Медленно так поворачивается к Дилану и улыбается полной торжества улыбкой

- Еще раз сунешься ко мне, убью! – Бросил холодно, швырнув стул в ряд между партами. И вышел из класса. Вот так вот, и никто ему не нужен. Сам. Все сам! Как же приятно-то, черт! Ленард оказался прав, нужно меньше полагаться на других. Тогда, быть может, и жизнь засияет более яркими красками. Вот как сейчас, к примеру, хотя краска была только одна, кроваво-алая, но она была такой ослепительной, такой новой, такой необыкновенной!

- Ленард! – Подпирающий стену парень был прекраснейшим из созданий. Этель, сам не понимая зачем, подошел к нему и нагло повис на шее, уже больше не опасаясь нарваться на гневную отповедь. Да пофигу! - Ленард, я их побил! Сам! Троих! Я их больше не боюсь. Я теперь вообще не боюсь! Меня так напугали этой школой, а все оказалось намного прозаичнее! – Он чуть ли не прыгал от восторга, все сильнее прижимаясь к соседу, и чувствуя легкое головокружение, и от его запаха, и от силы, исходившей от него. Но теперь Этель был достоин этой силы. Они были на равных.

- Этель, я очень рад за тебя, но не мог бы ты отпустить мою шею?

Тревога, которая обуревала Ленарда все это время, наконец-то отпустила и теперь, когда Этельстен так нагло вис у него на шее, парень начал чувствовать смущение. Ригар оказался прав и Этель прекрасно справился с испытанием. После произошедшего к нему вряд ли кто полезет. А если и полезет, то Ленард всегда поможет. Теперь перед ним была не избалованная принцесса, а человек, способный постоять за себя. Сильный человек. И Ленарду это нравилось.

- Прости, просто я так рад, что наконец-то справился с чем-то без посторонней помощи, - Этельстен отлип от Ленарда и широко тому улубнулся. В мир возвращались привычные, но тусклые краски. Сердцебиение замедлялось. Нужно было возвращаться в комнату отдыха, но тут он вспомнил, что выронил в классе тетрадь и ее все же стоит забрать.

- Я сейчас, - бросил он, вновь вламываясь в класс математики, чуть ли не высадив дверь. Дилан и его дружки, которые уже успели прийти в себя, дружненько вздрогнули, чем ужасно развеселили парня. – Я тут забыл кое-что свое, - проговорил Этель, поднимая тетрадку с пола. И больше не глядя на старшекурсников, вернулся к Ленарду.

- Пошли отсюда, - проговорил Этельстен и направился по коридору к лестнице.

***

Ленард проснулся в плохом настроении. Да что там, в плохом, просто в отвратном! Бесило всё и все. Хотелось расшвыривать по комнате вещи и мебель, бить стекла, ну или, хотя бы, набить кому-то лицо. И с чего это он так бесится? Ленард знал ответ на свой вопрос, и это злило еще больше.

Сегодня была первая ночь за последнюю неделю, когда, проснувшись среди ночи, он не почувствовал, ставшего таким привычным, тепла. Не было тихого сопения за спиной. Не было горячей ладони, прижимающейся к его груди. Не было приятного терпковатого аромата. Этельстен спал в своей кровати. Сначала Ленард этому даже обрадовался, но уже через несколько бесконечно долгих минут, проклинал соседа из-за того, что не мог уснуть, не чувствуя его рядом.

А, проснувшись утром, Ленард чувствовал себя разбитым и уставшим. Этельстена в комнате не было, и парень расценил это, как хороший знак. По крайней мере, он не сорвется и не наорет на него ни за что.

Быстро приняв душ и одевшись, Ленард пошел на занятия. В этот день их с Этелем уроки проходили в разных кабинетах. Все ученики школы были поделены на две группы по складу ума. Ленард принадлежал к технарям, а Этель был ярко выраженным гуманитарием и один раз в неделю, выделялся день на более глубокое изучение этих направлений. Поэтому до свободного часа они не встречались.

Да и во время свободного часа, увидеться им не удалось. Как только закончились уроки, Ленард направился в кабинет секретаря, чтобы позвонить Рэйчел. И в этот раз история прошлой недели повторилась. Чуть не разбив телефон и получив за это строгий выговор, Ленард позвонил Сандре. И, договорившись с сестрой о том, что она его заберет, вернулся в комнату, собирать вещи.

Через сорок минут, за которые Этель так и не появился в комнате, Ленард спустился на первый этаж и, сообщив дежурному учителю, что будет ожидать встречающую его сестру на улице, вышел из школы.

На улице было пасмурно и немного прохладно. Гулявший по открытому пространству ветер холодил кожу и Ленард зябко повел плечами, запахивая накинутую на плечи кофту плотнее. Он не любил холод, ни в каком его проявлении. И жару не любил. А уж о сырости, которая сейчас слишком ярко ощущалась в воздухе, вообще говорить не стоит.