Глава 11. Латинская Америка. Возвращение «большого брата»

Латинская Америка. Возвращение «большого брата»

Мирзаян Геворг Валерьевич – журналист-международник, кандидат политических наук (2009). Ведущий аналитик агентства «Внешняя политика». Корреспондент отдела мировой политики журнала «Эксперт», научный сотрудник Института США и Канады РАН. Его публикации посвящены внешней политике США, проблемам безопасности в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в Восточной Азии, а также внешней политике России на постсоветском пространстве.

На ближайшие пять лет регион Латинской Америки с большой долей вероятности продолжит находиться на периферии мировой политики. Несмотря на то что он полон ярких лидеров (возможно, в странах к югу от Рио Гранде их больше, чем во всем остальном мире вместе взятом), однако для рывка вперед или хотя бы для начала поступательного экономического развития нужны государственные институты, бизнес-климат, прорывные экономические и технологические решения, социальная стабильность и мощный средний класс. Такого комплекса активов у стран Латинской Америки нет, поэтому до 2020 года они будут оставаться сырьевыми экспортерами с невысоким уровнем государственных институтов. Стагнация в экономике большей части стран Латинской Америки сохранится в 2015 году, а возможно, также и в 2016 году. Экономический рост в регионе до 2020 года не превысит 2,5 %.

Это определение подходит не только для мелких стран региона, но и для государства, которое принято считать региональным лидером, – Бразилии. Страна входит в БРИКС – группу наиболее перспективных стран развивающегося мира, и у Бразилии есть многие составляющие для экономического роста: огромные сырьевые богатства, городской средний класс, наука. Бразильцы научились делать самолеты, обсуждают возможность превращения в ядерную державу, а падение цен на нефть должно придать дополнительный стимул ее экономике. Однако в то же время существует огромный разрыв между богатыми и бедными, проблемы в области образования. У нее серьезные проблемы в области инфраструктуры, слишком большой разрыв между богатыми и бедными, проблемы с организованной преступностью. Более того, как и другие страны Латинской Америки, Бразилия очень сильно зависит от ресурсов. Ее рост был спровоцирован во многом ресурсным аппетитом КНР (на которую приходится чуть менее 20 % всего экспорта страны) и стимулируемым властями внутренним спросом. Ситуация по обоим показателям к 2020 году может претерпеть изменения.

Так, китайцы могут охладеть к бразильским ресурсам из-за замедления темпов роста китайской экономики и растущей угрозы морским путям поставок. Что же касается внутреннего спроса, то в Бразилии формируется классический пузырь: объем кредитования населения вырос за последние 10 лет в 8 раз. Не исключено, что в ближайшие годы этот пузырь может лопнуть. В лучшем случае Бразилия может обеспечить лишь невысокий темп поступательного экономического развития.

Что же касается Аргентины, то ситуация в ней еще хуже, чем в Бразилии. Страна уже более 10 лет фактически живет в состоянии дефолта и ведет судебные дела о выплате займов американским фондам. Одновременно с этим аргентинские власти систематически проводят популистскую политику, которая делает невозможным выход страны из системного экономического кризиса. Получается в какой-то степени замкнутый круг: для спасения страны нужно консервативное правое правительство, однако население не может его избрать из-за традиционной тяги к левым популистам.

Однако если отвлечься от региональных лидеров, то можно выделить как минимум три страны Латинской Америки, развитие событий в которых может в ближайшие пять лет оказать ключевое воздействие на весь Латиноамериканский регион, изменить его облик в позитивную или же негативную сторону. Речь идет о Венесуэле, Кубе и Мексике.

Падение цены на нефть может привести к краху нынешнего режима в Венесуэле и, как следствие, идеологии «чавизма», распространяемой венесуэльскими властями в странах Латинской Америки. Для региона это будет скорее плюсом, поскольку созданная покойным Уго Чавесом экономическая система является причудливой смесью из негативных сторон коммунистической идеологии с личной диктатурой, которая выживала лишь благодаря высокой цене на нефть. Более того, ее ликвидация даже даст новый импульс «левому повороту» в Латинской Америке, поскольку перестанет дискредитировать и искажать левые движения в регионе. Мейнстрим «поворота» станет более умеренным и прагматичным.

Стабилизации левого движения в Латинской Америке поможет и выход Кубы из блокады. Однако ключевое значение событий на Острове свободы в течение ближайших пяти лет в том, что они могут резко снизить уровень конфронтации между странами региона и Соединенными Штатами. Это позволит Вашингтону проводить более активную политику в Латинской Америке, позитивно влиять на социально-политическое развитие региона и в целом уделять куда большее внимание своему «заднему двору», чем при Джордже Буше-младшем или Бараке Обаме. Наконец, если процесс выхода Кубы из блокады окажется успешным и приведет к демократизации кубинского режима, то этот факт поможет американскому истеблишменту осознать бесперспективность санкционного подхода в отношении стран, позиционирующих себя противниками или соперниками Соединенных Штатов. И, возможно, найти более эффективный подход к отношениям с Ираном и Россией, который не будет ставить отдельные регионы или даже мир в целом на грань конфликта.

Если события в Венесуэле и Кубе могут привести к положительным для региона последствиям, то события в другой стране – Мексике – несут серьезную угрозу. От успешности борьбы мексиканских властей с картелями во многом будет зависеть сам облик Латинской Америки и будущее государственности в этом регионе. Пока что это борьба не приносит особых результатов – более того, ряд политиков в Мексике, остальной Латинской Америке и даже Соединенных Штатах призывают государства региона капитулировать перед картелями и легализовать легкие виды наркотиков. Если решение о общерегиональном «легалайзе» в итоге будет принято, то государственности стран Нового Света будет нанесен серьезнейший удар.