Все – за одного, один – за всех

О том, как животные помогают друг другу жить

Луговые собачки относятся друг к другу с необычайной теплотой: они целуются в знак приветствия.

Близкие родственники белок, луговые собачки – одни из самых общественных грызунов. Во время приветственного поцелуя они раскрывают рты, обнажают зубы и соприкасаются губами. Зверьки, испытывающие друг к другу особенно нежную привязанность, во время поцелуя секунд на 10 нередко даже сцепляются резцами.

Поведение некоторых муравьев подчинено принципу трех мушкетеров: «один – за всех, все – за одного». Особенно строго этому правилу следуют огненные муравьи – их сообщества принадлежат к ряду наиболее тесно спаянных семейных групп в мире природы. Если один из членов колонии окажется в беде, на выручку ему тут же бросятся все сородичи.

Оказавшийся в опасности муравей выделяет особые пахучие вещества – так называемые феромоны тревоги, побуждающие остальных членов семейства дружно ринуться на врага и атаковать его мощными челюстями и едкой муравьиной кислотой.

Нападение полчища муравьев – смертельно опасное испытание для любого животного. Разъяренные огненные муравьи способны искусать до смерти даже детеныша оленя. Известны случаи, когда от укусов этих насекомых гибли и люди.

Коллективизм, однако, порой оборачивается для муравьев настоящей катастрофой. Эти крошечные насекомые легко пробираются в различные электрические приборы. Когда муравей погибает от удара тока, он непроизвольно высвобождает феромоны тревоги, созывающие к месту происшествия толпы сородичей. Эффект домино иногда достигает весьма впечатляющих масштабов. После атаки огненных муравьев на электроприборы без света порой оставались целые – правда, небольшие – города.

Пингвины любят нырять в море с приятелями, в компании, в которой может насчитываться до и птиц. Во время подводной охоты они внимательно следят друг за другом и при малейших признаках опасности посылают товарищам сигналы тревоги.

По природе большинство кошек – животные‑индивидуалисты. Примерно из 40 видов существующих на планете видов кошачьих наиболее социальные – самцы гепарда, образующие крепкие родственные отношения с братьями, и львицы, на всю жизнь остающиеся в материнском прайде.

Необычайно крепкие и трогательные отношения царят в сообществе арабских дроздовых тимелий – небольших птиц, обитающих на Ближнем и Среднем Востоке. Птицы постоянно держатся вместе, угощают друг друга лакомством и с удовольствием чистят друг другу перья. Спят они плотной группой, спасаясь от ночной прохлады. Интересы коллектива для арабских тимелий важнее собственных: в их сообществах имеют право размножаться только несколько доминантных особей, а прочие птицы дружно помогают родителям заботиться о птенцах.

Невероятные доброта, бескорыстие и благородство арабских тимелий порой изумляют ученых. Хотя в группах этих пернатых царит строгая иерархия (доминирующее положение занимают самцы и старые самки), все особи относятся друг к другу чрезвычайно доброжелательно. Некоторые зоологи сравнивают дружелюбие доминантных птиц к «подчиненным» с поведением миллионеров, милостиво раздающих щедрые благотворительные пожертвования, желая тем самым еще раз подчеркнуть свое высокое социальное положение.

Не исключено, что самые эгалитарные сообщества из всех животных образуют кашалоты. В группах этих китов ученые не обнаружили ни малейших признаков социальной иерархии, столь свойственной коллективам наземных млекопитающих. Все члены стада кашалотов прекрасно ладят друг с другом и охотно действуют сообща ради достижения общей цели. Некоторые зоологи видят в таком духе коллективизма главную причину печально известного феномена – массового выбрасывания китов на морской берег.

Южноамериканские пауки отличаются большей общительностью, чем их сородичи из других частей света. Подавляющее большинство пауков ведет одиночный образ жизни, а их родственники из Эквадора, представители одного из тамошних видов, предпочитают держаться вместе. Они образуют группы из десятков особей и плетут коллективные ловчие сети из паутины.

Самая многочисленная колония насекомых живет на юге Европы, ее владения простираются от атлантического побережья Испании до Италии. Эта громадная колония муравьев насчитывает многие миллиарды насекомых, и самое любопытное то, что образуют ее не европейские муравьи, а выходцы из Аргентины.

В европейских лесах порой идут муравьиные дожди. Когда на дерево, в кроне которого в поисках корма ползают северные лесные муравьи, садится дятел, насекомые дружно срываются с веток и дождем сыплются на землю.

Сурикаты – небольшие зверьки, родственные мангустам, – свято чтят семейные ценности.

Случаи агрессии в группах этих зверьков отмечаются чрезвычайно редко, а сексуальная напряженность в них почти отсутствует: у сурикат правом спаривания обладают лишь доминантные самец и самка. Остальные члены сообщества подавляют свои репродуктивные инстинкты во имя общего блага. (Впрочем, никакого беспокойства о судьбе собственных генов зверьки и не выказывают, т. к. прекрасно знают, что все члены их группы связаны между собой тесными родственными узами, а чужаков они мгновенно распознают с помощью необычайно острого обоняния.) Молодые сурикаты с удовольствием помогают доминантным родителям кормить и нянчить малышей, добывать им корм и охранять от ястребов и других хищников. Чем сплоченнее семейство сурикат, тем лучше живется всем его членам (особенно малышам). Как показали научные исследования, сурикаты, выросшие в крупных семейных сообществах, более упитанны и крепче физически, чем их сверстники из малочисленных групп: в крупных сообществах детеныши лучше обеспечены пищей.

Среди других животных, обнаруживающих такой высокий дух коллективизма, можно отметить африканских гиеновых собак, шимпанзе, живущих под землей безволосых грызунов слепышей, львов, гигантских и малых пегих зимородков, сейшельских славок и некоторых других птиц.

Похоже, скальные колючие сцинки (эгернии) – единственные рептилии на свете, живущие традиционными семьями. Эти австралийские ящерицы настолько привержены семейным ценностям, что нередко даже «усыновляют» и «удочеряют» осиротевших детенышей своих сородичей.

Собравшись большой стаей, утки выставляют по ее периферии дозорных, призванных следить за возможным появлением врагов. В стае иногда насчитывается до 2000 птиц.

У луговых собачек служба охраны функционирует иначе. Эти грызуны живут в подземных норах и нередко образуют колонии по 2000 и более зверьков. Нора каждого семейства достигает глубины 4,5 м и на случай возможного бегства от хищника снабжена двумя выходами. Почти у каждого выхода стоит дозорный, зорко оглядывающий окрестности и при малейшем признаке опасности подающий тревожный сигнал сородичам.

Во время сезонных миграций водоплавающие птицы обычно держатся крупными стаями. Не составляют исключение и утки клокотуны, гнездящиеся только в Сибири. Осенью вся сибирская (т. е. мировая) популяция этих птиц собирается вместе и летит на зимовку в Южную Корею одной огромной компанией численностью примерно в четверть миллиона особей.

Животные подчас завязывают нежные отношения с самыми, казалось бы, неподходящими партнерами. Так, известны многочисленные случаи, когда собаки и кошки опекали раненых птиц. Одна кошка из бразильского города Порту‑Алегри выкормила и вырастила выпавшего из гнезда птенца. Приучив своего воспитанника к мясной диете, она кормилась с ним из одной миски, а благодарная птица позволяла ей использовать себя в качестве приманки во время охоты на других, здоровых, пернатых. В Китае чихуа‑хуа «усыновила» осиротевшего цыпленка. Собака постоянно присматривала за приемышем и относила его, держа во рту, в безопасное место всякий раз, когда тому грозила опасность.

Ощенившиеся собаки нередко кормят своим молоком котят и детенышей других животных. В Китае выкормышами собак становились даже тигрята.

Лишившись любимой подруги, боров, обитатель Лос‑Анджелесского зоопарка, нашел утешение в обществе бонго – самой крупной лесной антилопы из тропической Африки. Звери стали неразлучными: они вместе спали, тесно прижимались друг к другу во время отдыха и соприкасались мордами в знак приветствия.