?

- Гд-де остальные собаки?.. Джон, надо быстрее бежать отсюда…

- Все хорошо, успокойтесь. Вам необходимо немедленно ехать в больницу.

- Где собаки?! – В полу истерическом припадке завопил Бен, вжавшись спиной в забор. - Где они?!

- Они больше не вернутся, - доктор Ватсон ободряюще сжал предплечья колотящегося в истерике мужчины и притянул его к себе. – Посмотрите мне в глаза. Вы верите моим словам? Псы куда-то исчезли: очевидно, Мориарти наигрался с Шерлоком на этом этапе…

Врач похолодел, только что замечая отсутствие детектива рядом.

«В плену Амурчика»

Отдаленный шум усиливался по мере приближения: перила лестницы сотрясались от крепкой хватки человека, несущегося на верхний этаж и на бегу разматывающего шарф. Перескакивая сразу через несколько ступеней, он громко топал, совершенно не заботясь о потревоженном покое других жителей. В его глазах читалась тревога: что, если не выйдет? Остановившись на площадке последнего этажа, Шерлок нервно оттер со лба выступивший пот, стараясь отдышаться, дожидаясь нагоняющего его добермана. В относительной тишине по ступеням заклацали когти идущей по следу детектива собаки. Казалось, грозная псина все понимает: остановившись на некотором отдалении от Холмса, разделив их всего лишь одним лестничным пролетом, доберман великодушно позволил противнику чуть прийти в себя от изнурительной пробежки. Несмотря на всю абсурдность ситуации, Шерлок напряженно улыбнулся враждебно оскалившей клыки собаке, готовый в любую секунду отразить нападение. Зашкаливающая доза адреналина в бешено пульсирующей крови ослепляла: детектив судорожно сжимал в руках шарф, не отводя взгляда от тоненького свертка бумаги на ошейнике рычащего пса, и, угрожающе замахнувшись на добермана, мужчина добился нужного эффекта. В один момент преодолев небольшое расстояние между ними, бойцовская псина, в дикой злобе набросившись на Холмса, сбила его с ног. На секунду потеряв преимущество в схватке, детектив чудом увернулся от зубов рассвирепевшей собаки, стукнувших буквально в нескольких миллиметрах от его уха. Кончиками пальцев с трудом стараясь дотянуться до потерянного при падении шарфа, сжатым кулаком свободной руки мужчина изо всей силы заехал доберману по носу. Пронзительный вой огласил пространство вокруг; разъяренный, с налитыми кровью от злобы глазами, пес вцепился в рукав плотного пальто Шерлока, пытаясь оторвать от него значительный клок. Отпихивая собаку в сторону коленом, детектив добивался лишь того, что доберман еще больше вгрызался в подкладку пальто и тянул ее на себя. Собрав последние силы, Холмс ударил псину по морде и, воспользовавшись тем, что собака на мгновение разжала зубы, схватил шейный аксессуар, после чего, изловчившись, всунул его в раскрытую пасть добермана. С трудом скинув неподъемную собаку с себя, Шерлок туго стянул концы шарфа на ее затылке, затем накинул его как удавку на шею псины, и через минуту снимал с ошейника задушенной собаки письмо.

«Собачий вальс» - гласила четкая надпись на изрядно потрепанном листке. С облегчением выдохнув, детектив осторожно развязал свой шарф, промоченный собачьими слюнями, и засунул его в карман порванного пальто. Оставалось дождаться вечера…

…В свете фонарей, посаженных в ряд через каждый десяток шагов, постройка нужного заведения казалась еще значительнее и величественнее, несмотря на небольшую высоту. Над узорчатой дверью висела табличка с заманчивым названием «В плену Амурчика». Едва входная дверь распахнулась, мужчину оглушил царящий внутри шум, а запах дешевых забегаловок, сбивающий с ног, окончательно убедил детектива, что даже заглянувшего сюда по случайности Амурчик не отпустит, пока кошелек несчастного прохожего не опустеет. Его догадки подтверждали, по всей вероятности, верные служанки Амурчика, одетые в полупрозрачные или слишком откровенные платья, состоящие лишь из вырезов и разрезов, искусно скрепленных в нескольких местах, в ажурные чулки и босоножки. Девушки плыли по залу, грациозно виляя бедрами, обходя столики с напрягшимися в ожидании мужчинами. Одних проституток хватали и, хихикающих, усаживали к себе на колени, гладили по стройным ножками и лезли под платье, не впервой обнаруживая там отсутствие нижнего белья. Другие разбавляли мужскую компанию своими глупыми фразами, произнесенными не к месту. Третьих угощали выпивкой и сигарами, а взамен требовали шептать разные непристойности. Некоторые полулежали на оттоманках, расположенных по периметру, потягивая алкоголь и призывно облизывая губы после каждого глотка. На сцене также творилось непотребство, больше напоминающее выступление в жанре бурлеск, проходящее под аккомпанемент рояля, стоящего в углу. Потеряв на несколько секунд способность разумно соображать, Холмс не сразу почувствовал, что чьи-то пальчики лезут ему под полу расстегнутое пальто, и еле заметно вздрогнул.

- Не бойся меня, - прошептала шалунья, почти касаясь губами его уха. – Я Сластена. Я с ума схожу от сладкого, а ты такой медовый….

- Ошиблись адресом, - отрезал детектив, переключив все внимание на рояль: интересно, что подразумевал консультант, когда сообщил в послании о незатейливой простенькой композиции? Наверняка нужно дождаться, пока пианист начнет играть «Собачий вальс», и посмотреть, что произойдет. Сделав нехитрый логический вывод, утомленный и доверху наполненный впечатлениями, Холмс тщетно принялся искать свободное местечко, протискиваясь между поставленными почти вплотную стульями. По истечению пары минут, казалось бы, напрасные поиски никем не занятого места увенчались успехом: около правой стены, обклеенной желтыми обоями с причудливыми узорами, половина оттоманки пустовала. То, что другую сторону занимала полуголая девица с мундштуком, невозмутимого Шерлока не смутило. Присев на уголок диванчика, детектив не успел даже облегченно выдохнуть, как его соседка бесцеремонно закинула ноги на его колени, промурлыкав:

- Я тебя заждалась…

- Явно не меня, - презрительным взглядом окинув проститутку, буркнул мужчина. – Я тут мимоходом.

- А здесь все мимоходом, лапушка, - захихикала девушка, непринужденно обнимая его одной рукой, словно добрая старинная знакомая, и чувствуя в нем некоторую напряженность. – Какой ты застенчивый! Неужели еще девственник? Может, купишь нам выпить? Расслабишься, потеряешь контроль над собой…, – жарко выдохнула девушка в ухо детектива.

- Вы не в моем вкусе, - придав голосу как можно больше сожаления, Шерлок поднялся.

- Как же так? Я уже влюбилась! Я уже в тебя влюбилась!.. Люблю тебя, понимаешь! – с удвоенным напором продолжила атаку настырная ночная бабочка, наступая на пятящегося Холмса и чуть ли не срывая с себя корсет, лишь бы удержать потенциального клиента. Споткнувшись о деревянный выступ, мужчина быстро обернулся и, увидев ступеньки, ведущие на сцену, решил подняться от надвигающегося на него греха подальше. Улыбнувшись такой робости взрослого мужчины, проститутка поманила его пальцем; и Шерлок, занятый единственной мыслью – как бы отделаться от назойливой дамочки, – не заметил поднявшегося среди ближних к подмосткам столиков шума.

- Вон он где! – тыча пальцем в детектива, вертящего головой по сторонам, крикнул полупьяный мужичок, привставая с места.

- Играй, лодырь!

- … за что деньги платим…

- … для души! – отовсюду доносились до Холмса обрывки фраз, который сперва не понял причин такого странного поведения посетителей, пока не сообразил, что второй этап игры для него начался незаметно. Место за роялем пустовало уже довольно долго, а посетителям внезапно захотелось послушать музыку. Прошипев себе под нос ругательство, детектив уселся за музыкальный инструмент. Играть на нем он не умел, однако решительно взял пробный аккорд, обратив все внимание зала на себя. Иногда Шерлоку казалось, что Мориарти знает о нем абсолютно все: «Собачий вальс» - единственная мелодия, которую детектив умел наигрывать в детстве. Оставалось лишь надеяться на память рук и, мастер дедукции, поначалу нерешительно, но постепенно все больше входя во вкус, с задором заиграл вальс.

Его жизнь состояла из нелепостей, из игры и сплошного фарса. И конец предполагался такой же.

С финальным аккордом в помещении прогремел взрыв…