Коньяк с микояном

Побывав в Америке, Войтенко загорелся идеей использования полуфабрикатов для общественного питания. В частности, стал внедрять их в вагонах‑ресторанах. Задача заключалась в том, чтобы все сырье, которое можно было обработать заранее, поставлялось в рестораны поездов в виде полуфабрикатов или готовой продукции.

Так родилась идея борщевых и суповых заправок. Представьте себе украинский борщ с его 32 компонентами по рецептуре того времени: картофель, капуста, свекла, морковь, белые коренья, жир, томат, специи и т. д. Во‑первых, сырье занимало много места в вагоне‑ресторане, во‑вторых, грязь и антисанитария, в‑третьих, отвлечение человеческих ресурсов (а работа повара в пути и так очень напряженная), в‑четвертых, нужда в специалистах, умеющих сварить борщ, в‑пятых, широчайшие возможности для недовложений (попросту – воровства), в‑шестых, седьмых… десятых и т. д. В результате удалось разработать рецептуру и создать технологию, по которой задача повара вагона‑ресторана заключалась лишь в том, чтобы отварить до полуготовности картофель и капусту (их перевести в п/ф не удалось), добавить из консервной банки 75 г борщевой заправки (на 1 порцию), проварить все 5–7 минут – и борщ готов. При отпуске в тарелку положить только сметану и зелень.

Все разработки велись в лабораторных условиях и на кухне ресторана станции Киев. Главными участниками были три человека: автор самой идеи, вдохновитель и организатор – Н.Н. Войтенко, а исполнители и научные разработчики – ваш покорный слуга и 75‑летний известный повар, работавший в «Укрдорресторане» в должности инструктора‑кулинара Э.Я. Скалацкий. Сплав молодости и опыта.

После всех дегустаций, одобренных Министерством торговли УССР и ЦК КПУ, было принято решение о переводе эксперимента на промышленные рельсы. Для этого базовым предприятием был выбран Черкасский консервный комбинат (специальное совместное постановление ЦК КПУ и Совета министров УССР), и моя трудовая биография на полгода переместилась в славный город Черкассы. Работать пришлось с главным экспериментатором Эдуардом Яковлевичем Скалацким. Второй раз в жизни мне повезло с учителем‑поваром.

В течение шести месяцев мы экспериментировали, изучали, писали. Варки (звучит как плавки) шли каждый день. 250‑литровые котлы, деревянное весло для помешивания и… работа, работа, работа.

Процессы консервирования, упаковки, рекламы, создание технических условий, утверждение в органах саннадзора – и вот через полгода первая партия для промышленного внедрения в вагонах‑ресторанах и на предприятиях общественного питания Крайнего Севера готова. Кроме борщевой заправки, также разработали суповую, заправку для рассольника и четыре вида концентрированных соусов.

После этого пришло распоряжение, в котором говорилось, что я и Скалацкий должны взять необходимое количество материала (консервный завод всю партию выпустил в стеклянных банках емкостью 1 л) и приехать в Москву. На базе столовой ЦК КПСС и Министерства торговли СССР нам следовало организовать для ответственных работников дегустацию блюд из заправок в целях дальнейшего внедрения в практику работы Всесоюзного общепита.

И вот мы со Скалацким в Москве. Нас встречают и поселяют в гостинице «Москва» (та, что не так давно снесена и на ее месте строится новая). Ящики с банками заправок, которые мы привезли в купе директора вагона‑ресторана, доставлены в столовую ЦК КПСС. Получив короткую вводную от представителя Министерства торговли СССР (количество участников дегустации, время ее начала) и обсудив наши требования по поводу организации рабочего места, наличия необходимого инвентаря, посуды, оборудования, дополнительного сырья и продуктов (картофель, капуста, сметана, зелень), спецодежды, мы приступили к работе.

Дегустация прошла на ура.

Скалацкий готовил, я помогал. Затем уже в зале я отвечал на вопросы присутствующих, из которых узнал только Микояна. Анастас Иванович был известен как член Политбюро (Президиума) ЦК КПСС, он был первым заместителем председателя Совета Министров СССР и одновременно министром торговли СССР.

Как оказалось потом, дегустацию открывал заведующий отделом торгово‑финансовых органов ЦК КПСС Яков Иванович Капков (до этого он работал на Украине заместителем министра торговли УССР по кадрам).

Микоян подвел итоги:

– Архиважное дело продемонстрировали товарищи из Украины, и нужно немедленно внедрять это в жизнь повсеместно. А можно авторов и исполнителей в зал?

Я в зале, ко мне присоединяется Скалацкий. Микоян подходит к Скалацкому, протягивает ему фужер и наполняет его до краев коньяком. Какой‑то человек протягивает уже полный фужер мне.

Звучат слова благодарности от Микояна. Я запомнил только, что товарищу Войтенко будет поручено нас премировать.

Скалацкий коньяк выпил (старая школа) и достойно, степенно поблагодарил. Я же от напитка отказался, объяснив, что до сих пор пью только томатный сок, и не знаю, откуда взялась такая смелость (наглость?), но сказал:

– Анастас Иванович, а можно просьбу?

– Давай!

– Я первый раз в жизни в Москве. Командировка заканчивается сегодня. Нельзя ли вместо премии остаться еще на несколько дней в столице?

Микоян обернулся к сопровождавшему его человеку (наверное, помощнику):

– Позвоните Войтенко и скажите ему, чтобы продлил командировку на десять дней, а также позаботьтесь о проживании и суточных.

И уже обращаясь ко мне:

– Еще раз благодарю и желаю хорошо провести время в Москве.

Кроме продленной командировки, я все же получил от Войтенко премию в размере месячного оклада – 80 рублей. В то время для меня это были приличные деньги.

«С ВАМИ БУДЕТ ГОВОРИТЬ ТОВАРИЩ КОВПАК»

Эта история приключилась со мной, когда я работал в должности и. о. директора ресторана на Киевском вокзале. В моем подчинении были и вагоны‑рестораны. В одном из них работал директором Павел Строганов, Герой Советского Союза, воевавший в соединении легендарного Ковпака. По слухам, которые до меня дошли, какое‑то время он партизанил в Чехословакии, возглавляя отряд «Смерть фашизму», и немало этих самых фашистов благодаря ему полегло на славянской земле. Почет ему и уважение вовек!

Одна беда сопровождала Павла Строганова, видимо еще с партизанского прошлого, – любил выпить. Много было с ним различных курьезов, но один вышел далеко за рамки обычной истории.

Как‑то, будучи подшофе, он на ходу поезда вышвырнул из вагона‑ресторана двух проверяющих работников ОБХСС (отдел борьбы с хищениями социалистической собственности) линейного отдела милиции при станции Киев‑Пассажирский – поступок явно партизанский. Оба работника ОБХСС оказались в больнице с травмами различной степени тяжести.

Начальник милиции потребовал немедленного увольнения хулигана, а на мои робкие попытки возразить ввиду особых заслуг провинившегося просто пригрозил: мол, иначе худо будет и ресторану, и мне.

Я тогда подумал: почему же начальник милиции сам не возбуждает уголовное дело и не отдает виноватого под суд, чтобы я мог действовать в соответствии с приговором суда? Ответ напрашивался сам собой: боится и хочет наказать Строганова моими руками. Но сделать я ничего не мог и решил действовать в соответствии с представлением, полученным от милиции: уволить, а «вышестоящие товарищи пусть меня подправят». Подписал приказ, вызвал Строганова и дал ему бумагу для ознакомления и подписи. Тот, на удивление трезвый, молча прочитал приказ, молча разорвал его, бросил клочки на пол и вышел. Дальше события разворачивались так.

Телефонный звонок. Поднимаю трубку:

– Це директор ресторану?

– Да!

– З вами буде розмовляти товариш Ковпак!

(Сидор Артемьевич Ковпак – в годы войны легендарный командир партизанского соединения, дважды Герой Советского Союза – в то время работал первым заместителем председателя Президиума Верховного Совета УССР.)

Честно говоря, я подумал, что кто‑то меня разыгрывает, и повесил трубку.

Звонок повторился.

– Чого це ви кладете слухавку?

– Будьте добры, назовите номер телефона, и я вас сейчас наберу.

Называет. Я звоню, тот же голос отвечает:

– Приймальна товариша Ковпака.

– Директор ресторана станции Киев‑Пассажирский Фельдман Исай Абрамович, – представляюсь я. – Мне звонили и сказали, что Сидор Артемьевич хочет поговорить.

– Не кладіть більше слухавку, зараз з’єднаю.

Слышу в трубке голос:

– Товарищу директор, у вас там працює Павло Строганов…

– Работал, но уволен по статье…

– Негайно поновіть на роботі.

– Сидор Артемьевич, он когда‑нибудь пропьет вагон‑ресторан со всем содержимым…

– Коли він проп’є ваш вагон‑ресторан, то це коштуватиме значно менше, ніж ті сорок шість ешелонів, що він знищив. Негайно поновіть!

Короткие гудки – все ясно!

Доложил по всем инстанциям, в том числе и начальнику главка Войтенко, и попросил, чтобы кто‑нибудь объяснил ситуацию начальнику милиции. Что и как было дальше, я так и не узнал,

ибо ситуация развернулась непредсказуемо. Через две недели Строганов погиб, попав под поезд (как говорили тогда, будучи сильно выпившим).