Как справляться с трудными пациентами и ситуациями

Нам всегда проще проявлять доброту к людям, которых мы знаем и до которых нам есть дело. Это касается профессиональных медиков, школьных учителей, университетских преподавателей и духовных учителей – например лам. Нам всегда кажется, что проще помочь тому, кто прислушивается к нашим словам и осмысленно отвечает на них. Мы можем даже испытать восторг или наслаждение, когда помогаем тому, кто нам нравится и кто ценит нашу заботу. Врачам приятно иметь дело с пациентами, которые понимают, что им говорят, и следуют указаниям. Когда пациент ведёт себя как порядочный человек, мы готовы использовать свои лучшие профессиональные навыки. Такие пациенты в состоянии оценить наши способности и всегда выражают нам благодарность. Когда мы заходим в комнату, их лица озаряют улыбка и радость.

Но что происходит, когда мы сталкиваемся с пациентами противоположного типа? Только мы заходим в дверь, они уже недовольны. Любые советы они игнорируют. Они могут быть вспыльчивы, раздражительны и не следить за своими словами. Они могут злиться на врача и лечение. Они хотят вылечиться, но им кажется, что они идут на поправку слишком медленно. Наших объяснений они не хотят слышать.

Если честно, иметь дело с такими людьми непросто. Они как будто сами сопротивляются тому, чтобы им обеспечили хороший медицинский уход. У разных врачей и медсестёр такие пациенты вызывают разную степень неприятия. Некоторые врачи и медсёстры испытывают сильный гнев и глубокую неприязнь, другие относятся к такому поведению спокойнее, а кого‑то оно вообще едва задевает. Тем не менее в подобной ситуации почти все медики испытывают некоторые негативные эмоции по отношению к трудному пациенту. Если вы обнаружили, что не ощущаете неприязни или сопротивления во время общения с таким человеком, это значит, что вы достигли хороших результатов в развитии сострадания!

Смотрите на встречу с раздражительным, агрессивным, упрямым человеком как на особую возможность для развития в себе сострадания. Пациент так себя ведёт, потому что он плохо себя чувствует, ему нелегко. У него нет психических отклонений, он не безумен, у него просто не получается справиться с ситуацией, в которой он оказался. Именно поэтому он так раздражён.

У гнева всегда есть причина. Например, в Тибете различают особый вид гнева, связанный с голодом. В тибетском языке есть слово, в переводе означающее «голодный гнев». Мне кажется, в английском нет специального слова для обозначения такого чувства. «Голодный гнев» часто охватывает детей, порой по несколько раз в день. Если мы будем честны с собой, то заметим, что становимся раздражительными в моменты стресса. Наша раздражительность может быть связана не только с голодом, но и с усталостью.

Если мы так легко раздражаемся от голода или усталости, то во время болезни нам наверняка будет не по себе. Когда из‑за недомогания пациент выходит из себя, он часто теряет контроль над своим эмоциональным состоянием. И, как ни странно, гнев он выплёскивает на человека, которому доверяет больше всего. Больного раздражают родители, друзья, супруг. Иногда ему начинает казаться, что близкие просто обязаны выполнять все его желания, и когда он не получает без промедления того, чего хочет, расстраивается ещё больше.

Больные зависят от помощи других людей. Так, пациент должен довериться врачу в надежде, что он облегчит его страдания. Существует огромное множество болезней, особенно неизлечимые, которые причиняют почти невыносимые страдания.

Если врач скажет: «Мне жаль, но мы ничего не можем сделать, чтобы вас вылечить», пациент наверняка будет просто возмущён. Даже если болезнь неизлечима и врач просто говорит правду, пациента всё равно может охватить гнев. Он явно хочет услышать не это. Во время тяжёлой болезни пациенту может быть очень тяжело выносить боль и дискомфорт. Необходимость каждую минуту бороться с болью порождает ощущение тоски и безнадёжности. Пациенту хочется найти хоть какой‑то способ прекратить страдания. И когда этого не происходит, пациент, естественно, злится, причём эта злость, как правило, направлена на врача. В какой‑то момент он говорит: «Ненавижу своего врача. Он здесь, чтобы меня вылечить, так почему он этого не делает?!» Именно так это и воспринимает пациент, поскольку он сильно подавлен. Когда мы возбуждены или агрессивны, то обычно говорим первое, что приходит на ум.

По моему глубокому убеждению, можно найти подход к пациентам, которые больше не могут выносить то, что с ними происходит, которые проявляют агрессивность, раздражительность или страдают от боли. При том что мы, разумеется, должны проявлять сострадание ко всем, кто болеет, стоит быть особенно сострадательными по отношению к раздражающим нас, неприятным пациентам – тем, кто нас не ценит и злится без видимых причин. Что можно сделать, чтобы сохранить сострадание в такой ситуации? Нужно сохранять терпение, поскольку, когда мы его теряем, сложно поддерживать сострадательный настрой. И если мы хотим справиться с раздражительностью пациента, гораздо проще почувствовать к нему сострадание и отделить его поведение от него самого.

Терпение подобно доспехам, и чем сильнее ваше сострадание, тем крепче эти доспехи. Это разумно. Иными словами, сострадательное состояние ума всегда наделено мудростью. Когда мы проявляем мудрость, мы не чувствуем себя измотанными, мы не разочаровываемся. Сострадание должно быть наполнено этим качеством ясного ви́дения, иначе у нас опустятся руки, когда мы столкнёмся с людьми, которые не хотят нас слушать несмотря на то, что мы добры к ним и заботимся о них. В такие минуты мы можем подумать: «Какой смысл стараться? Я сдаюсь. Всё равно никто не слушает, что я говорю».

Физическое страдание – это одно. Но по сравнению с ним психологическое страдание может быть намного тяжелее, оно может быть практически невыносимым. Вы можете столкнуться с пациентами, которые физически не больны, но при этом их ум испытывает невыносимую боль и муку. Нам может казаться, что они ведут себя иррационально и всё, что им нужно сделать, – это просто взять себя в руки. Рядом с ними вы чувствуете себя измотанными и теряете терпение.

Когда это случается, вновь надевайте доспехи терпения. Делайте это снова и снова. Старайтесь проявлять к таким пациентам самое сильное сострадание, на какое вы только способны. И всё же, несмотря на все усилия, вы можете дойти до точки, когда почувствуете, что полностью выложились, что больше не выдержите. Если мы будем слишком давить на себя, это только вызовет в нас гнев и раздражение. Это бесполезно, поскольку эти эмоции не помогут ни вам, ни пациенту. Необходимо соблюдать определённое равновесие и понимать, когда нужно остановиться. В противном случае несмотря на то, что вы так старались и проявляли большое терпение, всё может окончиться плохо. Вы только вызовете раздражение пациента и сами опустите руки. Вы отправитесь домой, а на следующее утро проснётесь с мыслью: «Какой во всём этом смысл?» Наступает разочарование, и возникает чувство бессилия, а это для врача действительно опасно.

Терпение подобно доспехам, и чем сильнее ваше сострадание, тем крепче эти доспехи.

Неважно, выполняем мы обычную работу или занимаемся духовной практикой, нужно сохранять чувство равновесия. Соблюдать баланс нужно даже тогда, когда мы наливаем воду в стакан. Если налить слишком много, вода польётся через край. Если налить слишком мало, воды не хватит, чтобы напиться. Если налить мимо стакана, мы зря потратим воду. Нужно соблюдать меру, что бы мы ни готовили, будь то сложное блюдо или просто чашка чая или кофе. Если насыпать слишком много кофе, вкус напитка испортится. Если взять недостаточно кофе, он окажется слишком жидким. Это также зависит от наших вкусов. Если налить в кофе слишком много молока, это может кому‑то не понравиться. Некоторые любят чёрный кофе. Кто‑то предпочитает кофе с сахаром, кому‑то больше нравится кофе с сахаром и молоком.

Чувство меры необходимо. Но нужно понимать: то, что устраивает нас, не всегда подходит другим. У всех существуют собственные ограничения, определённый уровень того, что мы готовы сделать, и того, в чём нуждаемся. Быть мудрым человеком значит чётко чувствовать свои границы. Если мы не знаем пределов своих возможностей, нас сложно назвать мудрыми людьми. Скорее, такого человека можно назвать глупцом. Он не знает своих возможностей, ему нужен начальник, который будет говорить: «Стой. Теперь иди. Теперь жди». Так происходит, когда человек не осознаёт собственные ограничения и не чувствует свои границы.

С другой стороны, мудрым человеком можно назвать того, кто хорошо знает себя и кто поддерживает определённый баланс в своей жизни. Он хорошо понимает намерения и потребности других людей. Если, например, в конце званого ужина хозяин вечеринки говорит: «Пожалуйста, оставайтесь», вы понимаете, что это просто формальность, и отвечаете: «Спасибо, очень мило с вашей стороны, но мне действительно пора». Вы знаете, что злоупотреблять гостеприимством не стоит. Вот самый простой пример того, как ведёт себя мудрый человек.

У ограничений и границ существует несколько уровней: очевидный, внутренний, а также очень тонкий. Вы поступите мудро, если хорошо исследуете свои ограничения и возможности. Насколько это важно, может показать пример того, как прописывают лекарства: их необходимо давать в верной дозировке в нужное время. Количество и тип лекарства следует подбирать очень внимательно. Опасно давать слишком большую дозу, а от слишком маленькой не будет эффекта. Это касается многих ситуаций, пример с лекарствами – лишь один из подобных.

Важно поддерживать баланс во всех наших действиях, в том, сколько мы двигаемся, сидим, говорим и как долго спим. Во всех этих видах деятельности нужно соблюдать меру. Объедаться вредно: если есть слишком много, то ожирение станет в буквальном смысле тяжёлой ношей. Болезненная худоба от недоедания – тоже не самый лучший вариант. Когда вы придерживаетесь золотой середины, то чувствуете себя хорошо.

Сострадание обладает невероятными качествами. И тем не менее нам нужно хорошо понимать, что сейчас мы сделали всё возможное, и ценить такие моменты. Нам необходимо чувствовать уверенность в том, что мы сделали всё, что от нас зависело. Нужно отслеживать ситуации, когда мы предложили пациенту лучшую медицинскую помощь и с готовностью проявили доброту. Так мы начинаем по достоинству ценить себя как врача, ценить свою уникальную способность лечить других людей. Вместо того чтобы испытывать депрессию, разочарование и усталость, мы можем повысить свою самооценку как врача, сказав себе уверенно: «Я знаю, что искренне постарался сделать всё, что от меня зависело. Я вложил все силы в то, чтобы помочь этому человеку, я проявил к нему доброту. Я радуюсь усилиям, которые приложил». Это очень важно.

Однако в то же самое время не следует слишком рано подводить черту и сдаваться. Подождите говорить «С меня хватит». Нужно быть готовым продолжать. Понимая, что мы постарались как следует, мы также должны быть открытыми тому, что ещё можно сделать. Нужно рассуждать так: «Я чувствую, что уже выложился, но тем не менее наверняка можно попробовать сделать что‑то ещё». Вполне возможно, мы могли бы предпринять что‑то ещё, о чём пока не подумали. Если придерживаться такого образа мыслей, возможно, у нас получится найти человека, который смог бы помочь. Я не имею в виду побег от ситуации или попытку переложить ответственность. Я говорю о готовности привлечь других людей, обладающих знаниями и способностями, которые могут оказаться полезными в сочетании с вашими навыками.

Такому типу сострадания присуща особая чистота. Чистота, которая возникает в результате попыток найти способ оказать больному человеку наиболее эффективную медицинскую помощь. Невозможно представить себе врача, у которого не было бы ни капли доброты и ни проблеска сострадания. Но легко представить, что врач может утратить чувствительность к тем страданиям, с которыми ему или ей приходится иметь дело. Если в течение дня через него проходит много пациентов и ему приходится решать множество серьёзных проблем, врачу может начать казаться, что страдание – просто рутина. И в таком случае он перестанет заботиться о конкретных пациентах. Когда мы видим слишком много страданий, муки людей уже не оказывают на нас такого сильного воздействия, как прежде.

В начале, когда мы только начинаем учиться на врача, мы гораздо чувствительнее к страданию других. Когда мы впервые сталкиваемся с пациентами, испытывающими боль, то острее чувствуем их страдания. По мере того как таких пациентов становится всё больше, мы теряем прежнюю чувствительность. Страдание начинает казаться чем‑то повседневным. С течением времени притупляется острое чувство беспокойства о состоянии пациента. Применяя мудрое сострадание, мы способны этого избежать и сохранить способность реагировать на беспокойства и страхи пациента. Сострадание позволяет нам поддерживать в себе желание сделать всё, чтобы облегчить страдания пациентов, а мудрость способна помочь нам понять действительный источник этих страданий. В то же самое время сострадание помогает избежать потрясений и эмоционального истощения, когда мы работаем с раздражёнными людьми, измученными болезнью.

Главное – не забывать о самом важном: мы не производим сострадание, мы позволяем ему проявляться. Подобно тому, как воде свойственна влажность, а пламени – жар, наша основополагающая природа по сути своей полна сострадания. Развивая сострадание, мы позволяем ему расти, культивируем то, что уже присутствует внутри нас.

Для того, чтобы применять сострадание мудро, нужно напоминать себе о причинах страдания. Степень страдания соотносится с тем, насколько человек цепляется за ту боль и дискомфорт, что он переживает. Чем больше человек сосредоточивается на боли, тем сильнее он страдает. Если он испытывает незначительное цепляние или привязанность, то и боль будет такой же. Тот, кто способен вовсе не цепляться за происходящее, не будет переживать страдания, даже если его тело будет испытывать боль.

Коренная причина страдания и всех негативных эмоций – цепляние. Цепляться означает «удерживать в уме». Как мы можем полностью освободиться от «удержания в уме», не сводя всё к банальной замене одной мысли на другую? Именно здесь приходит время использовать то, о чём я рассказывал ранее, – умение узнавать нашу исконную таковость, основополагающую осознанность вне мыслей. Это очень важный момент. Узнавание своей основополагающей природы не только позволяет облегчить страдания, оно позволяет развивать и укреплять свойственные нам сострадание и мудрость. Доспехи нашего терпения становятся толще, и нам становится легче находить мудрые решения. И мы больше не устаём от работы с трудными пациентами.

Иногда трудности вызывает не пациент, а сама ситуация. Медик может быть глубоко потрясён тем, что не смог спасти жизнь человека. Все, кто ухаживают за больным, должны делать всё возможное, чтобы ему помочь: использовать все ресурсы своих тела, речи и ума. Но если после того, как вы сделали всё, что было в ваших силах, пациент не выздоравливает или умирает, это происходит не потому, что вы не дали пациенту то, что могли. Хорошо, если вы чувствуете из‑за этого грусть, – это хороший знак. Почему? Это означает, что в вас живёт любящая доброта – вам не всё равно. Вы не машина. Но при этом совершенно бесполезно продолжать сомневаться, виня себя за то, что вы не сделали больше. Это нездоровое отношение.

Главное – не забывать о самом важном: мы не производим сострадание, мы позволяем ему проявляться.

Лучший способ избежать сомнений и сожалений – наконец понять, что нам нужно выкладываться изо всех сил именно в тот момент, когда мы работаем с пациентом. Нам нужно использовать весь свой потенциал: тело, речь и ум, и обращаться к коллегам за помощью, если это необходимо. В таком случае, если наши усилия не помогут изменить ситуацию к лучшему, это произойдёт не потому, что мы не постарались помочь, но потому, что это было просто не в наших силах. Нужно понимать эту разницу. Другое дело, если бы вы могли сделать что‑то и не сделали этого. Даже если вы выложились только на 80–90 процентов, всё равно сохраняется вероятность того, что вы испытаете сожаление. Если же мы выкладываемся на сто процентов, пытаясь оказать пациенту помощь, а жизнь этого человека всё равно обрывается, это происходит не потому, что мы не сделали всё, что могли, а потому, что уже нельзя было ничего поделать.

Жизнь так устроена, что мы не всегда можем спасти людей, которые обращаются к нам за помощью. Это нельзя изменить. Когда мы понимаем, что не можем кого‑то спасти, нормально испытывать печаль, но одновременно мы можем почувствовать радость. В этот момент можно грустить, потому что мы не смогли изменить ход событий, но можно также порадоваться, поскольку нам удалось сделать всё, что от нас зависело. Мы выложились на сто процентов. В результате вы испытываете сложное чувство радости, смешанной с горечью, ведь оказалось, что спасти этого человека было не в ваших силах. Конечно, вы не можете спасти всех пациентов, но при этом вы можете порадоваться тому, что сделали всё, что было в ваших силах.

Жизнь так устроена, что мы не всегда можем спасти людей, которые обращаются к нам за помощью. Это нельзя изменить.

Один из самых сложных вопросов, которые встают перед врачом или медсестрой, – как утешить умирающего ребёнка и помочь его родителям. Человеку свойственно воспринимать смерть легче, если человек, прежде чем умереть, успевает состариться. Нам это проще принять. Но если заболевает и умирает молодой и здоровый человек, это трогает нас гораздо сильнее. Мы спрашиваем себя: «Почему умирает ребёнок? Почему он не смог прожить свою жизнь и состариться?» На этот вопрос существует два возможных ответа. Один из них: ребёнок просто тяжело заболел, случайно, ему не повезло. Однако духовный практикующий ответит, что это связано с кармой – действием закона причины и следствия. В любом случае это плохая ситуация, ведь когда мы заболеваем и умираем – это очень плохо.

Вопрос в том, как реагировать на подобную ситуацию. Если мы просто ударимся в беспокойство и тоску, чувствуя беспомощность и безнадёжность, это не поможет нам, и уж точно не поможет умирающему ребёнку. Это именно тот момент, когда мы должны быть сильными. Проявлять стойкость должны и родители. Им нужно уделять ребёнку всё своё внимание, дарить ему заботу и любовь. Будет хорошо, если у родителей получится проконсультироваться с несколькими врачами, это даст им ощущение того, что они сделали всё, что могли. В Америке существует хорошая традиция обращаться за мнением к другому специалисту. Если родители делают всё, что в их силах, они также испытают похожее смешанное чувство горечи и радости. Они не смогли спасти ребёнка, но не потому, что не приложили должных усилий. Просто ничего нельзя было поделать. Это совсем другое чувство, и это очень важно. «Не мог» и «не сделал» – не одно и то же. Если мы не сделали всё, что могли, у нас есть повод для сожаления. От него может быть сложно избавиться. Если ребёнок умирает и предотвратить это было нельзя, разумеется, мы испытаем сожаление, но не стоит обвинять себя в этом. Очень важно видеть это различие.