Интерлюдия

19 июля

Приладив получше сильный бинокль, Майкл Джаггер всматривался с капитанского мостика в береговую полосу.

От напряжения он даже почувствовал резь в глазах. Похоже, все‑таки остров.

Когда на прошлой неделе поиски не дали никакого результата, было решено воспользоваться гидропланом, и Майкл готов был поклясться: что‑то он усмотрел. Именно здесь. Точно, здесь. Майкл тщательно отметил координаты точки и только тут сообразил, что гидроплан здесь не поможет: вокруг острова раскинулись целые заросли коралловых рифов. Только машину разобьешь, а брату не поможешь. Если, конечно, тот жив…

«Да жив он, жив!» – прикрикнул на себя Майкл. Что‑то же он видел. И этим «что‑то» наверняка был островок.

И не только. Вглядываясь изо всех сил в бинокль – при этом от зеленых, как у всех Джаггеров, глаз разбежались морщинки, – Майкл увидел на желто‑зеленом фоне песка и деревьев какое‑то строение из соломы. Нечто вроде хижины.

Бог знает почему, но он так и задрожал в предвкушении успеха. Глаза его увлажнились, словно на месте мужчины в годах оказался безусый подросток.

– Рэй! – Так звали его старого школьного приятеля, хозяина яхты, красиво названной «Бон‑Бри». Этот настоящий морской волк знал Тихий океан вдоль и поперек, так же как братья Джаггеры знали небо над ним. – Рэй!

Из люка появилась взъерошенная голова Рэя Торна.

– Ну что там?

Майкл махнул, чтобы он подошел поближе, но вдруг так и застыл, не отрывая бинокля от глаз. Лицо его осветила широкая улыбка.

Брата он не увидел, но что‑то там мелькнуло, и Майкл изо всех сил заморгал глазами.

Что это – мираж? Видение? Или они приплыли к Эдему?

На острове жила нимфа. Фея. Она летела над песком, словно Афродита, возникшая из пены. Она засмеялась, и Майкл готов был поклясться, что слышит мелодичный голос. Вот она остановилась на секунду под сенью пальм и живо повернулась, при этом золотистые волосы рассыпались, поплыли, повторяя мягкие изгибы ее тела, и легли наконец на высокую пышную грудь.

Надо быть евнухом, чтобы отвернуться от такого зрелища. А что, может, и на самом деле попал он из привычного мира прямо в рай? Ничего даже отдаленно похожего на такое совершенство Майкл прежде не видел. Это горделиво вздымающаяся грудь великолепной лепки, этот стройный торс, эта талия, которая поместится в ладони, эти соблазнительные бедра, плоский живот… длинные ноги…

– Так что там, Майк? – нетерпеливо переспросил Рэй.

Майкл так поспешно опустил бинокль, что шнур захлестнулся вокруг шеи. Чувствуя, что краснеет, как барышня, он откашлялся.

– По‑моему, мы их нашли, – поспешно проговорил он.

Рэй, во внешности которого прежде всего бросалась в глаза пышная борода, посмотрел на него как на сумасшедшего.

– Надо подогнать лодку. Только не передавай пока ничего по радио, брата ведь я не видел.

Глядя, как друг залезает в лодку, Рэй на удачу постучал по дереву. Взревел мотор, и катерок понесся к берегу.

Лицо его покрывали соленые брызги, но Майкл ничего не замечал. С берега прямо в лицо дул ветер, рубашка и джинсы быстро промокли насквозь. Но Майкл ничего не ощущал, пристально вглядываясь вдаль Нимфа исчезла; впрочем, это естественно. Бинокль был нацелен точно на запад, а чтобы подойти к берегу да высадиться благополучно на небольшую песчаную косу, пришлось отклониться от прямой. На некотором расстоянии от берега Майкл приглушил мотор и стал медленно пробираться через предательские коралловые рифы.

И вот он у цели. Ноги утопают во влажном песке. Майкл глубоко вздохнул и быстро зашагал к хижине. Тут он увидел что‑то похожее на простыню, сшитую из клочков какой‑то материи. Голова у него так и пошла кругом, казалось, земля из‑под ног уплывает. Среди клочков, из которых была сделана простыня, выделялся один, чье происхождение не вызывало сомнений: это куртка. Куртка его брага.

Он огляделся вокруг и увидел неподалеку костер, от которого сейчас, впрочем, остались одни головешки. Но еще не остывшие – стало быть, костер жгли совсем недавно.

Майкл скорее почувствовал, нежели услышал, легкие шаги. Они приближались с запада. Он повернулся, встал на ноги и пошел к берегу.

И тут он ее увидел, свою нимфу. Она смеялась, и теперь смех был слышен – действительно, музыка. Майкла нимфа не видела – глядела в другую сторону, высматривая что‑то позади себя.

Увидела, лишь почти столкнувшись. Майкл инстинктивно протянул вперед руки – чтобы не упала.

Это был не мираж, человек во плоти. Прикоснувшись к загорелой коже, он почувствовал под руками настоящий шелк. Миндалевидные янтарного цвета глаза были как у испуганной лани. Алые губы раскрылись в беззвучном крике.