Сентября 1946 года

…Потом он врезался на своем самолете прямо в нас. Стенки порвались. Фреда и Филмора унесло без парашютов.

Когда давление резко упало, мне показалось, что я не могу пошевельнуть ни пальцем, таким тугим стал мой костюм. Я попытался добраться до парашюта и увидел, что в руках у доктора Тода запал – он собирался прикрепить его к бомбе.

Я почувствовал, что самолет отвалился от гондолы. Следующее, что я помню: Джетбой стоит прямо перед дырой, которую сделал его самолет.

Когда я увидел, что у него с собой оружие, то вытащил свою пушку. Но он бросил свой пистолет и двинулся к Тоду.

«Останови его, останови его!» – заорал Тод в переговорник. Я выстрелил, но промахнулся, потом он совсем приблизился к Тоду и бомбе, и тогда я решил, что моя работа уже пять минут как должна была закончиться, а за сверхурочную мне никто не заплатил.

В общем, я стал готовиться выпрыгнуть и слышал в своих наушниках весь этот скрежет и вопли и как они трепали друг друга. Потом Тод заорал и вытащил свой револьвер, и, клянусь, он всадил в Джетбоя четыре пули, а ведь они были друг к другу ближе, чем я к вам. Потом они оба упали, а я выскочил из пробоины в борту.

Вот только я сдуру слишком рано дернул за кольцо, и парашют открылся не так, как надо, весь перекрутился, и я стал терять сознание. Но в самый последний момент он все‑таки раскрылся.

Следующее, что я помню, – как очнулся здесь и узнал, что мне теперь нужно покупать на один ботинок меньше, понимаете, о чем я?

…Что они говорили? Ну, я почти ничего не разобрал. Попробую вспомнить. Тод сказал: «Останови его, останови его!» – и я выстрелил. Потом я рванул к пробоине. Они что‑то орали. Джетбоя я слышал только тогда, когда их шлемы соприкасались – по переговорнику Тода. Должно быть, они то и дело брякались друг о друга, потому что я слышал, как они оба тяжело дышат.

Потом Тод достал пушку, четырежды выстрелил в Джетбоя и рявкнул: «Умри, Джетбой! Умри!», а потом я прыгнул, а они, наверное, дрались еще секунду, и потом я услышал, как Джетбой сказал: «Я не могу умереть: я еще не посмотрел «Историю Джолсона»!»

Прошло восемь лет с того дня, как умер Томас Вулф[9], но день был совершенно в его стиле. По всей Америке стоял один из тех дней, когда лето сдает свои позиции и на погоду влияют скорее полюса и Канада, а не Мексиканский залив с Тихим океаном.

В конце концов памятник Джетбою все‑таки поставили – памятник мальчишке, который не хотел умирать, закаленному в боях девятнадцатилетнему ветерану, который помешал безумцу взорвать Манхэттен. Когда страсти улеглись, люди поняли это.

Но произошло это далеко не сразу. Прошло много времени, прежде чем люди смогли вспомнить, какой была жизнь до 15 сентября 1946 года, и отправились в колледж или покупать новый холодильник.

Когда ньюйоркцы подняли головы и увидели, что Джетбой взорвал нападавший летательный аппарат, они решили, что все их беды закончились.

Они ошибались.