Глава 2. Весело поблескивало пламя – одинокое пятно яркого света на фоне черной вечности

Весело поблескивало пламя – одинокое пятно яркого света на фоне черной вечности. Даже звезд не видно.

– Недурно, – заметила Скай.

Не отводя глаз от костра, Кайл передернул плечами и сухо заметил: «Когда‑то я был бойскаутом». Он покосился на грубоватое сооружение, сложенное из голых сучьев и пальмовых листьев. Когда в твоем распоряжении всего лишь перочинный нож да дамские ножнички, соорудить такое укрытие непросто, но получилось неплохо, надежно Кайл врыл хижину в песок подальше от берега, а то еще приливная волна докатится.

– На образцовое жилище, пожалуй, не тянет, – усмехнулась Скай, – но по крайней мере сухо.

– Спасибо за комплимент, мадам, – любезно откликнулся Кайл, соизволив наконец посмотреть на свою спутницу, примостившуюся у огня в позе лотоса. Губы его скривились в усмешке. Прямо как с обложки журнала сошла. Хотя, пожалуй, нет, роста не хватает. Однако сейчас, когда просохла, и волны густых волос рассыпались по лицу, и при свете костра горят, загадочно мерцая, миндалевидные глаза топазового оттенка, смотрится ничуть не хуже рекламных красоток. Пусть ноги коротковаты, зато изящная фигурка выглядит очень соблазнительно. Когда тащил на себе, как‑то не обратил внимания, а сейчас видно, что сложена отлично и все округлости на месте.

– Чему радуемся? – осведомилась Скай.

– Да так, своим мыслям, – ответил Кайл, сгоняя улыбку с лица. Внезапно он почувствовал, что его охватывает желание. Простое желание – ведь кругом ночь, и они вдвоем Джаггер изо всех сил, до боли стиснул зубы и подавил хищную гримасу. Кайл постепенно сливался с природой. Дикая, необузданная, языческая, она и его вставляла чувствовать себя варваром. Даже на краю земли ощущение того, что только они двое существуют в этом мире, не стало бы сильнее. Интересно, что скажет подруга по несчастью, если, повинуясь инстинкту, он прижмет ее к себе…

Да ничего не скажет.

Следует начать с того, что, похоже, он ее не особенно и привлекает. Тем не менее красотку поджидают сюрпризы, если им, конечно, суждено уцелеть. Несмотря на необъяснимое раздражение, которое все еще вызывала у него эта женщина, ему на свой лад хотелось защитить ее.

К тому же он не варвар. Цивилизация осталась не так уж далеко. К женщине не пристают лишь по той причине, что злая судьба ее связала с тобой. Кайл так и не понял, замужем ли Скай, однако в имени ее было что‑то знакомое. Зря он, решив сам сесть за штурвал, не поинтересовался данными в паспорте. С другой стороны, его слишком занимали собственные мысли, стремление поскорее попасть домой, где его наконец ожидала свобода. «Любопытно, – подумал Кайл, – а ее интересует мое семейное положение?»

Словно отгоняя улыбкой назойливые мысли, Кайл повернулся к девушке. «К женщине, – тут же поправился он, – девушки не бывают так сообразительны и уверены в себе, пусть эта и достает мне едва до подбородка».

– Эй, герцогиня, – небрежно бросил он, смягчая, впрочем, насмешку сухим тоном. – Работу мачо я выполнил: очаг, дом. Может, хотя бы ужин приготовим вместе?

Прищурившись и сжав губы, Скай тем не менее не без труда встала на ноги. Лодыжка болела уже не так сильно, но левую ногу все же приходилось беречь.

– Позволю себе напомнить, – холодно заметила она, – что я пригибала ветки.

– А, ну да, верно. Ну а я, в свою очередь, когда соберете на стол, намажу печенье сыром. У меня есть. А если будете совсем хорошо себя вести, сорву кокос.

От взгляда, который она на него бросила, вода бы превратилась в лед. Н‑да, в бизнесе такая, должно быть, сущий дьявол. Чувствуя, как растягивается в улыбке рот до ушей, Кайл наклонил голову. Несмотря на драматизм ситуации, чувства юмора он не утратил. Столь независимая особа вряд ли нуждается в советчиках и всегда действует по‑своему. А денег у нее явно достаточно, чтобы позволить себе и помощниками распоряжаться. Но вот оказалась, так сказать, целиком на чужом попечении.

Будучи мужчиной, Кайл не мог не забавляться ролями, которые им уготовила судьба. «Свобода мужчинам!» – с ухмылкой подумал Джаггер и тут же нахмурился. Не стоит постоянно поддевать ее, ведь лично ему она ничем не досадила. К тому же Кайлу нравились женщины, умеющие вести дела.

Джаггер задумчиво присел у костра. Любопытно, знает ли она, кто он такой? Либо не знает, либо ей это безразлично, либо Скай – прекрасная актриса. Комплексом неполноценности Кайл никогда не страдал, напротив, уверенности в себе ему не занимать, однако, будучи реалистом, он всегда поражался женщинам, которые гонялись за ним, даже точно зная, что на многое рассчитывать не приходится.

Кайл был отчасти циником – среда сделала его таким. Тем не менее не любил оценивать, а уж тем более осуждать, людей на основании столь краткого знакомства.

На колени ему неожиданно шлепнулась коробка печенья.

– Как, с сыром справитесь? – сухо осведомилась Скай, усаживаясь рядом с ним. – Что пить будем?

– Не знаю, как вы, а я бы предпочел добрый глоток рома.

Скай протянула ему уже открытую бутылку.

– А как насчет стаканов, дорогая? – улыбнулся он.

– Ах, извините, совсем из головы вылетело, – ледяным тоном бросила Скай и, через силу поднявшись, заковыляла к импровизированной хижине. Появились «стаканы»: пустотелые кокосовые орехи.

– Что‑нибудь еще, дорогой?

– Да, неплохо бы бифштекс, да посочнее. Сильно зажаривать не надо.

– Боюсь, придется удовлетвориться бананами и кокосами.

– Сегодня – пожалуй, – сказал Кайл, уплетая печенье. – Полагаю, вы у нас не чемпион среди рыболовов?

– Угадали. А вы?

– Там видно будет, – небрежно откликнулся он. – Расскажите мне о своей работе, мисс Дилани.

– Да что там особенно рассказывать? – пожала плечами Скай. – Занимаюсь драгоценностями. Раньше моделировала одежду, да и сейчас время от времени придумываю фасоны вечерних платьев. Но главное – драгоценности.

Тут Кайл понял, почему ему показалось знакомым ее имя. Да о ней же во всех журналах пишут. Она не просто ювелир – королева в своем деле. А иные украшения специально придумывает к своим же роскошным костюмам.

Вспомнил он и то, что Скай не замужем. Светская хроника постоянно сплетничает о бедолаге. Если не изменяет память, одна желтая газетенка на первой полосе расписывала ее четырехлетний роман с каким‑то бродвейским продюсером: в тех кругах, где она вращается, это сенсация – сколько‑нибудь длительных связей там просто не бывает.

– Итак, – произнес Кайл, продолжая поедать печенье, – в Сиднее вы были по делам?

– И да и нет. – Скай удивлялась собственной откровенности. – В Сиднее живет жена брата, – добавила она поспешно, в надежде, что это положит конец расспросам.

– А брат?

– Брат умер, – быстро и почти неслышно ответила Скай. «Да что же это такое? – подумала она. – Боль все еще не отпускает. Все еще не могу говорить об этом спокойно, так, чтобы голос не срывался и слезы не выступали на глазах. Нельзя, черт возьми, рыдать в присутствии незнакомого человека. Веду себя как настоящая плакса». Но когда заговорила вновь, даже для собственных ушей голос ее отзывался слезами. – В Сидней я часто наезжаю – и золота прикупить, и с Вирджинией повидаться.

Некоторое время Кайл молчал с вполне безмятежным видом.

– Вы у нас, стало быть, образец сострадания, не так ли? – В голосе явственно промелькнули издевательские нотки.

Скай непонимающе посмотрела на него, ошеломленная подобной черствостью и враждебностью. Сострадание! Да ведь любому ясно, что не хочется ей продолжать разговор на эту тему – слишком больно. Внезапно она почувствовала такую злобу, что пришлось призвать на помощь все самообладание, а то, глядишь, глаза выцарапает – ему или себе. С величайшей аккуратностью она поставила «чашу» на песок и поднялась.

– У меня есть серьезные основания сомневаться, что вы вообще понимаете смысл слова «сострадание», Кайл. Впрочем, так или иначе, катитесь‑ка к черту, ваши мнения и оценки меня совершенно не интересуют Точно так же я не намерена выслушивать оскорбления от человека, которого впервые вижу.

Говорила она ровно, спокойно и, закончив, повернулась, пошла к берегу и села на теплый песок, так чтобы легкая волна доставала до порванных на подошвах чулок.

Скай вся так и тряслась от бессильного гнева. Только не смей жалеть себя, скомандовал внутренний голос. Не приходилось ей еще сталкиваться с таким странным, с таким откровенно безжалостным типом. Разумеется, рассуждала Скай, встреться она с чем‑либо подобным в светской жизни либо в бизнесе, дело бы не зашло так далеко. Просто захлопнула бы дверь перед невежей.

Стараясь успокоиться, она напоминала себе, что дело свое Кайл знает прекрасно, умен и на редкость находчив. Ведь не только сложил жилище, развел костер, запасся свежими фруктами и даже нечто вроде цистерны из полого бревна смастерил, набрав туда дождевой воды, – он еще и знак SOS выложил на берегу – если не пойдет дождь, будет гореть, и, хотелось надеяться, с низко летящих самолетов его заметят.

Скай скрипнула зубами и негромко произнесла, обращаясь к морю:

– Что ж, в сложившихся обстоятельствах лучше оказаться рядом со смышленым подонком, чем с безруким обаяшкой.

Однако, черт побери, умеет же он в самое больное место ударить, да еще присыпать раны солью.

Кайл сделал большой глоток рома и невольно поморщился: напиток обжег горло. Отменная штука, настоящий огонь, внутри все так и полыхает. Ну да ему сейчас именно это и нужно, подумал он, кляня себя на чем свет стоит. И чего так на нее напустился? Ведет себя Скай безупречно – ни единой жалобы, никаких истерик, беспрекословно выполняет, что он велит. Да ведь она ему нравится, вдруг понял Кайл Больше того, вызывает восхищение. Откуда же тогда эти подначки?

Кайл оглянулся и пристально посмотрел на ее напряженно выпрямленную спину, четко выделявшуюся на фоне черной воды. Ему сделалось очень стыдно. Малышка, а такая сильная. Как это говорят? Не ростом мужчина красен, а огнем. Пусть она женщина, но присказка подходит. В Скай есть огонь, а он всячески старается потушить его.

Кайл приподнялся было, потом раздумал. Может, к утру она остынет, тогда и извиниться будет сподручнее. Он перевел взгляд на костер и сделал еще глоток, ощущая, как крепкий напиток чудесным образом ласкает оголенные нервы и уставшие мышцы.

Скай долго смотрела на воду и, почувствовав, что начинает дрожать на прохладном ночном ветерке, подтянула ноги. «Слава Богу, – мельком подумала она, – что авария случилась в теплых краях». Скай поднялась и, не обращая внимания на склоненную над пламенем золотисто‑рыжую голову, вошла в хижину. Безмерно уставшая, она надеялась, что быстро уснет.

Песчаное ложе оставляло желать лучшего, но девушка решительно свернулась калачиком в самом дальнем углу, положив под голову вместо подушки сложенную вчетверо сумку. Похоже, заснуть не удавалось целую вечность. Она лежала вглядываясь в черную пустоту. Время от времени доносился треск догорающих сучьев да ветерок слегка шевелил листву на деревьях. Но Кайла не было слышно. В конце концов Скай забылась тяжелым сном под убаюкивающий шум волны.

Сновидения не заставили себя ждать, но удивительным образом она осознавала, что все это ей только снится.

Скай действительно боялась темноты.

О, детские страхи давно миновали. Это пришло, когда она уже стала взрослой, – страх не столько перед темнотой, сколько перед кошмарами памяти, которые порождает тьма, словно мрачная обитель дьявольских сил.

Стивен. Стивен, всегда такой ровный в обращении, всегда такой приветливый. Стивен, никогда не повышающий голоса и безмятежно встречающий самые тяжелые удары судьбы.

Только раз, незадолго до конца, измученный лекарствами, он сорвался. Вирджиния заснула, и рядом с ним сидела Скай. Стивен громко кричал, а она бессильна была что‑либо сделать. Он не чувствовал ее руки в своей ладони, не слышал ее голоса. Он просто повторял и повторял ее имя. «Скай… здесь так темно, так темно, так темно и холодно. Скай, Скай, где же ты? Такая тьма, такой холод… Ну прошу же тебя, пусть не будет так темно… ну, пожалуйста, Скай…»

К утру сознание у него прояснилось. Он взял жену и любимую сестру за руки и сказал, что отныне с лечением покончено.

– Скай!

Она резко приподнялась на локте. Ее и в самом деле кто‑то звал, и чьи‑то сильные, крепкие руки слегка встряхивали за плечи. Не вполне проснувшись, Скай замигала и уловила в почти непроглядной мгле два зеленоватых огонька. Прямо на нее смотрели чьи‑то глаза.

– Скай! – голос прозвучал на удивление мягко, а во взгляде читалось истинное участие. – Скай! – повторил он, вновь несильно встряхивая девушку. – Что‑нибудь случилось?

Она уселась поудобнее и оттолкнула его руку. Хороша, ничего не скажешь, – воплощение феминизма, а во сне ведет себя как слабая женщина.

– Извините, если потревожила. Я что, кричала? Постараюсь, чтобы это не повторилось.

Кайл медленно покачал головой. Выражения лица в темноте не было видно, но голос звучал как‑то необычно:

– Нет‑нет, вы не кричали. – Что именно произошло, Кайл предпочел не объяснять. – Правда в порядке? Если хотите, поговорим.

– Нет! – в ужасе отшатнулась Скай.

– Ну смотрите, – мягко продолжал Кайл, – все‑таки рядом с вами человек.

– В самом деле? – равнодушно откликнулась Скай. Она была слишком измучена, чтобы снова упражняться в остроумии.

На сей раз Джаггер удержался от ответной колкости. Не уловив движения, Скай вздрогнула при мягком прикосновении его ладони к щеке.

– Да, – негромко повторил он, едва ощутимо поглаживая ее высокие скулы. На какой‑то момент пальцы застыли, потом мозолистая подушечка большого прижалась к нижней губе. – Да, Скай, я человек.

Нежное прикосновение оказало на Скай прямо‑таки гипнотическое воздействие; время шло, а она заворожено вглядывалась в его блестящие глаза. Потом порывисто вздохнула и отодвинулась – не верила Скай в чудесное превращение и не хотела делиться с этим грубым незнакомцем своими тяжелыми сновидениями. Ведь они не корабли, встретившиеся и тут же разошедшиеся в ночи, а корабли, которые злая судьба одновременно обрекла на крушение.

– Да нет же, все в порядке, – твердо повторила Скай. – Больше я вас не потревожу.

– Да вы меня ничуть не потревожили, – сказал Джаггер, не прикасаясь к ней больше, но и не отталкивая. Девушка уловила в темноте легкое движение и поняла, что он поднялся. Скай не видела, как он выходит из хижины, и не слышала звука шагов на песке, только с любопытством ожидала, что же последует. Тем не менее зеленые огоньки вспыхнули рядом совершенно внезапно. Кайл протягивал ей выдолбленный кокос.

– Выпейте‑ка рома, – отрывисто бросил он, – а то вся дрожите. Да и уснуть побыстрее поможет.

– Не могу я пить неразбавленный ром, – воспротивилась Скай.

Кайл весело рассмеялся.

– Прощу прощения, но у нас, к сожалению, все кончилось – и кока‑кола, и содовая, и тоник. Пейте залпом – все печали пройдут, это точно.

Подозрительно глянув на силуэт, едва угадывавшийся в темноте, Скай протянула руку. Резко откинув голову, она сделала глоток и мучительно закашлялась. На глазах выступили слезы. Кайл, ухмыляясь, постучал ее по спине.

– Ну как, лучше?

– Пожалуй, – неохотно согласилась Скай.

– Теперь заснете? Или все же поболтаем? Честное слово, я действительно хочу, чтобы вам стало лучше.

– Говорю же, все в порядке. – В подтверждение своих слов Скай поудобнее устроилась на песке и прикрыла глаза. – Сейчас засну.

Лежа с закрытыми глазами и ровно дыша, она, однако же, чувствовала, что Кайл все не уходит, неся добровольную вахту. Наконец, не поворачиваясь к нему, она проговорила:

– Ну что ж, если вы так уж настаиваете, разведите снова костер.

Кайл ничего не ответил, но Скай уловила какое‑то движение. Темнота ему явно не мешала. На сей раз было слышно, как он собирает сучья. Мгновение спустя вспыхнул огонь. Тьма немного рассеялась, и при слабых отблесках желтого пламени Скай погрузилась в благословенный сон еще до того, как Кайл вернулся.

Разметав волосы, она лежала соблазнительно свернувшись калачиком. «Малейшее движение, – мельком подумал он, – и она выкатится из этого самодельного сооружения» Теперь Скай лежала спокойно, красиво очерченные губы были слегка приоткрыты в подобии улыбки. Топазовых глаз не видно, но и за закрытыми веками угадывается легкая дразнящая усмешка. В классическом смысле красавицей ее не назовешь, но в чертах есть некая привлекательность и даже неповторимость. Прямой, изящный нос, полные губы – сейчас, полураскрывшись во сне и обнажив ровные перламутровые зубы, они кажутся особенно чувственными.

Кайл нахмурился, вспомнив, как проснулся от ее тихого, сдавленного бормотания. Лицо у нее страшно заострилось, и хотя с губ срывались совершенно невнятные слова, казалось, будто она пытается кого‑то успокоить: «Все будет хорошо, станет теплее, свет появится…»

Уж не от этих ли сдерживаемых рыданий ее тело сделалась таким доступным во сне?

Кайлу захотелось исколошматить самого себя. Можно не сомневаться – приснился ей покойный брат, и скорее всего из‑за его язвительного замечания. Совершенно, между прочим, ненужного. Сорвалось оно у него с языка только потому, что Скай хотела сделать вид, будто наезжает к своей золовке лишь потому, что это совпадает с интересами дела. Бизнес – прежде всего. А его уже тошнит от того, что дело ставят выше семьи и дома. И мужской шовинизм здесь совершенно ни при чем. Он не понаслышке знает, о чем говорит. У него на первом месте всегда был сын, и дело все равно процветало. А вот для Лайзы только и свет в окошке, что ее дело, о Крисе она никогда и не думала.

Так давно все это началось.

И скоро должно закончиться.

Должно. Да, двадцатилетний кошмар, в который превратился его брак, должен наконец прекратиться. Странно, что именно сейчас эти мысли лезут в голову. Надо бы думать о том, как выкарабкаться из создавшегося положения, а не горевать по поводу того, что планы нарушились. А положение прямо‑таки аховое, в этом он отдавал себе отчет. Выручка придет нескоро – если вообще придет. Таких островков, как этот, в Тихом океане тысячи; сам же океан – девять тысяч морских миль в поперечнике. Даже если и знать приблизительно, где произошла авария, все равно поиски займут целую вечность.

И все равно, думая о своей жизни – такой благополучной, такой блестящей – в прошедшем времени, особой горечи он не испытывал.

Другое грустно – двадцатилетняя война подходит к концу, еще шаг‑другой, и придет победа, а тут на тебе.

И еще Кайл тосковал по Крису. Когда‑то только присутствие сына искупало бессмысленно текущие годы, теперь он уже мужчина, может сам решать, кто из родителей прав, кто виноват, и все равно сохранять любовь к обоим.

Скай вдруг повернулась на другой бок, и Джаггер отвлекся от мрачных мыслей. Так хотелось помочь ей Его просто сжигало желание обнять, погладить, защитить, но он понимал – и для того были веские основания, – что любое подобное поползновение только напугает ее.

Нахмурившись, Кайл положил голову на согнутый локоть и немного отодвинулся. Удивительно, право, как его влечет к этой женщине. Хотя, если верить бумажке, формально он все еще женат, брак распался, не успев начаться. Последние десять лет Кайл живет отдельно от жены, и эти годы его многому научили. Поначалу он не настаивал на разводе – новая женитьба в планы не входила, одной вполне достаточно. Но с другой стороны, монахом тоже становиться не собирался. Много женщин прошло за эти годы – женщин себе на уме, готовых, однако же, играть по его правилам. А этих правил Кайл никогда не скрывал и уважал тех, кто безоговорочно принимал их. Когда карты выложены на стол, он всегда мил, галантен и неотразим в глазах партнерши.

Скай – иное дело. Еще не было такого, чтобы женщина взяла над ним верх в четырех стенах. Если, конечно, можно считать их жилище четырьмя стенами. Ничто не мешало пожелать ей удачи и пойти своей дорогой. А так получается, что тебя переиграли, перехитрили и сердце его поражено навеки.

«Сердце, но не чувства», – сухо уточнил Джаггер, вспомнив вдруг накатившее на него несколько часов назад неудержимое желание Еще никого в жизни он так не хотел, как эту женщину. «Да, но тут особые обстоятельства, старик, – подумал он. – Ведь прежде, как бы там все ни складывалось, ты своего всегда достигал с необыкновенной легкостью».

И все равно странно. Может, Скай и не замужем, но, судя по тому, что пишут в журналах, мужчина у нее есть. Однако же она о нем ни словом не обмолвилась: сны, неизжитая боль – все отдано ушедшему брату. А про амурные переживания даже не намекнула.

Правда, и сам он себе никаких откровений не позволил. Трудно поверить, конечно, ведь целый день они провели вместе, однако факт остается фактом: подле него спит таинственная незнакомка.

Незнакомка, ворвавшаяся в его жизнь. Незнакомка, которая все в нем перевернула. Раньше не было ничего, даже отдаленно похожего.

Незнакомка, которая доводит его чуть ли не до безумия. Кайл изо всех сил зажмурился, пытаясь заснуть.

Влечение он еще мог держать в узде. Вот с остальным дело обстояло сложнее. Меньше всего ему хотелось подзуживать ее. Человек он был жесткий, но не жестокий. И еще ему не нравилось это странное желание оберечь… успокоить.

То, что защищаешь, тем обычно хочется владеть. В голове мелькнула смутная догадка. Может, он потому так злится, что Скай принадлежит другому. Но это чистый бред.

Сердито тряхнув головой, Кайл повернулся к ней спиной и вскоре заснул.

Отыскав более и ли менее ровную коралловую поверхность и с трудом удерживая равновесие, Кайл приготовился действовать. Спина и плечи ныли, рука, сжимавшая древко – целый час потратил, выстругивая его, – казалось, вот‑вот отвалится.

В воде удерживать шест было особенно трудно, и Кайл запоздало отругал себя за то, что легкомысленно вышвырнул дамские туфли на шпильках, длинный кожаный ремешок сейчас вполне бы сгодился для ручки. «Век живи – век учись», – мрачно подумал Джаггер. Вчера эти туфельки так его обозлили, что, будь они хоть из чистого золота, он все равно бы от них избавился. Впредь надо думать, перед тем как действовать, – даже если кипишь, как чайник.

Тяжело вздохнув, Кайл снова вцепился в палку онемевшими пальцами. Раз двадцать он уже пытался поразить рыбину, которая, казалось, застыла неподвижно почти у самой поверхности, а та только посмеивается – в этом он готов поклясться – над его неуклюжими телодвижениями. А ведь сколько раз он видел на островах, как местные жители с легкостью справляются с таким делом. Положим, это у них в крови… Ладно, не ищи оправданий, приятель, работай.

Хорошо еще, хоть никто не видит его поражения. Ясно теперь, что природные таланты полинезийцев так просто не даются.

Мимо, едва не задев его, лениво проплыла желтохвостая рыбина и остановилась буквально в нескольких футах. Кайл рванулся вперед. Рыба даже не поплыла, охваченная, как ей полагалось бы, диким страхом, – просто чуть отодвинулась.

Проклятие! Хорош охотничек, нечего сказать. Кайл снова вздохнул украдкой, однако, дождавшись, когда поверхность успокоится, опять упрямо прицелился. Высокомерная желтохвостка не сводила с него пустых немигающих глаз. Жабры ее медленно вздымались и опадали. Кайл нанес очередной удар.

И на сей раз не промахнулся: рыбина отчаянно забилась на кончике самодельной остроги. Кайл торжествующе засмеялся. «Такого в рыбацком промысле еще не бывало», – заверил он судорожно извивающуюся желтохвостку. Вернувшись с добычей на берег, Кайл убедился, что Скай все еще мирно почивает. Он быстро разделал добычу перочинным ножом и в темпе соорудил жаровню из того, что осталось от вчерашнего костра. Весьма довольный собой – что, надо сказать, было несколько странно для человека, лично угробившего принадлежавший его компании самолет и оказавшегося в заточении вдали от семьи, друзей, своей финансовой империи, – Джаггер вернулся на берег и нырнул в воду, буквально забитую коралловыми рифами. Надо немного освежиться.

Скай медленно просыпалась. Не было слышно ни звука, и только усиливающаяся жара заставила ее лениво приподнять отяжелевшие веки. Сон стер на время воспоминания о катастрофе, но, убедившись, что она все еще на острове, Скай ничуть не испугалась. Странно, глотка огненного рома и яркого пламени костра оказалось достаточно, чтобы довольно спокойно провести остаток ночи.

Поднявшись на локте, Скай увидела, что костер все еще горит. Более того, на импровизированном вертеле, подвешенном между двумя ветками, что‑то жарилось, распространяя вокруг удивительный аромат. Интересно, что за еду раздобыл Кайл? Впрочем, какая разница, сейчас все покажется прекрасным, вчера‑то она почти ничего не ела. Впрочем, пусть желудок не слишком распаляется в предвкушении пищи, пусть сперва глаза убедятся, что жаркое съедобно.

Скай бегло осмотрелась. Будь поблизости частная вилла либо пляжный клуб, цены бы этому месту не было – чистый рай. Такого белого песка прежде ей видеть не приходилось. Кустарник и тропические деревья отдавали изумрудной зеленью, а гребень горы, остатки некогда действующего вулкана, казалось, упирается прямо в голубое небо, по которому медленно плывут белые кудрявые облака. Да только не в раю она.

«А ну‑ка довольно'» – приказала она себе. Рано или поздно кто‑нибудь появится. Их спасут. Усевшись поудобнее и скрестив ноги, Скай еще раз, более внимательно, осмотрелась. «Странно, – подумала она, – горит костер, на нем что‑то готовится, а товарища по несчастью нигде не видно». Она рассеянно потерла спину и поморщилась: под платье набилось много песка. Чего бы она сейчас не отдала за тюбик пасты да кусок мыла. И еще хочется нырнуть с головой в ванну с шампунем да смыть чертов песок.

Но об этом остается только мечтать, а пока Скай запустила пальцы в волосы, безуспешно, следует признать, пытаясь распутать образовавшиеся за ночь колтуны Она зевнула, подумав, не подбросить ли дров в костер. И в этот момент появился Кайл.

Скай так и застыла с открытым ртом. Весело насвистывая, помахивая руками, он приближался к ней в чем мать родила. Заставив себя стиснуть зубы и отворачиваясь – только тут девушка увидела то, что могла заметить и раньше: одежда его аккуратной горкой сложена у костра, – Скай почувствовала нарастающую ярость.

– Это еще что такое! – прошипела она, переводя на него взгляд. – У вас что, вообще ни капли стыда не осталось?

Свист прекратился. Веселый блеск в глазах мгновенно исчез.

– Полагаю, капелька все же где‑то есть, – подбоченившись, Кайл пристально посмотрел на нее.

– Между прочим, я женщина, если вы раньше этого не заметили. – Видя, что он не делает ни малейшей попытки хоть как‑то прикрыться, Скай вспыхнула еще сильнее.

– А я, между прочим, предупреждал: никаких разговоров о поле.

– Может, все же оденетесь? – раздраженно оборвала его Скай.

Брови Кайла насмешливо взлетели вверх, а рот изогнулся в циничной ухмылке.

– А в чем, собственно, дело, мисс Дилани? Вам не нравится мой вид? Или, может, наоборот – слишком нравится?

Услышав такое, Скай взмолилась только об одном – как бы поскорее согнать краску с лица. Пожав плечами и напустив на себя непроницаемый вид, она медленно обвела его взглядом – с головы до пят, – остановившись по дороге на трех стратегических точках: грудь, бедра, пах. Чтобы добить его, подумалось ей, не хватает, пожалуй, стойки и высокого табурета, сидя на котором можно закурить и пустить ему струю дыма в глаза. Ну а поскольку подходящих декораций нет, приходится импровизировать. Скай вызывающе вздернула подбородок и изо всех сил обхватила руками колени.

Однако же ни поза, ни пронзительный взгляд не произвели должного впечатления. Любезно улыбнувшись, Кайл осведомился:

– Может, повернуться?

– Да, прошу вас, – снисходительно, с бесконечным равнодушием откликнулась Скай, сопровождая свои слова легким взмахом руки.

Кайл медленно повернулся. Игра его явно забавляла.

– Ну как?

Взгляды их встретились. «А ведь ничего у меня получается», – с удивлением подумала Скай, преисполняясь решимости сыграть этот спектакль до конца. Она пожала плечами и вежливо подавила притворный зевок.

– Да все как у всех, все на месте. Впрочем, сзади смотритесь неплохо.

Кайл откинул голову, от души расхохотался и потянулся наконец к одежде.

– А вы ничего себе, мадам, хладнокровия вам не занимать, – одарил он ее комплиментом; в обращении на сей раз было больше теплоты, чем насмешки. – Все на месте, говорите? В таком случае пари готов держать, что в данный момент мои «места» чувствуют себя гораздо лучше, чем ваши. Соль в тысячу раз приятнее, чем песок и сажа. Вам стоит последовать моему примеру.

– Именно это я и собираюсь сделать – только в одиночестве.

– Давайте, давайте, не пожалеете. И настроение сразу улучшится.

Наверное, он прав, потому что сейчас настроение у нее отвратительное, только демонстрировать это она не желает. И уж чего ей сейчас точно не хватает – так это «хладнокровия». Только что закончившийся, столь непринужденный на вид осмотр потребовал от нее гигантского напряжения воли, тем более что Кайл был совершенно прав: увиденное действительно слишком нравилось ей. Какой из него летчик – Бог знает, но скорее всего он занимается гимнастикой в одном зале с Сильвестром Сталлоне. Если оценивать объективно, то он находится в превосходной форме – сильный, жилистый, мускулистый. Она могла бы добавить, что Кайл проводит много времени на солнце, что подтверждает темный загар, покрывающий все его тело помимо узкой полоски от пояса до места, свидетельствующего о его незаурядной мужской силе. Бедра тоже загорели – видимо, купальным трусам Джаггер предпочитает узкие плавки. Да, увиденное ей понравилось, но признаваться в этом – даже самой себе – было неприятно, ведь, как ни крути, после того как прихоть судьбы забросила ее на этот остров, о семье и работе она вспоминала, а вот о Теде – ни разу.

«А ведь предполагается, что я влюблена в него», – отметила про себя Скай, воскрешая в памяти облик мужчины, за которого решила выйти замуж – в будущем, когда обстоятельства сложатся более благоприятно. А обстоятельства таковы: позади трагедия, но бизнес процветает.

Тед. Мягкие карие глаза, светлые волосы, живость, изысканные манеры. Видение рассеялось, и ей никак не удавалось восстановить его. Как глупо, ведь Тед такой обаятельный… славный… сильный… У них так много общего, они уважают, восхищаются друг другом…

Нет, все плывет. Когда Кайл отойдет, наказала себе Скай, надо вытащить из сумочки фотографию Теда и вспомнить все мелочи, все дорогие черточки лица.

И все равно не по себе оттого, что его облик так быстро померк, а еще неприятнее то, что она о нем даже не вспомнила. А ведь следовало. В первую очередь следовало о нем подумать, наверняка ведь голову потерял, когда она не позвонила в назначенное время.

Да нет, ничего подобного. И виду не показывает. Внезапно Скай почувствовала, что начинает злиться. Лучше бы места себе не находил, лучше бы рыдал, с ума сходил от волнения.

«Впрочем, это не он, – возразила себе Скай, – это я умом тронулась, думая, что он должен рыдать, в то время как я о нем даже и не вспомнила.

Наверное, дело в том, что мы уже два месяца не виделись. Я была у Вирджинии, и разговаривали мы только о Стивене.

К тому же, – подумала Скай, возвращаясь к действительности – к действительности, приведшей ее в такое смущение, – вряд ли возможно рисовать в воображении чье‑то тело, когда другое прямо у тебя перед глазами».

Скай неожиданно обнаружила, что не сводит глаз с этого другого.

Всполошившись, как бы взгляд не выдал ее истинные чувства – и это после столь превосходно сыгранного спектакля, – Скай сделала вид, что больше всего ее сейчас интересуют песчинки, приставшие к одежде.

– Вообще‑то, – любезно заметил Кайл, – я вовсе не собирался оскорблять ваши чувства. Когда я уходил купаться, вы так сладко спали – и даже похрапывали, – что я и не думал…

– Я никогда не храплю! – с видом оскорбленного достоинства перебила его Скай.

Не желая вступать в спор, Кайл лукаво улыбнулся и продолжал:

– Короче, спали вы без задних ног, и я был уверен, что еще долго не проснетесь.

Скай неопределенно пожала плечами и поднялась, бережно поглаживая лодыжку. Она все еще побаливала, однако стоять было можно.

– Не ходите сегодня слишком много, – предупредил ее Кайл.

Теперь он оделся, по крайней мере натянул брюки. На ногах, впрочем, ничего не было, да и не высохшая еще после купания мускулистая грудь обнажена. Спутанные влажные волосы прилипли ко лбу, и от этого Кайл казался намного моложе, чем вчерашний суровый мужчина. А улыбка так и вовсе мальчишеская, с ней он ничуть не похож на того угрюмого типа, которому столь удачно удавалось подкалывать ее все время. Однако же Скай отнюдь не дура: угрюмый тип тоже никуда не делся. А если она находит такой уж привлекательной его внешность, так это только эстетическое удовольствие от лицезрения хорошей мужской особи.

– Ничего, справлюсь как‑нибудь, – сухо заметила Скай. – Для марафонских забегов здесь вроде нет места, да и спешить некуда.

Набросив легкий жакет, Скай подошла к костру.

– Что это тут жарится? – удивленно спросила она, в свою очередь удивив его своим вопросом.

– Как что? – чуть не простонал он. – Рыба, конечно. А вы чего ожидали?

– Вижу, что рыба, – снисходительно ответила Скай, хотя отнюдь не была уверена в этом. – Какая, спрашиваю, рыба?

– Желтохвостик.

– И как же вам удалось его поймать? – недоверчиво спросила Скай, опускаясь у огня на колени и заворачивая рукава жакета – солнце теперь палило немилосердно.

– Острогой проткнул, – со сдержанной гордостью ответил Кайл, умолчав, однако, о том, скольких усилий это стоило. – Не знаю уж, кто больше удивился – я или жертва.

– Ну что ж, поздравляю. Может, перевернуть пора или что там полагается делать?

– Пожалуй. – Кайл повернул шампур. – Видите, повыше над огнем поднял, пусть прокоптится.

– Ясно. – В шитье и кройке Скай не было равных, но на кухне она особыми талантами похвастаться не могла. С мясом и курами еще кое‑как справлялась, но когда хотелось отведать морских даров, предпочитала посещать рыбные рестораны. Внезапно рот ее растянулся в поощрительной улыбке.

– Да, вижу: кое на что вы годитесь.

– Весьма признателен, мисс Дилани, – усаживаясь рядом, Кайл улыбнулся в ответ. – Впрочем, сегодня и вам, мадам, предстоит продемонстрировать свои таланты.

– Ах вот как? – нахмурилась Скай. – И какие же именно? – Она вопросительно изогнула брови и внимательно осмотрелась вокруг. – Придумать одежду на каждый день для тех, кому удалось совершить вынужденную посадку на необитаемом острове в тропиках?

Кайл добродушно рассмеялся и покачал головой.

– Вообще‑то я уверен, что вы разбираетесь не только в моделях одежды, но сейчас – да, именно это нам и нужно. Как вам предстоит убедиться, днем здесь безумно жарко, а ночью прохладно. Лично я намереваюсь подрезать штаны – поскольку вы все уже видели, и никакого впечатления на вас это не произвело, – а вам советую что‑нибудь сделать с юбкой. Да и блузку укоротите. А если к обрезкам прибавить ваш пиджак и мою куртку, можно соорудить нечто вроде простыней – тут‑то ваш симпатичный швейный набор и пригодится.

Слушая, Скай все больше хмурилась, а когда Кайл замолчал, постаралась, чтобы голос не выдал ее волнения.

– Похоже, вы предполагаете, что мы здесь задержимся?

Кайл быстро прикинул, как лучше ответить. Огорчать девушку не хотелось, но и тешить пустыми обещаниями – тоже. Со вчерашнего дня ни один самолет не пролетел над островом; да что там самолет – даже ялик на горизонте не появился. А ведь давно уже должны были отметить, что «Лир» в пункт назначения не прибыл. И следовательно, снарядить спасательные партии. Ладно, новый день только начинается, а там видно будет…

– Вечность здесь сидеть я не собираюсь, – небрежно пожал он плечами. – Но уж коль мы оказались на этом острове, надо по возможности обустраиваться. Да и занять себя чем‑нибудь неплохо – нервы сбережем. От безделья один шаг до отчаяния. И собачиться начнем.

Скай медленно кивнула, вспомнив, как быстро прошли накануне день и вечер, когда они занимались делом. Работа не оставляла времени для болтовни и уж тем более для обмена колкостями.

– Рыба еще не готова? – спросила она. – Умираю от голода.

– Вроде пора. Да, в самый раз. – Кайл снял недожаренную рыбу с шампура и, перекладывая ее прямо в огонь, чертыхнулся: палец обжег. Скай ухмыльнулась, удивившись сама себе. Ладно, как бы там ни было, выжили, слава Богу. А смех – такой же верный показатель здоровья, как и слезы.

– Ладно, герцогиня, смейтесь, – то ли сердито, то ли насмешливо бросил Кайл. – Только пошевеливайтесь. Лентяев на своем острове я не потерплю. Как там насчет испить чего‑нибудь?

Скай недовольно сморщилась, но принялась собирать кокосы. Придется привыкать ко вкусу сока, или, как говорят, кокосового молока. Но во рту после вчерашнего было сухо, в желудке урчало, и как только Кайл, действуя перочинным ножом, выдолбил орехи и протянул ей кусок рыбы на палочке, она жадно вонзила в него зубы.

– Ну как?

– Что ж, коли нет яичницы с беконом, вполне сойдет, – прожевав, признала Скай. Брови ее сошлись в ниточку. – Я слышала, что в таких местах обычно водятся только окуни да лютианусы. Как это вам удалось напасть на желтохвостика?

В глазах у Кайла заплясали веселые искорки, и он с трудом удержался, чтобы не рассмеяться.

– Так желтохвостик тоже из породы лютианусов, – пояснил он.

– Ах вот как. – Чувствовалось, что даже тщательно скрываемая насмешка над ее невежеством взбесила Скай – Говорила же я вам, что в рыбах совершенно не разбираюсь.

– А что я такого сказал? – невинно осведомился Кайл.

– А ничего говорить и не нужно. И без того все видно, одна ухмылка чего стоит.

– Ну уж тут, извините, я бессилен, само собой получается.

Скай готова уже была разразиться гневной тирадой, но вместо этого от души расхохоталась вместе с ним. Если не считать сюжета с демонстрацией собственного обнаженного тела, Кайл явно старается всячески угодить ей. Ну, хотя бы зажег ночью погасший костер. Так что самое меньшее, что ока может сделать, – заплатить ему той же монетой.

– Ну что ж, – весело заговорила она, – теперь мы знаем, что желтохвостик из породы лютианусов. Хорошо, кстати, что вам это было известно. Потому что в этих водах наверняка плавают какие‑нибудь совершенно несъедобные особи, а я и не знаю, как их отличить. – Скай улыбнулась. – И между прочим, мне ни одной косточки не попалось. Здорово, что вы так умеете разделывать рыбу.

– Не сомневаюсь, что нам еще не один талант предстоит обнаружить друг у друга, – пожал плечами Кайл.

Скай тревожно посмотрела на него.

– А может, и нет. День в полном разгаре, и надеюсь, нас уже ищут.

– Это уж точно, – кивнул Кайл, стараясь не встречаться с ней глазами, благо можно сделать вид, что целиком поглощен едой.

Что‑то в его голосе не понравилось Скай.

– Нас найдут, скоро найдут, – упрямо повторила она.

– Да, самолеты наверняка уже в воздухе. – В голосе Кайла, к неимоверному удивлению Скай, прозвучало нечто похожее на злобу. – Уверен, ваш приятель землю и небо перероет, лишь бы отыскать.

Скай мгновенно напряглась.

– Вы правы, – коротко бросила она, впервые отдавая себе отчет, что он явно читал о ней в газетах. Тед – ее выбор, но она терпеть не могла, когда желтая пресса вмешивалась в их частную жизнь.

– И чего же замуж за него не выходите? – грубо поинтересовался Кайл.

– А вам‑то что до этого? – холодно откликнулась Скай.

– Если то, что мне приходилось читать, соответствует действительности, – равнодушно пожал плечами Кайл, – вы встречаетесь с Тедом Трейнером уже четыре года. Срок немалый, мадам, для принятия решения. Похоже, что‑то у вас не складывается.

– Повторяю, – в голосе Скай послышались металлические нотки, – вас это совершенно не касается. – Он снова передернул плечами, и Скай невольно поразилась, до чего же легко ему удалось обозлить ее. – Все у нас складывается, – услышала она собственные слова, в которых не было никакой нужды – Тед замечательный человек, он…

– Фу‑ты ну‑ты – хмыкнул Кайл, ничуть не смущенный ее отпором. – Замечательный человек? Да бросьте, милочка, наверняка там что‑то не так.

– Да вам‑то, черт побери, откуда знать? – Теперь Скай злилась уже не столько на него, сколько на себя. На самом деле это ей следовало пожимать плечами, у нее‑то никаких сомнений насчет Теда нет. А если они появляются у незнакомого человека, то что это меняет? И тем не менее она ему отвечает. Джаггер ловит ее на крючок, она это понимает и все равно заглатывает наживку. – На тот случай, если потеряете место пилота и станете искать работу в сомнительных газетенках, то, к вашему сведению, о таком мужчине, как Тед Трейнер, женщина может только мечтать. Ум у него острый, как клинок, он трудолюбив, одарен…

– Приятен на вид, – с ухмылкой подхватил Кайл.

– Вот именно, – спокойно согласилась Скай. – Исключительно галантен, обаятелен, силен…

– Суров и в то же время чувствителен, – не дав ей договорить, вновь вмешался Кайл, насмешливо изогнув брови.

– Вот именно.

«Все так, Тед именно таков, – подумала Скай. – Так зачем же так страстно защищать его? Он в этом явно не нуждается. А все дело в том, что у Кайла передо мной преимущество: он хоть что‑то знает обо мне, хотя прямо и не говорит, а я о нем – ничего».

– В общем‑то, – иронически заметила Скай, – внешне вы похожи. Примерно одного роста и телосложения. Но на том сходство и исчерпывается. Тед никогда не позволил бы себе обсуждать, да еще в такой манере, частную жизнь случайной знакомой. А окажись здесь, без труда нашел бы верный тон и стиль поведения.

– Ну да, сильный, скромный мужчина.

Нетрудно было угадать, что за этой смиренной репликой скрываются насмешка и подначка. Скай взяла себя в руки и снова улыбнулась – на сей раз невинно и безмятежно.

– Точно так.

– Похоже, ваш Тед – само совершенство, – заметил Кайл и, отправляя в рот последний кусок рыбы, вкрадчиво добавил: – Может, в постели немного недотягивает?

От возмущения у Скай даже кусок застрял в горле. А больше всего бесили веселые искорки в зеленых глазах сатира.

– Вот это уж точно не ваше дело.

– Так, ясно, стало быть, в точку попал.

– Не стройте из себя дурака! – яростно запротестовала Скай. – Нет у нас никаких… – Она оборвала себя на полуслове, сообразив, что как раз возражений‑то он и ждет. – Я не собираюсь больше обсуждать с вами свою частную жизнь.

– Отлично.

Кайл замолчал и, закурив сигарету, бросил взгляд на море. Вот тут‑то Скай и прекратить бы разговор, но ее понесло. Бог знает почему, но Джаггер изрядно обозлил ее, и теперь ей хотелось взять реванш.

– Уверена, у вас‑то на любовном фронте полный порядок.

– Отнюдь.

– Отчего бы это? – саркастически осведомилась она. – Вы ведь у нас обаяшка. Летчик – любитель островов, в свободное время разгуливающий в коротких штанишках…

– В коротких штанишках? – Он уцепился за слово и бросил на Скай насмешливый взгляд. – Тонкое наблюдение. От вашего взгляда, смотрю, ничто не ускользнет. – Кайл язвительно рассмеялся.

Она не покраснела, увидев его в костюме Адама, не покраснела, когда он ее всячески подначивал, но сейчас, когда глаза их оказались так близко, а мощная, бронзовая от загара грудь едва не прикасалась к ее плечу, краска так и бросилась в лицо.

Она всегда была женщиной наблюдательной… слишком наблюдательной.

«Что это со мной творится? – задумалась Скай. – И дня вместе не провели, а он умудрился так настроить меня против себя».

И в то же время – оказывает какое то гипнотическое воздействие Она злится, даже в ярость приходит – но и голова как‑то странно кружится, и сердце бьется не как обычно, и кровь закипает.

Все дело, наверное, в тропиках, в жаре. Здесь все чувства обостряются.

Память о Стивене. Тревоги и сомнения, связанные с Тедом. Почему она, в самом деле, все тянет с замужеством? Ведь любит, и это хорошая любовь, спокойная, возникшая после бесчисленных часов и дней, проведенных бок о бок, в общем кругу.

Так чего же ей не хватает? И почему сейчас, сидя вплотную к этому совершенно чужому ей грубияну, она едва удерживается от того, чтобы не прикоснуться к нему?

– Да при чем тут наблюдательность? – резко бросила Скай, отодвигаясь от Кайла. – Просто я не слепая.

Он вдруг рассмеялся, и Скай понравился его смех. Да, чужак – и в то же время ее тянет к нему.

За время знакомства Тед ни разу не поинтересовался, отчего ей страшно в темноте, ни разу не заговорил о Стивене. Она потеряла близнеца, а он так и не понял, каково это. Его не было рядом, когда Стивен умирал.

– Рад слышать это, – заметил Кайл, слегка прикасаясь к ее щеке на удивление тонкими пальцами – Зрение вам, женщина, сейчас понадобится, ибо нас ждет работа.

– С вопросами покончено? – сухо осведомилась Скай.

– На данный момент – да.

– Надо полагать, благодарна я должна быть за это именно работе?

– Ладно, хватит болтать, – оборвал ее Кайл, поднимаясь и стряхивая песок с джинсов – Начинаем. Где ваши ножницы, женщина?

– Хватит! – яростно выкрикнула Скай.

– Хватит – что?

– Называть меня «женщиной»!

Он ухмыльнулся, и в глазах его снова заплясали дразнящие огоньки.

– Что, по‑мужски, что ли, слишком получается? Пардон, но от старых привычек вмиг не отделаешься. К тому же мужчине необходима хоть какая то разрядка, а подначивать вас, с грустью вынужден признаться, мне нравится. Вы тут, понимаете, зад греете на солнце, ну а мне приходится и строительством заниматься, и пищу добывать, и готовить, так что уж придется примириться с тем, что обращаться я к вам буду так, как мне заблагорассудится.

С тем фактом, что основная часть работы легла на плечи Кайла, спорить не приходилось, так что, оставив без внимания последнюю тираду, Скай молча извлекла ножницы.

– Что резать?

– Штаны.

– Прямо на вас?

– Да нет, предпочел бы раздеться, – с издевательской ухмылкой ответил он.

– Ну уж нет! – решительно воспротивилась Скай, опускаясь на колени и примериваясь к штанинам, плотно облегающим его мускулистые ноги. Она остро ощущала, как от него так и веет мужским духом.

– В каком месте резать?

– Да покороче, – ухмыльнулся он, явно наслаждаясь ее неловкостью.

Он не успел заметить, как на щеках ее выступила краска, которую Скай поспешила скрыть сердитой гримасой.

– Тогда не дергайтесь, а то как бы ваша… мужская гордость не пострадала.

Издав хриплый, горловой смешок, Кайл парировал:

– Согласен, мисс Дилани, женщина вы у нас юная и храбрая, но, пожалуй, все‑таки не настолько храбрая. Или не настолько глупая.

Поджав губы, Скай принялась щелкать ножницами. С некоторым страхом и горечью она вынуждена была признать, что это занятие доставляет ей удовольствие. При каждом прикосновении к его коже в пальцах возникала сладкая боль, кончики нервов, обретшие вдруг повышенную чувствительность, посылали предупредительные сигналы, от которых ее бросало то в жар, то в холод. С каждым щелчком ножниц Скай все сильнее ощущала, что судьба оставила ее наедине с очень чувственным мужчиной. А что еще хуже, намного хуже, – так это то, что и в ней просыпаются ответные токи.

А ведь она и теперь не могла бы с уверенностью сказать, что Кайл ей нравится, хотя бы просто нравится; более того, он из тех мужчин, что почти не переносят женщин, – в этом она была уверена. Для случайных развлечений годятся, для того чтобы скрасить жизнь – вот и все назначение женских особей.

В ее планы никак не входила роль сговорчивого сексуального партнера на том лишь основании, что она случайно оказалась с этим мужчиной рядом, отрезанной от остального мира. Особенно если учесть, что Скай все еще ничего о нем не знает.

А это печально, ибо нравится – не нравится, но если быть честной, то следует признать, что вопреки всему – воспитанию, привязанностям – она увлечена этим типом. Любое прикосновение, близость его могучей фигуры, бархатистый мужской смех – от всего этого ее буквально в дрожь бросает.

– О Господи, поскорей бы выбраться отсюда, – едва слышно прошептала она.

В ответ снова послышался сочный мужской смех. Скай даже испугалась немного. Была в нем такая издевка, словно Кайл с устрашающей легкостью читал мысли и на самом деле получал удовольствие от ее смущения.

– Хватит смеяться! Стойте смирно! – прошипела она, нарочито громко лязгая ножницами в районе его бедер.

– Слушаюсь, мадам, – с преувеличенной готовностью ответил он.

Но и не видя его лица, Скай была уверена, что пронзительно‑зеленые глаза по‑прежнему излучают ядовитую насмешку.

– Однако же, – добавил он предостерегающе, – полагаю, не надо напоминать вам об осторожности.

Скай глубоко вздохнула и ответила сквозь зубы:

– Я всегда осторожна.

– Ну и прекрасно. Думаю, нам скоро предстоит в этом убедиться, не так ли?

– Нет, вы просто невозможны! – простонала Скай.

– Ну прямо! Неужели только невозможен? – откликнулся он с неожиданной серьезностью.

Оба замолчали. «А ведь он прав, – подумала Скай. – Похоже, первое впечатление оказалось ложным. Пожалуй, в нем действительно много такого, что я не дала себе труда и смелости разглядеть».