Глава 67

– А это что? – спросил Бонд, указывая на окровавленную блузку.

Кровь, разумеется. Самая настоящая, ее собственная кровь. Тыльная сторона кисти до сих пор ныла: она проколола вену булавкой. Хватило измазать рубашку, чтобы было похоже на пулевое ранение.

Фелисити не ответила, но в его глазах прочла, что он и сам догадался.

– В доке не было никакого полицейского, так?

– Ага. Я соврала. Садись на пол.

Бонд подчинился, и Фелисити, щелкнув затвором, выбросила патрон, однако убедилась, что в патроннике есть еще один и пистолет готов к стрельбе.

– Знаю, ты мастер боя. Но мне уже доводилось убивать, поэтому ничего не выйдет – твоя жизнь не имеет особой ценности. Только дернись – почту за счастье тебя пристрелить.

На слове «счастье» ее голос дрогнул. «Что еще за чертовщина?» – разозлилась Фелисити.

Она бросила наручники ему на колени:

– Надевай.

Поймал. Отличная реакция.

Оттуда, где еще недавно лежала его рука, приятно пахло. Мыло или шампунь из гостиницы. Он не из тех, кто мажется кремом после бритья.

Да к черту его!

– Наручники! – напомнила Фелисити.

Помедлив, Бонд защелкнул наручники на запястьях.

– Подойдет? Теперь объясни.

– Туже.

Он затянул браслеты.

– На кого именно ты работаешь?

– На одну лондонскую контору. Больше подробностей не жди. А ты, выходит, на Лэмба?

Она усмехнулась:

– На этого потного дурака? Понятия не имею, чем он занимается, но мое сегодняшнее предприятие с Лэмбом не связано. Толстяк задумал, наверное, какую‑нибудь смехотворную финансовую аферу. Может, эту гостиницу купит. Я солгала: никто и никогда не называл его Ноем.

– Тогда почему ты сюда приехала?

– Потому что ты наверняка сообщил начальству в Лондон, что подозреваешь Лэмба.

Его глаза сверкнули – это было подтверждением.

– Завтра утром капитан Йордан и ее не особенно компетентные подчиненные обнаружат, что здесь произошла схватка не на жизнь, а на смерть. Ты – и предатель Грегори Лэмб, задумавший взорвать пассажирский лайнер, а с ним его сегодняшний собеседник. Ты обнаружил их, завязалась перестрелка, и все погибли. Да, будут кое‑какие нестыковки, зато от тебя больше никаких проблем.

– И твоему предприятию ничто не помешает. Только я не понимаю… Кто этот проклятый Ной?

– Не кто, Джеймс, и не Ной. Н‑О‑Е‑М.

Гримаса удивления на его лице. Потом он понял.

– О Боже! Интернациональная организация «Единая миссия». ИОЕМ. Тогда, на вечере, ты говорила, что интернациональный статус получен совсем недавно. То есть раньше была Национальная организация «Единая миссия». НОЕМ.

Она кивнула.

Бонд хмуро продолжал:

– На прошлой неделе мы перехватили сообщение, и в нем «ноем» стояло прописными буквами – но там вообще не было строчных. Вот я и подумал, что имеется в виду человек.

– Тут мы допустили оплошность. Название сменилось уже давно, но мы привыкли писать по‑старому.

– Мы? И кто же отправитель?

– Найл Данн. Он – мой партнер. Хайдту я его просто одолжила.

– Твой партнер…

– Мы уже несколько лет работаем вместе.

– А как ты вышла на Хайдта?

– Мы с Найлом сотрудничали с боевиками и диктаторами Черной Африки. Месяцев девять или десять назад он услышал от кого‑то из них про «Геенну». Предприятие на вид сомнительное, но подвернулся шанс получить неплохую прибыль. Я дала Данну десять миллионов, чтобы войти в долю. Он сказал Хайдту, что инвестор пожелал остаться неизвестным и поставил условие: лично участвовать в проекте и контролировать расход денег.

– Точно, он упоминал, что есть и другие инвесторы. Выходит, Хайдт о тебе не знал?

– Вообще ничего. В результате Северан только радовался, что Данн взял на себя тактическое планирование. Без него «Геенна» так не развернулась бы.

– «Человек, который предусмотрит все».

– Да, Хайдт так говорил, и Данн этим очень гордился.

– Была ведь и другая причина, по которой Данн оставался с Хайдтом, – сказал Джеймс. – Это ваш запасной план. Отвлекающий маневр.

– Если бы кто‑то что‑то заподозрил – вот как ты, – мы планировали пожертвовать Хайдтом. Сделали бы его козлом отпущения, и дальше бы никто копать не стал. Поэтому‑то Данн и убедил Хайдта устроить взрыв в Йорке именно сегодня.

– А десять миллионов долларов не жалко?

– Хорошая страховка стоит дорого.

– Я‑то никак не мог понять, почему Хайдт не приостановил свой проект, когда я объявился в Сербии и потом в Марче. Я тщательно заметал следы, но ведь и здесь, в обличье Джина Терона, он принял меня с распростертыми объятиями. Я бы на месте Хайдта поостерегся. Получается, Данн его убедил…

Она кивнула:

– Северан всегда слушался Найла.

– И Данн же разместил в Интернете информацию, что Хайдта прозвали Ноем и что он сам построил в Бристоле яхту.

– Верно. – Ее снова захлестнула ярость. – Какого черта ты не успокоился после смерти Хайдта?

– И что тогда? Дождалась бы, пока я усну, и перерезала мне горло?

– Я думала, ты и правда «специалист по безопасности» из Дурбана! – рявкнула Фелисити. – Потому и приставала к тебе прошлой ночью, спрашивала, не сможешь ли ты чуточку измениться, – думала, расскажешь, кто ты на самом деле. У нас ведь могло бы… – Она умолкла.

– …могло бы что‑то получиться? – Бонд помрачнел. – Если хочешь знать, мне тоже так казалось.

Бывает же. Она чуть с ума не сошла от злости, когда выяснилось, что Джеймс – «за хороших», а он – когда понял, что она по другую сторону баррикад.

– Что произойдет сегодня? Что такое «Инцидент‑20»? – Он шевельнулся, и цепь наручников тихо звякнула.

– Ты же знаешь о вооруженных конфликтах? – спросила Фелисити, по‑прежнему держа его на мушке.

– Слышал по Би‑би‑си, – сухо отозвался Бонд.

– Когда я работала в Сити, мои клиенты иногда инвестировали в «горячие точки». Я неплохо изучила эти места и поняла: в зонах вооруженных столкновений все решает голод. Голодающие готовы на все. Пообещай накормить – и они сделают что угодно: сменят политические пристрастия, будут сражаться, убивать безоружных, свергать диктаторов и возводить их на трон. Абсолютно все. Голод – это оружие, и я его продаю.

– Торговец голодом.

Неплохо сказано. Она продолжила с бесстрастной улыбкой на лице:

– ИОЕМ контролирует тридцать два процента продовольственного импорта Южной Африки. Скоро такая же картина будет в нескольких странах Латинской Америки, в Индии и Юго‑Восточной Азии. Если полевой командир захочет захватить власть где‑нибудь в ЦАР и заплатит, сколько я скажу, то все продовольствие пойдет его людям, а противники будут голодать.

Бонд был поражен.

– Судан. Так вот что случится сегодня. Война в Судане.

– Правильно. Мой клиент – правительство в Хартуме. Президент – точнее говоря, диктатор – не хочет, чтобы Восточный Альянс отделился и сформировал отдельное государство. Восток планирует теснее сотрудничать с Великобританией и продавать нефть туда, а не в Китай. В одиночку Хартуму не справиться, так что мне заказали продовольственные поставки в Эритрею, Уганду и Эфиопию. Их армии атакуют одновременно с силами президента. Восточному Альянсу не удержаться.

– Значит, несколько тысяч жертв – это ожидаемый результат сегодняшнего вторжения?

– Да. Клиент потребовал гарантий, что войска Восточного Альянса понесут определенные потери. Если они превысят две тысячи человек, мне полагается бонус.

– А как затронуты британские интересы? Наша нефть пойдет в Пекин?

Кивок.

– Часть денег на мои услуги Хартум получил от китайцев.

– Сколько еще осталось ждать?

– Часа полтора. Вторжение в Восточный Судан начнется, как только самолеты с продовольствием поднимутся в воздух, а суда покинут территориальные воды. – Фелисити глянула на свои неброские часики «Бом‑э‑Мерсье». Вот‑вот придет Лэмб. – С торговлей голодом разобрались, теперь поторгуемся за твои услуги.

Бонд холодно усмехнулся. Фелисити продолжила:

– Учти: не сделаешь, что я скажу, и твоя подружка Бхека Йордан умрет. У меня в Африке много друзей. Они прекрасно умеют убивать и просто рвутся проявить свои таланты.

Она удовлетворенно отметила, что угроза его зацепила. Фелисити Уиллинг обожала подмечать чужие слабости.

– Что тебе нужно?

– Сообщи своему начальству, что информация про Лэмба и взрыв пассажирского лайнера подтвердилась, но ты предотвратил нападение и скоро возьмешь Лэмба.

– Ты же понимаешь, что это невозможно.

– На кону жизнь твоей подружки. Ну же, Джеймс, оставайся героем до конца. Тебе все равно не жить.

Джеймс пристально посмотрел на нее и повторил:

– У нас и правда могло что‑то получиться.

По спине Фелисити пробежал холодок.

А Бонд, словно окаменев, вдруг скомандовал:

– Все, достаточно. Времени мало.

Она в недоумении нахмурилась. О чем это он?

– Постарайтесь ее не убить. По возможности.

– Господи Иисусе, – прошептала Фелисити.

Из‑под потолка вдруг хлынула ослепительная волна дневного света. За спиной раздался топот бегущих ног. Фелисити хотела обернуться, но тут у нее вырвали «вальтер». Двое навалились сзади, уложили на живот. Кто‑то больно уперся коленом в поясницу и ловко защелкнул наручники на запястьях.

До Фелисити донесся сухой женский голос:

– В соответствии с параграфом тридцать пять конституции Южной Африки, принятой в тысяча девятьсот девяноста шестом году, вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.