Священная жертва

Но после убийства события окончательно вышли из-под контроля. Толпа разрушила итальянский факультет, и здание решили не восстанавливать. Днем с криками «Смерть убийцам Пеццеи!» молодежь расколотила фасад дома, в котором жил командир кайзеровских стрелков Лойпрехт. В городе громили итальянские рестораны. Бургомистр Ерайль произносил гневную речь в городском собрании, а издатель журнала Der Scherer Хаберман выступал на площадях перед демонстрантами с обвинениями в адрес «лживого австрийского правительства».

Номера журналов и газет писали исключительно об убийстве художника. Der Scherer вышел со стихами, посвященными Пеццеи:

Вы этого хотели! – Получите!

Вот он лежит – распластан на мольберте.

Теперь он мертв… так что же вы молчите?!

Вы видите, кого предали смерти.

Закрыла смерть глаза, что так любовно

Прекрасный этот мир ласкали взглядом…

Приказ исполнен был беспрекословно.

Удар штыка – и никого нет рядом.

Вы этого хотели! Алой кровью

Святую нашу землю затопить.

Оружие держали наготове —

И жизни рвется тоненькая нить.

Вы этого хотели! Вам не верят!

Разрушен мир на долгие века.

Для нас – невосполнимая потеря,

Для вас – всего один удар штыка[59].

Поэт Артур фон Валльпах сочинял стихотворные воззвания:

Уже века в оковах дремлет

Немецкий гордый край!

Спасать от зла родную землю,

Германия, вставай![60]

Смерть Пеццеи приобрела характер священной жертвы. Его сравнивали с Андреасом Хофером, отдавшим жизнь за свободу Тироля. Похороны Пеццеи вылились в демонстрацию против австрийского режима и итальянского нашествия. Заместитель бургомистра Шалк разразился гневными словами: «Ты стал нашим героем-мучеником, и твоя смерть – ответ тем, кто считает, что волю нашей нации можно согнуть. Тироль останется немецким! Из твоей крови прорастет чудесный цветок германского единства!»

Августа Пеццеи провожали в последний путь 40 тысяч человек. Он был с почестями похоронен в аркаде Западного кладбища.

«Туманное дело»

Позднее исследователи признавали, что события в Инсбруке были полны странностей и недомолвок. Историк Михаэль Гелер писал, что они «напоминали фарс», а эту историю назвал «туманным делом». Никто не мог толком объяснить, кто такой стрелок Луиджи Минотти и почему он совершил столь необъяснимый поступок. Innsbrucker Nachrichten сообщала, что «капрал Луиджи Минотти из Борго спрятал свой окровавленный штык в огромном ворохе соломы и пошел позаимствовать оружие в другой отряд»[61]. Непонятно было, почему его так и не отдали под суд.

Уже во второй половине дня 4 ноября в листовках распространялась информация о том, что эксперт-криминалист Карл Ипсен сомневается в результатах вскрытия и утверждает, что смерть Пеццеи могла наступить от удара ножом. В момент беспорядков полиция арестовала 137 итальянцев, в числе которых были Баттисти, Де Гаспери и другие лидеры, однако через 30 дней все они были отпущены без предъявления обвинений. Одной из причин такого либерального отношения к арестованным стало давление Италии, начавшей собственное расследование. У инцидента, получившего международный резонанс, не оказалось виновников. Конфликт предпочли замять.

Об этих событиях вспомнили через сто лет. В ноябре 2004 года итальянские и австрийские историки собрались в Инсбруке на конференцию, посвященную этой истории. Целью конференции было примирение сторон и попытка пролить свет на события вековой давности. Но, несмотря на интересные выступления исследователей, туман так и не рассеялся.

Эпилог

Но едва ли не самым любопытным моментом «туманного дела» стала последняя открытка Августа Пеццеи, оставленная им на рабочем столе. У художника был обычай – уходя на задание редакции, оставлять коллегам какое-нибудь послание, чтобы, придя на работу, они обнаружили весточку от своего товарища.

Когда произошло убийство, сотрудники Der Scherer не сразу вернулись в редакцию, а вернувшись, обнаружили на столе художника открытку и остолбенели.

Пеццеи написал размашистым почерком: «Вперед к победе! Радуйтесь жизни! Пеццеи». На открытке была изображена его иллюстрация к еще не вышедшей книге – могильный холмик с покосившимся крестом.