Значение фаллического культа

В пещере Ла Мадлен найдена галька явно фаллической формы с выгравированными мужчиной и женщиной на противоположных сторонах. По всей вероятности, гинандроморфные образы символизируют единство родовой корпорации. Отдельным находкам исследователи не дают четкого толкования, именуя их просто предметами. Однако специфика формы и особенности орнаментации также позволяют усматривать фаллическую смысловую нагрузку.

По общему виду скульптурных фигурок и повторяющимся особенностям деталей правомерно сделать вывод, что они имели различное функциональное назначение.

Во-первых, фаллические фигурки, бесспорно, служили объектом культового поклонения, условным знаком приходящей извне духовной мощи, физической и психической энергии, проникающих в женское тело посредством фаллоса, превращаясь там в душу будущего человека.

Во-вторых, эти статуэтки, похоже, применялись при родовспоможении, как это наблюдалось еще в XIX веке у северных народов России, когда фаллического вида божок ставился рядом с роженицей и должен был способствовать благополучному разрешению от бремени. Нельзя исключить, что и в более ранние времена повсеместно фаллические фигурки использовались с этой же целью: воздействовать психически, а то и физически на беременную женщину, чтобы вызвать возбуждение и сокращение мышц для облегчения родов (использование эффекта пласебо).

В-третьих, указанные предметы могли применяться при обрядовом осуществлении дефлорации девушек родового сообщества. Скульптурный фаллос в этом случае выступал символом рода, члены которого утратили право на инцест. Родовой фаллос со временем приобрел значение символа власти в роду и стал жезлом родоначальника. Отголоски этого обряда сохранились до наших дней. Скажем, в ряде местностей Индии девушка накануне замужества производит самодефлорацию с помощью каменного божества. Если же умирает незамужняя, то жрец храма совершает обряд дефлорации тем же каменным приспособлением.

В-четвертых, не исключена возможность чисто прагматического использования предметов фаллической формы в качестве люстмахера для мастурбации и эротических переживаний. Допустим, при неудовлетворенности женщины половыми партнерами или отсутствии таковых по причине войны, затяжной охоты и т.д.

Можно предположить, по аналогии со скифо-сарматской культурой иную практическую функцию. Дело в том, что киммерийцы - «доители кобылиц», скифы и сарматы ради повышения удоев молока применяли хитроумное изобретение -- полую костяную трубочку, черезкоторую вдували воздух для возбуждения кобылы. Тот же эффект сексуального раздражения мог использоваться и для увеличения истока материнского молока у кормящих женщин, тем более, что кормление грудью в силу ограниченности продуктов питания иной раз продолжалось до 5--7-летнего возраста. И, наконец, в-пятых, вполне может статься, что фаллическими предметами пользовались для садистски жестоких наказаний неисправимо провинившихся членов рода, которые лишались тем самым своей мужской социальной роли. У тех же скифов-сарматов юноша, отказавшийся от военного подвига, долженствующего перевести его в разряд мужчин, обязан был носить женскую одежду и выполнять все женские функции. По Ветхому Завету, «у кого раздавлены ятра или отрезан детородный орган, тот не может войти в общество Господне». Но самой крайней мерой наказания, известной в истории, являлось сажание на кол -- казнь, получившая широкое распространение в Сарматии, как в XVI--XVII веках называлась на Западе Речь Посполитая.

Выделение функциональных различий не означает, что фаллические предметы были строго дифференцированы. Им могло быть свойственно и многоцелевое назначение. (Так, соединение первой и третьей из названных функций порождало идею силы власти). Вместе с тем, сами они подвергались стилизации, превращаясь в амулеты и символические укра- шения, иной раз весьма пикантные. Например, керамическая статуэтка-сосуд, на которой изображен минет (Перу), с ручкой, имеющей вертикальный отвод. А в наши дни у курских женщин большим спросом пользовалась губная помада в виде фаллоса.

Нельзя конечно, исключать и того, что в рисунках, гравюрах и скульптурных композициях проявлялись мотивы, мягко именуемые сегодня «туалетным творчеством». Наблюдаемая ныне заборно-стенная живопись имеет своими истоками творчество древних, которым, так же, как и современным людям, был присущ выплеск сублимированной энергии.

По мере усиления патриархальных тенденций первобытной общины, и в особенности с переходом к производящему хозяйству и вирилокальному принципу социальной организации, такие ритуально-культовые предметы и изображения встречаются все чаще, а их символическое значение все более отдаляется от первоначального комплекса эмоциональных переживаний, о чем говорит постепенная стилизация формы. Можно даже определенно сказать, что вместе с изменением формы происходит трансформация идеи, принимающей смысл силы, могущества родовой власти, и в конечном счете власти вообще.

Наиболее, может быть, показательной в этом плане является так называемая «молоточковидная булавка», встречающаяся в захоронениях (погребальных комплексах) катакомбной культуры (II тыс. до н.э.), ассоциируемая археологами с родоначалием. Она изготовлялась из кости теперь уже вымершей рыбы spurus. Молоточковидная булавка имела вытянутую сигарообразную форму и украшалась орнаментом ленточных насечек.

Характерно в этом отношении, заметим, наличие у донских казаков вплоть до XX века в качестве основного символа передачи власти атамана -- насеки (аналог жезла родоначальника), на которой насечками отмечалось каждое очередное правление. Так же, как и в других случаях, жезл-насека имел стилизованную форму. Возможна и семантическая связь прочерчиваемых на насеке отметок с орнаментированием жезла начальника в родовых обществах.

Идея могущества и власти опредмечивается также в изображениях змеи, царском жезле и скипетре. Она прослеживается и в архитектурном ансамбле средневекового рыцарского замка, обязательным компонентом которого выступает взметнувшаяся ввысь башня. Фаллос символизировал и общее одухотворяющее начало. Семя считалось воплощением и источником жизненной силы. В древнеиндийской мифологии оно отождествляется с абсолютным идеальным началом, лежащим в основе мироздания. У многих народов кастраты считались социально неполноценными. Оскопить мужчину значило лишить его символа власти и жизни. Половой член поверженного врага зачастую числился почетным воинским трофеем, как скальп у индейцев. (Некий египетский фараон XIX династии, рассказывая о поражении, нанесенном им ливийцам, называет среди трофеев 6 359 половых членов ливийских воинов, а также сыновей и братьев вождей и жрецов.

Особое значение придавалось эректированному фаллосу, вид которого, согласно верованиям многих народов, должен был внушать окружающим страх и почтение. У австралийских аборигенов мужчины при встрече в знак приветствия дотрагивались до половогочлена друг друга. На фресках Тассили каменного века носители высокого социального кий религиозный символ. В Древней Греции перед храмами и домами ставили квадратные колонны (гермы) с мужской головой и эректированным половым членом, охранявшие дороги, границы, ворота. Повреждение герм считалось святотатством. Дети носили на шее амулеты в виде фаллоса как средство защиты от зла. А мифологический Приап, божество плодородия и покровитель чувственных наслаждений -- изначально собственно фаллос.

Его имя стало поэтическим эвфемизмом для обозначения полового члена. Отсюда возник и медицинский термин «приапизм». Древние греки и римляне иногда завязывали крайнюю плоть или применяли специальный зажим -- fibula (отсюда инфибуляция).

Наряду с прямыми символами силы и могущества широко культивировались и другие, косвенно характеризующие признаки мужского сексуального поведения. Орлы, соколы, львы выступают как тотемический властный атрибут, отражая в своем облике агрессивность, свойственную мужскому этологическому типу. Показательно, что в начальные периоды становления государственной власти, ее сущность ассоциировалась в сознании людей с мужской потенцией, поэтому социальными экспектациями правителю предписывалось иметь бесчисленное множество жен и наложниц. Разумеется, в определенной мере это усиливало державный патернализм, так как не только в общественном мнении, но и в реальности, тем самым, воспроизводились отношения отца--правителя и детей -- его подданных. Однако в еще большей степени мужская сила расценивалась как способность к управлению государством, умение поддерживать мощь государственного образования и защищать страну от внешних врагов. Даже египетская царица Хатшепсут, приняв титуфараона, приказала изобразить себя в виде мужчины с искусственной бородкой, и э и это несмотря на мощные пережитки матриархата в династическом наследовании власти. И в мифологии древних греков Уран -- бог неба и первый правитель Олимпа, утратил власть над богами вместе с потерей детородного органа в результате заговора своих сыновей.

Младший сын Урана -- Крон, который и осуществил эту операцию кривым стальным мечом, стал новым небесным иерархом. Как известно, из капель крови божественного фаллоса родились богини проклятия, кары и мести -- эринии (Алекто, Тисифона, Мегера), а из пены, поднятой его падением в море, -- богиня любви Афродита.

Восток, сохранивший в цивилизованную эпоху полигамные отношения в виде гаремного брака, вместе с тем донес до наших дней представление о единстве мужской силы правителя и могущества государства. Еще не так давно, на рубеже нового времени и новейшей истории правители Ирана стремились создавать и поддерживать миф о своих сексуальных способностях, используя для этого различные затвердевающие вещества, подобные тому как нынешние женщины Запада применяют их для придания бюсту эстетически желаемой формы. Этнографически засвидетельствовано, как в некоторых африканских племенах социальный статус мужчины до сих пор определяется величиной полового органа. Но, пожалуй, наиболее показательным в этом отношении выступает индийский фаллический культ, вкотором фаллос является объектом обожествления и поклонения. Современному евро пейскому мышлению, несмотря на десакрализацию многих древних идей и культов, не чуждо сохранение этого архетипа культуры, а подчас даже эпатаж. В качестве курьеза можно привести двадцатидвухметровую статую фаллоса, воздвигнутую на площади Согласия в Париже. Очевидно, что сексуальные переживания, загнанные в подсознание совокупностью официальных культурных табу, пробивают дорогу с помощью введения в межличностное знаковое общение символических образов, высвечивающих их древний смысловой оттенок. Это наглядно прослеживается на взятом для рассмотрения примере семиотики власти. Последняя сама по себе есть более форма, нежели содержание общественных отношений. Содержательная сторона зависит собственно от характера этих отношений, иначе говоря, от того, какое содержание наполняет форму. Власть очерчивает круг взаимосвязей, складывающихся в обществе. Причем очерчивает символами, знаковой системой. Механизм власти не строится только на отдаче приказа и принятии его к исполнению. В нем есть нормы, признанные общественным сознанием, но не фиксируемые оболочкой цивилизации, нормы все же более психологической экзистенции, чем государственного устройства. Стало быть, по преимуществу сфера сознания утрачивает первоначальное образное содержание, а в оставшейся форме присутствует иная идея.

Вывод:

Фаллический символ - это одновременно и обрядовый значок, пережиточный атрибут языческой магии, и понятие, которым оперируют современные психологи.

Он относится к числу так называемых сексуальных символов - образов в форме изображения, рисунка, звука или действия, служащих для обозначения определенных представлений, идей, понятий, переживаний, ощущений или предметов. Символический характер (от греческого слова symbolon - знак, опознавательная примета) и делает их "ощутимыми".

Мы окружены миром символов. Они используются в рекламе, сексуальные символы встречаются на многих картинах, на телевидении, в кино, в театре, в рассказах, в стихах, в карикатурах. Многие обычные предметы по своему внешнему облику имеют символический характер, хотя мы не всегда сознаем это.

Многие сексуальные и эротические символы понимались одинаково или похоже в самых различных странах в самые разные времена. Так, уже в первобытном обществе ромб, овал и треугольник символизировали женский пол и плодородие. Значения различных символов часто ясно не разграничены, к тому же нередко происходят переносы и изменения значения.

Фаллический культ выражается:

1) в обоготворении органов оплодотворения, мужского (фаллос) и женского (ктеис), как самостоятельных божественных существ;

2) в обоготворении действительных или символических изображений этих органов;

3) в антропоморфировании этих органов как божеств плодородия земли и человека,

4) и в поклонении этим божествам чрезвычайно разнообразными актами, начиная с приношения в жертву изображений genitalia и кончая эксцессами сладострастия, общественным проституированием и противоположными актами: самооскоплением, периодическим воздержанием и аскетизмом.

К ульт этот царил не в одном только классическом мире, откуда пошло его название. Он одинаково распространен в различных стадиях развития у самых первобытных племен и у культурных народов внеевропейских (например, японцев), а в виде многочисленных переживаний у крестьянского населения Европы. Еще так часто встречающийся среди нас грубый обычай ставить "кукиш" оскорбителю или для предохранения от дурного глаза ведет свое начало от фаллического культа, так как изображение фалоса, символом которого является в данном случае "кукиш", в прежнее время повсюду считалось охранителем от всяких злых духов и чар. Типической страной фаллического культа, сохранившегося, несмотря на запрещения, до настоящего времени, является Япония. Генезис фаллического культа лежит в анимизме первобытного человека вообще и в частности в представлении о множественности душ индивида, то есть в представлении о том, что, кроме главной души-дубликата всего человека, существуют еще самостоятельные души отдельных частей тела. Органы оплодотворения, с этой точки зрения, более чем какие-либо другие должны были обладать самостоятельным существованием; за это говорило все: и таинственность процесса воспроизведения, и еще более импульсивная бессознательность процесса, в котором органы оплодотворения действуют помимо и даже вопреки желанию индивида. Отсюда и представление о фаллосе как об индивиде, могущем существовать даже и совсем отдельно от человека и проявлять в таком состоянии свои чудотворные действия.

Фалли́ческий культ — обобщённое название группы верований различных древних (Ассирия, Вавилония, Эллада, Крит, цивилизации древних народов Америки) и современных культур (племена Африки, Южной Америки, Австралии и Океании), характеризующихся экстатическими ритуалами, посвященными порождающей силе жизни, символически представленной в виде мужского полового органа или извержения его семени. Данный культ является одновременно развитием культа Великой Богини, Матери-Земли, которая вынашивает семя, изверженное из Фаллоса, мужской силы жизни, экстаза и изобилия. В дальнейшем в классическом мире, в поздней Элладе и ранней Римской Империи фаллический культ приобретает черты поклонения Солнцу, Митре, преобразуется в культ героя и мужского божества. Культ этот царил не в одном только классическом мире, откуда пошло его название (слово фаллос происходит из греческого). Он одинаково распространён в различных стадиях развития у самых первобытных племён и у культурных народов вне европейских (например, у японцев), а в виде многочисленных переживаний — у крестьянского населения Европы. Ещё так часто встречающийся среди нас грубый обычай ставить «кукиш» оскорбителю или для предохранения от дурного глаза ведёт своё начало от фаллического культа, так как изображение фаллоса, символом которого является в данном случае «кукиш», в прежнее время повсюду считалось охранителем от всяких злых духов и чар.

(Статуэтка бога Мина-Амона. Сер. II-I тыс. до н. э.)

Типической страной фаллического культа, сохранившегося, несмотря на запрещения, до настоящего времени, является Япония. По шинтопатической космогонии даже самые острова японского архипелага представляют собой не что иное, как гигантские фаллосы, созданные Ф.-ами. Реальные изображения фаллоса и ктеис находим в божницах, на дорогах. Символы фаллоса (гриб, рыло свиньи) и ктеис (бобы, персики) — служат жертвоприношениями.

Индоевропейские и семитические религии, включая и Древний Египет, полны следов культа фаллоса. Ещё на заре ведической мифологии мы встречаем образ быка-оплодотворителя, во множестве вариаций повторяющегося во всех индоевропейских мифологиях (Дионис — «могучий бык» у греков); в брахманизме уже выступает явственно могучий deus phallicus, Шива, главные символы которого linga = греч. фаллос и yoni = kteis, они же символы воспроизведения и обновления. В аллегорической форме шара и призмы символы эти повсеместно украшают храмы этого бога рождения и разрушения. Поклонники его с XII века образовали секту лингаитов, которые постоянно носят с собой маленькие фигурки фаллоса как защиту против злых наваждений. Поклонение Шиве и у одних выражается суровым аскетизмом, у других, наоборот, самым необузданным развратом.

Как в Древнем Риме изображения фаллоса из бронзы или камня служили украшениями женщин, гигантские изображения его воздвигались в храмах, и ещё в настоящее время факиры у храмов предлагают бесплодным женщинам целовать фаллос. Греко-римский фаллический культ, концентрировавшийся главным образом вокруг Диониса и Афродиты, — культ, заимствованный из семитических религий; под разными именами он господствовал во всей Западной Азии и Египте. Типичнее всего культ этот выразился в Сирии. Храм Астарты и Аттиса украшался у входа изображениями фаллоса и целыми фаллическими сценами из культа Астарты. Множество оскопленных в женском одеянии прислуживали богине; другие, возбуждая себя музыкой и пляской, приводили себя в экстаз и оскопляли себя. В Финикии во время празднеств по умершему Адонису женщины срезывали свои волосы и проституировали себя.

У самых первобытных племён следы фаллического культа встречаются в самых различных местах и в самых различных формах. Гиляки благоговейно относятся к срезываемой шкурке фаллоса медведя; айны ставят на могилах огромные деревянные фаллосы; бушмены, жители о-вов Адмиралтейства, обитатели Суматры и др. изготовляют фаллические изображения своих богов. Генезис фаллического культа лежит в анимизме первобытного человека вообще и в частности в представлении о множественности душ индивида, то есть в представлении о том, что, кроме главной души-дубликата всего человека, существуют ещё самостоятельные души отдельных частей тела. Органы оплодотворения, с этой точки зрения, более чем какие-либо другие должны были обладать самостоятельным существованием; за это говорило все: и таинственность процесса воспроизведения, и ещё более импульсивная бессознательность процесса, в котором органы оплодотворения действуют помимо и даже вопреки желанию индивида. Отсюда и представление о фаллосе как об индивиде, могущем существовать даже и совсем отдельно от человека и проявлять в таком состоянии свои чудотворные действия.

Некоторые фаллические изображения даже более или менее культурных народов наглядно иллюстрируют это представление. Великолепное гигантское божество Аннама, украшающее вестибюль нашего этнографического музея Академии наук и представляющее антропоморфированную зверочеловеческую фигуру слона и пантеры, опирающуюся на царственный жезл, снабжено огромным фаллосом, украшенным такими же атрибутами (рогами, клыками, пятнистой шкурой), как и его царственный обладатель, и представляет, как бы двойник этого последнего. От человека и животных такие представления о природе фаллических органов были перенесены и на всю остальную природу. Деревья, цветы, травы, даже камни считались размножающимися таким же путём, как человек. Отсюда воззрение на смену времён года и связанную с нею смену растительной жизни как на результат периодического возрождения и умирания фаллических божеств, творцов растительной жизни. Это последнее воззрение должно было играть огромную роль в земледельческий период, когда все существование человека зависело от благоприятного роста культурных растений и размножения животных. Оно вызвало целый цикл мифов об умирающем и рождающемся Адонисе, об овдовевшей Астарте, а также весенние и осенние обряды земледельческих народов. Необъяснимыми казались до самого последнего времени фаллические эксцессы, которыми сопровождались земледельческие праздники у самых различных народов. В них видели переживание первобытного коммунального брака, но это оставляло без объяснения эксцессы противоположного характера — обязательное воздержание от сексуальных сношений и даже самооскопление.

Оригинальное объяснение дал этим фактам Фрэзер; он свёл их к общим приёмам симпатической магии, к которым обыкновенно прибегает первобытный человек в интересах самосохранения и для гарантирования своего материального благополучия. Все боги цикла Дионисия — боги деревьев и хлебных злаков, от производительных актов которых зависит урожай тех или других растений и жизнь домашних животных. Чтобы воздействовать на этих богов, главнейших виновников благополучия, в наиболее важные моменты — в начале весны или осенью, по окончании жатвы — первобытный земледелец прибегал к торжественным массовым сексуальным излишествам, которые по симпатии должны были вызвать усиленную половую производительность самих богов хлеба, плодов, скота. Даже ритуальное воздержание Фрэзер объясняет той же психологией. Первобытный человек, говорит он, «может думать, что сила, которую он отказывается тратить на воспроизведение себе подобных, образует, так сказать, фонд энергии, которым воспользуются другие существа, растительные или животные, в размножении своего вида. Таким образом, из одной и той же грубой философии дикарь различными путями доходит либо до обязательства (rule) эксцессов (profligacy), либо до аскетизма». Кроме общей литературы по истории религии, см. G. Frazer, «The Golden Bongh» (Л. 1900, изд. II).

Л. Штернберг. У греков фаллос (греч. φαλλός, φαλλης, φάλης, φαλης) — орган мужской производительности, служил символом божеств Диониса, Гермеса, добрых демонов, Приапа и Афродиты, олицетворявших половой инстинкт, плодородие и производительную силу природы, причём фаллос — быть может, представлявший собой первоначально фетиш, — впоследствии стал атрибутом в культе божества. Значение фаллоса как фетиша освещается тем фактом, что в мистериях Диониса фаллос изображает самого Диониса; в культе же Афродиты фаллос, очевидно — атрибут, символизирующий основные черты богини. Наиболее значительную роль фаллос играет в культе Диониса, особенно во время сельских праздников сбора винограда и городских празднеств, которыми ознаменовывалось наступление весны. На сельских или малых Дионисиях фаллос поднимали вверх и носили в процессии (греч. φαλληφόρια, φαλλαγώνια) с особыми так называемыми фаллическими песнями, образчик которых мы имеем в стихах 263—279 «Ахарнян» Аристофана (изд. Bergk’a). Описываемая в этой комедии процессия устраивается Дикеополем и членами его семьи; впереди идёт его дочь с корзиной на голове (канефора), за нею следует раб Ксантий с высоко поднятым символом Диониса, и, наконец, шествует сам хозяин, импровизирующий веселую песенку в честь Дионисова спутника Фалета. Дополнив бегло набросанный Аристофаном очерк процессии более просторной перспективой, более шумной и многочисленной толпой участников, более широким захватом веселья и перекрестных шуток, мы получим ту фаллическую процессию (греч. κώμος), в смехотворных шутках которой заключаются зародыши древнеаттической комедии. Кроме веселья, в этих сценках не было ничего религиозного, дионисовского — ни жертвенника, ни культового действа, ни традиционных сатиров, ни мифического содержания; они могли зарождаться и зарождались и вне Дионисовского обихода, как южно-италийские мимы и ателланы с их литературным и народным наследием (Веселовский, «Три главы из исторической поэтики», 1899, СПб., стр. 134). Из этих отрешенных от форм культа положений с их реальными типами возникла комедия, когда темы, взятые из быта или из мира фантастики, с полными шаржа и бесцеремонно откровенными типами и с столь же откровенной сатирой на личности и общественные порядки, объединили разнообразие этих положений. Фаллос, фигурировавший на упомянутых процессиях, делали из красной кожи, придавая ему положение эрекции (греч. ίθύφαλλος), и привешивали к длинному шесту; участники процессии привязывали себе небольшие фаллосы к шее и бедрам, наряжались в пестрые костюмы и надевали маски. Восточная склонность к крайностям проявилась в греческих городах эллинистической эпохи, между прочим, и в культе фаллоса: в пропилеях Дионисова храма в Сирии стояли два исполинских фаллоса с надписью, гласящей, что Дионисий посвящает их мачехе своей Гере; в Александрии при Птолемее Филадельфе носили в процессии фаллос длиной в 120 локтей, с венком и золотой звездой на кончике. Наряду с этим во всех странах эллинского, равно как и римского мира употреблялись небольшие фаллосы в качестве амулетов, которым приписывалась чудодейственная сила — прогонять дурные влияния и чары. У римлян этот амулет назывался fascinas или fascinum: его носили в детском возрасте на шее, вешали над входами в дома и комнаты, выставляли в садах и на полях для их охраны. Чудодейственная сила фаллоса исходила из того, что обсценное изображение привлекало к себе взоры и отводило их от опасного предмета (Плутарх, Пир, V, 7, 3). Отцы церкви нападали на крайности, которыми сопровождался в их время культ фаллоса: так, в Лавинии в течение целого месяца, посвящённого Либеру, фаллос носили по всем деревням, чтобы отвести от полей злые чары, после чего водворяли его на место, пронеся его по всему городу через площадь; на свадьбе новобрачная должна была сидеть на фалллосе, которому как бы приносила в жертву своё целомудрие. Вообще культ фаллоса как символа производительной силы мы встречаем во многих религиях природы как у диких, так и у культурных народов. Именем итифалла (фаллос в состоянии эрекции) обозначаются также песнь в честь его и сопровождающая её пляска. Итифаллические песни слагались в особом размере (лат. versus ithyphallicus), представлявшем собой трохаическую триподию.

(Древнегерманское фаллическое божество плодородия.

Ранний железный век). Дания

Когда вы познаете себя, тогда вы будете познаны и вы узнаете, что вы - дети Отца живого. Если же вы не познаете себя, тогда вы в бедности и вы - бедность.
(Евангелие от Филиппа 1:3)